Во имя порядка: на заре новой эры

О’Брайенн помог мне приподнять голову и залил в горло ещё одно зелье, которое совсем скоро сняло с меня весь побочный эффект от того, что он же мне и выдал с утра.

Прояснившись разумом, и снова ощутив силу в ногах и руках, смог подняться и подойти к воротам… теперь там не было этого «чуда», оно стоит чуть дальше, а вместе с решёткой ворот проход в город закрыт каким-то мерцающим зелёным барьером. Отовсюду доносятся крики и вопли людей. Кожу слегка ласкает прохлада. Тут же я гляжу на Арантеаля, его доспех и меч вымаран в крови, а само его лицо обозначает нечто схожее с тревогой.

– Арантеаль, – тихо обращаюсь к нему я. – Как это случилось? Мы были в порту, а потом словно из ниоткуда появлялись их долбанные корабли! Нас чуть не перебили в этом долбанном порту! И почему у меня так сильно трещит голова?

– Видимо они наложили магию невидимости, – сдержанно ответил великий магистр. – Нам тут тоже досталось порядочно. Враг повредил ворота здесь, и мы их восстанавливали. А насчёт головной боли… не беспокойся это от заклинания блокировки. Мы запечатываем ворота, что бы враг не просочился в город.

Я смотрю, что за зелёным магическим щитом показалась статная фигура. Вижу чёрный волос, аккуратно убранный назад, подстриженную бородку и глаза с коварным прищуром. Он идёт вольно и властно, будто он король Арка и всех земель окрестных. На латах воина возлежит промокшее подпоясанное сюрко цвета угля, на которым ярко выписывается одноглавый геральдический орёл. Он подошёл к решётке, обступая то, что осталось от стражников Арка, злорадно ответив:

– Теалор Арантеаль на поле боя… должен признаться, я удивлён.

– Таранор Коарек, – узнаёт неримца Велисарий.

– Господи, ты только посмотри на этих несчастных дураков…, – показывает палашом на разорванные кусками мяса тела Коарек, – верили тебе до конца. Похоже, ты до сих пор ценишь человеческую жизнь ничуть не больше, чем, когда служил на Кире, – предводитель вольного народа поднял лицо, и взглянул в очи грандмастера. – Сколько там было человек, Арантеаль? Я забыл.

– Это кто был? – спрашиваю я у Арантеаля, показывая на плоть у врат.

– А, это те, кто остался… за барьером, чтобы выполнить «святой долг», – пояснил Коарек.

– Мудрые слова из уст того, кто разжигает войны, – в своей манере «свинцово» молвит Арантеаль.

– Ох, так вот кем ты меня считаешь? – обиделся Коарек, став эмоционально жестикулировать. – Если я правильно помню, это ты отказался от переговоров. Можешь не верить, но мне всё это доставляет не больше удовольствия чем тебе. А потому, ещё раз, Арантеаль: сдавайся. Твоя так называемая «армия» смехотворна в сравнении с моей, а проникнуть в город для нас лишь вопрос времени. Поэтому раз в жизни сделай правильный выбор и закончи конфликт прежде, чем прольётся ещё больше крови.

– Зато наша армия сможет тебя остановить, – вперёд шагнул Велисарий, вставая плечом к плечу с Арантеалем. – Отступись, и сбереги тысячи жизней!

– Ах, некий Велисарий, – ехидно улыбнулся Коарек. – И чего вы добились за эти дни? Я внимательно следил за ходом этой войны! Фермерский берег почти наш! Весь юг вскоре попадёт в наши руки. Твои армии ещё более смехотворны – вы попытались нас остановить всерьёз, но потерпели крах.

– Поверь, ещё не все битвы пройдены.

– Вы можете сражаться, сколько вам вздумает. Против правды мира вам не выстоять!

– Хорошо сказано, Коарек…, – просипел рядом стоящий Юслан. – И чего же ты от нас ждёшь теперь? Преклонение перед твоей мудростью?

– Юслан Ша’Рим… Как печально видеть тебя здесь. Всю жизнь ты боролся с религией и её лапами, а теперь сражаешься за неё.

– Я сражаюсь за то, что называется здравым смыслом. Попробуй как-нибудь.

– … Как сказал Арантеаль: «последний шанс», – Коарек, подняв меч, обвёл широкой дугой нас остановил острие на Грандмастере. – Прекрати работать над светочем, и никто не пострадает. Очищение должно произойти, и ты его не остановишь.

– Поверь мне, остановлю. Это всё? – стеной стоит за свои идеалы Арантеаль.

– Да…, Коарек сжал пальцы до побеления, – Альма, выстроить пленных… я хочу, чтобы последний из них был распят до заката. Потом проинформируй войска – эндеральцев убивать на месте.

– Господин, – вперёд шаг сделала светловолосая девушка, на её поясе болтается позолочёный топор, а прекрасное лицо напоминает о норманнских красотах. – В порту у нас проблема. Не удалось взять пленных.

– Почему?

– Действия войск так называемого Оборонного совета нам помешали.

– Хорошо, – нервно высказал Коарек. – Тогда просто казните всех эндеральцев, которых встретите!

– Есть.

Коарек не стал уходит после приказа, чего-то выжидая. Он подобен капризному ребёнку – все вокруг должны плясать возле него, а коли его воля не исполнена, то мало кому может поздоровиться. Вместо криков, соплей и воплей он изъявляет своё глубоко недовольство кровавыми расправами, грабежами и тотальным опустошением.

– Что? – спросил Арантеаль, подмечая внутреннее настроение врага и смотря на предводителя Вольного народа, в котором так и зреет целая речь, которую он не может не сказать:

– Религия – это болезнь, Арантеаль! – напыщенно и гордо, словно проповедник заявил Коарекк и стал нести горячее слово… то ли для нас, то ли для солдат, позади себя. – И в ней причина того зла, что случилось в этом мире за прошедшие тысячелетия. Твой сын так же это видел в отличие от тебя, но допустил фатальную ошибку. Он верил, что смерть Рождённых светом всё изменит… однако они были лишь симптомом болезни, а не её причиной.

– Нет, – ввязался мой командир. – Зло свершается потому, что оно может совершаться – будь то разбойником на тракте или же Рождённым светом, в своей спеси уничтожившим город. Всё – просто. Причина зла, в отсутствии добра.

– Причина – религиозность как таковая… сам тип мышления, – настаивает Коарек.

– Даже если это было бы правдой, казнить народ только за то, что они родились не в той стране, никому не поможет, – на этот раз заговорил и «пророк».

– Я казню не из-за страны, а потому, что мышление извращено. И вопреки тому, что ты можешь думать, это не доставляет мне удовольствия, – распаляется Коарек, активно разводя руками. – Религиозные люди предпочитают иррациональность здравому смыслу, а догмы – свободному мышлению. Они сами себя превращают в марионеток, а значит, ответственность лежит и на них. А твоё, поведение, Арантеаль, служит последним доказательством. Поверь, я бы хотел иной путь, но ты мне показал, что его нет.

– Ага, конечно, – сейчас я начал говорить, вкладывая обвинение в каждое слово. – То есть ваше свободные мышление это – убей верующего, уничтожь храм и сожги дом молящихся? Нет это больше напоминает на догмы… отступившись от которых, попадаешь под меч закона. Ты – искореняешь людей тысячами, только потому, что они думают не так как другие. И это – свобода? То есть слепое повиновение инфернальным существам, призывающим лить кровь невинных, которые не представляют для вас опасности, ради не понять чего – это свобода?

– Ты не понимаешь нашей борьбы, парень! Ты – идиот, раз не понимаешь замыслов «высших»! – обиженно кинул в мою сторону Коарек.

– И что же хотят эти «высшие»? – спросил Велисарий.

– Высшие не вознесут нас до тех пор, пока язва религиозности не будет вырвана из каждого отдельного ума в этом мире… я пытался пойти мирным путём, но похоже он ни к чему. Так прими же последствия. – Коарек повернулся в сторону «пророка», мне показалось, что его губы дёрнулись в подобии улыбки. – Кстати, приятно видеть, что тебе удалось выжить.

– То есть вы верите в своё вознесение и уничтожаете тех, кто верит в иное? – продолжил Велисарий. – Чем вы отливаетесь от религиозного фанатичного народа? Так же верите в нечто… вера – столп вашей мысли, «высшие» ваши боги, а все убитые – жертвы им.

– То, что скоро случится, будет на твоей совести, Арантеаль. Даже не пытайся убедить себя в обратном! – кричит Коарек, пропуская мимо ушей доводы моего командира и лишь фыркнув в его сторону. – Ты можешь сражаться сколько тебе влезет, но наш орёл уже развивается под стенами вашей столицы!

– Я не оставлю над ним работу, – твёрдо заявил Арантеаль. – Он – единственное, что может остановить очищение, – великий магистр немного повременил с продолжением речи и на этот раз обратился к нам. – Спасибо вам за то, что сделали в порту. Вы сегодня спасли много жизней.

– Но это недостаточно! – раздался крик моего командира.

– Велисарий, – Арантеаль грузно твердит имя.

– Мы проигрываем врагу в численности! – гневно заявил мой командир. – Враг занял порт, разоряет окрестности. Единственное, что я сейчас могу, так это отправить наёмников на Фермерский берег.

– Что ты хочешь?

– Мои требования всё те же – начни мобилизацию, дай мне под командование отряды стражников и всю артиллерию Арка. Давай сведём твои и мои силы и вдвоём освободим Эндерал от врагов, – вдохновенно заявил Велисарий.

– Нет, – спокойно ответил великий магистр. – Светоч – вот, что сейчас самое главное. И большинство своих ресурсов я направлю на то, чтобы мы все не сгорели в очищении. Справляйся своими силами.

– Господин Арантеаль, – теперь к разговору подключился и О’Брайенн. – Нам нужно искать лекарства от красного безумия. Того, что достал Фриджидиэн, недостаточно и мне нужны ещё люди для задач.

– Фриджидиэн? – вопросил Велисарий. – Ты мне нужен. Враг атакует по всем фронтам. Необходим командир воинов и стрелков. Возглавь отряды и проведи зачистку местности к северу от Арка от патрулей неримлян.

– Фриджидиэн, – на этот раз звучит обращение со стороны Арантеаля. – Добрые люди Эндерала сходят с ума от красного безумия. Если не найти лекарство, то количество родителей и детей, женщин и мужчин, которые стали жертвами этого жуткого заболевания, только увеличится. Ты же не дашь чуме распространиться.

И вот я перед выбором. С одной стороны, меня сковал строгим взором Велисарий и ждёт, что я приму участие в его миссиях по уничтожению неримских контингентов, а с другой стороны буравящим взглядом Арантеаль давит на меня и ждёт ответа. Я – служу родине, готов отдать за неё жизнь и снова обратить свою ярость против неримлян. Мы столько времени предупреждали Арантеаля об угрозе со стороны Нерима, столько убеждали его в нашей правоте, но что сейчас? Мне страшно хочется согласиться с Арантеалем… но только потому, что это задание связано с другим лекарством.

«Если сейчас не поднять меч супротив врага, то никакого лекарства впредь не соберёшь… не для кого будет!» – огнём загорелась мысль и её я нахожу столь весомой, что не могу не согласиться с ней.

– Господин Арантеаль, – с дрожью в голосе начинаю. – Простите, но я не смогу принять участие в вашем задании, – в подтверждение поднял левую руку. – У меня плохо с пальцами. Да и верен я прежде всего стране, а её сейчас нужно защищать от того, что губит сильнее и быстрее, чем любая чума.

– Хорошо, понимаю тебя, – поклонился Арантеаль, – не смею тебя более отягощать.

– Благослови ваш путь, – я чуть поклонился, когда он это сказал и через секунду смотрел только ему в пятки.

– Спасибо, ты спасёшь этим много жизней, – удовлетворённо проговорил Велисарий. – Сегодня мы хорошо сражались, – его рука похлопала по моему плечу, мараясь в крови и саже. – Неримского орла нужно будет гнать как можно дальше.

– Я это делаю прежде всего… ты и сам понимаешь, – я показал на орла Нерима, что красуется чёрной птицей на валяющимся щите убитого воина под нашими ногами. – Символ её родины я разотру в пыль ради того, чтобы она жила.

– А-а, – выдохнул Велисарий и произнёс смысл фамилию, отозвавшуюся уколом неприятной эмоциональной боли. – Пегаст.

Глава 16. Эндеральская война: операция «Союзная решимость»

«Единый силён в брани. Возьмите своё оружие дабы защитить ближних, страну свою и Творец не оставит вас»

– Из книги «Предание».

Даль’Галарский договор

Спустя два дня. Замок Даль’Галар.

В холодных сумрачных залах под сводами величественной цитадели собрались те, кто считает себя последними защитниками Эндерала. Синий, даже не лунный, а по истине ледяной свет изливается на серый камень, внушая одним сиянием холод. Моё кольчужное облачение, обшитое мехами, не спасает от всепроникающего хлада, даже несмотря на помощь множественных каминов.

Во истину – это прекрасный и грандиозный замок, настоящая твердыня, достойная могущественных императоров Арктвенда, и ставшая домом для Ковенов диких магов севера. Чувствительные к тонким материям, ощутили, что древнее зло, окутывавшее барьером это место спало, и сюда можно выдвигаться. И они пришли – маги, огромное количество изгнанных и вновь признанных умельцев чар, наводнили Даль’Галар, огнём и молнией вычищая остатки нечисти и заклятьями школы ментализма отстраивая его. А за ними потянулись и толпы горцев, желавшие защититься не теснинами гор и валами снежных барханов, а мощными толстыми стенами и под дланью колдунов.

И я увидел новый Даль’Галар, возрождённый в славе и блеске, ставший истинной твердыней севера, готовой принять самих Рождённых светом, будь те живы. Я слышал истории о том, что раньше здесь жил некий сумасшедший маг, ведший затворническую жизнь; слышал и о жутких некромантских экспериментах. И если так и было, то сейчас от этого не осталось и следа – дороги и площади за стенами вычищены от снега до чёрной плиты, создавая огромный простор между бастионами. На зубчатых стенах неусыпный дозор ведут горцы, обвешанные доспехами и оружием с самыми сильными зачарованиями.

Снаружи у врат на белых равнинах стали появляться палатки, небольшие одноэтажные постройки, наспех возведённые чародеями. Они – удобное жилище для горцев, и предтеча будущего города. За мощными укреплениями, по всему замку рассеялась верхушка семи Ковенов, поделивших территорию гор Фростклифф, и составивших новых хозяев Даль’Галар. На ограждённых платформах громоздятся баллисты, подаренные аристократами Арка, чьи смертоносные снаряды несут силу магического заряда.

Ступив в тень массивных башен и бастионов, минуя врата с железной обшивкой и ступив в пространные прохладные залы, я был поражён внутренним убранством. От бывшего мрачного некромантского духа не осталось и следа, кроме светильников синего света. На стенах глаз радуют живописные картины, охотничьи трофеи, стеллажи со множеством свитков и книг, остеклённые стенды с рецептами и магическими формулами. Меня вместе с Велисарием провели через широкие залы, мрачные коридоры, торжественные приёмные мастеров Лиги, и вывели туда, где вновь решатся наиважнейшие вопросы.

В зале, почти на самом верху замка, где разносится гулким многоголосьем звонкое эхо, вновь стоят те, кому небезразлична судьба родной земли. Среди них и я, созерцающий красоту и великолепие залы. Между множественным колоннами, на которых держатся балконы и террасы второго яруса, собрались стражники цитадели, вместе с солдатами Единой армии. Наконечники их копий слабо блещут в свете холодного огня, а щиты стражей Даль’Галар вычищены до такой степени что, смотря в них, можно стричься. Огромный прямоугольный стол мостится на плитках мрамора, постеленного на чугунную решётку, отделявшую нижний этаж. Позади меня у подножья широкой лестницы, окружённой грозными гипсовыми львами, громоздятся обшитые латунью ворота, за которой раскинулись палаты Великого Ковена – собрания представителей всех ковенов.

У просторного зеркального стола тисового дерева, собралось не менее полусотни разного народа, смотрящих взглядом, ожидающим на того, кто стал предводителем, организатором и исполнителем всех деяний последних недель. В белом атлетическом доспехе, у правого края карты Эндерала, с лиловым плащом на плечах стоит Велисарий, на бедре его повязка из алого бархата, а от плеча до таза проходит золотая лента Консула Совета, как его нарекли стороны, вверив управление Единой армией.

Он пока не глаголил речей, готовясь к собиранию и перебирая бумаги. Я же смотрю по сторонам, и нахожу будущий Совет интересным. Здесь, во всеобщем общении утонули аристократы с дюннийцами и горцами, представители Борека рассуждают о судьбах мира с варварами из Солнечного берега и речниками. Моё ухо ловит самые разные диалоги сегодняшнего дня:

– Мессир, – обратился светлоодёжий дюнниец к аркчанину в алом камзоле, – скажите, сколько вы выручили от монетных дел с Кирой? Нам были бы интересны дела золота.

– Машшира, всяко меньше чем вы. Только пятьдесят тысяч медяков у моего дома. У остальных благородных больше будет. У вас же…

– О, не желаю вас оскорбить, но значительно больше, – деловито потёр руки житель востока. – Недавно я планировал даже купить домик в Аль-Рашиме.

– Мы больше получаем от торговли с вами, – кивнул аристократ.

– Надеюсь, что и дальше наша торговля будет плодотворна, – улыбнулся дюнниец. – И дела будут расти в гору.

– Для этого нам нужно сокрушить полчища неримлян. Эти собаки уже разграбили три моих торговых экспедиции.

– О, это великая потеря для нас, – послышались слова печали. – Ведь вы нам везли партию отменных яблок и картофеля, который так нужен Кире.

Пройдя несколько шагов между нарядными фигурами, я нашёл новую тему разговора – златокожий аэтерна, чародей Лиги, мирно общается с лордом Фермерского берега:

– Господин, я восхищён вашей отвагой. Вы один своим мечом зарубили костолома в том ущелье. И спасли наших товарищей.

– Теперь мы в одной лодке, маг севера и должны помогать друг другу. Кстати, мой барон, шлёт вам помощь и для ваших горцев в размере трёхсот мешков с мукой.

– Спасибо, – поклонился колдун, – и мы вам тогда поможем – тридцать свитков огненного дождя в вашем распоряжении.

Смотря в другую сторону, я нахожу ещё более интересный диалог между кочевником и речником:

– Лошадей хорошо сейчас выводить в поля. Если бы не эта война, можно было бы новых жеребцов в Арк продать. Эх, а теперь… у нас и корму им не хватит.

– Понимаю. У нас тоже беда с поставками. Кучу заготовленных дров попросту некуда деть, брёвна гниют под дождями. Неримцы атакуют наши повозки. Благо, часть из них мы сплавили плавильням Гаспара.

Мне радостно от того, что теперь не разглагольствования о винах мира сего, а хозяйственные проблемы скрепляют народы Эндерала. Страдая от неримского вторжения, что варвары, что нищие Подгорода, что аристократы – все испытали убытки, и все пролили кровь. А вместе пролитая кровь ещё больший фактор скрепления, нежели алкоголь или монета.

– Парень, как твоя дама? – с вопросом на плечо легла тяжёлая ладонь.

– Лучше, чем могло быть, Конан, – обернувшись, я увидел высокого рослого черноволосого мужика, который укутан в шкуры поверх меховых одежд. – Сейчас… трудно с ней.

– Понимаю. Только, ты главное не падай духом, сейчас нам нужен каждый ретивый мужик. – Почесав бороду, он переменил тему на политическую. – Как там Арантеаль? Говорят, что он со своей шайкой совсем с ума сошёл и помешался на каком-то светоче. Тронулся рассудком.

– Его интересует только… Арантеаль, – тихо ответил я, внутренне дивясь тому, что речь варварского короля стала выправляться. – Они заняты остановкой «апокалипсиса». Думают, что, построив светоч, спасут нас от чёрных духов. Но у меня такое ощущение, что их знатно дурят, и они всё больше напоминают секту.

Я бы и дальше продолжил разговор, но вот гул труб и звук распахивающихся воротин оборвали меня. Латунные врата открылись, предоставив дорогу новым хозяевам сего места.

И вышел он – мужчина, с вычесанным длинным волосом цвета вороньего крыла, ложащегося на плечи, окутанные чёрной мантией. Его одежда не просто кусок ткани, а воплощение изящества – тёмный шёлк образует изумительный покров, на котором до пояса, и смыкаясь у него в виде буквы «V», обтягивая плечи, две толстые клёпанные ленты, сверкающие золотистым растительным орнаментом. На тускло-серебряном поясе закреплён пульсирующий внутренним светом сапфир.

– Корван «Теневой»! – объявили глашатаи. – Великий арканист Лиги Ковенов, владыка Даль’Галар, и держатель земель окрестных.

«А про Святой орден, впрочем, никто и не вспомнит», – подумал, понимая, что власть Ордена давным-давно ограничена только Храмом солнца, ибо за его порогом город давно в руках банкиров и аристократов. За могучими стенами града Арка власть взяли же разрозненные группировки и фракции, не так давно ставшие в один строй ради мира на родной земле.

Корван, вместе со свитой в нарядах красных и синих, белых и зелёных, жёлтых и фиолетовых, голубых, спустилась по лестнице, к самому столу, заняв край у которого стою и я. Вместе с ними прошёл человек, которого я уже ранее видел – со шкурой вернфольфа на спине, с клетчатой юбкой поверх штанов, идёт вождь горцев, гордо взирая на собравшуюся толпу.

– Корван, – с лёгким поклоном обратился король варваров. – Мы признательны твоему гостеприимству, и выражаем восхищение твоему замку.

– Конан, все пришедшие, – громко обратился Великий арканист. – Я рад, что сегодня вы собрались в новом доме свободных магов, искренне ликую, что теперь это столица Лиги и самый большой город от Тёмной долины и до побережья льдов на севере. Но меня совсем не радует повод, приведший нас сюда, – чародей обратил лицо к Велисарию и тот уверенно кивнул. – Господин Консул, я слышал, что у Арка произошли тяжёлые бои и что враг пустил в бой все силы.

Мой командир сделал вперёд уверенный шаг, отдал неглубокий поклон, приветствуя Корвана и дал короткий ответ.

– Да, вы правы.

– Велисарий, вы созвали Оборонный совет. Начинайте доклад.

Все притихли и в зале установилась гробовая тишина. Консул Совета прошагал в сторону большой карты и сжал в руках дерево указки. Повременив, он осмотрел каждого, оценивая готовность, решимость и состояние советников. Он понимает, что то, что он сейчас скажет, может несколько шокировать народ. И выдержав секунд десять, командир начинает с самой сути:

– Противник высадил двадцатипятитысячный корпус у Арка. В ходе тяжёлых боёв нас оттеснили в город. Их войска теперь контролируют на юге всё устье до стен столицы и старой пограничной сердцеземской крепости, от ущелий Драконьего насеста до Гавани контрабандистов, – Велисарий перевёл широким восходящим движением руку к середине карты. – Неримские подразделения активировались и на Фермерском берегу. Составляя единый фронт с северо-сердцеземскими отрядами, они десятью тысячью воинов давят на нас. К тому же, отдельные отряды высаживаются на севере, пытаясь прорезать нашу оборону в районе гор Фростклифф.

– А как обстоят дела на других театрах боевых действий? – спросил мужчина в синем сюртуке.

– Враг нивелировал активность на других фронтах. Видимо они попытались захватить плацдармы для широкого наступления, взять нас в клещи с четырёх сторон, но эта затея провалилась, – Велисарий показал на восток. – Силы пустынной экспедиции под началом Альмы были рассеяны совместными действиями конных лучников кочевников и пустынной кавалерии дюннийцев, – командир переместил руку в сторону Солнечного берега. – Здесь дружина Свяослава и рать Конана смогли разбить шевоше и уничтожить все проникшие диверсионные отряды лазутчиков, – Велисарий с тяжестью отметил. – Только двум группам удалось нас потеснить.

– Что ж, теперь высвобожденные ресурсы мы сможем использовать на других фронтах, – продолжил логическую мысль ралаим. – Переброска армии займёт недели.

– Я слышал, что на севере были замечены корабли, – подвёл к новой теме Корван.

– У врага – подкрепление. Десять тысяч наёмников высадились на Фермерском берегу и севере Сердцеземья.

– Откуда они вообще взялись!? – возмутился аристократ.

– Это отдельная армия поддержки, склоченная из воинов удачи кирийского, килейского и аразеальского происхождения. Они недавно появились на театре военных действий.

– И теперь эти наёмники примут участие в войне? Их кинут в самое пекло? – спросила дама из Арка.

– Нет. Судя по данным разведки, они перебрасывают наймитов на позиции, где раньше стояли национальные неримские войска, а те передислоцируются в район медоварни и башни мирада.

– А как же наши отряды там? – вопросил речник.

– Две когорты, крестьянскую армию Борека в две тысячи душ отбросили к югу Фермерского берега, где, смешавшись с наёмниками и лордами, они стали готовиться к обороне.

– А пушки? – удивлённо спросил мужик из Речного.

– Только сейчас туда пришли три батареи по два орудия и создали артиллерийский рубеж. К тому же, по нашим позициям работают требуше и баллисты неримлян.

Велисарий, перед тем, как зачитать финальную часть доклада, его суть, вновь всмотрелся в глаза собравшегося народа. Ожидание сменилось тревогой, страх пробежал по советникам, и теперь они уже не столь обнадёженно смотрят на ситуацию.

– Потери? Вы можете назвать потери, Консул?

– Силы врага поредели почти на десять тысяч. Мы же утратили семь тысяч воинов, – железно отчеканил устрашающий факт Консул.