Образование, наука и просвещение на пути из прошлого в будущее. Советская Россия. Том I. 1917–1953 гг.

Осенью 1952 г. в лаборатории С.А. Лебедева была завершена разработка Большой (или Быстродействующей) электронно-счетной машины БЭСМ-1.В октябре 1953 г. на конференции в Дармштадте выяснилось, что БЭСМ-1 уступает по быстродействию только ЭВМ американской фирмы IBM.

С 1953 г. по 1956 г. на Московском заводе счетно-аналитических машин производились ЭВМ «Стрела». Она была разработана специалистами из СКБ-245 под руководством Ю.А. Базилевского и Б.И. Рамеева. Всего было выпущено 8 машин, по одной для Концерна ПВО «Алмаз-Антей», ОПМ МИАН, ВЦ МО СССР, ВЦ АН СССР, Мехмата МГУ, ядерного центра ВНИИТФ в г. Снежинске, КБ-11 в Арзамасе-16 и для Координационно-вычислительного центра командно-измерительного комплекса (КВЦ-КИК) НИИ-4 МО СССР в г. Болшево. О дальнейшем развитии отечественной вычислительной техники и вычислительной математики речь будет идти в т. II, гл. 5.

После войны был открыт ряд научно-исследовательских институтов, имевших значение для обороны страны: Институт физической химии (1945), Институт точной механики и вычислительной техники (1948), Институт радиотехники и электроники (1953) и др.

Советское государство не имело опыта организации крупных научно-технических проектов. Поэтому для участия в них собирались все интеллектуальные силы, зачастую избыточные. Невостребованных специалистов довольно быстро отсылали на прежние места работы, где это нередко вызывало подозрения в их благонадежности.

Негативно сказывалась изоляция советских ученых и инженеров, сложившаяся в конце 30-х годов в результате борьбы с «низкопоклонством перед Западом» и «космополитизмом». Отечественные специалисты почти ничего не знали об идеях и разработках их коллег (скудная информация об этом, добытая советскими разведчиками, была доступна только избранным). То, как в начале 1947 г. Б.И. Рамеев узнал, слушая «Би-Би-Си», что в США создана ЭВМ ENIAC, и заинтересовался этой новой тогда областью науки и техники, должно было быть не редким исключением, а обычным явлением.

4.2.3. Гуманитарные науки

В философии, истории, психологии, педагогике и других науках, не имевших по мнению руководства прикладного значения для восстановления народного хозяйства и обороноспособности страны, но важных с точки зрения идеологии, определенные научные направления подвергались жесткому партийно-административному контролю и в ряде случаев прямому запрету, а руководители и сотрудники соответствующих научных и образовательных учреждений – репрессиям (об этом речь пойдет далее). Все это вкупе с «борьбой с космополитизмом» и другими идеологическими кампаниями вело к изоляции СССР и его отставанию от наиболее развитых стран.

Философия. Написанная в 1938 г. Сталиным глава «О диалектическом и историческом материализме» в «Кратком курсе истории ВКП(б)» стала официальным каноном в философской науке и образовании. В 1939 г. Институт философии выпустил сборник статей «О диалектическом и историческом материализме», в числе авторов которого были М.Б. Митин, П.Ф. Юдин, Г.Ф. Александров и др. Содержание статей в основном сводилось к комментированию работ Сталина. Таким же отсутствием всякой самостоятельной мысли отличалось и большинство философских работ 1940-х – начала 50-х гг.: например, сборники «Исторический материализм» (1951) и «Диалектический материализм» (1953).

Свою специфику имело обсуждение философских проблем естествознания на рубеже 40–50-х гг. Оно проходило в форме идеологических кампаний против классической генетики, новых направлений в физиологии, квантовой химии и др.

Неудовлетворенность руководства страны научной работой в области философии была выражена в специальном Постановлении ЦК ВКП(б) от 1 мая 1944 г. В том же году был закрыт журнал «Под знаменем марксизма».Произошла смена лидерства в философии – «группу Митина» заменила «группа Александрова»{412}.

В конце 1946 г. состоялась беседа Сталина с группой философов, во время которой он подверг книгу Александрова жесткой критике, а в начале 1947 г. развернулась философская дискуссия, широко освещавшаяся в прессе. 24 июня 1947 г. А.А. Жданов провел совещание, на котором критиковал Александрова «за чрезмерную терпимость в суждениях об идеалистической, буржуазной, декадентской философии, вдохновлявшей борьбу империалистических держав с СССР» (цит. по [24, с. 307]). «История западноевропейской философии» была осуждена, Александров лишился руководящих партийных постов в Агитпропе и ВПШ ЦК ВКП(б). Тем не менее, он был назначен директором Института философии АН СССР.

В ходе дискуссии 1947 г. вновь встал вопрос о необходимости специального философского журнала. С согласия Сталина был основан журнал «Вопросы философии» – важное событие в философской жизни страны. Главным редактором журнала был назначен один из инициаторов его создания Б.М. Кедров{413}.

Будучи не только профессиональным философом, но и химиком, Кедров привлек к работе в журнале известных ученых-естественников. Так, во втором номере «Вопросов философии» были опубликованы статьи физика-теоретика М.А. Маркова и биолога, академика И.И. Шмальгаузена, принципиально отличавшиеся от произведений сталинских «философов» (см. [66, с. 334–335]).

Из-за этих публикаций журнал подвергся сокрушительной критике, особенно «старались» сторонники Т.Д. Лысенко, а также профессор МГУ А.А. Максимов{414}. 10 апреля 1948 г. он опубликовал в «Литературной газете» статью «Об одном философском кентавре» с критикой статьи Маркова «О природе физического знания» («Вопросы философии» №2, 1947).

Максимов в частности писал: «…философские воззрения Н. Бора – типичный продукт идеологической реакции, порождаемой эпохой империализма в буржуазных странах. Философские воззрения Н. Бора – тот самый нежизнеспособный продукт, отброс, который подлежит, по определению Ленина, отправке в помещение для нечистот». (Подчеркнем, что речь шла об одном из создателей квантовой теории, будущем нобелевском лауреате.)

В 1949 г. Б.М. Кедров был уволен из журнала «Вопросы философии». (Об участии Б.М. Кедрова в идеологических кампаниях на рубеже 40–50-х гг. мы пишем далее).

Со времени вхождения в состав Академии наук (1936) Институт философии постепенно становился крупным научно-исследовательским учреждением (в 1951 г. в институте было уже 79 научных сотрудников). В аспирантуре и докторантуре велась подготовка научных сотрудников и преподавателей для воссозданных в начале 40-х гг. философских факультетов университетов. В 1950 г. в стране насчитывалось 546 кандидатов и 36 докторов философских наук (см. «Электронная библиотека Института философии РАН» iphlib.ru).

История. В 1941 г. вышла монография «Русская историография» Н.Л. Рубинштейна{415}, написанная на основе его докторской диссертации «Основные пути развития русской исторической науки».

В то время появление фундаментальной работы, посвященной развитию исторической мысли в России, стало отрадным событием для ученого сообщества, возбудив надежды на разрушение отрицательного отношения к наследию дореволюционных историков. Изданию книги предшествовали споры, главным образом о возможности предоставлении ей статуса вузовского учебника. Была создана комиссия, в которую входили академики Ю.В. Готье, М.В. Нечкина, М.Н. Тихомиров и другие ученые. Были сделаны некоторые критические замечания и возражения, но, благодаря выступлению Тихомирова, учебник «Русская историография»все-таки был издан в 1941 г. и до сих пор остается одной из лучших книг по отечественной историографии (в 2008 г. вышло ее второе издание).

Однако всего через несколько лет была инициирована «дискуссия» об этой монографии, в итоге которой на совещании в марте 1948 г. Н.Л. Рубинштейну были предъявлены обвинения в преувеличении западного влияния на русскую историографию; игнорировании исторических воззрений декабристов и революционных демократов, увлечение абстрактно-академическими определениями и буржуазным объективизмом, отсутствии классового принципа при рассмотрении предмета историографии и ее периодизации и др. Критика была настолько резкой, что Министерство высшего образования запретило использовать книгу в качестве учебного пособия. (О дальнейших «проработках» Н.Л. Рубинштейна и других историков и последовавших «оргвыводах» речь будет идти далее.)

В 1944 г. вместо ликвидированного в 1938 г. Института истории науки и техники (ИИНТ) в составе Отделения истории и философии АН СССР был создан Институт истории естествознания.

В общественных науках, в том числе в истории, после вынужденного сокращения в годы войны исследовательская деятельность активизировалась в первое послевоенное десятилетие. Проводилась подготовка молодых ученых, чтобы восполнить понесенные в ходе войны и репрессий потери многих научных работников и преподавателей.

В условиях начавшейся «холодной войны» идеологическая составляющая общественных наук продолжала играть первостепенную роль. Историки были призваны стать «передовым отрядом на идеологическом фронте». В своей профессиональной деятельности они руководствовались постановлениями ЦК ВКП(б), целая серия которых вышла в 1945–1946 гг.

Их основная суть сводилась к повышению эффективности идеологической работы, активизации борьбы за чистоту марксистско-ленинской идеологии и отстаиванию принципов партийности в науке. Передовицы в партийной прессе, в первую очередь в журнале «Большевик» и газете «Правда», содержали материалы, разъясняющие эти постановления.

Исторической науке и работе Института истории АН СССР и республиканских профильных НИИ был посвящен специальный выпуск газеты «Культура и жизнь» от 30 ноября 1946 г.

В комплексе задач, поставленных перед историками, можно выделить несколько направлений:

1) актуализировать проблематику исторических исследований, в том числе резко усилить внимание к проблемам социалистического строительства;

2) преодолеть «мелкотемье» и перейти к решению кардинальных проблем исторической науки;

3) наладить координацию деятельности историков центра и периферии и обратить внимание на подготовку кадров историков.

Отличительной чертой советской исторической научной жизни послевоенного периода было обилие дискуссий.

Философская дискуссия 1947 г. о книге Г.Ф. Александрова «История западноевропейской философии» стала методологической основой дискуссий в исторической и других науках. Если в дискуссии об этой книге главным выводом было то, что философия марксизма является отрицанием буржуазной науки, то в исторической науке эти дискуссии пресекли изучение отечественной истории как единого сложного процесса, привели к противопоставлению советской историографии всей предшествующей и к ориентации на приоритетное изучение советского периода. В очередной раз провозглашался принцип партийности в исследовательской деятельности, а от ученых требовалось вести научные дискуссии «боевым большевистским языком».

В 1947 г. в Издательстве АН СССР вышел сборник статей «Петр Великий». Книга готовилась группой ученых под руководством и под редакцией известного историка А.И. Андреева{416}.

Именно этот сборник оказался в центре кампании по борьбе с «буржуазным объективизмом». В целом он получил одобрительные отзывы, однако две статьи подверглись резкой критике: «Петр Великий в Англии в 1698 г.» А.И. Андреева и «Иностранная литература о Петре Великом за последнюю четверть века» С.А. Фейгиной.

В апреле 1948 г. в журнале «Вопросы истории» была опубликована рецензия на сборник «Петр Великий» доцента МГУ Г.Н. Анпилогова. Он писал, что статьи Андреева и Фейгиной содержат принципиальные методологические ошибки, обвинял авторов в «объективистском изложении истрепанных буржуазных идеек о несамостоятельности политического и культурного развития нашей страны», «преклонении перед иностранщиной» и т.п.

9 сентября 1948 г. в «Литературной газете» была напечатана заметка А. Кротова, посвященная положению дел в Институте истории АН СССР. Коснувшись «неудовлетворительного качества» печатных работ сотрудников института, он особо отметил, что статья Андреева «Петр Великий в Англии в 1698 г.» «фальсифицирует историю нашей родины», пропитана «низкопоклонством перед иностранщиной», а статья Фейгиной «Иностранная литература о Петре Великом за последнюю четверть века» «пропагандирует антинаучные взгляды буржуазных, в том числе и фашистских историков, обильно цитируя их грязную клевету на великий русский народ и приводя их лживые теории русского исторического процесса» (цит. по [139]).

В октябре 1948 г. состоялась совместная сессия Отделения истории и философии и Отделения литературы и языка АН СССР, посвященная десятилетию выхода в свет книги «История ВКП(б). Краткий курс». На сессии были сделаны доклады «Диалектический и исторический материализм – теоретический фундамент коммунизма» (академик Г.Ф. Александров), «Краткий курс истории ВКП(б) и развитие товарищем Сталиным материалистической диалектики» (чл.-корр. АН СССР А.М. Панкратова) и другие. В них «Краткий курс» был представлен «истиной в последней инстанции», исчерпывающей всю проблематику истории и философии.

А.М. Панкратова, выступавшая от Отделения истории и философии, говорила о том, что «вся история развития советской исторической науки – это история борьбы марксизма с идеализмом и его пережитками». Она подчеркивала, что «никогда еще фальсификация истории в целях защиты империализма и его политики не принимала таких размеров, как в настоящий момент».

В качестве примера советских историков, потакавших зарубежным фальсификаторам, А.М. Панкратова выбрала А.И. Андреева и С.А. Фейгину, «которые не только не разоблачили подобного рода антисоветские тенденции в буржуазных исторических трудах, но фактически подняли их на щит». В адрес Фейгиной прозвучало абсурдное обвинение, что для нее «подлинная и действительная научность… заключается, главным образом, в богатстве фактического и документального материала». Таким образом Фейгина отступила от одного из главных постулатов советской науки – примата принципа партийности над принципом объективности» (цит. по [139]).

В Институте истории АН СССР прошло несколько заседаний, посвященных «борьбе с объективизмом», на которых А.И. Андрееву и С.А. Фейгиной пришлось покаяться в своих «ошибках» и «заблуждениях». В декабрьском номере «Вопросов истории» вышла редакционная статья «Против объективизма в исторической науке», подводившая итоги прошедшим обсуждениям. В ней трех авторов сборника «Петр Великий» (к А.И. Андрееву и С.А. Фейгиной добавили Б.Б. Кафенгауза) обвиняли в преклонении перед буржуазной исторической наукой, антимарксистских ошибках и других «грехах». А.И. Андреев был вынужден уйти из Института истории АН СССР и Московского историко-архивного института. Он вернулся в Ленинград, с 1953 г. работал в Ленинградском отделении Института истории естествознания и техники.

С.А. Фейгина была уволена из Института истории «за допущенные методологические ошибки», но через некоторое время, когда погромные страсти ненадолго утихли, директор института Б.Д. Греков принял Фейгину на должность младшего научного сотрудника.

Докторская диссертация С.А. Фейгиной «Внешняя политика России в конце Северной войны. Аландский конгресс» была готова еще в 1948 г., но в связи с кампанией «борьбы с космополитизмом» научный руководитель Фейгиной чл.-корр. АН СССР С.В. Бахрушин посоветовал защиту отложить.

После всех мытарств 11 июня 1951 г. Фейгина успешно защитила диссертацию. Оппоненты, одним из которых был академик Е.Ф. Тарле, дали очень хорошие отзывы, решение Совета было единогласным и встречено аплодисментами, однако в конце 1952 г. ВАК не утвердил Фейгиной степень доктора наук. В июле 1953 г. она была уволена в связи с сокращением штатов.

Психология. В 40-е гг. большую роль для развития психологической науки сыграло воссоздание ее научно-образовательных структур. Выше мы писали об учреждении кафедр (отделений) психологии на философских факультетах Московского и Ленинградского университетов в 1942–1944 гг. В тот период эти кафедры, а также Институт психологии МГУ были центрами исследований.

Многие известные психологи принимали непосредственное участие в военных действиях, работали в госпиталях (в частности, В.Н. Мясищев был начальником гражданского госпиталя в блокадном Ленинграде). Во фронтовых и эвакуационных госпиталях была организована научная и лечебная работа психологов по восстановлению у раненых и контуженных фронтовиков нарушенных двигательных и психических функций, по реабилитации инвалидов войны.

С августа 1941 г. руководителем крупного нейрохирургического эвакогоспиталя в Челябинской области был назначен нейропсихолог А.Р. Лурия (о нем мы писали в гл. 3). В Свердловской области научной частью госпиталя в с. Кауровка заведовал профессор Психологического института МГУ А.Н. Леонтьев{417}, а начальником лечебной части был его ученик П.Я. Гальперин.

Обобщению этого опыта работы разных групп психологов была посвящена большая научная конференция, организованная в 1944 г. кафедрой психологии МГУ совместно с Институтом психологии АПН и клиникой нервных болезней ВИЭМ. В ней приняли участие не только психологи, но и физиологи, хирурги, сотрудники Института неврологии АМН, Центрального института травматологии и ортопедии, Института мозга и др. Материалы конференции были опубликованы в «Ученых записках МГУ» за 1947 г.

В годы войны одной из приоритетных тем психологических исследований было изучение личностных качеств бойцов и командиров{418}.

Научные достижения военного периода в психологии нашли свое отражение в статьях и монографиях Б.Г. Ананьева, А.Н. Леонтьева, С.Л. Рубинштейна и других ученых.

Важным событием для укрепления статуса психологической науки стало создание в 1945 г. Сектора философских проблем психологии в Институте философии АН СССР. Его организатором и первым руководителем был С.Л. Рубинштейн.

В 1949–1951 гг. отделение психологии философского факультета МГУ возглавлял профессор Б.М. Теплов.

Большой ущерб психологической науке и образованию нанесли погромные кампании конца 40-х гг., а также решения так называемой «Павловской сессии» (1950–1951), направленные на то, чтобы лишить психологию статуса самостоятельной науки, подчинив ее догматически трактуемой физиологии высшей нервной деятельности (о «Павловской сессии» и ее последствиях речь будет идти далее).

Педагогика. Несмотря на трудности военного времени, на страницах журналов «Советская педагогика», «Народное образование», методических журналов публиковались статьи по актуальным проблемам педагогики и методики обучения, проходили совещания и конференции с участием руководителей образования, ученых, преподавателей вузов и учителей. Были подготовлены новые учебные пособия по педагогике, изданные уже после войны.

Важную роль в развитии педагогической науки и практики обучения сыграло создание в октябре 1943 г. Академии педагогических наук РСФСР. В составе академии сначала было четыре научно-исследовательских института: теории и истории педагогики, методов обучения, психологии и дефектологии, а также Музей народного образования и Государственная библиотека по народному образованию (ГБНО){419}. В 1944 г. одним из важнейших структурных подразделений АПН РСФСР после ряда переименований, смены руководства и подчиненности стал Институт психологии.

Профиль научно-исследовательских институтов АПН РСФСР определил основные направления педагогических исследований.

В 1945 г. при АПН РСФСР было основано издательство «Педагогика».В нем печатались труды научно-исследовательских институтов АПН, произведения видных представителей отечественной и зарубежной педагогики, методическая и научно-популярная литература для учителей и родителей.

В январе 1946 г. был создан Ленинградский филиал АПН РСФСР. Его основными задачами были педагогические исследования и подготовка научных кадров для АПН и вузов. По распоряжению Совмина РСФСР от 28 октября 1948 г. филиал преобразовали в Ленинградский НИИ педагогики АПН РСФСР.

В конце 1943 г. нарком просвещения В.П. Потёмкин выступил на Всероссийском совещании по народному образованию с критикой существующего положения. Он в частности сказал, что «повышению качества нашей общеобразовательно-воспитательной работы мешает несовершенство программ. Излишний концентризм, отсутствие связей между предметами, нарушение принципа историзма – все это встречаем мы в наших школьных программах. Основной порок школьных программ – их чрезмерная перегруженность учебным материалом, без которого легко и без всякого ущерба можно обойтись» (цит. по [61, с. 350]).

После принятия в 1944 г. Совнаркомом СССР постановления «О мероприятиях по улучшению качества обучения в школе» предметные секции Учебно-методического совета Наркомпроса РСФСР активизировали работу по пересмотру учебных планов и программ, а также содержания и оформления учебников и методических пособий. Эта работа продолжилась и после войны.

В первые послевоенные годы школы работали по учебному плану, принятому на 1940/41 уч. г. с теми изменениями, которые были вызваны войной. Поэтому с 1945 г. методисты приступили к пересмотру учебных планов и программ общеобразовательной школы.

С 1946 г. этим стали заниматься институты АПН РСФСР: в Институте методов обучения была создана комиссия, в которую вошли научные сотрудники АПН, учителя, директора школ. Комиссия занималась разработкой теоретических основ содержания образования, совершенствованием программ и методов обучения.

Важную роль в этой работе сыграл выдающийся представитель отечественной педагогики М.Н. Скаткин{420} (о нем мы писали в гл. 3). Он одним из первых занялся созданием теории конструирования учебных программ, а его работы по фундаментальным проблемам дидактики (теории политехнического обучения, принципов и методов обучения и др.) легли в основу педагогических исследований в СССР и других странах.

4.3. Культурно-просветительская деятельность

Произведения литературы и искусства, созданные в годы войны и послевоенное десятилетие, о которых мы пишем в этом разделе, помимо художественной ценности играли важную политико-просветительскую и пропагандистскую роль. Поэтому они находились в поле пристального внимания высшего партийного руководства страны и награждались высокими государственными премиями или, напротив, подвергались жесткой критике в центральной партийной печати, а их создатели – репрессиям.

4.3.1. Создание информационных центров

В первые дни войны высшее партийное руководство решило создать информационный центр для координации и активизации разъяснительной и пропагандистской работы как в СССР, так и за рубежом. Такой информационный политический орган был учрежден согласно постановлению ЦК ВКП(б) и Совнаркома СССР от 24 июня 1941 г. «О создании и задачах Советского информационного бюро». В ряду задач, поставленных перед Совинформбюро, было руководство освещением в печати и на радио военных действий на фронтах Великой Отечественной войны, составление и опубликование военных сводок по материалам Главного командования, а также освещение внутренних событий в СССР и международной жизни. В его структуре были организованы отделы: военный, пропаганды и контрпропаганды, переводов и др. Бюро руководило работой военных корреспондентов, занималось информационным обеспечением посольств и консульств СССР за рубежом, иностранных радиовещательных корпораций и радиостанций, телеграфных и газетных агентств, обществ друзей Советского Союза, газет и журналов разных направлений. Руководителем Совинформбюро был назначен первый секретарь Московского обкома ВКП(б) А.С. Щербаков.

В начале 1942 г. при Совинформбюро органами НКВД был образован Еврейский антифашистский комитет (ЕАК) – общественная организация, состоявшая из видных представителей советской еврейской интеллигенции для пропагандистской работы за рубежом (читать подробнее). Ответственным за деятельность ЕАК был назначен заместитель начальника Совинформбюро С.А. Лозовский (в 1945–1948 гг. – начальник).

В 1944 г. в составе Совинформбюро было создано специальное бюро пропаганды, адресованной зарубежным странам. В послевоенное время информация распространялась через 1171 газету, 523 журнала и 18 радиостанций в 23 странах мира, через советские посольства, общества дружбы, профсоюзные, молодежные, научные и другие организации. Иностранных читателей и слушателей знакомили с борьбой советского народа против нацизма, а также с основными направлениями внутренней и внешней политики советского государства. (Постановлением ЦК КПСС от 5 января 1961 г. Совинформбюро было ликвидировано и на его базе создано Агентство печати «Новости» – АПН).

Аналогичной пропагандой занимались наши союзники – США и Великобритания. В 1942 г. была основана радиокомпания «Голос Америки» как противовес геббельсовской пропаганде. С началом «холодной войны»{421} приоритетным стало вещание на русском языке.

В 1947 г. на радиостанции «Голос Америки» был создан русскоязычный отдел. В 1946 г. в Великобритании была создана «Русская служба Би-би-си». Основу эфира этих государственных компаний составляли новостные, информационные и культурно-просветительские программы. С 4 июля 1950 г. началось вещание частной международной компании «Радио Свободная Европа/Радио Свобода» (РСЕ/РС) на территорию Западной Германии, затем на страны социалистического лагеря. Русская редакция РСЕ/РС начала вещание 1 марта 1953 г. под названием «Радио Освобождение».