Письма в небеса

– Я смотрю и Виви здесь.

– Все здесь. Оторве-е-емся!

Я с удовольствием общалась со старыми друзьями. Нэнси Боунс, которую в старшей школе дразнили безносой, сделала пластику, Арни МакКензи избавился от прыщей, кто-то совсем не изменился. Стив и Джессика обручились. Лили едва держалась на ногах. Она вцепилась в мой локоть хваткой бультерьера и протянула :

– И он шказалл мне, мне, Лили Джонсон, не будет интервью – ты уволена. Уволена! После всего, что я сделала для этой гребаной газетенки!

– Я перекурю, – сказал Мэтью и я кивнула, погладив Ли по волосам, как непутевую дочь. Кажется, я должна серьёзно поговорить с ней – у Лили проявляется алкогольная зависимость.

Я подкурил и ощутил на себе тяжелый взгляд. Шатенка в зеленом бархатном платье не сводила с меня глаз. Увидев, что я заметил ее, она прищурилась, склонив голову на бок. Я знал этот заостренный, как перо взгляд. На какую-то секунду в голову пришла дикая мысль, что женщина могла быть дочерью Карен Пэйдж, но я живо отсёк эту идею. Она помахала рукой и направилась ко мне, цокая каблуками.

– Добрый вечер. – Она впилась взглядом в мое лицо, она показалась мне озадаченной.

– Чем обязан?

– Виви! – окликнула Софи. – Виви, наконец-то встретились.

Шатенка вздрогнула и тут же обняла подошедшую Софию.

– Это Мэтью, мы встречаемся.

– Мэтью. – эхом повторила Виви и вновь взглянула на меня пытливым взором.

***

Его лицо казалось Вивиан знакомым. Она силилась вспомнить, но воспоминание ускользало, как ускользает дежавю. Стена, которой он отгородился от нее, подтверждала ее догадки. Он был подозрительным. Завидев направлявшуюся в туалет Софи, Виви поспешила за ней.

***

Она затолкала меня в кабинку и щёлкнула задвижкой.

– Кто он?

– Дай мне сделать свои дела.

– Кто он такой, Софи?

– Мэтью Броуди.

– У меня нюх на таких, как этот Броуди. Черт возьми, он женат.

– Нет, – сказала я, покачав головой. – Нет.

– Что ты знаешь о нем кроме имени? Где работает? Есть ли у него машина?

В желудке противно заворочалась пустота. Виви победно ткнула меня пальцем в грудь:

– И не говори, что я тебя не предупреждала.

Виви вышла, оставив меня одну, и я опустилась на сиденье унитаза. Что я знаю о Мэтью Броуди?

В попытке поскорее одеться я зацепилась кольцом и по колготкам полезла уродливая стрелка.

В голове, словно ёлочные огни, вспыхивали разные мысли.

Больше всего меня настораживало то, как он появлялся – ниоткуда, словно кролик из шапки фокусника.

Было уже заполночь. Многие уже разъехались. Самые стойкие намеревались гулять до утра. Беззлобные шутки и пьяные возгласы вперемешку с музыкой действовали на меня успокаивающе. Я вспомнил "Мо" и усмехнулся.

"Да, старику Джоэлю здесь бы понравилось. Будь у Момсена такой клуб, авиационный спирт приобрел бы еще пару десятков названий и цветов"

Я не выпил ни капли. Пить совершенно не хотелось, да и кусок в горло не лез. Я рассматривал людей, стараясь запомнить как можно больше. Раз уж я здесь, к новому миру нужно привыкать. Не хватало еще выкинуть какую-нибудь глупость.

– Вы с нами? – спросил у Софи парень в темно-синей рубашке, имени я не запомнил.

Она мотнула головой, и глянув на меня, поднялась с места.

– Мы домой, – сказала она, стараясь перекричать музыку.

Накинув на плечи Софии пальто, я открыл дверь, пропуская ее вперед, и невольно залюбовался, глядя, как искрятся ее волосы в морозных сумерках. Поймав такси, я помог ей забраться в теплый салон, и прикрыв дверь, сел с другой стороны. Было уже довольно холодно мы простояли на улице минут десять, прежде чем приехал желтый, продолговатый, как хоттдог, Нью Йоркский кэб.

"На полях Арканзаса выпал снег,

И Странная Мэри сидит и смотрит в окно,

Все ждет своего любимого,

Но он не вернется с приходом зимы"

Старая, как свет, песенка сама пришла на ум. Здешняя зима была совсем другой. В моем времени редкие снегопады чередовались с ливнями, улицы Бруклина утопали в грязи, и лишь к середине декабря в город приходила настоящая зима. Здесь же, в мире Софии лежали сугробы, а под ногами хрустела ледяная каша.

Глядя в окно, я видел белесые глыбы льдин, лениво плывущие по течению в сторону залива. Софи сжала мою ладонь, и я непроизвольно вздрогнул. Она улыбнулась, и положила голову на мое плечо. От запаха духов кружилась голова. Я взмок, пытаясь совладать с собой. Кожа пылала от жара. Прыгни я сейчас с моста, я мог бы осушить Гудзон разом.

Статен Айленд утопал в смоге, ночная жизнь острова текла вяло, нехотя. Изредка тишину спального района нарушали далекие сигналы машин да смешавшийся с общим фоном гогот праздных гуляк. Софи прижалась ко мне и вздохнула. Я успел поймать ее дыхание, наполненное сладостной теплотой, от которой от которой закружилась голова.

***

А где-то в Тодт-Хилл Вивьен Ньюман не смыкала глаз, перебирая в памяти детали внешности Мэтью Броуди. Элегантный и сдержанный, словно актер черно-белого кинофильма, он пробудил в ней жажду истины, и она во что бы то ни стало обещала себе докопаться до сути. Даже если на это уйдёт сто лет!

Сто лет…

– О Боги! – Воскликнула Ньюман. А в следующий миг ее дрожащие пальцы набирали номер Джейсона Марша.

Марш крутанулся в кресле, устремив на Вивьен свой чарующий взгляд королевской кобры. Виви инстинктивно сжалась, но усилием воли не отвела глаза, поставила сумочку на стул и передала Джейсону папку.

– Вы можете присесть, Виви.

Была ли в его голосе нотка насмешки, или Вивьен показалось? Она нервно откинула с лица прядь, отодвинула стул со скрежетом, покраснела и неловко села. Все ее тело было жидким, словно желе и не повиновалось.

– Он называет себя Мэтью Броуди. – наконец произнесла Виви, и голос её звучал, как у профессионала. – Я изучила все данные. Думаю, это может быть интересно. Он говорил Софи, что живёт в Бруклине. Это неправда. Я навела справки – единственный Мэтью Броуди переехал из Бруклина два года назад в Бостон, к дочери, и ему 97 лет. Был ещё один. – Она заторопилась, увидев в его руках газету с тем самым некрологом, – но, как вы сами можете убедиться, он умер в 1933 году. Его могила в Мичигане. Итак, Мэтью Броуди не тот, за кого себя выдает. Именно он – человек, попавший в объектив блоггера, которого потом же окрестили путешественников во времени. – Она ткнула пальцем в фото, которые ей удалось раздобыть с камер наблюдения в торговом центре, – обратите внимание на его одежду. Она очень устарела, если не сказать больше.

– Вы хорошо поработали, Виви. – он закинул папку в ящик стола и поднялся, чтобы проводить её до двери.

Вивьен вздрогнула, когда его рука оказалась чуть ниже талии. Марш склонился над нею и произнес:

– Это должно остаться между нами. Иначе ваша карьера кончится, так и не начавшись. Не усложняйте себе жизнь, Вивиан. Забудьте о нашем разговоре. – улыбнувшись, Марш подтолкнул её к двери. Вивьен растерянно кивнула, но не успела попрощаться, как оказалась в холле и дверь за ней захлопнулась.

***

Джейсон Марш никогда не испытывал такого нетерпения. Он весь напрягся, словно тетива, и ждал лишь решения Кэпа. В этом нелёгком деле он доверился опыту профессионала. Этим Джейсон отличался от Джонатана, слишком рьяным человеком был его дед. Слишком поторопился, пытаясь оказать давление на Ника Роджерса.

Кэп сосредоточенно вглядывался в монитор, отмечая каждую деталь внешности Мэтью Броуди.

Наконец он сказал:

– У меня нет четкой уверенности, что это один и тот же человек. – Он еще раз взглянул на окровавленного, вывалившегося из воздуха парня. – Однако, сходство выше семидесяти процентов. Предлагаю не торопиться. Если он действительно из прошлого, рано или поздно он себя выдаст.

Марш оскалился, словно Шерхан.

– Я и так слишком долго ждал! Бери его, и его тощую сучку, если нужно заставить его плясать.

– Что будем делать, если устройства при нем не окажется? – Спросил Кэп, выдержав взгляд Джейсона. Нужно остудить его пыл, в случае неудачи голову Кэпа отрубят первой.

– Что ты предлагаешь?

– Держите его в поле зрения. Отправьте Кио обыскать квартиру Софии Райт. Пусть не спускают с них глаз.

Джейсон поморщился, как от зубной боли. Промедление убивало его, но слишком долго он ждал, чтобы торопить события. Днем позже – днем раньше, устройство все равно окажется у него.

ГЛАВА ВОСЕМНАДЦАТАЯ: «ДОМ С ПРИВИДЕНИЯМИ»

Утром мы выехали в Бруклин. Я выразил желание познакомиться с отцом Софии и она ничего не имела против, однако теперь я пожалел о своем решении. Едва лишь машина тронулась, как потрепанный Порш «Каен», словно навозный жук, выполз из-за угла и упал нам на хвост. Софи беззаботно подшучивала над моим серьёзным лицом, и я улыбался и кивал, но ни разу не моргнул, глядя в боковое зеркало. Тот, кто преследовал нас, держался на допустимом расстоянии, но мне почему-то казалось, что с минуты на минуту, он пойдёт на обгон и сомнет багажник ее желтого Форда.

Возвратившееся чувство опасности возвратило мне и память о потерях. Словно удар молнии мое сознание вспорола мысль о тайнике в квартире костолома Чарли. В квартире сумасшедшей старухи Лэйн.

***

Я делала вид, что сплю, а сама лежала в темноте и лишь слушала, как он подходит к шкафу, и очень тихо, стараясь не разбудить меня, снимает с вешалок свою одежду.

Щелкнул дверной замок. Я ощутила укоры совести, но ухмыляющаяся Вивьен всплыла перед мысленным взором и я почувствовала, как в груди дернулось и застыло сердце. Запахнув халат и натянув ботинки, я выскочила в ночь.

Он торчал у дороги, без пальто – оно висело в другом крыле дома, и забрать его, не разбудив всех обитателей не представлялось возможным. Я пробралась в гараж, схватила ключи от папиной машины, и села за руль.

Я вспомнила, как в детстве мы с ребятами играли в сыщиков и следили за соседями через старый бинокль с треснутой линзой.

Минуту спустя Мэтью сел в такси. Я уже порядком замерзла и злилась, перебирая в уме все возможные и невозможные причины, заставившие его вылезти из теплой постели… Я думала о Максе и его измене, и опасаясь вновь украсить свою голову ветвистыми рогами, плюнула на стыд и достоинство, и выждав несколько секунд тронулась за ними. Я старалась держаться поодаль и не упускать машину из виду.

Выбравшись на мост, такси ползло в сторону Квинса. Снежные хлопья застилали лобовое стекло, и я едва ли могла различить призрачный силуэт, плывущий далеко впереди. Такси моргнуло стоп сигналами и свернуло в спальный район.

***

Большой муравейник спал. Редкие машины проносились по опустелым улицам, вздымая снежную пыль, и растворялись без остатка в сонме ночных огней.

До места я добрался глубоко за полночь. Начался снегопад, резкий ветер швырял в лицо колкую крупу. Я поднял воротник и ступил на обледенелый кирпич подъездной дорожки.

На сером снегу ни единого следа. Ни единого звука, точно мир вокруг вымерз.

Я скользнул в темноту.

Жилище встретило меня упадком и гнетущей тишиной. Лестница на второй этаж выгорела, повсюду валялись горы битых кирпичей и мусора. Стены испещрили пентаграммы и всевозможные рисунки, познать таинство которых теперь не представлялось возможным.

Пробираясь через завалы к своей квартире, я споткнулся и едва не расшиб голову, оскальзываясь на груде обломков. Проход закрыт. Дверь в квартиру номер тринадцать была погребена под рухнувшей крышей. Попасть туда я смог через соседнюю квартиру, где когда-то жили Лопесы – стена обвалилась, и я прошел по обломкам, как по мосту.

Тринадцатая квартира со смерти ее последней обладательницы стала меккой для сумасшедших фанатиков. По углам в заплесневелых банках, припорошенных снегом, стояли свечи. Кто-то повесил на стену жуткое ожерелье из кукольных голов. Напротив окна на стене красовался лик Дьявола, обведенный в круг, а там, где в моем времени висела картина неизвестного пейзажиста, теперь красовался перевернутый крест, наспех намалеванный красной краской.

Осторожно поддев заиндевелый край бетонной плитки, я не без труда сдвинул ее с места и облегчено вздохнул. Тайник оказался нетронутым. Открыть его было не так легко – механизмы замка проржавели, но мне все же удалось поднажать. И нащупать в недрах стальной души рифленую рукоять револьвера.

Я подошел к окну, откуда падал конус света, и вытряс на ладонь патроны. Латунные гильзы даже не покрылись ржавчиной.

Стоило отдать должное Костолому Чарли.

« Я твой должник, друг», – подумал я, снаряжая барабан револьвера.

ГЛАВА ДЕВЯТНАДЦАТАЯ: «

AB

OVO

»

Моему удивлению не было предела, когда кэб замер напротив дома Марты Лэйн. Я припарковалась на другом конце улицы, и едва смогла различить чернильную кляксу, плывшую в белизне к заброшенному зданию. Мои пальцы вросли в руль, а внутренности обдало холодом, точно в распахнутую настежь душу влетел ледяной сквозняк. Кэб поплыл в сторону городского центра, осторожно лавируя посреди сугробов, а я, набравшись храбрости, тронулась вниз по улице, мимо проклятого дома.

Чувствуя, как сдают нервы, я утопила педаль в пол, и обогнув злачный район по широкой дуге, помчала домой. Проскочила на красный, и едва не угодила под колеса снегоочистителя.

Я ожидала увидеть кого угодно, и что угодно, кроме дома Марты Лэйн.

– Какого черта? – бормотала я самой себе, выравнивая машину из заноса.

От мысли, что он сейчас где-то там, бродит ночью среди руин в проклятом доме меня пробрало до костей.

Все началось с его возвращения. Я словно сошла с ума – взяла работу на дом, но кипа бумаг пылилась на рабочем столе, мой телефон был отключён и забыт где-то в недрах сумки, а всю мою жизнь занял Мэтью.

Я засыпала в его объятиях, и просыпалась утром, когда он осыпал моё лицо поцелуями. Он приносил мне кофе в постель, именно такой как я люблю – крепкий латте с пенкой, и хрустящие круассаны из пекарни за углом. К его слегка вычурным манерам, которые совершенно не связывались в моей голове с изборождённым шрамами телом, я почти привыкла. Он много спрашивал. Обо мне и о совершенно обычных вещах, впитывая информацию словно губка. Однако мы никогда не говорили о нем. Мэтью часто мрачнел. В такие мгновения он словно затухал, и его мысли были где-то далеко вне времени и пространства.

Я связывала это с чем угодно, не подозревая, что причина лежит на поверхности, а если быть совсем точной – во внутреннем кармане его пальто; причина, весом не более десяти грамм, с гравировкой « ab ovo, Lisa Taylor8».

Я сжимала кольцо в кулаке, когда хлопнула входная дверь. Увидев в моих руках свой твидовый пиджак он не повёл и бровью. Я обернулась и двумя шагами пересекла расстояние между нами.

– Должна тебе кое-что сказать, Мэтью Броуди! – мой голос звенел, как сталь.

– Подожди, Софи! – он попытался взять меня за руку, но я отскочила и бросила в него пиджак. Он поймал его на лету и отшвырнул в сторону. – Прошу, выслушай! У нас мало времени…

– Ты женат, – заорала я, изо всех сил сдерживая рыданиях. – Чёртов сукин ты сын!

Он вдруг все понял. Бросил быстрый взгляд на пиджак, бесформенной тряпкой валявшийся у ног, потом на сжатый кулак, выставленный вперёд так, словно в любой момент я готова была вмять его в гладко выбритую щеку.

– Ты все неправильно поняла. Всё не так просто, Софи, я не женат, и никогда не был женат, однако моя тайна страшнее всех законных жён вместе взятых.

Я застыла – столько искренней горечи звучало в его словах.

– Расскажи, – прошептала я. – Расскажи, или убирайся, Броуди.

И он рассказал. Рассказал о том, что родился в Бруклине, в семье ремесленника, что сестра Тара умерла в возрасте двадцати пяти лет, что он сам зарабатывал на жизнь, участвуя в незаконных боях без правил, что его друг Ник Роджерс изобрёл странный прибор и он, Мэтью Броуди, пересёк рубеж в восемьдесят восемь лет, всего за несколько секунд.

К концу повествования его речь стала слегка сбивчивой.

– Я пришёл из тысяча девятьсот тридцатого года, Софи. – закончил он.

– Убирайся, – отчеканила я. – Или я вызову полицию.

Он стоял на пороге с абсолютно опустошенным видом, а я сама не знаю откуда во мне взялись силы стоять и с вызовом смотреть ему в лицо, и не обрушится на пол и не завыть в голос…

***

Дверь хлопнула в спину ружейным выстрелом. Казалось, ударивший в спину сквозняк вышиб из тела душу. С каждой секундой, внутри меня все леденело.

– Софи, – прошептал я, ворочая языком мерзлую кашу. Будь проклято все на свете, если я сейчас же не докажу, что говорю правду! Зажав устройство в кулаке, я забарабанил в дверь. – Открой, нужно поговорить.

Она рыдала. Я яростно бился плечом в дверь, намереваясь вынести нахрен, если потребуется, но судьба имела на меня свои планы.

***

– Не могу поверить. – Сказала Хло. – Зачем ты вообще полезла в его карман?

Я всхлипнула. Слова Вивьен жгли меня с самого вечера встреч, и в ту ночь, когда Мэтью исследовал проклятый дом, я поддалась искушению. Я хотела знать, что он скрывает.

– Ви, старая крыса. – Выругалась Хло. – Почему ты не выслушала его, София?

Теперь я и сама не могла ответить – почему? Наверное, меня возмутили его слова: я пришел из тысяча девятьсот тридцатого года, Софи. Смутное сомнение, заскреблось где-то в глубине души. Я подошла к столу, и открыла ящик – вкладыш, выпавший из сигаретной пачки, лежал именно там куда я положила его, и я, наконец поняла, что именно беспокоило меня.

Карточка, устаревший фасон одежды, манера речи, и неумение обращаться с простыми вещами, вроде смартфона. Да у него вообще не было смартфона!

– Он просто сумасшедший. – Сказала я самой себе. – А если ты не перестанешь искать подтверждение его словам, то станешь такой же путешественницей во времени.

– Что ты там бормочешь? – Переспросила Хлоя.

Заверив ее, что все в порядке, я отключилась. Этим вечером я могла бы наполнить слезами озеро.

ГЛАВА ДВАДЦАТАЯ: «НАЧАЛО КОНЦА»

Меня вышвырнуло под порог квартиры, услужливо предоставленной Костоломом Чарли. Вселенная словно насмехалась надо мной. Я ударил в дверь кулаком. Сдирая костяшки, я бил по ней, не обращая внимания на боль и впивавшиеся в мясо щепки. Мир вокруг перестал существовать. Я не слышал ничего, кроме плача Софи, отпечатавшегося в мозгу раскаленным ярмом.

Слева по коридору открылась дверь, в узкую щель кто-то выглянул, но мне было абсолютно все равно, что обо мне подумают. Я долго сидел у порога и курил одну сигарету за другой. Кровь стекала по дрожащим ладоням, оставляя ровные круглые пятна на серых плитах.

Этим вечером компанию мне составила бутылка отвратного пойла, которую я нашел в холодильнике. Сногсшибательный эликсир на деле оказался пустышкой. Я пил и не мог залить разросшуюся пустоту.

В дверь постучали. Я не шелохнулся, лишь сильнее сжал стакан, и он треснул, разлетелся мелкой крошкой. Я смотрел на рассеченную ладонь и в груди закипала злость. Схватив бутылку я зашвырнул ее в стену, перевернул пепельницу и рухнул на четвереньки. Устройство противно пищало.

– Что за черт? – пробормотал я.

В следующий миг меня швырнуло через всю кухню в гостиную. Не успел я понять, в чем дело, как тут же оказался на лестничной площадке. Новый рывок и вот я стою посреди комнаты в квартире Лопесов. Тамара подпрыгнула от испуга и заверещала, ее муж с каменным лицом выронил тарелку с дрожащих рук.

А в следующее мгновение я едва не расколотил голову об раковину.

Я почуял, как мое тело отрывается от земли и с невероятной скоростью устремляется сквозь этажи, потолки и стены в затхлый подвал. От удара током, я в ужасе сжимал в кулаке раскалившийся цилиндр. Это было началом конца.

ГЛАВА ДВАДЦАТЬ ПЕРВАЯ: «

LA

FEE

»

Кио ликовал. Кэп промахнулся. И теперь он, Кио, займет его место. Уж он то не станет церемониться и если потребуется, вытрясет из проклятого Броуди душу.

Марш был вне себя от гнева. Путешественник снова оставил их с членом, ускользнув в последний момент, а его сучка оказалась обыкновенной лошицей. Когда Кио пришел к ней, она рыдала, растирая тушь по впалым щекам.

– Добрый день, мисс. – сказал Кио, окидывая взглядом обстановку за ее спиной и показал ей значок шерифа. – Я должен задать вам несколько вопросов.

Ее руки затряслись, едва лишь она услышала фамилию «Броуди».

– Боюсь, ничем не смогу помочь вам, сэр. – Ответила София. И даже Кио ощутил нечто, отдалённо напомнившее сочувствие, когда услышал боль, сквозившую в его голосе.

Кио ухмыльнулся. Когда все закончится он, возможно, оставит ее себе в качестве приза. Джейсон Марш не откажет ему, если он притащит ему путешественника. А пока лучше держаться от него подальше – сосунок скор на расправу. Даже Кэп чудом остался жив.

– Еще виски. – Бросил Кио подошедшему официанту и продолжил наблюдать за хозяином.

Марш уже изрядно окосел и теперь следил взглядом хищника за блондинкой в кровавом платье.

La Fee9 процокала к соседнему столику и уселась напротив, не поправив полы вечернего платья, так, что ткань сильно натянулась, обжав полные груди и бедра.  Она закинула ногу на ногу, так непринужденно проведя икрой по гладкому колену, что Джейсон на секунду забыл, зачем пришел.  Чуть заостренная лисья мордочка и ехидные бледно-голубые глаза, полные губы, которые не поджимают,  но которыми обжимают. Да, Джейсон узнал ее. Каждый мужчина продал бы душу, за то, чтобы вместо микрофона она сжимала в кулачке его член. Джейсон  готов был поставить пару тысяч на это. Таких хотят, желают, жаждут, до безумия, до пены у рта и скрипа зубов; когда потные, мычащие, фонтанируют, куда только можно. Для многих такие, как фея ни когда не перейдут из папки «Мечты» в папку «Вечер пятницы». Она знает себе цену, и она знает цену людям. Джейсон отвернулся прежде, чем Фея метнула на него игривый взгляд из под тонких и длинных ресниц. Ему захотелось взять ее прямо здесь, на столе, задрав платье до грудей под улюлюканье пьяных боровов.

Марш нахмурился, изучая сквозь призму янтарной жидкости изящные белые лодыжки. Она заказала «минет», но Джейсон вышел из ресторана  прежде, чем в мыслях представил, как полные алые губы  La belle** тянут через трубочку дерзкий коктейль, как тонкий розовый язычок облизывает пену с нижней губы и проходит по внутренней стороне щеки. Было в ней что-то, чего он не мог объяснить. Притягательность мухоловки, клейкая, сладкая, с запахом, сводящим с ума, но стоит коснуться – капкан захлопнется и растопит жертву желудочным соком.

***

– Vous aider10? Она подняла глаза, проведя пальцем по тонкой шее. С чуть приоткрытых алых губ сорвалось:

– Мистер Марш?

Джейсон замер, она сидела перед ним, ее голова находилась на одном уровне с ширинкой его брюк.  От такого соседства по телу пробежала волна огня.

– Я помогу. – Он присел рядом, собирая рассыпанное по полу содержимое клатча.

– Простите, я такая неловкая. – она сдержанно улыбнулась, их ладони соприкоснулись.

Этой ночью Джейсон Марш впервые понял сорок седьмой сонет11.

ГЛАВА ДВАДЦАТЬ ВТОРАЯ: «ВОЗМЕЗДИЕ»

Первого февраля Итана Кларка задержали по моему заявлению.

Я содрогалась при мысли о том, что мне придётся говорить о нападении. В зал суда я вошла с низко опущенной и головой. Села. Мой адвокат ободрительно улыбнулся.

– Не переживай, Софи, мы его прижучим. Как пить дать прижучим. У меня в рукаве козырный туз.

Адвокат Итана активно жестикулирует, но Итан его не слушает – его взгляд направлен мне в самую душу.

Я сжимаю кулак, скрипя зубами. Как же хочется врезать…

– У защиты есть несколько вопросов.

– Благодарю. – адвокат Итана с длинными редкими волосами, связанными на затылке откровенно женской бархатной резинкой. Есть в нем что-то отталкивающее. Каким-то шестым чувством понимаю, что именно – презрение. Он ведёт себя так, словно Кларк не сделал ничего предосудительного. Да, адвокат однозначно из тех, кто поддерживает домашнее насилие.

– Итак, мисс Уайт…

– Райт. – машинально поправляю я, и он усмехается, чтобы стало понятно – ошибка допущена нарочно.

– Мисс Райт, вы встречались с моим клиентом? Месяц или около того? Отвечайте только да или нет.

– Да.

– И после первого недоразумения, – он выделяет голосом «недоразумения». – Вы не торопились заявлять в полицию. Почему?

– Я не буду отвечать на этот вопрос.

– Тогда отвечу я. Никакого нападения не было. Вы все придумали, чтобы отомстить моему подопечному.

Я задохнулась от возмущения и не сразу нашлась что ответить.