Диверос. Книга вторая

Он подошел к двери, ведущей в дом. Ей явно пользовались чаще, чем подвальной, так что вероятность того, что она тоже охраняется, была меньше, но кто их знает? Острие иглы снова скользнуло в скважину. На этот раз камень никак не отреагировал. Игла входила все глубже, пока не показалась с другой стороны двери. Свет камня остался тусклым.

Вынув иглу и убрав ее в чехол, Мерц вытащил из кармана связку металлических отмычек. На торце каждой из них была выгравирована мордочка хомги. Вставив отмычку в замок, он осторожно нащупал металлические цилиндры сердечника и медленно начал задвигать их в необходимое положение. Спустя некоторое время послышался негромкий щелчок. Мерц открыл дверь и тихо вошел внутрь.

Он оказался в задней части холла. Справа наверх уходила широкая лестница. Слева несколько дверей вели в разные комнаты. Через самые широкие явно можно было попасть в гостиную. Рядом вход на кухню и стеклянные двери, за которыми, судя по обстановке, была столовая. Красиво живет компания, ничего не скажешь. Где же у них тут кабинет? Кажется, придется подниматься наверх.

Осторожно пробуя ногой ступеньки, Мерц начал подниматься по лестнице. Оказавшись наверху, огляделся. Похоже, здесь двери не было принято не только запирать, но и даже закрывать – почти все они оказались либо приоткрыты, либо распахнуты настежь. Кабинет обнаружился в конце галереи. Проверив дверь медальоном и иглой, он вошел в комнату. Из окон проникало достаточно света, чтобы разглядеть обстановку. Шкафы, полки, большой стол у окна. В шкафах одни книги, в витринах много чего интересного, но тоже ничего нужного. Мерц подошел к столу, потянул за ручку ящика. Тот оказался незапертым. Какое, все-таки, похвальное доверие царит в доме! Бумаги, расписки, всякая мелочь… Ага, а это что? На самом дне лежал небольшой квадратный футляр. Поднеся его поближе к глазам, он открыл крышку и улыбнулся.

В чехле, поблескивая шлифованными гранями темно-красных камней, лежали две запонки. Взяв их в руки, Мерц почувствовал легкое покалывание в кончиках пальцев и едва заметное секундное головокружение. Аганит начинал действовать мгновенно. Вот и хорошо, вот и замечательно. Обе запонки отправились в карман, а пустой футляр – на дно ящика. Дело сделано.

Обратный путь оказался проще. Мерц просто спрыгнул вниз со второго этажа, приземлившись практически беззвучно, словно кот. Какие интересные вещи, оказывается, умеет вытворять тело, если ему немного помочь! От Мерца не ускользнуло и то, что теперь шаги его стали легче и тише, движения – быстрее и точнее, а слух и зрение – острее. А, может, смеха ради, дождаться этих двоих и выйти себе спокойно через главный вход, оставив дверь открытой? Знатный будет хозяевам щелчок по носу! Да и девица поймет, кто наведался в гости. Порадуется, поди.

Мерц мысленно одернул себя. Не рисоваться пришел. Да к тому же, санорра, без сомнения, разберется с ним в два счета, несмотря ни на какие аганиты. Все, пора на выход.

Не прошло и минуты, как он снова вышел на задний двор и запер за собой дверь. После этого выждал немного, огляделся, сделал шаг из тени на освещенную дорожку и не спеша отправился к своему дому. Нужно было привести себя в порядок: сменить одежду, парик и грим, а потом наведаться кое-куда: ночь только началась, и такую замечательную операцию нельзя было не отпраздновать.

Глава 18

Красивые украшенные резьбой двери «Сладостей Аверда» были закрыты на замок. Оно и понятно – что делать в кондитерской ночью, когда дети уже посапывают, а взрослые могут найти себе дела поинтереснее, чем сидеть за чистенькими столиками и запивать пирожные свежим чаем и молоком. Но Мерца широкие, выходящие на освещенную улицу двери и не интересовали. Не задерживаясь, он обошел здание и оказался в скрытом за аккуратно постриженной живой изгородью маленьком заднем дворе. Сюда из дома выводила еще одна дверь – далеко не такая широкая и не такая праздничная, как с фасада. Над дверью висел старый уличный фонарь, за закопченными стеклами которого тускло светил фитиль.

Мерц тихонько постучал, подождал немного и повторил стук.

– Мы закрыты! – не больно-то вежливо послышалось из-за двери.

Затем в ней открылось небольшое окошко, из которого мрачно уставился черный глаз.

– К госпоже Иове Ли, – вежливо поклонился Мерц.

Глаз нахмурился, пробурчал что-то и окошко закрылось. Следом щелкнул замок и дверь отворилась. Оказалось, что в придачу к глазу имеются еще и пара широченных плеч, две руки, каждая из которых была толщиной с ногу Мерца, мощная, словно колода, шея, и голова с явно никогда не знавшей особенного ухода шевелюрой. Все это вместе было одето в черный костюм поверх белой сорочки, которая тихонько потрескивала на могучей груди, и, в общем, представляло собой огромного гедара–привратника, который уже много лет встречал здесь ночных посетителей, перекрывая собой дверной проем.

– Рубашечка-то не маловата? – поинтересовался Мерц.

Гедар пробурчал что-то невнятное, но явно не лестное, то ли в адрес пришедшего, то ли в адрес хозяйки, нарядившей его пугалом, то ли в адрес всего сущего сразу. Посторонившись, он пропустил посетителя в слабо освещенный вестибюль, встал за стойку и вынул откуда-то снизу небольшой закрытый крышкой ящик. Из замка на крышке торчал маленький ключ.

– Правила знаете: оружие и всю эту вашу мишуру с камнями складывайте сюда. Ключ заберете с собой. Назад получите, когда будете уходить.

– Да знаю я, знаю.

Медальоны, тонкий стилет и пара колец с заряженными камнями отправились в ящик. Сверху лег аккуратно свернутый треугольником носовой платок. Запонки с аганитами, лежащие в кармане жилета, Мерц доставать не стал.

Когда все было снято, он закрыл крышку и спрятал ключ в карман. Гедар залез под сюртук, вынул какой-то стеклянный блин, поднес его к глазу и внимательно осмотрел гостя с ног до головы. «Интересно, аганиты поймает или нет? Вообще, откуда все-таки у них эта штука? – подумал Мерц – Любую тонкую вибрацию чует. Никаких денег бы не пожалел, да Иове Ли не продаст…»

– Ты, бычара волосатый, поди втихомолку меня под одеждой рассматриваешь? – решил он пошутить, глядя, как внимательно привратник пытается обнаружить малейшие следы каких-нибудь заряженных предметов.

Тот промолчал.

Закончив проверку, гедар запихнул стекло туда, откуда перед этим достал.

– Поднимайтесь наверх, – указал он ручищей в сторону широкой лестницы. – Желаю хорошо отдохнуть.

И отвернулся, потеряв к посетителю всякий интерес.

– Гостей-то сегодня много? – уже поднимаясь наверх, поинтересовался Мерц.

– Сегодня немного, – не оборачиваясь, ответил гедар. – Кроме вас – еще пара.

«Вот и славно, – подумал Мерц. – Будем отдыхать в тишине и покое».

Преодолев последние несколько ступеней, он открыл стеклянную дверь. И как будто перенесся из каменного Аверда под сень Южных Лесов. Помещение принимало входящего, обволакивая его тихим светом, источников которого невозможно было угадать, запахами, невиданными в этих краях, легчайшей тканью занавесей, прозрачной, словно лесная дымка. Откуда-то звучала тихая музыка, напоминающая не то переборы струн, не то тихий звон колокольчиков на ветру. Дверь плавно и бесшумно закрылась за спиной.

– Добро пожаловать. Желаете чего-нибудь прохладительного?

Обернувшись, Мерц увидел стоящую рядом с дверями молоденькую гедарку. Судя по внешнему виду – девчонка-девчонкой, лет восемнадцати, не больше, а, поди же ты – в таком месте. Впрочем, внешность порой бывает ой как обманчива, уж Мерц-то это точно знал. В руках девчонка держала поднос с наполненными бокалами.

– Ты новенькая, что ли? – Мерц взял один, над которым поднимался холодный голубоватый дымок. – Позавчера тебя не было.

– Работаю со вчерашнего дня, – мило улыбнулась та.

Впрочем, им тут всем положено мило улыбаться.

– Работаешь, значит… – задумчиво проговорил Мерц, оглядывая белокурые завитые волосы и все остальное, что имелось в наличии.

– Работаю, – кивнула головой гедарка. И сразу же поспешила добавить: – Но только на раздаче напитков. Так что если станет жарко – подходите! А сейчас вам лучше поговорить с хозяйкой. Она вон там.

И указала пальчиком с длинным ноготком в дальний конец зала. Впрочем, где Иове Ли встречает гостей, Мерц и так прекрасно знал. Поэтому, поставив недопитый бокал обратно и положив рядом парочку монет (что вызвало на щеках у юной гедарки обильный румянец), он направился предстать пред светлые очи хозяйки салона.

В зале действительно было немноголюдно. Либо гостей было совсем мало, либо они уже разошлись по комнатам. Проходя мимо скрытых за занавесями ниш, только в одной из них Мерц заметил посетителя – достаточно пожилого, судя по седым волосам, мужчину, на коленях которого сидела темноволосая девушка.

Девушку эту Мерц знал – ее звали Алекриз и обычно она ни на шаг не отходила от Иове Ли. Как-то раз Мерц дождался момента, когда ее не будет рядом, набрался смелости и спросил у хозяйки салона о ней. Уж очень необычна была такая преданность, тем более, что родственницей Иове Ли девушка никак быть не могла.

– Это очень старая и печальная история Мерц, – ответила саллейда. – К тому же невероятно длинная, так что я не стану ее вам рассказывать, чтобы вы не уснули прямо здесь. Скажу лишь, что Алекриз – сирота. Никого из родных в этом мире у нее не осталось. Я покровительствую ей, а она дарит мне свое общество и свою преданность, которая по правде говоря, намного превышает все, что я могла бы сделать для нее.

Намек был ясен, и более вопросов Мерц задавать не стал.

До этого дня он никогда не видел, чтобы Алекриз любезничала с кем-то. И вот – пожалуйста. Но, как говорится, все имеет свою цену. Видимо, расположение этого старика, обхватившего сейчас плечи и талию сиротки, спрятавшего лицо у нее в волосах и явно нашептывающего на ухо какие-нибудь пошлости, стоило того, чтобы посидеть у него на коленях.

Увидев проходящего Мерца, Алекриз кивнула ему и улыбнулась, а он подмигнул ей и поторопился пройти мимо, чтобы никого не смущать.

Смуглую и зеленоглазую саллейда Иове Ли, владелицу кондитерской «Сладости Аверда», в городе знает практически каждый. Всегда улыбающаяся, она сама встречала посетителей за стойкой с утра и до вечера. В витринах кондитерской лежало самое мягкое и ароматное печенье и самые аппетитные пирожные, а в фарфоровом молочнике, стоящем на стойке, никогда не кончалось самое вкусное и свежее в городе молоко. За считанные минуты Иове Ли могла заварить любой чай, который мог бы попросить посетитель. У нее всегда были в наличии редкие и мало кому известные травы из самых разных мест.

Одетая в простое голубое платье и белоснежный фартук, спрятав длинные волосы под косынкой, она могла внимательно слушать и одинаково легко болтать обо всем на свете и с капризными детьми, и с их усталыми родителями, и с заглянувшими в кондитерскую стариками. При этом всегда успевала переделать сотню дел. И, просидев у стойки или за столиком, накрытым простой скатертью в голубую и белую клетку, всего полчаса или час, посетители покидали кафе умиротворенными, в радостном настроении и с огромным желанием вернуться сюда еще раз.

Та, что сейчас ожидала приближения Мерца, за опущенными полупрозрачными занавесями, грациозно откинувшись на бархатный подлокотник низкого дивана, ничем не напоминала ту дневную Иове Ли, которой она была всего несколько часов назад. Каждый изгиб ее тела, подчеркнутый легкой тканью платья, дышал грацией. Длинные волосы с вплетенными в них мелкими сверкающими голубым камушками свободно падали на плечи, глаза цвета яркой лесной зелени, казалось, легко светились. Саллейда не носят драгоценностей и дорогих украшений, но тончайшей обработки и баснословной стоимости камни в оправе браслета на смуглом запястье смотрелись так естественно, как будто Иове Ли с ними и родилась.

– Мерц, рада видеть вас снова! – она протянула руку и Мерц прикоснулся к ней губами. – Вы ко мне в последнее время зачастили. Надеюсь, вы приходите разделить радость, а не ищите утешения в печали?

– Добрый вечер, госпожа Иове Ли, – Мерц сел в низкое кресло, стоящее рядом. – К счастью, поводы самые радостные.

– Рада это слышать.

– Но как бы часто я не заходил, кое-какие новшества я все-таки пропустил. Например, вчера у вас появились новенькая?

– Вы о той светленькой гедарке, что стоит у входа? – Иове Ли улыбнулась. – Она второй день на работе, и ничего кроме раздачи напитков я пока ей поручать не собираюсь, даже и не спрашивайте.

– Да я, собственно и не собирался…

– Собирались-собирались, и не спорьте, – легко махнула рукой саллейда. – Во-первых, я видела, как вы на нее смотрели, во вторых – вы не из тех, кто задает вопросы просто так. В третьих, не забывайте, что те, кто родились на вершинах деревьев Южных Лесов, могут прочитать вопрос в вашем взгляде, даже если вы его так и не зададите.

– Сдаюсь на вашу милость, – засмеялся Мерц и шутливо поднял руки. – От ваших прекрасных глаз ничего не скроется.

Приподняв занавеску, заглянула давешняя гедарка. Она улыбнулась, тихо поставила на столик три бокала с напитками и удалилась. Он снова проводил ее долгим взглядом.

– Прекратите уже ее так плотоядно разглядывать, Мерц, – Иове Ли отпила из бокала. – Или я заподозрю вас в непристойных наклонностях. В моем салоне она, между прочим, не единственная новенькая.

– Вот как? – взяв свой бокал, Мерц откинулся на спинку кресла. – Так почему же вы их скрываете?

– Не «их», а «ее», дорогой Мерц, И поверьте мне, она – настоящая редкость.

– Ваш подход как всегда безошибочен, признаюсь, я уже заинтригован. Можно ли будет увидеть эту драгоценность?

– Разумеется, – владелица салона посмотрела на занавеси. – Входи, дорогая, не заставляй нашего друга ждать.

– Вы меня звали, госпожа Иове Ли?

Прозрачная ткань снова колыхнулась. Мерц обратил взгляд на вошедшую… и понял, что Иове Ли не обманула.

Темнокожая санорра была прекрасна. Впрочем, нет, пожалуй, это даже не совсем то слово. Она волновала. Каждое движение ее идеально сложенного тела одновременно вызывало желание обладать ей и заставляло сердце сладко холодеть от ощущения неведомой, неосознанной опасности. И оно сначала падало куда-то, а потом начинало колотиться, превращая кровь в яростную горную реку после многодневного ливня. Легчайшее, почти прозрачное белое платье на темно-серой коже при каждом движении переливалось пробегающими волнами, заставляя воображение дополнять, дорисовывать такое… Мерц судорожно глотнул из бокала ледяного напитка и почувствовал, как у него на лбу и висках выступают капли.

Санорра тем временем опустилась в свободное кресло и, чуть наклонившись, взяла со стола третий бокал. Лежащий на ее груди кулон сверкнул камнями.

«Да что же это такое-то со мной?! – попытался взять себя в руки Мерц, почувствовав, что у него задрожали пальцы и вспотели ладони. – Спокойнее. Ну, санорра, ну и что? Необычно конечно, какой разговор. Красавица, конечно… ух, какая красавица! Но подумать-то хорошо – дело станет только в цене. И сейчас хитрая Иове Ли как раз пытается продать свою редкость подороже.»

– Дорогая, – обратилась тем временем Иове Ли к вошедшей. – Я хотела познакомить тебя с господином Мерцем.

Санорра обратила на него взгляд своих черных глаз, словно только что обнаружила его присутствие. И, взглянув в них, Мерц понял, что какая бы сумма не будет названа – он заплатит ее, не раздумывая.

– Господин Мерц один из самых давних наших друзей, – продолжала между тем Иове Ли. – Мне бы хотелось, чтобы ты сегодня составила ему компанию, а то за последние несколько минут меня начали настораживать взгляды, которые он обращает на некоторых наших девушек.

Санорра, чуть сменив позу, отпила глоток из своего бокала. Холодная капля, появившаяся на нем, дрогнула, пробежала по стеклу, чуть задержалась на дне, сорвалась вниз и, оставив след на темной коже, скатилась в ложбинку груди.

– Ну, если господин Мерц не возражает…

Голос у нее был мягким и обволакивал, словно облако ароматного дыма.

Не будучи в силах оторваться от следа, оставленного каплей на ее коже, Мерц вздохнул и покачал головой.

– Я думаю, господин Мерц не возражает, – Иове Ли удовлетворенно наблюдала за его взглядом. – Не так ли, Мерц? Ау, Мерц, вы еще с нами?

Ее голос заставил его вздрогнуть, очнувшись от своих мыслей.

– Конечно же, я не против, – он встал и протянул сидящей санорра руку, помогая подняться с кресла. – Благодарю вас за такое знакомство, Иове Ли.

– Не стоит благодарности, дорогой Мерц, – прикрыв глаза, улыбнулась Иове Ли. – Рада снова убедиться в вашем хорошем вкусе.

Раскланявшись с хозяйкой, оставшейся встречать других гостей, Мерц пропустил свою темнокожую спутницу вперед и вышел следом за ней в проход, по разные стороны которого шелестели занавески. Алекриз и ее престарелого спутника уже не было – очевидно, они решили уединиться в одной из комнат.

Новая знакомая шла чуть впереди. Вернувшаяся на свое место у входной двери гедарка заметила их. Мерцу на секунду показалось, что на ее лице мелькнула легкая тень беспокойства. Наверное, у девчонки все-таки была мысль подработать сегодня не только раздачей напитков.

– Вы так и будете меня молча рассматривать, господин Мерц? – не оборачиваясь, спросила идущая впереди санорра.

– Это запрещено?

– Ну почему же? – чуть пожав плечами, она свернула вправо и открыла спрятанную за занавесками дверь. – Если вам угодно быть молчаливым – можете молчать сколько угодно.

– И тебя это не обидит?

– Я здесь, чтобы сделать ваш вечер приятным, – она прошла в комнату, оставив дверь открытой. – Если молчание доставляет вам удовольствие – значит, мы будем молчать.

Войдя следом за ней, Мерц легко толкнул дверь и она плавно закрылась. В комнате было темно. Санорра стояла напротив окна, и ночной свет плавно обтекал ее фигуру, пепельного отлива кожа под ним как будто тихо светилась.

Мерц остановился у закрытой двери.

– Значит, ты здесь второй день? – спросил он.

– Вообще-то первый, – тихо ответила она, – но не волнуйтесь, господин Мерц, я вас не разочарую.

Почему-то Мерцу показалось, что она усмехнулась. Он расстегнул пуговицы жилетки и аккуратно повесил ее у входа. Комната чуть колыхнулась перед глазами – запонки из аганита, находящиеся в боковом кармашке, оказались слишком далеко, и их действие прервалось.

– Может, скажешь, как тебя зовут? – спросил он, расправляя манжеты.

– Неужели узнать мое имя – это сейчас самое сильное ваше желание, господин Мерц? – санорра провела ладонью по плечу, и ее невесомое платье соскользнуло на предплечье. Еще одно легкое движение, одно неосязаемое дуновение – и оно упадет на пол, открыв…

– Постой, – Мерц шагнул вперед, уже не способный думать ни о чем другом, кроме этого чуть мерцающего в темноте тела. – Подожди. Я хочу сам его снять.

И тут он скорее уловил, чем заметил какое-то легкое движение. Словно тень позади на стене чуть колыхнулась за ним следом. Но Мерц не успел даже осознать того, что увидел, как что-то холодное тихо коснулось шеи – и в мире вдруг наступили тьма и тишина.

Глава 19

-Тихо, друг, тихо… – подхватив падающего на пол гельда, Кин Зи осторожно усадил его рядом с дверью. – Какой же ты тяжеленный. А по виду-то и не скажешь.

– Жив? – Мэй Си быстро поправила платье.

Она подошла и повернула рожок газового освещения. Лампы ярко осветили комнату, сразу разогнав всю таинственность.

– Жив, – Кин Зи прикоснулся пальцами к шее Мерца и прислушался, – Сердце-то скачет. Мэис, ты, кажется, перестаралась. Еще немного – и его бы удар хватил без всякой заморозки. Зачем ты его так?

– Не хватил же.

Мэй Си набросила на плечи какую-то накидку и присела рядом.

– Очнется?

– Должен, – Кин Зи пожал плечами. – Пусть Тэи посмотрит.

Приоткрыв дверь, он высунул голову в коридор.

– Тэи, ты далеко?!

Из-за соседней занавески высунулась черноволосая голова.

– Иди сюда, посмотри. Что-то не нравится он мне. Ты с зарядкой диска не перемудрил?

Мэй Си тем временем рассматривала себя в зеркале.

– Неплохо, но голой было бы скромнее. Вейге бы понравилось, – наконец, сказала она. – Переоденусь, пожалуй.

Она отправилась за ширму, стоящую в углу комнаты.

– Да, кстати, – добавила она, выглянув из-за нее, – пока можешь объяснить, почему ты рассматривал меня, вместо того, чтобы делать свое дело?

Подошедший Тэи Зи присел рядом с Мерцем, а Кин Зи принялся исследовать карманы жилетки, оставленной гостем у двери.

– Ну, во-первых, мне было интересно, до чего у вас дойдет… – начал он.

Вылетевшая из-за ширмы туфелька с длинным и острым каблуком просвистела через комнату и ударилась о стену, выбив кусок штукатурки, в опасной близости от его головы.

– А во-вторых, у него в жилетке аганиты, – вынув запонки, Кин Зи отправил их в свой карман. – Он меня и так успел мельком заметить. А с ними еще неизвестно, сколько бы пришлось повозиться. Нужно их Иове Ли, кстати, вернуть.

– И ты об этом, разумеется, знал, – переодевшаяся Мэй Си вышла из-за ширмы со второй туфлей в руке.

– В коробке на входе запонок не было – я проверил, когда он поднялся. Значит, они остались при нем. А на штанах и сорочке у него карманов нет, сама посмотри, – Кин Зи указал на сидящего Мерца. – Остается жилетка.

– Куда деться от твоего ума…

– Мэис, ты разговариваешь как Девирг. Так ругаться скоро начнешь, как Вейга.

– Если потребуется – начну. Туфлю принеси?

– Держи! – несчастный предмет обуви совершил обратное воздушное путешествие.

Тэи Зи закончил свой осмотр и поднялся на ноги.

– Жить будет, – подытожил он.

Дверь приоткрылась, и из-за нее показалась раскрашенная косметикой мордашка Винги, бросившей свой поднос с бокалами на произвол судьбы. Рядом тут же возникла физиономия Вейги.

– У вас тут все нормально? Все получилось? Мэис, он так на тебя смотрел, когда следом шел, мне аж страшно за тебя стало… – выпалила она, и только тут заметила лежащего Мерца. – Ой, мама… он живой вообще?

– Угу, – кивнул Тэи Зи.

– Уф, – выдохнула гедарка, – Бледный-то какой…

Открыв дверь, сестры оказались в комнате.

– Там Девирг зовет, – Вейга указала куда-то в дальний конец коридора. – Решевельц с Алекриз пошли уже. А Грейцель вниз спустилась за коробкой, которую он на входе оставил.

– Забирайте его, и пошли, – кивнула Мэй Си на бесчувственного Мерца.

Потом она улыбнулась, глядя на Вингу, еще разодетую в то, что дала ей Иове Ли.

– А ты, красавица, так и будешь ходить?

– Ага, похожу пока, – кивнула та, а потом кивнула на сестру – Тем более, что у меня Вейга хочет это все отобрать.

– А я виновата, что в этом городе нормальную одежду можно достать только в притоне?! – Вейга возмущенно уперла руки в бока. – И потом, тебе же Иове Ли все равно все это подарила!

– Помнится мне, кто-то орал во все горло, что ни ногой в эти стены не ступит… – поднимая с пола Мерца, заметил Кин Зи.

– А ты додумался, как сказать: «Хозяйка даст вам какую-нибудь работу, ведите себя так, чтобы вас было невозможно отличить от ее девушек»! Кин, что прикажешь мне думать, после того, как нам Грейцель порассказала всякого?! Какую, работу может дать красивой девушке хозяйка дома свиданий?!

– «Салона», Вейга, – поправил Тэи Зи, помогая Кин Зи. – Не «дома свиданий», а «салона», хорошо? Ты же в гостях все-таки.

– Так, – Кин Зи поднял руку, прерывая пустые разговоры. – Давайте сначала дело закончим, а потом будем тряпки делить. Девчонки – вперед. Мы за вами.

– Пошли, – Вейга схватила сестру за руку и почти волоком вытащила ее в коридор. – Каблуки побереги – мне в этом еще ходить!

Мэй Си вышла следом. Когда она поравнялась с Кин Зи, тот тихо коснулся ее свободной рукой.

– Мэис, спасибо тебе. И, прости, я…

– Перестань. Я понимаю…

– Может, мне удалиться, и вы понесете его вдвоем? Как раз все и обсудите, – поинтересовался откуда-то из-под правой руки висящего Мерца Тэи Зи.

– Тэи, был бы я гельдом – сказал бы, что ты зануда, – усмехнулся Кин Зи. – Ладно, пойдемте, а то хоть и своя ноша – но все-таки тянет.

Сидя за столом в своем рабочем кабинете, Иове Ли задумчиво смотрела в спину Девиргу, выкладывавшему из сумки тканевые свертки. Подперев голову рукой, она взяла с письменного прибора перо и начала постукивать им по столешнице. Пару минут Девирг молча слушал этот стук.

– Госпожа Иове Ли, я, конечно, не саллейда, – наконец не выдержал он, – но даже я при всей своей гельдской толстокожести уже понял, что вас что-то очень сильно беспокоит. Вы спрашивайте, не смущайтесь.

– Девирг, давайте начистоту… – стук прекратился, и Иове Ли положила перо на стол. – Когда вы пришли ко мне несколько дней назад и попросили помощи, я вам честно ответила, что мне ваша затея не нравится. Не в моих обычаях копаться в грязном белье моих гостей, и кому, как ни вам это знать.