Темь. В битве за истину

– Папа! – дружно возопили копии. – Нам здесь червячков не дают!

– И болотной водичкой не поят! – заявил самый шустрый кустик, смахивающий в то же время на неумеренно высохшую лягушку. – А хады и хехлы подсовывают горьких паучков. Они во рту не чавкают!

В наступившей тишине послышалось, как громко сглотнул Леха.

На длинный нос Хухрика без жалости невозможно было смотреть: сначала шишки на носу стали зелеными, потом багровыми и наконец ушли в фиолетовую часть спектра.

– Вынуждены были задержать этих шишиг до выяснения, – продолжала крысоподобная личность, снова появившись в кадре. – Для этого есть все основания, поскольку наш шмундель нарушил все правовые основания наших прав… м-н-э-э… и перешел на вашу сторону. К прискорбию, я вижу с вами и господина Сардориуса – полевого агента уважаемого нами господина Велеса, что не может не вызывать недоумения. И потому эти помеси коряг с лягушками останутся у нас в расчете на непредвиденные обстоятельства… Цыц! – и он махнул рукой в сторону копошащегося в долине серого воинства.

Воинство прекратило сексуальную битву, и пыль над ним начала потихоньку рассеиваться.

– Детки мои, детки! – горестно возопил Хухрик и воздел морщинистые лапки-ветки к белесым небесам. – Как же вы там квандучите? Среди этих хрюндей? И не базлаете чистомочно папуле… В присухе, аки в омуте, без надзору и червячков… И даже без головастиков рыбных!

– А ты, шмундель в отставке, покайся, – ехидно посоветовала крысоподобная личность в овале. – Глядишь, мы тебе пожизненное содержание обеспечим. В бочке с тухлой водой. На выбор – в любой колонии в вашем Сером мире, можно в мордовских лагерях – там, знаешь, похуже, чем в концлагере. А по праздникам мотылей подбросим.

– Слышь, урод, – вступил в беседу Вован. – А зачем тебе призванный? Можешь сказать, в натуре? Или будешь лапшу вешать на уши и пургу гнать? Пиарщики-то твои натаскали тебя человеческой речью разговаривать?

Маленькие глазки собеседника похолодели и стали похожи на оловянные пуговицы.

– Это ты о ком вообще? – вопросил он. – Тебе бы, дерево дубоголовое, на нашей стороне быть. А ты тут лаешься. Я бы, может быть, тебя даже в свою охрану взял. И вон того инопланетного крокодила тоже. Подумайте…

Ответом ему был нецензурный жест Вована и наверняка такой же, но изображенный хвостом рептилоида.

– А это вообще кто? – спросил Леха. – Слишком борзый. Крысюки-то вообще трусливые.

– А чего ему, – ответил Митромир. – Это же голограмма типа, чего ей сделается, а сам сидит где-нибудь у себя в бункере… Да и вообще – такому в глаза плюнь, только утрется как ни в чем не бывало. Темный, что с него взять.

– Ну-ну, – проворчал Сардориус. – Темные – они разные… А этот вообще какой-то серый. Никакой. Может, это вовсе копия. Да и крысы бывают разные. У меня вот была беленькая такая, умница, двенадцатая жена ее очень любила…

– Ты же говорил, у тебя было семь жен? – с подозрением спросил Митромир.

– Семь – официальных, – авторитетно заявил Темный маг. – Остальные сверх штата.

– Вы там долго размазывать будете? – потеряв терпение, спросил оппонент в овале. – Еще ток-шоу устройте с каким-нибудь брехлом-ведущим, у меня их много на содержании. Даю пять минут на размышления. А потом вас замочат, если не придем к партнерскому соглашению. Напомню: нам нужен ваш длинный, тем более что жить ему осталось от силы полчаса. Если отдадите – даже шмунделю подарю его лягушек. Я очень добрый и отечески забочусь о вверенных мне подданных. То бишь электорате.

– Мой др-р-рагоценный! – басовито пророкотало в окрестностях, и в охраняемый круг величаво вплыла слегка помятая, но бодрая Брегетта, сопровождаемая запыленными троллями. – Мой гер-рой, ты их разметал, как пылинки, я с восхищением наблюдала за тобой.

Уши Лехи стали приобретать алый оттенок.

– Какая величавая скр-р-ромность! – восхитилась троллиха, любуясь переливами Лехиных ушей. – А это что за образина? – обратила она внимание на личность в овале.

– Кто бы говорил, – проворчала личность. – Осталось четыре минуты.

Митромир в двух словах объяснил Брегетте происходящее. Она оглядела поникшую компанию и гордо заявила:

– Мы погибнем, но о нас споют баллады! И это будет величайшей памятью о нас в веках. ТУПО никогда не пр-р-ропускал вр-р-рагов! Он стоял и будет стоять!

Тролли одобрительным ворчанием поддержали свою командиршу и охватили ее тесным кольцом.

– К бою! – сурово сказал Митромир, поднимая шпагу. – Еще тут нам всякие грязные крысы условия не ставили. Хухрон, ты как?

Если бы шишиг имел человеческий облик, на него было бы жалко смотреть. На несколько секунд он превратился в неподвижную серую корягу, затем пошел пятнами, мелко задрожал, но в итоге тяжко вздохнул и сказал:

– Чендово отхехлю, что хадам и хехлам нет пощады. А детки мои хрюндям отомстят и заквандучат им туда, куда присушат.

– Исчерпывающе, – кивнул Митромир. – Остальные, я уверен, думают так же. Ты слышал, крысюк? Или ты привык всех покупать и продавать? Здесь тебе не тут!

Бесцветные глазки личности в овале окончательно превратились в оловянные пуговицы.

– Погодите… – прохрипел Ант. – Не годится всем… Отдайте меня. И валите отсюда. Там что-нибудь придумаете…

– Еще чего! – звонко сказала Весняна. – Думаешь, эти уроды нас так просто отпустят?

– На понт берут, в натуре, – кивнул лешак. – А потом замочат и скажут, что так и было.

– Да вы совсем сдурели! – правдиво возмутилась образина в овале. – Не знаю, что вы там плетете насчет темных и серых, но насчет мочилова можете быть спокойны.

– Вот именно, – кивнул Митромир. – Мочить ты любишь. Чужими руками. Потому как трус. Так… Отряд! Собрались и приготовились!

Со шпаги Светлого мага сорвалась синяя змейка и с шипением вонзилась в лоб образины. В это же место угодила стрела Весняны, а завершила ее полет черная клякса, посланная Сардориусом. Туда же полетели иголки, выпущенные боевым хухроном. Все произошло в один миг, после чего над полем пронесся горестный вопль. Рожа в овале, перекосив рот, заколыхалась в мареве и заорала, мелькнула когтистая лапа, схватившаяся за лоб, затем по овалу побежали багровые искры…

– Гологорамма, говоришь? Н-на тебе! – рявкнул Вован, метнув в овал невесть откуда взявшуюся сучковатую дубину.

Орудие лешего поставило точку в этой дискуссии. Овал словно взорвался изнутри, над полем пахнуло жаром, а из черно-золотого шатра в паническом ужасе посыпались какие-то фигурки в балахонах.

– Наша взяла! – в восторге закричал Леха.

– Это был слуга, – проворчал Митромир, – причем не из вашего мира, судя по иномирным когтям на лапе. А сейчас явится хозяин. Возможно.

И словно в подтверждение его словам, Никитич чихнул.

– Ну, все, – обреченно сказал Вован. – Дед, ты как всегда вовремя. Домовой чихнул – теперь начнется…

Сказать, что земля затряслась, было бы ошибкой. По ней просто пошли волны. По окружающим долину оплавленным холмам зазмеились трещины, а серое небо враз почернело и налилось тяжелыми тучами. Странный гул, похожий на приближающиеся бомбардировщики времен второй мировой войны, накатил с противоположной стороны долины. Происходило это стремительно, словно в нарисованном мультике, и потому никак реально не воспринималось – до тех пор, пока очередная земляная волна не повалила все Митромирово воинство с ног.

– Это что еще за хрень… – промычал Леха, отплевываясь. – И смотрите-ка, паучки наши драпают…

Действительно, потрепанное паучье воинство спешно растекалось серыми ручейками, устремляясь в ложбины между холмами и очищая поле, покрытое хитиновыми обломками. Черно-золотой шатер покосился и рухнул, а фигурки в балахонах затерялись в паучьем месиве, удирая кто куда.

Затем край горизонта, если считать таковым окраину сгустившихся туч, налился багровым, и из этого багрянца явилась очередная физиономия, увенчанная оранжевой копной волос, быстро занявшая треть почерневшего неба.

– Во, мля! – ошарашенно сказал Вован. – Сегодня просто явление морд. Была крыса, а этот на сурка смахивает. Жирного такого. Оранжевого. И кого-то напоминает. Слушайте, я его в телике видел. Америкосами заправляет.

– И здесь без пиндосов не обошлось, – проворчал Леха. – Митромир, ты английский знаешь? Я только фак могу показать.

Светлый маг не стал комментировать впечатления друзей, а лишь натужно крякнул и наискось рубанул шпагой воздух. Огненный зигзаг с оглушающим треском вспорол пространство и, стремительно увеличиваясь в размерах, понесся к физиономии сурка, перечеркнув ее. Накатывающийся гул превратился в рев, и воздушная волна пронеслась валом пыли вперемежку с обломками паучьего воинства над потрепанным отрядом. Рожа, перекосившись, исчезла, из-за пыльного облака выросла огромная лапа, смахивающая на обезьянью, но с устрашающими когтями, и медленно, с показным торжеством взмыла в мрачную ввысь, приготовившись для удара.

Картина была настолько фантасмагоричная, что не воспринималась всерьез, и Весняна даже хихикнула:

– А этот урод лапы мыл?

– Щит! – коротко скомандовал Митромир.

– Не удержим, – покачал головой Сардориус.

– Кинжал! – вдруг громко скомандовал Ант.

Светлый маг бросил на него быстрый взгляд. Ант, качаясь и опираясь на плечо Весняны, вставал и требовательно протягивал руку. Боевой маг выхватил кинжал Марцеуса и выглядел изумленным: рукоять кинжала светилась, а по лезвию пробегали ярко-желтые огоньки.

Схватив кинжал, Ант размахнулся и с неожиданной силой метнул его в приближающуюся черную лапу. Светло-желтая искорка мелькнула в сгущающейся темноте и исчезла в буграх кожи волосатой лапищи, огромной плитой нависавшей над отрядом.

Поначалу никакого эффекта это не возымело. Затем лапа ощутимо дернулась, ее отнесло ввысь, и из багрово-черных туч раздался пронзительный вой. Ант так и остался стоять, поддерживаемый Весняной, глядя в темноту, окутывающую поле битвы. А затем из этой темноты появилось жуткое рыло, уже ничем не напоминающее человеческое, с горящими огненными глазами и оскаленной пастью, из которой загрохотало, словно перекатывались огромные, с дом булыжники.

– Еще и сквернословит, нечисть, – прокомментировал Никитич. – Никаких культуриев.

Из темной завесы появилась вторая лапа, уперлась в землю, от чего та задрожала, и вслед за рылом из-за мутной черты холмов стало медленно вылезать громадное туловище твари – черное, волосатое и отвратительно грязное.

– Так он еще и плешивый, – снова хихикнула Весняна, ткнув пальцем в проплешины на косматом туловище. – Грустно погибать от неумытого демона…

– Тебе все хаханьки, – проворчал Никитич. – Не впустую меня чихнуло, однако… Не справиться нам с таким. Силища у него немеряная, чую.

– Я ему нужен, – Ант с усилием подобрал меч, оттолкнул Весняну и, пошатываясь, побрел навстречу чудищу. – И не держите меня! Возвращайтесь назад… Путь ищите…

Весняна попыталась было задержать его, но Митромир остановил домовену, покачав головой:

– Это его дорога.

Из туч дохнуло горячим ветром. Тварь заняла полнеба и сделала первый шаг в сторону отряда, ставшего вдруг маленьким и беззащитным, а окутывавшая его радужная пленка защитного поля, которое держал Никитич, показалась совсем тонкой. Бредущая фигурка Анта терялась на фоне волосатой громадины.

– Врагу не сдается наш гордый «Варяг»! – срывающимся фальцетом воскликнул Леха и поднял вверх свое сакрально-эротическое орудие. – Русские не сдаются! – и ринулся вслед за Антом.

За ним, громко топоча, последовал рычащий тупоохранительный отряд троллей, возглавляемый романтичным авианосцем, а уже затем, переглянувшись, потянулись все остальные. Только рептилоид чуть задержался, чтобы исполнить краткий боевой танец, отличающийся особым вилянием хвоста – видимо для того, чтобы привести себя в боевой транс.

Глава 13

– Это никуда не годится! – чуть не плача возмущался низкорослый человечек, неуловимо похожий на крысу, так и сяк рассматривающий себя в большом парадном зеркале. – И ведь как это произошло? Я же по маговизору говорил! Безопасник уверил, что это совсем безопасно…

– Это твой держиморда тебя уверил? – ехидно спросил другой человечек, непропорционально большая лысая голова которого, казалось, едва удерживалась на тонкой шейке. – Так ведь он только кости ломать может, а в остальном – дуб дубом. Хотя, действительно, маговизор, то бишь магический скайп, вроде бы безопасен. А вот электроника Сероземья действительно безопасна, – и человечек любовно погладил свой айфон. – Цифровые технологии – сила…

– Что он дуб – это да, – согласился собеседник, – Зато верный. А верных осталось мало, сам знаешь. Все только и норовят в карман урвать да подсидеть. Уже не знаешь, кому верить. А с этим-то что делать?

И он горестно ткнул когтистым пальцем в свой лоб, на котором красовалась огромная шишка, обрамленная неровным багровым пятном, похожим на обиженную морскую звезду.

– Странно, – проговорил лысый человечек, задумчиво рассматривая блямбу на лбу собеседника. – Значит, тебе передалось в реале. Особенно дубина лешака меня впечатлила. Действительно, говорили, что безопасно. Вот и верь после этого магии…

– Другое странно, – человечек с шишкой отвернулся от зеркала и мелкой рысцой пробежался по ковру, лежащему посередине огромного кабинета. – Связь пропала. Магическая, – он опасливо тронул большой кристалл, темными гранями поблескивающий на столе, смахивающем на взлетное поле аэродрома. – Ты тут ничего не шевелил, пока я по маговизору геройствовал с этими, которые себя Светлыми называют?

Лысый обиделся:

– Ну меня-то подозревать уж не надо… Ничего я не шевелил. Я думал.

– Да? – ехидно удивился человечек с шишкой.

– Вот только без подколок, – лысый человечек подернул узкими плечиками. – Я умею думать. И сейчас думаю о том, что там, в этом локальном мире, который они называют тенью, происходит. Связь оборвалась как раз тогда, когда тебе оттуда прилетело и припечатало. Ненадежная штука – эти магические скайпы, не то, что, к примеру, айфон, – и он снова любовно погладил пластиковую коробочку.

– Который у нас не работает, – снова поехидствовал тот, который с шишкой. – И каждый раз ты ныряешь в Серый мир, чтобы поиграться с ним. Ну, это не важно. У каждого свои глюки. А вот я реально в натуре думаю, что там пришлось на поле выйти самому хозяину…

Лысый человечек пренебрежительно отмахнулся:

– Ему они на один зуб. Он ведь эту тень сам создавал. Главное, чтобы этого, как его, избранного ненароком не зашиб. Тот ему зачем-то нужен.

– Нужнее, чем мы? – человечек шишкой подошел к большому, раскинувшемуся от потолка до пола, окну, закрытому глухой шторой. – Если бы не этот глупый сопляк, с которым таскается вся эта команда, мы бы ее в момент раздавили. Не думаю, что он представляет угрозу для нашего плана в том Сером мире.

– Хозяину виднее, – примирительно сказал лысый. – Скоро тот мир будет окончательно нашим, и какой-то сопляк нам не помешает. Хозяин очень силен. А людишки в том мире – всего лишь стадо и быдло. И очень внушаемы. Как сказал один из тех, кто их там окучивает – именем Креф, кажется, – мясо.

– Они везде одинаковы, – презрительно хмыкнул человечек с шишкой. – Без разницы, наших туда переселять или использовать тех, кто там еще живет… Но времени мало.

И он отдернул штору.

Багровый свет хлынул в кабинет, отделанный в стиле аля-ампир. Из-за острых шпилей, черными иглами пронзающих тусклое небо, вставал огромный кроваво-красный диск, заливающий багрянцем странно изломанные каменные крепостные стены и беспорядочный хаос построек за ними. В мутной, дрожащей дымке можно было лишь рассмотреть вдали темные башни, кажущиеся циклопичными по сравнению с остальными зданиями тех же изломанных конфигураций.

– Что там со временем? – голос шишкастого звучал тускло и хрипло. – Много еще осталось нашему драгоценному светилу до судного дня?

– Десять длинных периодов, – пожал узкими плечиками лысый. – У рыжего антипода на той стороне нашей планеты такие же данные.

– Если не врет, – проворчал собеседник. – Никому верить нельзя. Кстати, еще раз убедился: этот рыжий в чем-то смахивает все-таки на хозяина в одной из его ипостасей… Что же там, в этой тени, происходит… – он снова нервно пробежался по кабинету. – И маговизор сдох. Такого еще не бывало.

– Операция входит в решающую фазу, – выдал шаблонную фразу человечек с тонкой шеей. – Не случайно же сам хозяин туда отправился.

– Эх, вдарить бы по этой тени водородной или хотя бы ядерной бомбочкой… Но они там не работают. Как и все остальное, кроме магии… Достала меня эта магия-шмагия!

– Полезное оружие и у нас теперь почти не работает, – вздохнул собеседник. – Через пару длинных периодов останется как раз эта самая шмагия.

– Да знаю, – отмахнулся низкорослый с шишкой. – Наворотили тут дел… И ведь как быстро – всего лишь один длинный период прошел, как хозяин взял наш мир…

– Время, – задумчиво сказал лысый человечек. – Он пообещал нам в том Сером мире десять местных веков прежде, чем начнутся необратимые изменения. Ну, как бы десять.

Они обменялись понимающими взглядами и одновременно скептически хмыкнули.

– Давай-ка еще по одной, – личность с шишкой налила из пузатого графина темно-красную жидкость в два длинных и узких бокала. – Смотри-ка, рука дрожит, – он посмотрел на свою когтистую лапу, зажавшую графин. – Нервы совсем сдают.

– Плохие у меня предчувствия, – вздохнул лысый. – Выпьем, чтобы они не сбылись…

Однако употребить темно-красный продукт парочка не успела: входная дверь кабинета металлически лязгнула, распахнулась, и на сцене появился третий персонаж – видимо, тот самый держиморда, судя по высокому росту и корявой физиономии тюремщика-энтузиаста. При этом персонаж неуловимо был похож на крысоподобную шишкастую личность.

– Ты чего врываешься без предупреждения? – елейным голоском, в котором тем не менее звучала угроза, вопросила означенная личность. – Совсем охамел?

Персонаж виновато потупился, что далось ему явно с трудом, и отрапортовал:

– В городе происходит непонятное. Зомбанутые вышли на улицы. Хотел доложить сразу, но к вам никого не пускали.

Даже в багровом свете было видно, что лица человечка с шишкой и того, кто с тонкой шейкой, побледнели. Оба бросились к окну.

Кривые, изломанные улицы быстро наполнялись серыми толпами, двигающимися к крепостным стенам. Сверху казалось, что это двигаются жидкие оловянные ручейки, настолько в них отсутствовали яркие цветные пятна. И вместе с этими ручейками накатывался невнятный гул, зловещий и грозный – гул неуправляемой толпы.

– Где гвардейская стража? – тонко взвизгнул шишкастый.

– Я отправил отряды за пределы Чистого кольца, – пожал плечами держиморда. – Назад никто не вернулся. А магов у нас нет, они все в вашем распоряжении. Связи тоже нет, маговизоры перестали работать. Причем по всей стране. Началось менее часа назад.

– Почему они вышли? – со страхом спросил лысый и, поняв, схватился за голову. – Ну конечно! Если не работают маговизоры, значит, не работает и все остальное, в том числе магодурилки… А электричества давно нет… Фундаментальные законы изменены…

– И перестает работать магополе, – держиморда спокойно показал на горизонт.

Мутная дымка, в которой скрывались хаотические постройки, постепенно таяла, в ней проскакивали золотистые искры, за дымкой открывалось серое море крыш с изломанными углами, пронизанное одинокими угрюмыми башнями. Неладное творилось и со светилом: кроваво-красный диск, нависший над городом, терял резкие очертания, его края дрожали и расплывались, что было жутким зрелищем.

– Еще десять периодов! Длинных! – истерически взвизгнул человечек с шишкой. – Он обещал!

– Он ведь ушел на битву? – спросил держиморда. – Что ж, значит, проиграл. А с ним и все мы. Стабилизирующий фактор исчез вместе с хозяином.

Человек с корявой физиономией тюремщика-энтузиаста достал из-за спины длинноствольный пистолет, сильно смахивающий на музейный экспонат.

– Капсюли уже не работают, – сообщил он. – Изменение констант, понимаете ли. Константы пошли вразнос. Как и наше светило. Но искры от кремния пока никто не отменял, как и черный порох. Надежное оружие, – дойдя до двери, обернулся. – Магополе исчезает, а с ним и влияние на зомбанутых. Скоро они будут здесь, – и вышел.

За прикрытой дверью раздался выстрел, и в кабинет поползло облако плотного белого дыма.

– Экстренный выход! – вскрикнул лысый человечек, бросился к одной из стен, сорвал с нее большую картину, обнажив неприметную дверь, и стал лихорадочно делать пассы, бормоча что-то при этом.

– Бесполезно, – просипел крысоподобный, хватаясь за ручку кресла и опускаясь на ковер. – Без силы хозяина нам в Серый мир не выйти… Никуда не уйти… – и упал в обморок.

– Тьфу, – плюнул человечек с тонкой шейкой. – А еще мне приказы отдавал и подсиживал перед хозяином… Себя выше всех считал. А как был трусом, так и остался.

Однако и ему поплохело. Лысый тоже плюхнулся на ковер, обхватил руками свою большую голову и тонко, обиженно завыл.

Оба они так и не увидели, как огромный красный диск в небе окончательно расплылся, а затем превратился в слепящее белое сияние, которое поглотило этот мир.

Глава 14

В громадной пещере яростным пламенем полыхали десятки факелов, освещая многолюдную компанию, собравшуюся за длинным столом, уставленным золотыми, серебряными блюдами вперемешку с щербатыми глиняными чашами, деревянными бочонками, потертыми оловянными кубками и кружками, полными самой невероятной снеди и напитков. Шум, возносившийся к высокому потолку пещеры, свидетельствовал о том, что пиршество было в разгаре и достигло той стадии, когда начинаются откровения, объяснения в любви, дружбе либо драка.

Последнее, впрочем, собравшимся не угрожало, поскольку они не так давно вышли из драки, о чем свидетельствовали их правдивые речи.

– Такожде вдарил я по чудищу многажды, – витийствовал Никитич, взмахивая бородой, в которой застряли птичьи косточки, – И возопило оно, и возрыдало, и раскаялось в неправедном своем житии!

Жар, с которым дед повествовал о своих подвигах, говорил о том, что к чаше с его любимой грибной настойкой он прикладывался как раз уже многажды. Ему восхищенно внимали тролли, обняв бочонки с брагой и изредка порыкивая от переизбытка чувств.

Рядом с Никитичем боевой хухрон, взмахивая веточками, путался в «чендово» и «чистомочно», рассказывая, как «отквандучил» это чудище во всевозможных позах, не забывая прикладываться к кубку с текилой. Судя по многочисленному потомству, шелестящему возле папаши, Хухрик действительно умел «квандучить». Сидевший напротив него Вован только значительно поднимал брови, шевелил ушами и кивал головой, стараясь не уронить ее в золотое блюдо, доверху наполненное обглоданными костями. Изредка лешак произносил что-то вроде «Да, икра, брат, у тебя знатная», с умилением глядя на маленьких шишиг, облепивших папашу.

Чуть далее два мага, Светлый и Темный, обнявшись, пытались спеть какую-то особенно магическую песню, чтобы от нее заплакали враги и восхитились небеса, но пока что в итоге на них периодически сыпалась пыль с потолка, усеивая яства. То один, то другой маг небрежным движением рук эту пыль ликвидировал, но с песенным творчеством у обоих было сложности. Знаменитый коготь Пупы Задрипанского утопал в огромной чаше с салатом, а не менее знаменитая шпага эльфа – придворного мага Людовика Четырнадцатого, заговоренная гномами и валявшаяся в данный момент на столе, пронзала огромный окорок, обгрызенный до неприличия и без всяких художеств.

Рептилоид, рекомый Ржако, попросту спал на полу, раскинувшись на спине, выставив на всеобщее обозрение туго набитое бронированное пузо и приоткрыв пасть. Один из многострадальных зубов вновь отсутствовал, из-за чего рептилоид, всхрапывая, еще и посвистывал.

Хуже всех доставалось Лехе. Он лежал на руках у сухопутного авианосца именем Брегетта и тоскливо взирал на стоящий перед ним чан, в котором плескалось безбрежное море пива.

– Мой гер-р-рой, – нежно рокотал авианосец. – Видела я с восхищением, как ср-р-ражался ты с чудищем многоголовым. И махом одним ср-р-рубил ему все шесть голов дар-ренным мною ор-ружием невиданным! – после чего мохнатая рука с кружкой ныряла в пиво, которое затем проносилось мимо Лехи и употреблялось авианосцем. – А истинные гер-р-рои всегда бьются тр-р-резвыми, дабы подвиги их оспор-рить никто не мог.

Судя по возрастающему количеству голов, снесенных бравым скинхедом, кружка ныряла в чан далеко не в первый раз, что вгоняло Леху в окончательную тоску. Все попытки вырваться из могучих объятий Брегетты увенчивались лишь ее нежным рыком и ссылками на трезвые обычаи героев.

Во главе стола восседали другие участники битвы, с улыбкой взирающие на пирушку – Мокоша, Радегаст, Велес и Чернобог.