Диверос. Книга первая

– Нет, все так. Все правильно. Я прослежу, чтобы… И, если что-то вдруг…

– Не надо, чтобы «вдруг». Ты меня понял?

– Да, конечно. Я прослежу! – практически лысая голова управляющего влажно заблестела.

– Ну, проследи, проследи… Выйди-ка, вон там постой, пока не позову.

Ольтар небрежно махнул рукой, и управляющий покинул беседку. После чего он поднял взгляд на того, кто все это время молча дожидался своей очереди.

– Что там они? – спросил он без всяких предисловий.

Но тот, к кому он обратился, вопрос понял прекрасно.

– День просидели дома, потом пошли в корджу, пили, говорили об отце, вспоминали.

– Еще о чем говорили?

Собеседник усмехнулся:

– О вас.

– И что говорили?

– Ничего нового.

– И ни с кем не встречались?

– Нет. С тех пор, как они старые обязательства исполнили и из поместья съехали, желающих к ним обращаться нет. В торговой среде слухи разлетаются быстро, кому они теперь нужны без капиталов и без повозок? Дней пять назад, вроде бы, какая-то девица к ним заехала, с фермы по виду. Поговорили минут пятнадцать от силы, и расстались явно ни с чем – больше ее не видели.

– Ясно… Что с охраной?

– Сто пятьдесят постов, через каждые десять шагов по человеку. Вдоль ограды с внешней и внутренней стороны и патрули по парку.

Издалека, оттуда, где за ярко освещенными столами сидели гости, донесся радостный веселый крик, подхваченный множеством голосов. Кажется, хозяина там еще не хватились.

– А что судья? – вдруг спросил Ольтар

– Не приехал. Но и повозку не отпустил.

– Чем занят?

– Мои парни перекинулись с помощником парой слов. Говорит – сидит один в темноте, злой, как голодный гольва.

Губы Ольтара скривились в усмешке:

– Злой – это хорошо. Значит, ничего сделать не может. Пусть посидит. Что он, что папочка, всю жизнь: «То не так, это не эдак, так нельзя, так не нужно». Правильные… И что? Раз ты такой правильный – откуда вокруг тебя грязи столько собралось? Это же не я их в скотов превратил. Они и без меня ими были. Я им только жратвы в корыто сыпанул – они и прибежали, хрюкая.

Он снова посмотрел на начальника охраны.

– У тебя все?

– Нет.

– Что еще?

Гельд, хрустнув ремнями, поднялся с места и, повернувшись в темноту, махнул рукой. Затем, снова вернулся на свое место, спокойно сказал:

– Мы тут нарушителя поймали.

ГЛАВА 38

В кустах послышался громкий треск и шум. Ольтар подскочил.

– Какого нарушителя?! Где?! Ты же сказал – у тебя каждые десять шагов по человеку?! Как они его пропустили?!!

– Они его как раз не пропустили. Вот, скрутили, привели.

– Как он в поместье попал?!

– Через кухню. Там и так полно народу, поэтому охраны нет. Работники проморгали или сами впустили: ребята его на помойке подхватили, он там с тазом объедков сидел, пировал.

– Что?!!

Ольтар повернулся в сторону темного парка и заорал:

– Эй, ты, с бумажками! А ну, иди сюда, скотина!

Но первыми в беседку ввалились двое в одинаковых накидках. Между ними, крепко удерживаемый за локти, слабо трепыхался некто скрюченный, замотанный в засаленный балахон. Согнутая спина пленника была надломлена наросшим на ней огромным горбом. Из одного рукава перепачканной нечистотами хламиды торчал грубо срубленный, весь измусоленный и покрывшийся пятнами деревянный крюк, заменявший руку. Кисть другой, грязная, усыпанная струпьями засохших болячек, тряслась как у паралитика. Жалкое, сморщенное, мокрое лицо было не чище. Всклокоченные и скатавшиеся неопределенного цвета патлы, торчащие из-под накинутого дырявого капюшона, вероятно, были когда-то седыми волосами, но после многолетних ночевок в помойных ямах и сточных канавах являли собой зрелище жалкое. Один глаз пленника был перевязан грязной полуистлевшей тряпкой, а второй безумно шарил, оглядывая окружающих.

Управляющий, трясясь, проскользнул за спинами и вышел вперед.

– Ты! – ткнул в него пальцем Ольтар, делая шаг навстречу, – Ты куда смотрел?! У тебя там что, проходной двор?!

– Я… я… – заикаясь, залепетал управляющий, отступая в сторону. – Я не…

И тут схваченный нищий задергался, выпучив глаза, громко замычал, и вдруг его обильно вырвало прямо на сапоги одного из конвоиров. От внезапности тот разжал руки и, громко ругаясь, отскочил в сторону. Второй, не задумываясь, последовал его примеру. Их старший тоже не успел среагировать, когда нищий, упав на землю и ощутив свободу, жалобно всхлипнув, стремительно, насколько это позволяла сломленная спина и огромный горб, подполз к Ольтару и, схватив его за пояс, надрывно заголосил:

– Добрый господин, пусть тебе и твоим родным сопутствует благоденствие и долголетие! Я не вор! Прошу, тебя, отпусти меня!

– Уберите его от меня!!! – взвизгнул землевладелец, пытаясь вырваться.

Подоспевший начальник охраны рванул нищего за шиворот. Ветхая ткань затрещала. Тот, на мгновение подался назад, сжавшись от ужаса, но в следующую секунду, ухватив Ольтара своими грязными, иссохшими пальцами за руку, закричал еще громче:

– Господин, помилуй меня! Не лишай жизни несчастного!!! – Он потянул руку Ольтара к своим изъеденным грязью и болезнью губам, будто желая ее поцеловать.

Побагровев, тот заорал не своим голосом и рванулся изо всех сил. Охранники вцепились в пленника, а их начальник, размахнувшись, с силой пнул его в бок. Нищий замолк и, со стоном скрючившись, повалился на пол беседки.

– Бездна вас всех забери! – Ольдар сжал кулаки и повернулся к начальнику охраны. – Что ты стоишь?! Куда смотришь?! Убрать эту мерзость сейчас же отсюда!!!

Он повернулся к трясущемуся управляющему, схватил его за одежду и рванул к себе. Листы бумаги, которые тот все еще держал в руках, с шуршанием разлетелись во все стороны.

– Ты! Слушай меня внимательно! – прорычал он, глядя налитыми кровью глазами прямо ему в лицо. – Если вдруг кто-нибудь… хоть бы дворовая собака, хоть бы крыса уличная проберется в поместье, я привяжу тебя к доскам на заднем дворе, возьму плеть, собственноручно сдеру ею с тебя шкуру, а потом заставлю самого скормить ее моим полугольвам, понял?!

Управляющий быстро закивал в ответ.

– Ванную приготовь! И чистую одежду! Быстро!!!

Пальцы разжались и несчастный, спотыкаясь, бросился исправлять приказание. Ольтар обернулся к страже, ухватившей тихо стонущего нищего под руки.

– А вы что стоите?! Я же сказал – вышвырнуть его вон!

Старший, ни слова не сказав, кивнул головой. Затем он обернулся, сделал знак своим подчиненным, и, вместе с пленником они скрылись в темноте парка.

Когда они удалились на достаточное расстояние, один из них плюнул на землю.

– Херцен, куда его?

– Выкиньте его в переулок. Пусть отлежится. Потом приведите себя в порядок – и на посты. И смотреть в оба – неспроста этот боров за шкуру свою трясется, нутром чувствую.

Он развернулся и отправился на обход выставленных у стены поместья постов. Охранники же поволокли нищего дальше. Тот, сжавшись в комок, что-то нечленораздельно бормотал и всхлипывал, когда, случайно и не очень, получал очередной удар коленом. Дотащив его до ограды, один открыл калитку, а второй ударом ноги выпнул старика вон за забор на темную улицу. Тот, закричав, пролетел несколько шагов вперед, а затем, споткнувшись, рухнул на мостовую и остался лежать, всхлипывая без остановки «Добрые господа, пожалейте… добрые господа, не убивайте…».

Калитка со стуком закрылась. Громко лязгнул засов.

ГЛАВА 39

Какая же злость кипела у Ольтара внутри, когда он добрался до большой ванной комнаты, где уже было приготовлено все необходимое. В небольшом каменном бассейне плескалась теплая вода, на подставке рядом поднимался дымок над углями ароматического дерева. Свежая чистая одежда висела на деревянной перекладине – в общем, перепуганные слуги постарались выслужиться, как смогли усердно.

Раздевшись и погрузившись в воду, он закрыл глаза и приказал себе успокоиться. Завтра… Завтра все решится. Завтра все будет принадлежать ему. И ни отец, ни братья уже не встанут на пути. Угрызения совести? Чего ради! Разве не его пытались оставить ни с чем? Лишить всего! И почему? Потому что, видите ли, родитель никак не мог смириться с тем, что он легко мог добиться того же, что и он, но потратив намного меньше сил и времени? Или не мог простить заданного однажды в ответ на очередные нравоучения вопроса о том, как он заработал свои первые капиталы? «Я заработал достаточно, чтобы вам не пришлось так зарабатывать!» – сказал он. Чистоплюй! Лицемер, способный оставить собственного сына без дома и средств, лишь бы заставить его прийти с поклоном к братьям, просить их о помощи, стать таким, как они.

И кто в итоге оказался прав? Не открывая глаз, Ольтар улыбнулся. С улицы приглушенно доносились шум и музыка. Гости продолжали праздновать. Свиньи… Жадные, тупые, не видящие дальше собственного рыла. Жрут, наслаждаются жизнью, визжат, полагая, что это они всем управляют, всем распоряжаются. И не понимая, что давно уже сидят в узком загоне, и чем сытнее еда – тем ближе день, когда придется выбирать: делать то, что тебе говорят, или отойти в сторону от кормушки, уступив место кому-то более сговорчивому.

Тот, кого ты смог купить лишь один раз, будет служить тебе вечно. Потому что станет бояться того, что об этом узнают остальные. Именно он будет своими руками убирать с твоей дороги препятствия, выкладывая путь наверх. А потом, исчерпав свою полезность, сам ляжет под ноги. Потому что появится кто-то еще. Деньги и страх – вот лучшее топливо, которое нужно подбрасывать в костер преданности.

Ольтар открыл глаза, протянув руку, взял со стоящего рядом столика кувшинчик с прохладным вином. Глотнул прямо из горлышка и, поставив его на место, вновь предался мечтам.

Весной выборы в Государственный Совет. Занять в нем место будет не так уж и сложно. А там… Ройзель популярен среди крестьян и горожан, да и в армии тоже, слов нет. Но в Совете давно уже не все так гладко. Многим он, откровенно говоря, давно уже как кость поперек горла. К ближайшим выборам алворда раскол, может, и не созреет, но если как следует потрудиться к следующим… Неплохо было бы, конечно, чтобы и Решевельц к этому времени тоже освободил свой пожизненный пост. Можно заранее подсуетиться – и эйцвасом станет кто нужно. А там, в дальнейшем, можно и устранить это двоевластие совсем.

Ну, а толпа… да кому до нее вообще есть дело? Нанять десяток говорунов с правильно подвешенными языками, и они за год так постараются, что толпа и лопату на посту алворда одобрит.

От планов таких, и особенно от их реальности, захватывало дух. И ведь всего-то нужно было – немного задобрить помощника судьи, чтобы он аккуратно подслушал его беседу с родителем. А может, повезло? Не пойди отец именно к своему давнему другу, ставшему главным судьей, не будь судья обязан вслух зачитать завещание после написания, успей отец передать ключ и кольцо братьям, окажись они дома в момент его смерти… Слишком много везения получается. Нет, тут дело в другом. В том, что с самого начала прав был он, а не все они. А значит, все будет в итоге именно так, как он задумал!

Еще раз улыбнувшись своим мыслям, Ольтар поднял руку и посмотрел на безымянный палец, на котором он носил кольцо, снятое с мертвого родителя.

ГЛАВА 40

Когда лязгнул засов калитки, нищий сжался в клубок и издал несколько бессвязных звуков. Потом он затих, лежа на мостовой и прислушиваясь к тому, что происходит вокруг. В отдалении, за поворотом, начиналась центральная улица, на которой вовсю шла обычная вечерняя жизнь, но здесь, в переулке, господствовали мрак и тишина. Охранники ушли и их голоса затихли за забором.

Бок разрывала боль, даже вдохнуть как следует не получалось. Прижав к нему локоть, старик продолжал прислушиваться, стараясь успокоить дыхание. Приподняв голову, он огляделся по сторонам. Никого.

Тогда он, поморщившись, поднялся с земли, проковылял к ближайшим кустам, и, еще раз осмотревшись, скрылся за ними.

Оказавшись на небольшой, закрытой со всех сторон площадке, он аккуратно вытянул из рукава свой крюк, вместо которого тут же появилась абсолютно здоровая и к тому же чистая рука. Далее, откинув капюшон хламиды, грязной рукой он взялся за измазанные нечистотами заскорузлые волосы, потянул их назад – и они аккуратно отделились от головы. Под жутким париком обнаружился туго повязанный платок телесного цвета. Затем пальцы, которые давно уже перестали лихорадочно трястись, развязали тесемки ветоши, накинутой на тело и, спустя секунду, старое грязное одеяние лежало на земле. Вместе с искусственным горбом.

Быстро оглянувшись по сторонам, мнимый горбун вытащил из кустов большую сумку, аккуратно свернул парик и одежду и сунул их внутрь, а оттуда вытащил небольшую бутыль с водой и чистое полотенце. Смочив ткань водой, он провел ей по лицу, стирая грязь и присохшие струпья. Когда на лице не осталось следов грима, стало видно, что это очень молодой гельд с абсолютно нормальной, разве что чуть бледной кожей. Тем же полотенцем он протер и грязную руку, придав ей нормальный и здоровый вид. После чего бутыль и измазанное полотенце также отправились на дно сумки.

Пошуршав немного бумагой, неизвестный аккуратно вынул темные брюки, белую сорочку, темный же камзол, пару дорогих туфель и быстро переоделся. Последним был снят платок. Отправив его к остальным вещам, юноша достал из кармана небольшой медальон, открыл крышку, дождался, пока камень, который был под ней, тихонько замерцает, положил медальон в сумку и затянул завязки. Спустя несколько секунд раздался негромкий хлопок, под плотной тканью что-то неярко вспыхнуло, и сумка вместе со всем содержимым с тихим шипением без всякого огня превратилась в небольшую кучку серого пепла.

Неизвестный небрежно разбросал пепел подошвой, и, впервые за несколько часов разогнув спину, осторожно потянулся, чуть покривившись от боли в боку. Ночной свет поиграл волнами на дорогой ткани, когда, протянув руку, он добыл из кустов легкую трость. Затем он спокойно вышел на тротуар, в последний раз обернулся в сторону поместья, и не спеша пошел прочь, негромко насвистывая.

ГЛАВА 41

Кольца на пальце не было.

Не в силах осознать увиденное, Ольтар опустил руку в воду, затем снова поднес кисть к глазам. Кольца не было.

Выскочив из бассейна с такой скоростью, словно он был наполнен кипятком, Ольтар упал на живот и принялся шарить по дну трясущимися руками. Безрезультатно. И вдруг его словно ударили сзади по голове: ключ! Где ключ?! Схватив свою грязную одежду, он вытянул пояс, судорожно засунул пальцы в потайной карман, где хранил ключ все это время… и, испустив вопль, от которого в зале зазвенели окна и все остальное, что могло звенеть, швырнул пояс в воду. Карман был пуст.

Да как же это… невозможно! Сжав голову руками, Ольтар сел прямо на пол и страшным усилием воли постарался успокоиться и заставить себя вспомнить сегодняшний вечер. Начали собираться гости, потом понемногу разгорелось веселье. Тогда еще все было в порядке – какая-то молоденькая кукла, приехавшая с кем-то из Совета, тянула пальцы «колечко посмотреть»… Получила по рукам, дура. Потом… Что потом? Потом он пошел в беседку. Погрозил кулаком этому хлыщу. Кольцо было. Потом управляющий, и…

В голове Ольтара сверкнула молния, мгновенно осветив его мысли ярким светом и сделав их ясными и стройными. А потом грянул гром, и он вскочил, сжав кулаки.

Нищий! Единственный, кто прикасался сегодня к его руке и одежде!

Сорвав со столика полотенце, он наспех завернулся в него и схватился за колокольчик для вызова прислуги. Пронзительный, надрывный звон, не умолкая, метался между стенами, пока двери залы не приоткрылись, и в них не появился управляющий и без всяких предисловий получил в лицо вопрос:

– Где он?!

– Кто? – не понял управляющий.

– Нищий! – Ольтар, шлепая босыми ногами по мокрому полу, приближался к нему неотвратимо, как смерть. – Где тот нищий, из беседки?!

– Но я… Я же не знаю! Я ведь готовил вам ванную, а вы остались с начальником охраны…

«Да, точно, я же его оттуда погнал», – припомнил Ольтар

Он шумно выдохнул, пытаясь усмирить бушевавший внутри гнев, и добавил уже спокойнее:

– Не трясись. Найди мне его быстро.

– Кого?

– Начальника охраны найди, шпайнце!

– Не нужно меня искать, – послышалось из коридора.

Начальник в сопровождении двух охранников вошел в зал и осмотрелся.

– Вы кричали так, что даже гости услышали. Распорядитель сейчас их успокаивает. Что произошло?

Землевладелец смерил его взглядом.

– Где нищий? – спросил он.

– Там, куда было приказано его деть – за оградой.

– Вернуть!

Начальник повернулся к одному из сопровождающих:

– Возьми часовых у задней калитки, и проверьте весь переулок. Кого нужно искать – они знают. Если на месте его нет – пусть они садятся на пэва и ищут дальше, а ты – бегом назад.

Охранник кивнул и выбежал из зала. Старший обернулся Ольтару:

– В любом случае, в его состоянии, да еще и с таким горбом за плечами, уйти далеко он не мог.

– Мог или не мог – меня это мало волнует. Найдите его. Найдите и привезите прямо ко мне.

Он поколебался немного и добавил:

– И еще… При нем должно быть кое-что. Очень небольшое по размеру. Поэтому внимательно следите, чтобы он ничего не выбросил.

– Было бы намного проще, если бы знать, что именно он может выбросить…

– Если я не сказал, что – значит это не твоего ума дело! – Ольтар ткнул старшего пальцем в грудь. – Найди мне его. Все улицы обойдите, все ямы, все сточные канавы обшарьте, но чтобы к утру он передо мной стоял. И, имей в виду – бережно с ним, как с младенцем. Чтобы ни одна пылинка с него не упала! Мне с ним еще побеседовать нужно. С глазу на глаз. Понял?

– Понял.

Старший развернулся и сделал несколько шагов по коридору. Но вдруг остановился.

– Судья Хальгуверт…

– Приехал?

– Нет. Но приехал его помощник. Хочет видеть вас.

– Вот как? Ну, давай его в кабинет. Все, иди. И ты тоже иди! – повернулся он к управляющему. – И на глаза мне до утра не попадайся!

ГЛАВА 42

Странный гость поместья Ондаров не спешил. Он вышел из переулка на освещенную фонарями улицу, и неторопливо отправился дальше, постукивая по камням концом трости.

Через несколько минут он услышал за спиной топот, но не обратил на него никакого внимания. Когда два всадника, верхом на пэва, с фонарями в руках промчались мимо него, он даже головы не повернул, а вот один из них чуть шею не свернул, рассматривая никуда не торопящегося ночного пешехода. Он что-то коротко сказал своему напарнику и, обогнав идущего на несколько шагов, они остановились, перекрыв ему дорогу.

– Эй, ты! Что бродишь тут среди ночи? Куда идешь? – крикнул он.

Юноша остановился, поднял голову и принялся с интересом рассматривать их обоих.

– Мы ведь не родственники… к счастью? – наконец, спросил он негромко. – И, кажется, не пили за одним столом. Так что не надо мне «тыкать». И орите потише – ночь на дворе.

Всадники переглянулись. Силачом светловолосый не выглядел. Смотри-ка, вырядился: камзол, галстучек, перчаточки, тросточка. Небось, единственный в семье, мамочка с рождения в рот смотрит, вот страх и потерял. Надо бы вернуть.

Тот, что задал вопрос, передал фонарь другому, бросил вожжи и спрыгнул на землю. С довольной ухмылкой он подошел к наглецу и презрительно усмехнулся: ростом тот доставал едва ли до плеча, а уж комплекцией и подавно проигрывал… Блондинчик, глазки голубые, видать, погостить приехал, или денег у родителей еще выпросить.

Засунув руки в карманы, здоровяк посмотрел на противника сверху вниз и дыхнул на него остатками ужина.

– Ты что же это, щенок, – поинтересовался он, – никак, посмеяться тут над нами решил?

Тот поднял на него свои синие глаза.

– Ну что вы… Смеяться над таким могучим стражем с таким большим мечом за поясом…

Внезапно он коротким и легким движением быстро коснулся оружия, висящего у здоровяка на ремне. Инстинктивно тот схватился за рукоять и дернул меч из ножен. Меч не выходил, а на ножнах образовалась неглубокая и ровная – в кончик пальца шириной – вмятина.

– Застрял? – сочувствующим тоном поинтересовался голубоглазый.

Трость оказалась в его левой руке. Затем в ней что-то легко щелкнуло, и в правой руке, тихо звякнув, возник узкий клинок. Легко блеснул между пальцами и лег в руку

– Давайте помогу.

Одно легкое, незаметное движение – и ножны вмести с мечом, стукнув о брусчатку, оказались на земле. Ошарашенно стражник схватился рукой за ремень, где они только что висели.

– Да, вы правы, скорее всего, это из-за пояса. Туго затянут, – лезвие снова блеснуло в свете фонарей. Здоровяк успел ухватить штаны, прежде чем они упали на землю… Момент, когда клинок с легкостью рассек грубую кожу ремня, он не заметил.

– Теперь все должно быть нормально. Так о чем вы хотели поговорить?

Светловолосый внимательно посмотрел ему в глаза, и что-то в его спокойном взгляде мелькнуло нехорошее. Ну его в Бездну… Тем более, что ни на нищего, ни на старика он даже отдаленно не похож.

– Мы тут ищем кое-кого, – негромко буркнул ондаровский стражник, осторожно наклоняясь и поднимая оружие, стараясь другой рукой удержать падающие штаны. – Никто не попадался по дороге?

Голубоглазый виновато улыбнулся, пожал плечами и покачал головой.

– Томас, у тебя там все нормально? – второй всадник начал проявлять беспокойство.

– Нормально! – подобрав с земли ножны, здоровяк искоса глянул на светловолосого. Тот снова улыбнулся, коротким движением вернул клинок обратно в трость и учтиво поклонился.

– Рад был вам помочь…

Проковыляв назад к своему пэва, придерживая разрезанный ремень, всадник под удивленный взгляд напарника взгромоздился в седло.

– Ты чего? Штаны потерял что ли?

– Рот закрой… Кожа лопнула на ремне. Поехали, он говорит – никого тут не видел.

Оба всадника взяли с места и вскоре скрылись за поворотом.

ГЛАВА 43

Большая, овальная по форме, Храмовая площадь – центр Аверда. До поздней ночи она заполнена прогуливающимися или сидящими на скамейках горожанами. Веселые компании, влюбленные парочки, соседи и знакомые, раскланивающиеся друг с другом при встрече, – кого тут только нет.

Одинокий мужчина, не спеша идущий среди этого бурлящего потока, всеобщего веселья не разделял. Иногда приветствуя встречающихся на пути знакомых, он не задерживался для разговоров, да и они не удерживали его, только сочувственно поглядывая вслед.

Погруженный в свои нерадостные мысли, он как раз миновал один из двух, стоящих в центре площади фонтанов, когда вдруг среди общего шума услышал прямо за спиной:

– Не оборачивайтесь, не останавливайтесь, не отвечайте, продолжайте идти. Если слышите меня нормально, опустите руку в правый карман.

Мужчина подчинился. Внезапно его пальцы наткнулись на лежащий в еще несколько минут назад пустом кармане небольшой мешочек. Быстро ощупав его, он вздрогнул, и попытался было повернуться.

– Не нужно, – предупредил голос. – Продолжайте идти. И вы напрасно убрали с лица кислую мину, верните ее назад.

Опустив голову, мужчина постарался справиться с эмоциями и возвратить лицу унылое выражение.

– Хорошо, – послышалось сзади. – Теперь вот что вы должны будете сделать: когда я скажу – не спеша повернетесь и так же медленно дойдете до края площади. Выйдете на улицу Примирения и, не торопясь, пойдете по ней, стараясь держаться ближе к выходящим с площади компаниям. Это ясно? Кивните.

Мужчина кивнул.

– Дойдете до конца улицы, свернете направо, обойдете Парадную площадь перед дворцом Совета, и идите вдоль стены, держась в тени. Когда напротив вас окажется малый выезд с малого дворцового двора – остановитесь и внимательно осмотрите ворота. Если перед ними не будет повозок – быстро переходите улицу и входите в ворота. Они будут открыты. Там вас будут ждать.

– А если не будут? – пробормотал чуть слышно себе под нос мужчина.

– Значит, нам всем не повезло. Но давайте верить в лучшее. Еще вопросы есть?

– Мне нужно забрать брата.

– Не нужно. Он доберется до парадной площади быстрее вас.

– Как?

– Еще вопросы есть?

– Кто вы? Как мы сможем найти вас?

– Никак, – в голосе внезапно мелькнула насмешка: – Поверьте, я вам не по карману. Это все?

Мужчина молча кивнул головой.

– Тогда отсчитайте пару шагов, и задумчиво поворачивайте назад. И руку из кармана не вынимайте, а то, мало ли… тут кого только нет.

Сделав два шага вперед, старший из братьев Ондаров медленно обернулся, и, двинувшись в обратном направлении, исподлобья посмотрел по сторонам. Но, даже если обладатель голоса и был рядом – попробуй, пойми, кто это.