На краю жизни

Обычно Мэг и Алек патрулируют ограждения по ночам – редко где можно встретить этих двух сов в дневное время – и покидают базу только в экстренных случаях. Они хорошие стрелки, но слабоваты в ближнем бою, а еще не отлипают друг от друга, и если второе еще куда ни шло, третье Марго крайне расстраивает, ибо, если берешь с собой одного, придется звать и второго. Отвечать за четыре головы вместо трех такое себе занятие.

– Я спала всего два часа, поэтому надеюсь, что наша поездка не продлится до вечера, – заявляет Мэг вместо приветствия, натягивая черную кепку на голову; короткие светлые волосы неаккуратно торчат по бокам.

Алек кивает каждому по очереди и залезает в машину следом за сестрой.

– Воодушевляет, – шепчет Макс, закатывая глаза. Они никогда ему не нравились.

Они едут до нужного населенного пункта около двух часов. Сам городок напоминает скорее поселок городского типа: ни одного здания выше девяти этажей, зато огромное количество приземистых построек. Марго была в нем только два раза: первый – когда они устанавливали датчики, и второй – когда пытались пробраться в оружейный магазин, чтобы пополнить запасы, но провалили эту затею еще в самом зародыше, так как здание оказалось чем-то вроде гнезда зараженных.

Подъезжая к городку, Марго надеется, что твари перекочевали в какое-то другое место, потому что оружие необходимо им не меньше, чем еда. Стоит попытаться еще раз.

Она тормозит возле смутно знакомого здания, на крыше которого установлен один из датчиков. Макс, все это время ехавший на пассажирском сиденье с высунутой наружу рукой, поднимает стекло и тянется к сумке в своих ногах. Марго знает, что в ней винтовка, которая Максу как родной ребенок, и фотография семьи – единственная, что сохранилась. Макс никогда с ней не расстается.

– Пересядь на место водителя и оставайся в машине, – оборачивается Марго, глядя на Мэг. Может, она и недостаточно хороша в ближнем бою, как Лив, но умеет настолько лихо водить машину, что ей позавидует даже Макс. – Остальные за мной.

Пожарная лестница обвалилась в паре мест, так что им приходится поднапрячься, чтобы добраться до крыши. Марго почти сразу находит датчик, прикрепленный к парапету с внешней стороны, и отрывает его от бетона, следом приподнимая брови. Эти небольшие устройства, которых им удалось в свое время добыть всего несколько штук, а затем переделать для того, чтобы они выполняли определенные функции, были едва ли больше половины ладони. Позже Юджин и Нейт буквально из говна и палок сделали еще несколько похожих, чтобы их было достаточно для всех населенных пунктов и крупных дорог, окружающих базу.

И сейчас Марго смотрит на небольшой датчик, который сломан точно посередине. То есть как сломан – она видит две крупные дыры в центре, явно сделанные кем-то вполне живым, а не природными катаклизмами.

– Нам нужно проверить другие датчики, – задумчиво произносит она.

История повторяется во второй раз. Затем снова. Они буквально объезжают город по периметру, проверяя датчики, установленные здесь около двух лет назад, и раз за разом Марго находит все те же повреждения. И только на четвертый раз до нее неожиданно доходит. Она рывком перевешивается через парапет, чтобы глянуть на машину, – Мэг все так же сидит на месте водителя, скучающе высунув руку в окно с зажатой меж пальцев сигаретой, – а потом почти истерично смотрит на Макса, который непроизвольно сжимает сумку в руках.

Повреждения датчиков не случайны. Их сложно обнаружить, если не знать, где в точности они расположены. И люди их не ломали – на датчиках следы от зубов. От двух, если точнее.

– Я не смогу их починить, когда они в таком состоянии, – подает голос Юджин. – Заменить полностью мы сможем максимум один, потому что я даже не предполагал, что все настолько…

– Тихо, – Марго обрывает его, сглатывая. – Возвращайтесь в машину.

– В чем дело? – Алек начинает нервничать и тоже перевешивается через парапет, разглядывая машину.

– Это ловушка. – Она только сейчас понимает, насколько облажалась.

– В смысле ловушка? – Макс встряхивает сумку. – Никто понятия не имел, где мы установили эти датчики!

– Быстро в машину! – орет Марго, не желая пускаться в объяснения.

Она правда облажалась – должна же была понять еще тогда, когда увидела первый датчик, на котором так явно значились повреждения от клыков. От клыков, блять. В это было сложно поверить, невозможно почти, но так оно и было, ибо других вариантов просто не предусматривалось – не в этот раз. Вот почему тепловизоры не сработали даже в последний момент.

Они максимально тихо слетают с пожарной лестницы, но этого все равно недостаточно, потому что в тот самый момент, когда Юджин, чьи нервы натянуты до предела, цепляется своей сумкой за погнутый кусок перил, и та рвется от резкого движения, – на землю летят все его инструменты, поднимая неимоверный шум. Они синхронно замирают на месте – точно напротив окна на первом этаже. Буквально в метре от него.

Марго медленно поворачивает голову и вглядывается в темный проем. Ничего не видно. Ничего не видно совсем, зато слышно – высокий звенящий звук, будто кто-то тащит цепь по полу.

– В машину! – Ей уже откровенно похуй на сохранение иллюзии тишины. Она толкает вперед Юджина, который от неожиданности путается в ногах, но все же удерживает равновесие, роняя ставшую бесполезной рваную сумку.

Раздается звон битого стекла; осколки летят так далеко, что почти долетают до противоположной стены другого здания. Марго медленно отступает назад, расширяя глаза, когда видит, как за оконную раму цепляются две руки с длинными когтями; следом показывается голова.

Ей отрезали путь. Она пятится назад, сжимая револьвер в руке, и лихорадочно пытается придумать, что делать дальше: машина впереди, за углом, остальные стоят метрах в десяти от нее, не решаясь хвататься за пистолеты, так как эта пальба вызовет еще больше шума – глушителей никогда не хватало на все оружие.

– Идите в машину, – говорит Марго одними губами, глядя на зараженного, который вываливается из разбитого окна. А следом показываются еще двое.

Макс отчаянно хмурится, не сводя глаз с ее губ – явно понял, что она сказала, – а затем странно дергается. Марго готовится дать деру в противоположном направлении, молясь, чтобы ей повезло и она смогла обогнуть здание до того, как изо всех щелей полезут зараженные, но не успевает даже развернуться – Макс рвется вперед, к ней, доставая по пути нож. Вонзает его точно в голову твари, которая первой вылезла из окна, и дергается вперед, но его хватают за ногу. Марго на автомате бросается к нему и с такой силой на адреналине пинает зараженного, вцепившегося в чужую ногу, что тот отлетает назад.

– Ты идиот? – шипит она, когда тащит Макса за угол.

– Сама ты идиотка, если думала, что я тебя оставлю, – с искренней злобой отвечают ей. И нет уже ни капли веселья или чего-то, что могло бы обернуть все в шутку.

Они бегут вперед, цепляясь друг за друга, и резко тормозят посреди дороги. Машины нет. Остальные точно должны были добраться до нее до того, как нагрянут остальные твари, но затем Марго замечает Алека, который быстро взбирается по пожарной лестнице дома, который через два от них, отстреливаясь от зараженных, которые горой валят следом за ним, и понимает, что все, конец.

– У меня только револьвер, – сухо сообщает Марго, когда видит троих тварей, выходящих из того переулка, который они только что покинули.

– А у меня только винтовка и пистолет, – отзывается Макс. – Давай, Гоша, шевели лапками. – Он хватает ее за руку и увлекает следом за собой, заставляя сдвинуться с места.

– Задолбал уже со своим Гошей!

Марго подбирается вся и рвется вперед с еще большей скоростью, чем удивляет Макса; они влетают в другой переулок, который вдруг узнают оба.

– За углом оружейный, – шепчет Макс.

– Я помню, – злится Марго, – но мы не можем вот так просто туда завалиться. Ты прекрасно помнишь, что, когда мы пытались в прошлый раз, там… – Она замолкает резко, когда слышит треск дерева.

– У нас нет выбора! – Ее даже не дослушивают, дергая за рубашку.

Они бегут. Прислоняются спиной к двери того самого оружейного магазина. Марго достает револьвер и думает, что вот он, конец. Представляет себе опустошенное лицо Лив, которая хоть и кажется сильной, но на самом деле куда мягче всех них, вместе взятых; думает о Нейте, что лишится лучших своих людей, без которых вылазки станут проблематичными; о Джеймсе, который всегда смеялся, тыкая в нее иголками, и говорил, что ничего не страшно, пока у тебя не отвалилась нога. Думает о Юджине, которого, в отличие от самой Марго, не сможет заменить никто, и понимает, что они в таком дерьме, что его не разгрести.

– Соберись! – Макс достает из сумки пистолет и прицеливается; Марго вздрагивает, когда слышит выстрел. – Господи, да приди в себя! – орут ей в ухо, и она вздрагивает, резко поворачиваясь вбок и врезаясь лбом в чужое плечо.

Прийти в себя, да. Как же сложно, блять. Марго дышит глубоко, сжимая в руке револьвер, и не может перестать паниковать, когда думает о Лив и Мике, которые могут остаться одни, если они не вернутся. Столько раз хвалилась, что готова к любому исходу, а в итоге, когда такое происходит, не может даже собрать мозги в кучу.

Макс, не дождавшись ответа, начинает дергать ручку двери, и, когда та поддается, Марго неожиданно приходит в сознание.

– Нет! – хочет предупредить она, но дверь уже открыта, а они – беспорядочным мешком из конечностей падают внутрь магазина.

Макс захлопывает дверь, вставляет в пистолет новый магазин и в ужасе смотрит сквозь приоткрытые жалюзи в окно. Марго тоже видит нескольких зараженных, которые останавливаются метрах в десяти от магазина, – они не двигаются с места и странно вертят головами. Будто бы принюхиваются, в попытке отыскать их запах.

– Я думал, они ориентируются только по звуку, – шепчет Макс.

– А я думала, что ими руководит лишь животный инстинкт и они слишком тупы, чтобы обратить внимание на какие-то датчики. – Марго на мгновение берет револьвер в другую руку, чтобы вытереть вспотевшую ладонь. – Но, как видишь…

Она цепким, напряженным взглядом рыскает по помещению. Стены много где измазаны в крови, возле одного из прилавков лежит иссохший труп, который уже готовится стать прахом, везде паутина, пыль и грязь. Разводы черного на полу.

Но ни одного зараженного. Марго не верит в их везение – слишком просто, так не бывает.

– Ты хочешь сказать, что они намеренно вывели из строя датчики, чтобы заманить нас в город? – спрашивает Макс на грани слышимости, не сводя глаз с окна.

Она ему не отвечает – все ведь и так очевидно. Они не ошиблись еще в самом начале, когда назвали порабощенных вирусом людей «зараженными», ведь это подразумевает под собой, что они живы. Только живые организмы могут учиться чему-то, анализировать полученную информацию, могут эволюционировать, подстраиваясь под окружающую среду.

И именно это и происходит. Странно, что сейчас, а не пару лет назад.

Марго вонзается взглядом в затылок Макса, а затем тоже смотрит в окно. Один из зараженных замирает, распахивает рот, втягивает через него воздух. И поворачивается точно к магазину – туда, где они сейчас находятся.

– Пора уносить ноги. – Макс резво подхватывает сумку и бежит к задней части помещения, по пути закидывая в нее все, до чего дотягиваются руки. – Здесь должен быть черный ход!

Марго хватает какой-то пистолет, валяющийся на полу, трясущимися руками проверяет магазин – полный – и вставляет его обратно. На глаза попадается двуствольное ружье с небольшим ремнем – его она подбирает тоже и вешает на плечо. Последнее, что она успевает сделать, – засунуть в карман небольшую коробку с патронами, а затем слышатся глухой удар о дверь и треск стекла, которое вряд ли выдержит дольше нескольких секунд.

– Смотри, что нашел. – Макс подбрасывает в руке гранату.

– Не самая лучшая идея. – И правда ведь, крайне хуевая, потому что взрывом они точно перебудят всех тварей в городе.

– Зато ребята точно будут знать, где именно мы находимся.

Если еще есть кому знать, хочется ответить Марго, но она ничего не говорит. Да, возможно, все остальные уже мертвы. Но они с Максом все еще на ногах и вместе – это главное.

Они плечом к плечу бегут к прилавку, ловко перемахивают через него и выламывают дверь в подсобку, молясь, чтобы в ней был черный ход, ведущий на улицу с другой стороны здания. И либо мироздание дает им еще один шанс остаться в живых, либо они просто два до сумасшедшего везучих идиота, потому что в противоположной части крошечной подсобки они видят еще одну дверь. Марго оборачивается, ища взглядом зараженных, – они уже выбили стекла и темной тучей просачиваются в магазин.

Красная-красная радужка глаз, рваная кожа окровавленных губ и длинные желтые клыки. Ни единого проблеска разума. Насколько они голодны, если смогли победить природу, которая наградила их одним лишь животным инстинктом?

Марго выбивает хлипкую заднюю дверь плечом и жмурится от яркого солнца, который бьет по глазам. Уже далеко за полдень. Макс выбегает на улицу следом и разворачивается на ходу, шурша подошвой тяжелых ботинок. Срывает чеку и замахивается – граната исчезает в темном дверном проеме. Взрыв сотрясает стены здания – пол второго этажа проседает, но рушится только через несколько секунд.

Такой крошечный промежуток времени, ничтожный просто, но его хватает на то, чтобы один из зараженных – тот, который был ближе всех к выходу до взрыва, – выскочил из дверного проема, разрывая клубы пыли когтистыми руками. Он в два огромных прыжка сокращает расстояние между ними, но почему-то отталкивает Марго, которая не успевает прицелиться для выстрела, и валит на землю Макса.

Марго, не удержавшая равновесие, подскакивает на ноги, когда слышит чужой задавленный крик. Голова попросту отключается – в ней льдом морозит, метель свищет, – зато все чувства обостряются до предела, полыхают буквально. Она не успевает ни понять, что происходит, ни что делать и как поступить будет правильнее – бросается вперед и рывком стаскивает с Макса зараженного, который вонзил длинные когти в его плечо, пытаясь обездвижить. Тот кричит снова – когти проходятся по всей длине его левой руки, когда тварь пытается противостоять напору Марго и ухватиться покрепче, но ее все равно сметают с чужого тела.

В голове все так же пусто, когда Марго швыряет зараженного на землю и садится сверху; сжимает одну руку на шее, а другой – хватается за жалкие клочки волос, оставшиеся на почти голом черепе. Она не использует револьвер, не использует нож и тем более ружье, которое давно валяется где-то в ногах. Марго начинает с силой бить тварь головой о землю и редкие камни, держа крепко и не давая вырваться и укусить себя, глядя с поволокой безумства в глазах. Она бьет снова и снова, раз за разом – до тех пор, пока голова зараженного не превращается в кашу.

Марго несколько секунд глядит на свои руки, перепачканные в черном, чувствует, как по лицу стекают вязкие капли. А затем встает и подбирает ружье, сразу же заряжая его патронами из кармана. Она боится смотреть на Макса. Боится увидеть на его руках не только царапины, но и следы от зубов. Ей никогда в этой жизни не было настолько страшно. Страх сковывает ее грудь, но не движения – она целится и метко стреляет в голову зараженного, выскочившего из-за угла. Перезаряжает ружье. Стреляет еще раз.

И пусть все это с самого начала было ловушкой – привела сюда всех именно Марго. Не Нейт, не кто-то другой, а именно Марго. И если остальные уже погибли, она хотя бы выведет отсюда Макса. Если потребуется – будет голыми руками отрывать головы и зубами прогрызать себе путь. Она их всех, блять, уничтожит.

Марго бросает ружье на землю, когда патроны кончаются, и достает пистолет, пытается прицелиться, но зараженный падает до того, как она успевает выстрелить. Кусает губу и все-таки оборачивается на Макса, который все еще сидит на земле. Тот сжимает в вытянутой руке пистолет; другая его рука безвольно висит вдоль тела, заливая кровью песок. Заметив, что Марго смотрит на него, он криво улыбается и качает головой, без слов отвечая на вопрос, который ему бы так и не решились задать вслух. А у Марго словно пелена с глаз спадает. Не укусили.

– Эй, придурки! – раздается громкий крик с противоположного конца улицы.

Она оборачивается и видит машину, несущуюся к ним на такой бешеной скорости, что ее вряд ли успеют остановить вовремя, не переехав кому-то ноги. Макс, видимо, тоже думает об этом, потому что пытается встать, но чуть не падает обратно. Марго подлетает к нему и подставляет плечо, обхватывая свободной рукой.

Машина тормозит точно перед ними; из окна со стороны водителя высовывается Мэг с пистолетом в руке и коротко стреляет два раза – Марго бросает взгляд поверх плеча Макса как раз в тот момент, когда двое зараженных с глухим звуком валятся на землю.

– Полезайте в машину уже, блять, и шустрее! Заебали вы меня все, сука, – матерится Мэг, чуть ли не вращая глазами; Марго замечает на ее щеке глубокий порез.

Два раза повторять не надо – она буквально на себе подтаскивает Макса к машине. Задняя дверь приветливо распахивается, и две руки, принадлежащие Юджину, помогают Марго затащить раненого внутрь.

– Долбоебы, повзрывать они тут решили, молитесь богу, чтобы нам затор на выезде не устроили! – продолжает беситься Мэг, сдавая назад, чтобы развернуть машину.

– Я тоже рад тебя видеть, – подает слабый голос Макс.

Алек сидит на переднем сиденье рядом сестрой и молчит, даже не думает повернуться к ним и сказать что-нибудь. Со своего места Марго замечает, что того колотит мелкой дрожью; по шее крупными каплями стекает пот.

– А с этим что? – обеспокоенно спрашивает она у Юджина, боясь худшего.

– Ногу сломал. – Юджин боязливо рассматривает руку Макса. – С третьего этажа прыгать пришлось. Неудачно приземлился.

– Как вы вообще?..

– Не спрашивай. – Чужое лицо бледное и кое-где забрызгано каплями черной крови. – Просто не спрашивай. Мы думали уезжать, но потом увидели взрыв.

Макс низко смеется и закашливается следом. Марго накрывает его рот ладонью и укладывает голову к себе на колени. Тот упирается мутным взглядом в потолок машины и шумно сглатывает.

– Болит пиздец.

– Его укусили? – смотрит на них Мэг через зеркало заднего вида.

– Нет, – Марго сжимает губы в узкую линию, – только подрали так, что мама не горюй.

– Итого у нас один полудохлик на заднем сиденье и мой брат со сломанной ногой на переднем. Чудесно! Чуть все не подохли за просто так! – Девушка с размаху бьет кулаком по рулю, но промахивается и случайно бибикает. – Блять.

– Да успокойся уже, – устало просит Алек. – Живые же.

– Я бы не сказал, что за просто так. – Юджин неловко показывает большой палец, испачканный в грязи. – Пока Мэг вовсю размахивала пушками, я успел установить тот запасной датчик, который прихватил с собой на всякий случай.

– Хоть одна хорошая новость за сегодня.

– Жаль, что я не видел такого представления. Ставлю на то, что вы выжили только благодаря тому, что даже зараженные были в шоке от ее умений плеваться грязными словечками и в ужасе разбегались во все стороны. – Макс опять смеется, но резко замолкает, когда Марго аккуратно приподнимает ткань рукава рубашки, чтобы посмотреть на раны.

– Да иди ты, – огрызается Мэг, но без злобы; в ее голосе слышится улыбка.

– Выглядишь паршиво. – Юджин разглядывает лицо и ладони Марго, покрытые толстым слоем темной крови, а та лишь издает нервный смешок.

– Нам придется в объезд ехать. Не хватало еще, чтобы за нами каким-то образом проследили. Если зараженные поумнели настолько, что смогли заманить нас в город, недалек и тот день, когда они устроят слежку. – Девушка смотрит в окно – они только что покинули город, оставляя позади десятки ходячих трупов, которые все еще пытались бежать следом за их машиной.

– Скажи спасибо, что у нас топливо есть.

Марго переводит взгляд на Макса и замечает, что тот все это время сверлит ее своими темными глазами. То ли в душу забраться пытается, хотя зачем, у него там уже давно свое место есть, то ли считать с лица эмоции, которые Марго сама еще не до конца осознала. Она проводит ладонью по чужим волосам – черное на черном. Ей становится тошно.

Страх потерять самого дорогого человека все еще ворочается под сердцем клубком ядовитых змей. Что было бы, если? Как бы она жила, если? Что с ней самой бы стало, если?

Так странно понимать, что вся твоя жизнь – это лишь пять последних лет. У Марго не было детства, не было родителей, которые водили бы ее в школу, не было уроков и дополнительных занятий, волейбола с друзьями на спортивной площадке. Не было первой любви и выпускных экзаменов, пар в универе и планов на будущее. У нее ничего не было. Она родилась на этот свет, когда ей было двадцать два, имея лишь паспорт в кармане и – Макса. Макса с напуганным, потерянным лицом, которого она не знала так же, как и себя саму.

А теперь знает лучше, чем кого бы то ни было. Он – ее единственная связь с этим миром. Единственное напоминание о том, что нет, Марго неправа, у нее было детство, у нее были родители, у нее была жизнь. Просто так порой случается, что мироздание оставляет тебя ни с чем – захлопывает все двери и не открывает ни одной новой взамен.

Но ее обязательно откроет некто с другой стороны. Для Марго это был Макс.

Ее внезапно прошивает осознанием. Она порывисто выпрямляется, утыкаясь взглядом в переднее сиденье, и приоткрывает рот. Что-то, что страшнее, чем смерть. Нечто, что пугает больше, чем перспектива заразиться вирусом и сгнить изнутри.

Самое страшное – потерять дорогого тебе человека. Страх лишиться самого важного заставит тебя сделать что угодно и быть с кем угодно. Он вывернет тебя наизнанку и оставит после себя лишь пустоту с рваными краями.

* * *

Марго влетает в подвальные помещения взъерошенной вороной, абсолютно игнорируя Лив, которая привстает со стула, в ужасе оглядывая ее одежду. Она вырывает из ее рук ключи и врезается всем телом в дверь, что ведет в камеру.

– Господи, Марго, что случилось, вы вообще…

Повернув ключ в замочной скважине, она случайно роняет связку на пол, и Лив замолкает, вздрагивая от резкого звука. Она отступает на пару шагов, разглядывая ее перепачканные в крови руки, а затем пробует еще раз:

– Пожалуйста, скажи что-нибудь.

Марго оглядывается на нее, моргая через силу, потому что чужая кровь на веках давно засохла, и сейчас ей бы умыться по-хорошему, а не пугать людей.

– Иди наверх. – Она скребет по щеке грязной рукой. – Ты там нужнее.

Наверное, сначала надо было заглянуть в душевые и смыть с себя тонны крови. Может, сперва стоило поразмыслить над тем, что так весело оккупировало ее голову на обратном пути к базе, а не бежать в подвал так, что едва ли пятки в жопу не втыкались. Может, и правда, но Марго и шагу ступить лишнего не сможет, пока не избавится от этого назойливого зуда под кожей.

– Давай ты сходишь переоденешься и отдохнешь. Все остальное может подождать. – Лив не двигается с места.

– Иди наверх! Мне твоя помощь сейчас не нужна! – злится она и сразу же корит себя за это. Добавляет чуть тише: – Мне не нужна, а Максу очень. Он у Джеймса. Я скоро приду.

Девушка убегает – сразу после слов о Максе, – а Марго распахивает дверь так, что та едва не слетает с петель. Дин все так же сидит на кровати, прижавшись спиной к стене. Даже не смотрит в ее сторону, когда она громко шаркает подошвой ботинок, останавливаясь точно перед ним.

– Что? – Дин первым нарушает тишину, по-прежнему глядя в маленькое окошко под потолком. На улицу опустились сумерки – густые и душные из-за приближающейся грозы.

Марго молчит, сжимая и разжимая грязные руки. Кожа липкая и противная; слой засохшей крови при каждом движении натягивается и лопается, пуская трещины.

– Да что? – Дин поворачивает голову и все-таки смотрит на нее. Со спокойным лицом разглядывает ее перепачканную физиономию, грязнющие волосы и рваную одежду. Не выказывает ни удивления, ни испуга, ни тем более беспокойства – просто дожидается ответа на свой вопрос.

– Мне надоело с тобой в игрушки играть. – Марго подступает ближе, упираясь коленями в кровать, нависает сверху грозной тучей. – Пиздец как надоело.

– Опять собираешься меня в клетку к зараженным кинуть? – Дин иронично улыбается. – Или пригрозить расстрелом, может? Ты прекрасно знаешь, что это не сработает.

– Да, знаю, – соглашается в ответ на его слова. – Поэтому я не буду делать ничего из этого. Какой смысл, если ты все равно откажешься сотрудничать.

– Я ни при каких обстоятельствах не буду вам помогать, – шипит Дин, подтягивая к себе колени и обхватывая их руками.

– Зараженные заманили нас в город. – Марго резко меняет тему, но решает не уточнять, каким именно образом они попали в ловушку. – Они, блять, поумнели. Понимаешь? Эти твари эволюционируют, а мы занимаемся тем, что пиздимся друг с другом.