скачать книгу бесплатно
– Увы, – вздохнул Танриэль, – еще минута – и князь Аин никогда бы не увидел дочку.
– Она еще и моя крестница, сынок, – произнес настоятель, скользнув взглядом по Габриэлю, – дальше.
– А что дальше? – фыркнул Геб, – пришлось помахать клинками, только и всего.
– Сколько их было? – спросил настоятель, откидываясь на стуле.
– Пара дюжин, это точно. И еще черт знает сколько в туннелях – мы не стали задерживаться, чтобы их пересчитать.
– Их было много, – подтвердил слова брата Тан.
– Спасибо, сынок, – улыбнулся настоятель Танриэлю, – я знаю, вы устали. Идите к себе и отдохните. Завтра я попрошу вас съездить в Рауран – проводить девочку к отцу и передать ему вот это письмо, – он помахал в воздухе пергаментом, – князь Аин добрый и благородный человек, я думаю, что он захочет лично отблагодарить тех, кто спас его дочь.
– Хорошо, – сказал Танриэль. Братья встали и развернулись, чтобы уйти, но сзади раздался голос настоятеля:
– Габриэль, задержись, пожалуйста.
Танриэль вышел, а Габриэль развернулся лицом к столу:
– Что вы хотели мне сказать, отец?
– Просто хотел поговорить.
– Извините, но я спешу, – Габриэль собрался было уйти, но мягкий голос настоятеля пригвоздил его к месту:
– И куда же?
Габриэль просто не нашел, что ответить и сел к столу. В его глазах – одном зеленом, другом желтом, плескалась злоба.
– Откуда в тебе столько ненависти, Габриэль? – голос Гиппия оставался спокоен.
– Какое это имеет значение? – вопросом на вопрос ответил истребитель, – моя злость помогает мне делать мою работу.
– Выплескивать ярость на порождения тьмы – это одно, но когда она касается всех окружающих – это совсем другое.
– Мне… сложно контролировать себя, – натянуто улыбнулся Габриэль.
– Ты по-прежнему слышишь его голос?
– Почти всегда. Иногда он замолкает, и тогда мне легче.
– Я говорил с настоятелем храма Арианы, многоуважаемым Селеном. Он хотел бы встретиться с тобой, если ты не против. Он надеется, что сможет тебе помочь.
Габриэль поник головой, злоба ушла из глаз. Теперь в них была только усталость:
– Мне никто помочь не сможет, – спокойно проговорил Габриэль, – я ежедневно выслушиваю тысячу аргументов – грамотных, обоснованных аргументов, что моя жизнь и мои принципы полное дерьмо. Я слушаю возвышенные речи о смерти, вырезанных городах, войне, пытках и издевательствах. Меня ежедневно пытаются убедить, что единственная моя цель – это как можно более жестоко лишать жизни других. Эти речи я слушаю уже десять лет. Поверьте, отец, меня уже ничто не излечит.
– Ты должен бороться, сынок. Сейчас он с тобой?
– Да.
– Что он говорит тебе?
Габриэль поднял на настоятеля насмешливый взор и спокойно сказал:
– Теперь он требует вашей смерти.
3
Придя в свою комнату, которая располагалась в конце здания бараков, Габриэль увидел там брата. Тот приподнялся на койке и сказал:
– Девушке отдали одну из келий в храме. Я сходил с ней туда и… В общем она хочет тебя видеть.
– Зато я не хочу, – ответил Габриэль, падая на свою койку, – она не обрадуется, если я приду – она считает меня сумасшедшим. И знаешь, она права.
– Но она попросила тебя зайти. Зачем она сказала мне об этом?
– Из вежливости. Поверь, она не хочет меня видеть.
– Может быть. В общем, ее келья в южном крыле, третья от конца, справа.
– Черт, – Габриэль закрыл лицо руками и, вдруг, неожиданно спросил, – как думаешь, она девственница?
– А я откуда знаю?! – покраснел Танриэль.
– Не знаю. Просто подумал. Ладно, забудь.
– Нет уж. Ты чего задумал? – Танриэль приподнялся на локте.
– Ничего.
– Габриэль!
– Что?
– Что ты задумал?
– Послушай, – Габриэль сел, – я терпеть не могу людей и считаю эту расу полнейшей мразью. Я никогда не понимал женщин, и все, что мне нужно от них…
– Замолчи! – крикнул Танриэль, уже начиная смеяться.
– Ты понял, – широко улыбнулся Габриэль. Танриэль запустил в голову брата подушкой. Тот ловко увернулся и вскочил с кровати, – а вот это зря! – притворно грозным голосом вскричал Габриэль. Между братьями завязалась шутливая потасовка. Они толкались, пинались, боролись и валяли друг друга по полу. Все это время стены комнаты сотрясались от дикого гогота двух молодых глоток. Через некоторое время братья успокоились и вернулись к прерванному разговору:
– Итак, – начал Габриэль.
– О, пожалуйста, – взмолился Танриэль, – оставь свои откровения при себе!
– Знаешь, Тан, – неожиданно серьезно сказал его брат, – иногда я поражаюсь тебе. Тебе уже двадцать три года, ты красивый, умный парень, и я знаю кучу девушек, которые без ума от тебя. И, тем не менее, ты так и не переспал ни с одной из них, а от слова «секс» краснеешь как девушка на первом свидании. У тебя же была женщина и ты понял прелесть плотских утех. Неужели тебя не влечет делать это снова и снова? Почему ты противишься зову тела, я не пойму. Ты вообще в порядке?
– Твою же мать!
– Что? – спросил Габриэль, ухмыляясь.
– Какой смысл спать со всеми подряд? Ни любви, ни привязанности, ни серьезности – ты живешь как зверь! – зло выпалил Танриэль.
– Это инстинкты, братец. Они сильнее меня.
– Ты же даже имен у половины девушек не спрашиваешь!
– Почему? Если без этого никак, то спрашиваю.
– Знаешь, что? – глубоко вдохнул Танриэль, – пошел ты. Просто пошел ты.
– Ладно-ладно, – примиряюще сказал Габриэль, – пожалуй, я все-таки наведаюсь к спасенной принцессе.
– Не смей!
– Да не волнуйся, не трону я ее, – и уже тише закончил, – если сама не захочет.
– Конечно, – Танриэль упал на койку и раскинул руки в стороны, – уверен она просто скажет тебе спасибо, и ты утрешься.
– Несомненно. К тому же, – Габриэль выглянул из-за двери, – ее имя я уже знаю, – и скрылся прежде чем его брат придумал достойный ответ.
Габриэль оделся и вышел из бараков. Пропитанный весной двор окатил воина запахом навоза и сена. В кузнице мерно стучал молотом Фальк. Вдруг удары прервались и полетели грубые витиеватые ругательства. Габриэль усмехнулся: опять старый мастер уронил что-то себе на ногу. Или это нерадивый подмастерье сделал что-нибудь не так. Габриэль зашел в кузницу поздороваться.
– Здравствуй почтенный мастер, – поздоровался истребитель.
– Габриэль, – широко улыбнулся Фальк, – еще живой?
– Как видишь, – улыбнулся в ответ воин, крепко пожимая протянутую ладонь.
– Рад тебя видеть, сынок, – с чувством сказал кузнец, – как брат?
– Мы только что вернулись, он решил отдохнуть.
– Как ваша принцесса?
– Жива и здорова, – Габриэль бросил взгляд на наковальню, на которой, медленно тускнея, пылал алым длинный кинжал, – что это?
– А, – Фальк махнул рукой, – попытка вырасти в собственных глазах, вот что это. Метод скручивания металла, о котором мне рассказал один шибко умный сукин сын. Если все получится – этот ножик будет очень упругим и прочным, и я попробую таким же способом выковать меч.
– Или саблю, – ввернул Габриэль.
– Или саблю, – покладисто согласился кузнец, – что с твоими зубочистками?
– Обе в порядке, – заверил мастера истребитель, – уже год ими пользуюсь, никаких прблем. Медленно тупятся, быстро режут, легкие как перышко.
– У одной из них баланс смещен в сторону острия, – озабоченно произнес Фальк, – это может вызывать определенные неудобства.
– Я привык, – улыбнулся Габриэль, – к твоему оружию у меня нет никаких претензий.
– Но тем не менее, – Фальк бросил взгляд на остывший кинжал, – зайди ко мне через пару месяцев. Лучший из Черепов не должен ходить с ущербной железкой. Я сделаю тебе новую саблю.
– Договорились, – улыбнулся Габриэль, – давай Фальк, не хворай.
– И тебе удачи, сынок. Брату привет передавай, заходите, как время будет. Мне тут поговорить особо не с кем, – кузнец выразительно кивнул головой на двух широкоплечих парней, раздувающих мехи. Весь их ум отражался на простых, широких лицах. Габриэль хмыкнул и вышел на улицу. Дойдя до главного здания храма, он вошел и отправился искать нужную келью.
Нашел.
Постучал.
– Кто там? – раздался из-за двери сонный голос.
– Это Габриэль, вы звали меня.
– Подождите! – послышался шорох, – войдите.
Габриэль вошел. Лиора сидела на кровати, завернувшись в тонкую простыню. Воин закрыл дверь и задвинул щеколду.
– Ты хотела меня видеть? – спросил Габриэль.
– Да, – девушка потупилась, – я хотела сказать тебе спасибо.
– Не за что, это наша работа, – Габриэль сделал вид, что собирается уйти.
– Постой! – девушка порывисто встала. Простыня съехала, обнажив молочно-белую грудь, но Лиора как будто не заметила этого, она смотрела прямо в глаза Габриэлю, – я была одна и мне показалось, что я уже мертва. Вы вытащили меня.
– Да, – кивнул Габриэль, возвращаясь к ней, – я уже говорил, что это наша работа.
– Ты не хочешь, чтобы я отблагодарила тебя? – ровным голосом спросила Лиора.
– Почему же? – Габриэль подошел к ней вплотную, протянул руку и коснулся ладонью тяжелой груди, зажав розовый сосок между большим и указательным пальцами. Княжна вздрогнула и тихо застонала. Прижавшись к истребителю, она обвила его шею тонкими руками и поцеловала в губы.
– Благодарность принцессы мне по душе, – хмыкнул Габриэль, отстраняясь и позволяя девушке стянуть с него рубашку. Взяв ее за талию, воин притянул княжну к себе, его рука скользнула по ее упругим ягодицам. Не прекращая страстного поцелуя, они медленно опустились на жесткое ложе.
– Почему на тебе так много татуировок? – прошептала Лиора, проводя рукой по груди склонившегося над ней Габриэля, где с правой стороны был выбит маленький лавровый венок. Рука девушки медленно спустилась к прессу, на котором красовался короткий трезубец, перевитый цепью[4 - Обе татуировки – знаки гладиаторов. Трезубец набивают себе воины, которые провели десять смертельных поединков. Лавровый венок татуируется после двадцати смертельных поединков. Есть еще одна татуировка, которая набивается после пятидесяти боев – черный дракон. Набивается обычно между лопатками.], и скользнула еще ниже.
– Что тебе сказать? – улыбнулся Габриэль, проводя языком по ее шее, – это дань традициям. Да и вопросов меньше задают: где я был, чем занимался. Ну всё, хватит разговоров.
Воин скинул оставшуюся одежду и лег с ней рядом. Ее руки обвили его шею, губы нашли его губы.
4
Габриэль проскользнул в комнату, которую они занимали с братом, когда на город уже упали сумерки. Аккуратно пробрался к кровати, скинул одежду и лег, собираясь от души выспаться.
– Как у тебя это получается? – поникшим голосом спросил Танриэль, – говорю я, не говорю – все едино. Ты ей и слова там не сказал, если не считать постоянной ругани, а она сама раздвигает перед тобой ноги.
Габриэль посмотрел на брата виноватыми глазами и протянул:
