Во имя порядка: на заре новой эры

Я не участвую в битве, лишь издали направляя действия солдат и внимательно наблюдаю, чтобы они в приступе героизма не покидали позиции:

– Россио, не опускай щит! – я перехожу на следующих. – Третья контубра, не отступать, выше щиты! Не давайте себя перебороть! Колите мечами и используйте щит, как стену!

– Есть, господин!

– Маги, где вас носит!?

В ответ тишина, и чтобы проверить, как себя чувствуют наши элементалисты, я поворачиваю голову и вижу, как те обессиленные придерживают друг друга и помогают пить зелья цвета лепестков мечтосвета.

Противников слишком много и несмотря на то, что все переходы завалены неримлянами, они не просто не снижают давления, а только усиливают его, будто подстёгиваемые некой неведомой яростью. Они как необузданный поток могут выдавить нас в таком случае.

Аркские стражники выручили нас – обойдя гряду зданий, они высыпались перед нами на широких улицах и дорогах. Лучники стянули тетиву и отпустили её, посылая во врага дождь стрел, заставляя его либо умирать, либо прятаться за щитами, а затем к ним присоединились и отдохнувшие маги. Выйдя вперёд, они направили руки в стороны проходов и выпустили всю магическую энергию в тот момент, когда на горизонте замаячили рыцари народа.

– Братья! – бодро кричу я, размахивая клинком. – Давайте!

Не огонь в сей раз, а электричество растеклось по переулкам. Трещащие и шипящие потоки хлынули сквозь плоть, поражая до черноты и повергая на землю в конвульсиях и дёрганьях поборников Вольного народа40. Десяток противников легли моментально, остальные выстояли, став трястись от пробирающего электричества. Но как только ток достиг рыцарей народа, его кончики со снопом искр ударили по неведомым щитам ментальной энергии. Я понял в чём дело, как только увидел чародеев в жёлто-чёрных мантиях, плетущих колдовство барьера.

– Отставить! – приказываю я и маги опускают руки. – Поберегите силы.

Величественный столичный порт… теперь он полностью укутан в одеяло дыма, корона его – огненные языки пламени, а царственный плащ – удушливый смог. Я напрягаю глаз и изо всех сил пытаюсь понять обстановку. Вражеские катапульты смещают огонь, пытаясь поразить лучников на дальней линии в гавани, а стрелки на маяке вступили в плотную перестрелку с неримскими подразделениями. Но мою оценку обстановки прерывает боец, в чёрном от сажи и грязи табарде, с помятым шлемом и обломанным кинжалом на поясе.

– Сержант-майор Аллен, – представился мужчина.

– А где лейтенант? – смущённо спрашиваю я.

– Он погиб, – опустил голову сержант-майор. – Мы вступили в бой с неримлянами, зашедшими в тыл.

– Как? – поразило меня удивление.

– Противник высадился не только в порту. Часть корпуса ударила по всему побережью от гавани до столицы. Они одним ударом перерезают дорогу. И как нам говорят – начался штурм Арка. По крайней мере с той стороны видны дымы пожарищ.

– Зараза! Какие твари нас обыграли!?

– Судя по эмблемам крысы, а также двух молнеподобных стрел это отдельная эрофинская особая рота лазутчиков при поддержке десятой штурмовой бригады «Стрела», – ответил Аллен.

– Дело плохо, – печально я начинаю. – Пока мы здесь сдерживаем основные силы, эти два подразделения нас окружают и завершают разгром столичных частей.

– Что будем делать!?

– Отступаем, – нахожу я единственный выход и со скрипом в сердце сам начинаю отдавать приказы. – Мы передислоцируемся к Конану! А вы, – я взял сержант-майора за руку, – отправляйтесь к аркским пехотинцам на другом фланге и организованно отходите к нам!

– Есть!

Приказ стал исполняться и медленно, один за другим подразделения, удерживавшие тесные проёмы, постепенно стали отходить, пропуская врагов. Лучники также стали уходить к дальним левым рубежам, оттесняясь к скалам и ускользая от прямого удара неримских отрядов. Враг хлынул как яд в рану, став быстро захватывать двор за двором, улицу за улицей, пока большая часть гавани не оказалась в его власти.

Я же прорубаю себе путь клинком, пламенея духом. Мой меч ложится на немногочисленных противников, посмевших преградить путь. Подле меня ступают братья по оружию, так же сметая каждого, кто окажется впереди. Сверкающей в пламене сталью спаты я наношу удар за ударом, заставляя жёлтый цвет одежды явить рдяные мазки. Щитами братья по оружию прикрывают меня, стрелы вихрем взвиваются над головами, но не наносят вреда – все вязнут в дереве. И вскоре, через полчаса боя мы оказались возле Конана и его людей, вступивших в отчаянный бой с врагом.

Я подбегаю со своими к королю варваров, что размахивает секирой и сносит врагов. Подле него уже лежит не менее сотни тел, которые были истерзаны им и его воинами. На узком перешейке от домов до края гавани расхаживают вояки с крупными круглыми щитами, суровыми лицами и орудующие смертоубийственными топорами.

– Конан! Там…

– Нет времени! – кричит Конан, завидев нас. – Это поскуды опять идут в наступление! Вставай рядом с нами!

Я подчинился ему и быстро раздал приказы. Вскоре мы выстроились неровными рядами в восточной части гавани – воины в тёмно-лиловых табардах, что ложатся на кольчуги, с широкими ростовыми щитами, копьями и мечами вместе с варварами, которые прикрываются огромными щитами и воюют топориками; а так же с нами отделение лучников. Я занял место рядом с Конаном, сжимающим обоюдоострую секиру. Я стою рядом с ним и с чувством тревоги наблюдаю за тем, как новые корабли вот-вот пристанут к гавани. Да, одно из суден, дырявое как решето встало из-за работы артиллерии и не плывёт, но ещё несколько наступают. Осмотревшись, вижу, что весь порт освещён огнями факелов и ламп, отгоняющих ночной мрак.

– Всем стоять, собаки! – рассвирепел Конан, когда увидел, что часть солдат дрогнула. – Покажем этим безродным тварям, чья это земля! Смешайте их внутренности с портовой пылью!

– Да! – ответили хором бойцы.

– Они пришли, чтобы отобрать у нас наше! Так заставим их пожалеть, что они не потонули или не сдохли в море!

– Да!

– Парень, – схватил меня за плечо Конан. – Запомни, это миг нашей славы! Это кровавый миг!

Корабли под знаменем геральдического орла пристали к порту и выплеснули в него поток солдат в кольчугах и неримском чёрно-жёлтом табарде. Я вижу, как Конан первый вступил в бой, с диким рёвом врезавшийся в толпу неримлян, окружив себя дымкой крови и шматами отрубленных конечностей. Ополченцы Конана присоединились первыми, покинув строй – бывшие бандиты и разбойники, наспех натренированные велисаритами приняли неравный бой… но их слабая подготовка с лихвой компенсируется яростью и убийственным натиском.

В бой вступил и я – мой меч рассёк губу неримцу, а потом и пронзил, но не смертельно. По телу полилось нездоровое ощущение, что зелье перестаёт действовать, и левая рука постепенно слабеет, но сейчас сконцентрирован только на бое.

Отбив выпад, парирую атаку щитом и перехожу в наступление. Широким ударом я рассекаю кожу неримца на шее, но не глубоко… однако ледяное зачарование сковало его горло и он, задыхаясь и слабый отступил назад.

– За свободу за человечества! – раздались крики во вражеском строю. – Смерть религии! Смерть тирании!

Нашим ответом стала яростная контратака – мечи и копья, луки и стрелы обратились против неримлян. Ополченцы с неописуемым напором выдавливают с позиции врага, отбрасывая их в воду, пушки превращают борта кораблей в щепки, вместе с тем уничтожая и пехоту вместе с трапами, по которым она наступает.

Мой меч встретился с булавой врага. Я неумело отпихнул его ногой в живот и поскользнулся на мокрой от крови плитке. Враг в мановение ока оказался возле меня и занёс оружие, чтобы размозжить голову, как вихрем сюда подлетел Конан и мощным ударом вбил секиру в неримца с такой силой, что она едва не отсекла плечо.

– Что разлёгся!? – ретиво кричит Конан, разбивая щит несчастного врага сокрушительными ударами секиры, а затем и познакомив лицо неримлянина с лезвием своего оружия. – Ещё столько ратовать!

Он быстро поставил меня на ноги одним движением, вздев словно щенка и вернув в бой. Вновь отразив пару ударов, молниеносным движением ухожу от выпада в сторону и резким вихревым движением загоняю врагу лезвие в живот, которое рассекло табард, но не кольчугу. А затем только быстрой работой руки я подвёл оружие к себе и «уколол» им противника. Стон и крик оборвались, когда ему в горло прилетела стрела.

Огонь пролетел над нами – катапульты с кораблей Нерима начали обстрел города и пушкам надо было сосредоточить залпы на штурмовых судах врага, что бы они смолкли. Видимо другие цели.

Казалось, мы бы удержали порт, но врагов в несколько раз больше. Мне видно, как ополченцы сдают – их начинают крошить и резать, когда обходят с нескольких сторон и разрушают стену щитов, в которой тренировали воинов. Только Конан не спешит отдать приказ об отступлении.

Я встречаю противника градом яростных ударов, заставляя его отступить, но он опёрся спиной на своих товарищей, которые его снова толкают на бой. Я отошёл назад, оказавшись у стены щитов своих бойцов, которые прикрыли меня ударами копий в живот неримца и отправили его в забытье.

– Командор! Командор! – я слышу воззвание и отступаю за «стену», чтобы встретить того, кто зовёт меня; перед собой увидел молодого парнишку в красно-белой броне Арка, который сообщил мне весьма печальные известия. – Противник нас обходит!

– Конан, – я стал пробиваться к варвару, от которого теперь неримляне не просто отходят, а бегут. – Конан!

– Говори, что пришёл! – прорычал Конан. – У нас мало времени.

– Меньше, чем ты можешь себе представить, – хмуро произнёс я. – Разведка сообщает, что Коарек выдвинул передовые части прямо к городу. Начались как минимум бои за ворота.

– Гражданские ещё не уехали? – Конан поправил растрёпанную бороду.

– Нет, они только отправились в город. Наверное, только вышли за пределы гавани.

– Разворачивай. Мы постараемся увести их в более безопасное место.

– Куда? Некуда больше вести народ. Есть только единственное место – город.

– Ты слабо знаешь местность, хоть и вырос здесь, мой юный друг, – Конан показал на скалистую гряду. – Один ралаим показывал, что здесь, совсем недалеко есть тайная тропа в горы, ведущая в Подгород.

– Я тебя понял, – мой меч описывает широкую дугу в сторону центра порта, где малыми вереницами большого потока движутся люди, держащие зловещие стяги. – Вот эти господа нам не дадут этого сделать. Нужно их отвлечь.

– Есть идея, – Конан сунул руку за пазуху и спустя мгновение в его ладони появился свёрток ткани, откинув которую я увидел свиток бумаги, с вплетёнными в него чарами, а сам варвар зловеще сказал, указывая на укутанный ледяной дымкой свиток. – Устроим им север. Это от чародеев Лиги… сила их родины, их суть и мощь в этой бумажонке. Сорок магов три и три ночи колдовали над ним.

– Я тебя понял, – снова, только на этот раз с улыбкой твержу я и сжимаю вместилище магической энергии, чувствуя, как мои пальцы немеют от еле сдерживаемой морозной магии. – Ты ведь мог продать его за баснословные деньги. Или же использовать его в защите города.

– Аркчан защитят стены и планы Велисария. А сих смердов – некому, окромя нас!

– Я тебя понял, – мои пальцы окончательно сомкнулись

– Только не оплошай! – по-дружески ударил по плечу король, оттесняя меня. – Лучники, прикрыть его!

Вдохнув глубоко и выдохнув, я подбежал к ближайшему коню, которого не запрягли в телегу и резко вскочил на него, поведя в клубы дыма. Над головой просвистели стрелы, упавшие дождём среди улиц и домов, а затем ещё один залп, хоть на немного, но замедляющий продвижение врага.

Пролетев между домами, я вывел лошадь за пределы порта, пролетел через последние строения и вышел к зелёному травянистому пяточку, рассечённому мощёной дорогой, до которой ещё далеко. Мне нужно туда и лучше я сделаю крюк, чем понесусь сквозь захваченный порт. Погнав коня, я едва не слетел от того, что рядом ударила молния – электрический прут поднял зелёно-грязную массу. Неримские маги воззвали к элементальным силам и обрушили на последних защитников энергии небесного огня и молнии посыпались, как из рога изобилия. Я увернулся, потом резко дёрнул за поводья и ток вспахал землю передо мной. От страха лошадь заржала и встала на дыбы, затем попятилась.

– Ну же, вперёд! – кричу я, и пытаюсь её заставить бежать.

Всё затрещало вокруг от количества тока, на языке заиграла неприятная колкость, а глаза заболели от света молний. Разрывы и треск донеслись отовсюду, а потом вместе с ароматом горелого дерева пыхнула вонь прожаренного мяса. Сдержав тошноту и сжав поводья, чтобы не свалиться с лошади извортью в желудке, я продолжил вести коня к дороге, откуда эффект заклятья окажется сильнее всего.

Вскоре я пришёл туда, куда нужно, за моей спиной только дорога, трава и деревья с кустарниками, укрытыми покрывалом ночи. А впереди те, кто пришёл утверждать новые истины, хоть мы их и не просили этого делать.

Оказавшись перед ровным выверенным строем неримлян, выходящих из гавани, я остановил лошадь. Порт их и это без всякого сомнения истина – корабли корпуса с каждой минутой выплёскивают всё больше и больше солдат, те, планомерно занимают каждый участок, вычищая его от любого сопротивления. Вижу озверевших от насилия и жестокости солдат, на чьи сверкающие клинки так и желают напиться крови. Вижу опьяневших от несуразных, но столь манящих идей Коарека, которые он насаживает подобно опиумной мании.

Из их строя вышел высокий и статный офицер неримской армии, чей шлем украшен тремя чёрными перьями. Он протянул в мою сторону руку, указав обагрённым эстоком в мою грудь:

– Храбрый эндералец! Ты хорошо сражался, но мы всё равно победили! Ваши войска рассеяны, гавань наша, а скоро и Арк падёт! Твои старания напрасны, так к чему же сражаться!?

– Потому что таков долг! – кричу я в ответ. – Такова наша миссия – оградить мир от зверья, подобного вам!

– Ты считаешь нас зверями, но за что? За то, что мы несём эпоху просвещения и лучшего существования? – неримский капитан опустил эсток и стал театрально расхаживать, размахивая оружием. – Тебе, наверное, не говорили, что наша цель, смысл нашего похода – как можно быстрее покончить с вашим религиозным мракобесием! Вы упрямо сопротивляетесь прогрессу, вы не хотите покинуть плоть и стать большим. Вы останавливаете прогресс, которого так желают наши астральные учителя.

– Прогресс!? в приступе гнева негодования рычу подобно Конану. – Вы убиваете невинных, разоряете селение и желаете смерти моему народу. Это и есть тот самый прогресс? Так вот как утверждаются новые «прогрессивные» идеалы? На острие меча? Нет, это не свет, но тьма.

– Это часть «очищения»! – оправдательно заявил неримец. – Просвещение должное очищаться от мракобесных. И как ты вообще можешь рассуждать о том, на что способен только наш пророк «высших»?

– Потому что я видел то, что несёт ваше «очищение». Я говорил с вашими ложными учителями. И знаю, что желают они только вашей и нашей смерти.

– Этого не может быть! – фыркнул капитан. – Чтобы они снизошли своим озарением до какого-то религиозного! Не может быть!

– Думай как хочешь, но эти твари не такие, как вы считаете.

– Ты всего лишь лжец, желающий сбить нас с пути истинного! – фанатичен неримец в своих суждениях. – Если вы не откажитесь от религии, то во исполнение скорейшего «очищения» мы уничтожим вас без колебаний, – он поднял меч, указав на меня.

– Что ж, тогда и у нас не остаётся иного выбора.

Без больших слов я вынимаю свиток, и вытягиваю его, несмотря на то, что когти холода впились в мою плоть, сжимая её. А затем, раскрыв второй рукой, высвобождаю заключённую в нём магическую энергию. Я изначально ощутил пальцами страшное онемение и обледенение – их в одну секунду покрыла корка льда. А затем, разрастаясь и разрастаясь, появился ослепительный белый шар. Битва прекратились – все ждали, чем кончится заклятье, даже вражеские чародеи в исступлении замерли, взирая на магическую сферу. И только один из них догадался в чём дело и закричал, что есть сил, но было поздно:

– Метель! Он вызывает метель!

Взрыв. Вот как это можно себе представить – магическая сфера попросту взорвалась в моих руках, только вместо огня или мороза она разлетелась всплеском сиятельное-белоснежной волны. А затем… небеса мигом скрыли серебряные звёзды за одеялом не понять откуда взявшихся облаков, отпросившись сильнейшую темень на гавань, пожравшую дома и деревья, улицы и людей. Тут же подул сильнейший, сногсшибательный ветер, настолько холодный, что на щеках у многих появился румянец, пальцы на ногах и руках стиснул мороз, и глаза залили слёзы, через которые мир представлялся мутным пятном.

– Снег, – сказали воины нерима, на стремительно немеющую кожу которых стала падать белая стена.

Ветер ударил пуще прежнего, мне показалось, словно меня в спину боднул леоран, а вот неримцы, ставя руки пред собой попытались закрыться от холодного порыва и снега. Мне оставалось только с заворожением смотреть на то, как враг пятится, как неримские маги в тылах отчаянно пытаются спасти положение и выстраивают ментальные щиты. Всё вокруг сожрала метель, сквозь которую ничего не видно дальше вытянутой руки – всё остальное только образы, о которых приходится сомневаться.

– Прорывайтесь! – приказывают офицеры. – Вперёд, за Нерим!

– Куда идти!? – отвечают солдаты. – Ничего не видно!

– Я тебе глазу протру!

– Я ничего не вижу!

– Что не видишь!? Глаза свои нарисованные!

Враг остановился… неримское войско, этот гиганский исполин, встал и будто бы мало на него беды – появились те, кого считали погибшими. Прорезая путь через снежную стену, зная местность лучше, чем неримляне, вышли покалеченные и израненные, но всё ещё смертельно опасные воины аристократии. Стрелы легли среди рядов неримлян, а мечники и копейщики врубились в их ряды, посеяв смерть. На смущённого врага, растерянного и рассыпавшего, вылетели аркчане. Озлобленные и ожесточённые, отчаянные возможностью попасть в окружение, они явились подобно лавине. И снова заплясала сталь и понеслись крики агонии, и вновь металл заскрипел и закипел бой.

Ухмыльнувшись, я отвожу коня и по памяти направляю, его сквозь бурю. Копыта стали вязнуть в быстро набирающемся снеге, лошадь поскакала через первые сугробы. Позади я оставлю страсть битвы и звуки всё чаще перевывает жалобная песнь метели. Мне нет дела до исхода… тем более он предельно ясен – что значит сотни против тысячей?

– Фриджидиэн! – вскоре стало доносится сквозь метель. – Подери тебя ватир! Фриджидиэн!

– Конан!

– Ах ты маленький гавнюк! У тебя всё-таки получилось!

Я подвёл коня к варварскому королю и быстро слез с него… но вот наступил в замершую лужу, и нога легко подлетела. В затылке, спине и пояснице всё неприятно сжалось, я приготовился телом ощутить боль, но за шиворот меня схватил мужик.

– Стой на ногах! – дёрнул меня солнцебережец. – Мы отправляемся к воротам! – крикнул Конан сквозь вой. – Гражданские будут уведены в горы тайными тропами, а метель задержит этих засранцев. Их не нагонят!

– Как? – спросил я. – До Арка не менее дня пути.

Ответом Конана стали только два свитка, в которых я чувствую затягивающее пространство ощущение.

– Телепортация, – понял я. – А как мы прорвёмся через врагов? Нас двое, а их сотни.

– Не дрейф! – крикнул Конан и точно впечатал мне его мощным ударом в грудь… я не мог не принять его, а он продолжил. – Все наши отошли к ущельям и тропам. А мы проверим, как там у ворот и полютуем, если что!

– А если их там тысячи? – спрашиваю я, но мои слова находят лишь пустоту – Конан уже применил свиток и исчез.

В ответ мне остаётся сделать тоже самое – я развожу руками, расщепляя пергамент и окутывая себя небесно-голубой дымкой и когда материя совершенно растворилась из ладоней, выплеснув всю магию, меня подхватывает стремительный поток и втягивает в тонкие подпространства. За одну секунду картинка перед глазами смешалась, превратившись в водоворот красок, лишь чтобы через секунду снова стать вменяемым изображением – лес, могучие стены и мощёная дорога. И среди пышных деревьев покрытых чудесной зеленью и по мокрой траве на нас напирают разрозненные группы чёрных фигур замедляя наше продвижение.

– А-а-а! – прорычал Конан и со зловещей улыбкой врезался в разряженный строй перед нами, снова купая секиру в крови.

Я же следую за ним, врываясь в бой – что мне терять? Нас двое, а врагов – тысячи, да и с Конаном будет достойнее помереть. Разогнавшись я впечатываюсь в неримлянина боком и опрокидываю его, а потом прокалываю колено, чтобы он не смог подняться и оставляю его на растерзание ополченцам. Слева на меня вылетело трое фигур, которые с криками – «за свободу!» решили покончить со мной. Отпрыгнув, я левой рукой касаюсь «громыхателя» и жму на крючок. Ослабевшие пальцы перестают чётко повиноваться и выстрел происходит с задержкой, но всё же достаточно вовремя. Пуля рассекла врагу грудь, и он рухнул на землю. Двое других в ступоре остановились, никогда не видев такого оружия, что стало для них смертельным. Мы могли биться с врагом до бесконечности – всё сильнее он стягивает солдат, которых мы рубим и колем, которые как пьяные из ночной тьмы прут на нас. Я предаюсь бою скорее из отчаяния – мы столько всего сделали, столько сражения и всё ради того, что сейчас всё сдать? Да тьфу!

Но здесь из леса послышались крики отчаянного сопротивления. Аркские стражники, оторванные от ворот, вступили в последний бой с врагом. Я прищурил взор и увидел, что травой предлеска навечно упокоено не менее полутысячи стражников Арка, вступивших в отчаянную схватку, а между ними валяются трупы неримлян, столь гениально свершившие военный ход.

– К нам! – ревёт Конан и они отвечают – оставшиеся солдаты, обессиленные и окровавленные с изодранными кольчугами стали к нам пробиваться; я видел и ужаснулся – загнанные в угол ответили таким импульсом отчаяния, что в ход пошли кулаки и зубы, аркчане прокусывали шеи неримлян, выдавливали глаза, обломками мечей забивали пехотинцев.

Конан направился к ним, орудия секирой, будто танцуя ей, к нему присоединился и я, отсекая врагов спатой. Но не пришлось и лить кровь… неримляне просто бояться подходить к Конану.

– Вперёд! – командует король, потрясывая по плечу окровавленного аркчанина, который смотрит на варвара, как на ангела. – К Арку!

Уже, являя себя через вуаль мороси, виднеются ворота Арка и двадцатка оставшихся воинов ободрилась, поднажав, выдавливая последние силы. Слева ударил дождь стрел – вражеские стрелки обрушили на нас концентрированный залп и если бы не широкие щиты аркчан – многие тут же пали бы наземь, но прикрывшись ими мы идём. Я, укрывшись под рукой какого-то бойца, продолжаю движение, смотря, чтобы мы не попали в окружение. Всё бы хорошо, только ночной дождь сильно портит обзор и всё представляется тёмными пляшущими фигурками.

Быстрее всех бежит король, сокрушающий секирой врагов. Его рёв и сила внушают ужас в неримлян, отпугивают и страшат. А вид, как его секира разрывает тела, словно они тряпичные куклы – сковывает паникой дух врагов.

– Мы прорвали блокаду! – кричит Конан, размозживши череп неримца о таран, которым они выбили ворота и оглянулся, дабы проконтролировать отступление.

Все спасённые стражники прорвались за ворота Арка, протиснувшись за таран и оказались в безопасности. Пробежал и я, видя, как иная стража в красно-белой экипировке выталкивает его. Во внутреннем дворе с наклоном к воротам, стесняемой стеной, сторожкой и ещё несколькими строениями, всюду валяются отмеченные войной тела – нермлян и стражи Арка, замаранные кровью и грязью. Я пробегаю дальше них и тут мои ноги словно сами подкашиваются, лишившись силы, и рухнул в лужу, где смешалось мало, грязца и пахнущая железом жидкость. На удивление нет сил, и переворачиваю себя руками, подтянувшись к стене, оставив происходящее.

– Нужна ваша помощь на рынке! – кричит стражник и Конан, посмотрев на то, как я бессильно сижу у стены, подбежал ко мне:

– Иди, – говорю Конану, не в силах подняться, отмахнувшись от него; в моих ногах пульсирует усталость, левая рука снова ослабла настолько, что я с трудом собираю пальцы в кулак; Конан увидел, что зелья и день меня сильно вымотали и оставляет, продолжив бой без меня.

Не знаю почему, но как только оказался за стеной города и расслабился – меня мгновенно одолела усталость и хворь… настолько, что даже не смог совладать с ней и рухнул возле стены. Я только, сидя и чувствуя холод камня продолжаю безмолвно наблюдать за всем тем, что происходит. Судя по звукам, таран всё же удалось оттащить, тут же появляются Арантеаль и то самое «чудо», с которым все носятся, которые в моих глазах не более чем два сияющих пятна. Тут слабо проглядываю фигуру Шарима, на которого я бы прямо сейчас мог бы кинуться, если бы не бессилие.

– Так, а вот ты где, – рядом со мной оказался апотекарий, который достал бутылку с зельем и протянул её мне. – Я не думал, что у стимулятора для мышц будет такой негативный эффект.