На краю жизни

– Бей, – безразлично отзывается Марго. – Толку только от этого никакого. Тебе некуда бежать, сто раз говорила уже. А силушкой своей богатырской ты сейчас не в состоянии пользоваться.

Дин щурится, но все равно коротко кивает.

Они добираются до душевых на втором этаже без эксцессов. Марго лишь пару раз оглядывается назад – в те моменты, когда они натыкаются на других людей по пути. Одна девчонка так испугалась Дина, с ног до головы обмазанного в крови, что вжалась в стену, а потом припустила дальше по коридору, чуть ли не крестясь.

Помещение встречает их рядом кабинок и раковин напротив. Дин подходит к одному из зеркал, смотрит на свое отражение буквально несколько секунд, а затем под внимательным взглядом Марго включает воду и начинает смывать с рук засохшую кровь.

– Ты с чего вдруг подобрела так? – спрашивает он, когда заканчивает. – Решила взять на себя обе роли?

– Какие роли? – не понимает Марго.

– Плохой и хороший коп. Фильмы не смотрела, что ли? – На нее глядят через отражение.

Она с досадой морщится, что не укрывается от взгляда Дина, который довольно усмехается. Дверь приоткрывается, и внутрь протискивается Лив. Она быстро кидает стопку одежды и полотенце на один из стульев и сразу же исчезает, явно не желая смотреть на голые задницы.

– Тоже выйдешь или хочешь посмотреть? – Дин вытягивает руки. Марго с каменным лицом расстегивает наручники и отходит обратно на прежнее место, вовсе не собираясь уходить в коридор. – Как знаешь.

Искоса наблюдая за тем, как Дин без стеснения снимает с себя одежду, раскидывая ее вокруг, она лихорадочно пытается сообразить, как поступить дальше. Дело принимает неожиданный оборот, а ведь она даже не сможет объяснить другим, почему вдруг решила оставить пленника в живых. Такое никому не нужно знать – правда ведь на органы растащат. Джеймс так вообще расцветет тюльпанами от счастья, если узнает, какой ценный кадр находится непосредственно на их базе.

Но какое дело Марго, если подумать? Какое ей, блять, дело? Любой бы сказал, что таких, как Дин, в живых оставлять нельзя – они не менее опасны, чем обычные зараженные. И ничем от них не отличаются.

От нечего делать Марго собирает разбросанную одежду и складывает ее на стуле. Потом поднимает взгляд и смотрит через запотевшее зеркало на чужой темный затылок. Такие, как Дин, не могут просто от балды быть за тех, из-за кого случилась катастрофа. Должна быть причина – причем очень веская. Настолько серьезная, что за нее скорее умрут, чем выдадут сведения о тех, за кого приходится выступать. Что же это?

Пар на зеркале собирается в капли, и те срываются вниз, разрезая мутное отражение Марго на лоскутки. Она не оборачивается, когда стихает шум воды и слышится шлепанье чужих босых ног.

– Я закончил.

Марго вздрагивает и переводит взгляд на Дина. На его груди чернеет какой-то рисунок, но она не успевает толком рассмотреть – тот прячет его под футболкой.

– Давай поступим по-другому, – предлагает Марго, глядя в чужие глаза прямо и твердо. – Ты должен мне что-то рассказать. Пусть это будет то, что ты рассказать можешь. Такое ведь есть?

– Не уверен.

– Сколько тебе лет?

– Двадцать два, – нехотя отвечает Дин.

– Видишь, все же есть, – улыбается Марго. – Слава богу, что ты совершеннолетний.

– А то что? Совесть бы сожрала?

– Может быть.

На обратном пути она не надевает на Дина наручники. И молится про себя, чтобы не ошиблась хоть в этом.

* * *

Марго не сразу понимает, что наступил вечер. Первым замечает Дин – внимательно смотрит в маленькое окошко под самым потолком, за которым уже темным-темно. Они уже три часа молча сидят друг напротив друга, а Марго не решается даже отойти поесть, будто ее отсутствие может как-то повлечь за собой исчезновение пленника. Это, конечно, обычная паранойя, не более того, но кто его знает.

И самое удивительное – Дин больше не пытается полезть с ней в драку. Сидит себе спокойно на кровати, подпирая спиной стену, и оглушительно громко молчит. Смотрит периодически в окно под потолком и молчит. А Марго пытается разглядеть в его движениях хоть что-нибудь, похожее на подсказку: за что цепляться, куда бить, с какой стороны пробовать подступиться.

Она поднимает левую руку – бинты на пальцах уже давно потрепались – и какое-то время разглядывает бурые пятна крови на посеревшей повязке.

– Ты можешь передавать вирус? – Первый вопрос, который Марго задает за последние часы.

Дин поворачивает к ней голову. Его волосы после душа высохли беспорядочной копной.

– Могу, – следует вкрадчивый ответ; Марго вскидывает брови. – Могу, но не в те моменты, когда выгляжу как человек. Ты понимаешь, о чем я. Так что расслабься, ничего тебе не будет.

– Да я-то спокойна. – Она немного наклоняется вперед, упираясь руками в стул между своих ног. – А ты вот почему само спокойствие?

– Я устал, – пожимает плечами Дин. Звучит предельно честно.

– Ты устал из-за того, как мы над тобой издевались, или из-за… – Марго выставляет вперед руки и крючит пальцы, явно делая вид, что у нее когти. Смотрится, наверное, тупо.

– У тебя глупые вопросы, – раздраженно морщит нос Дин.

– Зато ты на них отвечаешь.

– Первое.

– Вау. Реально отвечаешь. Может, расскажешь тогда, что еще ты умеешь делать? – Марго искренне удивляется. – Прости мне мое любопытство, но я почти ничего о вас не знаю.

– О нас? – кисло переспрашивают у нее. – О нас, говоришь.

– Могу дать точное название, но оно вряд ли тебе придется по душе. – И точно: Дин сразу же отворачивается, чтобы не было заметно выражения его глаз. – Как давно ты заразился?

– Почти сразу.

Жестоко. Когда по планете распространился вирус, Дину было семнадцать. Совсем ребенок. Он и сейчас выглядит совсем зеленым, но явно старше – значит, на взросление это не влияет. Вирус не тормозит процесс развития организма, не требует крови… но чем-то же приходится платить? Чем же? Марго решает пока не задавать этот вопрос.

– Так вот почему вас только пятеро было в городе? Из-за тебя? Да уж, наверное, не так страшно соваться в пекло, когда на твоей стороне такой ценный солдат.

– Ты на это рассчитываешь? Что я переметнусь на вашу сторону? Ты прекрасно знаешь, что этого не произойдет, – сердито выдает Дин.

– И в чем причина?

Тишина в ответ.

– Брось, для своих ты давно уже мертв. Не думаю, что они будут тебя искать.

– Я бы не был так в этом уверен. – Дин говорит слишком тихо, но Марго все равно отчетливо слышит каждое его слово.

Выражение «ценный солдат» мгновенно обретает новые краски. Насколько же ценный, если его могут кинуться спасать из вражеского лагеря, наплевав на свое главное правило «своих – бросаем». Бросают же, правда. Марго не раз наблюдала картину, как они оставляли раненых – не смертельно даже – и делали ноги.

– Почему ты не боишься меня? – Дин бьет с неожиданной стороны, заставляя Марго растеряться. – Я же могу при желании тебе голову оторвать, а потом вылезти вон в то окно и скрыться на крыльях ночи.

– Во-первых, окно слишком маленькое, у тебя жопа не пролезет, а во-вторых, силенок сейчас не хватит мне конечности отрывать.

– Хочешь проверить?

– Валяй.

– Или я могу просто тебя укусить, но не как в прошлый раз, а по всем правилам. – Дин широко улыбается, а Марго невольно глядит на его зубы. – На это у меня сил точно хватит.

Где-то здесь, наверное, любой другой и правда бы испугался и выскочил за пределы камеры, хлопая железной дверью, но Марго только хрипло смеется, запрокидывая голову. Обрывает свой смех почти сразу, смотрит какое-то время в испещренный мелкими трещинами потолок, а затем возвращается в исходное положение, с ироничной улыбкой глядя на Дина. Тот – удивлен. И даже не пытается свое удивление как-то скрыть.

– Если ты хотел страху навести, то миссия провалена.

– Да ты куда более ебанутая, чем я, – шепчет Дин.

– Возможно.

В дверь осторожно стучат, и Марго бросает незаинтересованный взгляд через плечо.

– Открыто.

Внутрь камеры заглядывает Лив с сердитым выражением лица.

– В смысле, блять, открыто?

– А что? Он никуда не денется, пока тут я, – уверенно отвечает Марго, чем заставляет Дина презрительно фыркнуть.

Левый глаз девушки заметно дергается, но она решает никак не комментировать произнесенные слова.

– Тебя Нейт вызывает.

– А чего ему надо?

– Вот иди и сама спроси, надоело уже почтовым голубем быть.

Марго, если честно, не хочется покидать камеру – не сейчас, когда с Дином начало складываться некое подобие диалога. Хотя, может, час-другой в тишине и одиночестве пойдут пленнику на пользу – будет время подумать обо всем. О сказанном – особенно.

– Надеюсь, это ненадолго. – Она встает со стула.

Прежде чем первой выйти в коридор, Лив в нерешительности останавливается посреди помещения и запускает обе руки в карманы своей огромной мешковатой кофты, в которых явно что-то есть – и довольно увесистое. Дин напрягается, ожидая не то оружие увидеть, не то булыжник, но Лив достает из одного кармана маленькую бутылку воды, а из другого – две вареные картофелины. Она кладет это все на стул и, не глядя никому в глаза, шустро покидает камеру.

Марго провожает ее с усмешкой, а потом поворачивается к Дину.

– Ты ее чуть не убил тогда в городе, а она тебе еду таскает. – Она цокает языком, а затем добавляет прежде, чем самой выйти в коридор: – Мы тебе не враги, Дин.

Если угрозами делу не помочь, значит, она заставит пленника начать ей доверять.

3

Сколько Марго себя помнит на базе, в кабинете Нейта всегда было грязно: куча тарелок, оберток, рваной бумаги по углам. Никто никогда не убирал весь этот хлам, будто так и надо, словно подобный беспорядок в помещении человека, ответственного за жизнедеятельность базы, само собой разумеющееся, и Марго понемногу привыкла и перестала обращать на это внимание. Может, любовь к захламленности – залог успеха, кто его знает, но сейчас она все равно морщится, когда скидывает со стула смятые клочки посеревшей бумаги, чтобы присесть.

Нейт, кажется, даже не сразу ее замечает – слишком сосредоточенно смотрит на небольшую сенсорную панель в своих руках. Елозит пальцами по экрану и без конца хмурится, то и дело почесывая щеку, которая уже успела покраснеть от этих методичных манипуляций. Марго приходится кашлянуть, чтобы привлечь внимание. Нейт сразу же вскидывает голову, хотя в его взгляде все еще продолжает скользить рассеянность.

– Ты меня звал. – Марго сама немного теряется, когда видит чужое откровенно усталое лицо.

– Да, да. – Слышится шелест бумаг и вздох следом за этим.

– В чем дело?

Нейт трет переносицу и бросает расстроенный взгляд на сенсорную панель, которую положил рядом с собой на стол. Явно не хочет озвучивать то, что у него на уме. Марго на мгновение устало прикрывает глаза, а затем подается вперед, опираясь руками о край стола.

– Говори как есть.

– Датчики. – Нейт скребет пальцем уголок губ, расковыривая небольшую ранку.

– Опять сработали?

– Наоборот. Сдохли.

Марго хмурится. Даже не знает, что хуже: если они снова засекут ненужные кадры на территории, которую им регулярно приходится прочесывать, или же их полный выход из строя.

– То есть? Они все взяли и сдохли?

– Нет, только в третьем блоке. – Нейт снова мельком смотрит на панель. – Перестали передавать любые сигналы.

– Какие последние данные, полученные с них?

– Все по классике. – Нейт качает головой. – Они засекли передвижение зараженных ночью, но сложно сказать что-то наверняка, ибо мы больше на тепловизоры полагаемся, а они молчали.

– Ты хочешь, чтобы я выяснила, в чем дело?

Марго едва не закатывает глаза, когда в ответ на ее вопрос нехотя кивают. Всегда так было. Она знает, что Нейт никогда не хотел становиться во главе их скромной общины, которая насчитывает около шестидесяти человек. Знает, что тот несколько раз порывался покинуть свой пост, но других желающих взять на себя ответственность за жизни людей их коммуны, конечно же, не было – кроме отца Нейта, который погиб около трех лет назад.

Марго знает, но все равно раздражается, когда понимает, что Нейт до сих пор проявляет неуверенность, если дело касается важных решений. Ведь кто, если не он. Здесь, на базе, больше нет никого, кто бы был настолько же умным и имел смелость встать впереди десятков людей, пообещав им безопасность. Но время идет, а Нейт до сих пор сомневается в своей компетентности – особенно если дело касается вещей, связанных с контактами с внешним миром. Но это ничего, нестрашно. Ведь в этом случае на сцену выходит Марго.

– Да, нам нужно проверить те датчики и, если они попросту вышли из строя, починить. – Нейт через силу кивает. – Я знаю, что небезопасно так часто выходить за ворота, но…

– Господи, да успокойся. – Марго сердито обрывает его. – Если так нужно, то все в порядке.

– Да, нужно. – Ей слабо улыбаются. – Ты ведь помнишь, что мы установили эти устройства по периметру нашей базы в самых крупных городках и на главных дорогах. И если хоть где-то они перестанут работать, мы не сможем вовремя узнать, что к нам кто-то пожаловал.

– Так точно, капитан. – Марго хотела было встать, но возвращается обратно на место. – Это все?

Нейт мешкается, и это не укрывается от ее взгляда.

– Говори как есть.

– Я не знаю, сколько еще мы продержимся. – Нейт сдается, склоняя голову. – У нас не хватает ресурсов. Людей не так много, как может показаться на первый взгляд, но мы едва ли можем прокормить всех. – Он подрывается с места и отходит к окну, поворачиваясь к Марго спиной. – Я не думаю, что в наших силах укрыть здесь еще кого-то. У нас даже оружия не хватает уже.

– Что конкретно от меня требуется? – Она тоже встает и огибает стол. Останавливается точно напротив Нейта, пытаясь поймать его взгляд. – Я сделаю все, что в моих силах.

– Ты и так делаешь слишком много. Куда больше меня, если подумать.

– Это неправда.

– Нам повезло, что наша база хотя бы возле реки находится, а то и без воды с водопроводом бы остались. Но строить плотину с мельницей несколько лет назад была та еще задачка. – Нейт усмехается горько. – Я просто не знаю, Марго. Тех, кто может как-то повлиять на жизнь нашей скромной общины, слишком мало. Скоро зима. Электричество у нас работает с перебоями теперь даже летом, а зимой, когда река замерзает и мы не можем надеяться на мельницу, много людей умирает от пневмонии. С каждым годом нас все меньше и меньше.

– Успокойся. – Марго обрывает его с излишней резкостью, которой не хотела. – Давай решать проблемы по мере их поступления. Мы справимся, ясно?

Нейт молчит какое-то время, стеклянным взглядом смотря в окно, а затем кивает; на его лице ни единой эмоции.

– Я надеюсь.

– Завтра утром мы скатаемся в ту секцию, где перестали работать датчики. – Марго легонько хлопает его плечу. – Если повезет, надыбаем оружия какого-нибудь.

– Спасибо, – только и произносит Нейт.

– Сходи поспи, что ли, а то выглядишь ужасно, – говорит она вместо того, чтобы уронить банальное «пожалуйста» или «не за что».

В коридоре Марго останавливается возле одного из окон. Смотрит в непроглядную темноту. Ни черта не видно, кроме одиноко вспыхивающих лучей света: кто-то из жителей базы переходит от здания к зданию с фонариками. Почти полностью отказываться от освещения по ночам решение опасное, но вынужденное: так их сложнее обнаружить. Спасает то, что база достаточно удалена от всех населенных пунктов, поэтому зараженные сюда почти не суются. Одинокие кадры, которые случайно забредают в эти края, устраняются почти мгновенно – на ночном посту всегда находится как минимум трое человек по периметру ограждений.

Даже в самих зданиях освещения почти нет – только в помещениях без окон и в тех местах, где стекло закрыто самодельными деревянными ставнями.

Марго помнит эту базу еще в то время, когда здесь было всего два больших здания и несколько поменьше. Лишь потом они возвели другие постройки – деревянные, – растащив на доски и бревна дома из ближайшей деревни. Когда-то давно, еще до катастрофы, которую Марго про себя окрестила «войной», потому что да, война – человечества и монстров, – в этом месте располагалась закрытая психиатрическая лечебница, куда отправляли только самых буйных пациентов. Им здорово повезло, что они обнаружили это место: по периметру больницы было возведено прочное ограждение, после постройки мельницы они получили сносно работающий водопровод, на первое время был запас лекарств и медицинское снаряжение, а оборудованный подвал в главном здании даже предложил камеры, где можно было держать пленников. А еще лечебница была построена вдали ото всех населенных пунктов, и в этом было ее главное преимущество.

Марго отводит взгляд от окна и направляет свет фонаря на темный коридор, продолжая путь. Если Дин почти сразу заразился, то Марго почти сразу попала в это место. Она в принципе не помнит ничего другого, кроме этих стен. И Макса еще, потому что Макс – его серьезные темные глаза, – первое, что Марго увидела, когда пришла в сознание и удивленно спросила, что происходит.

Что происходит, блять. Она усмехается. Да так, ничего, всего лишь правительство одной из стран изобрело биологическое оружие, намереваясь устранить им соперников, но чуток промазало, и под удар попала вся чертова Европа. Да и биологическое оружие оказалось не таким, как предполагалось, и в итоге люди начали попросту жрать друг друга. Вроде так там было, да? Потрясающе же, честное слово.

Марго возвращается к камере в подвале и кивает Лив, которая все это время стояла, прислонившись спиной к стене напротив двери. Она заглядывает в окошко и с удивлением обнаруживает, что Дин спит – полусидя, свесив голову вперед и сложив руки на груди. Устал, точно – Марго помнит, как ей это сказали. Но даже в таком убитом состоянии Дин не смог уснуть в нормальном положении.

– Завтра надо будет съездить в городок в третьем блоке. – Она поворачивается к Лив. – Проверить вышедшие из строя датчики.

Девушка пожимает плечами, мол, да, без проблем. Марго скованно улыбается и спешит приструнить ее готовность покинуть территорию базы:

– Ты остаешься.

– Что? – Лив аж отшатывается от нее.

– Кто-то должен проследить за ним. – Она кивком головы указывает на дверь.

– Так пусть Макс остается.

– Нет, он нужен мне.

– А я, значит, нет? – Лив не обижается – это видно по ее лицу, которое скорее обеспокоенное, нежели оскорбленное, – но выглядит раздосадованной.

– Я могу доверить это дело только вам двоим.

Девушка молчит несколько секунд, а затем смотрит подруге за спину – в сторону зарешеченного окошка на двери. Марго ждет, что она начнет спорить, прося взять ее с собой, что оправданно – лишь пару вылазок они провели порознь, – но Лив кивает, нервно заправляя за ухо прядь коротких волос. Даже не шутит в привычной манере, что Марго без Макса за ворота ни ногой, «мы с Тамарой ходим парой», – знает просто, что, если Марго нужно выбрать, она выберет Макса, ибо ни с кем рядом не чувствует себя в большей безопасности.

– Дело не в этом. – Марго прерывает поток ее мыслей, заранее зная, о чем именно она думает. – Просто у Дина к тебе доверия будет точно больше, чем к Максу или кому-то другому.

– Дина? Его так зовут? – Лив приподнимает брови. – Если ты не забыла, он был весьма не против меня убить.

– Но, несмотря на это, ты по какой-то причине добра к нему.

– Не хочу быть похожей на тех, с кем он нас сравнил тогда. – Уголок ее губ дергается. – Помнишь? «Чем же вы лучше?» – спросил он, а мне захотелось не то завыть, не то пиздануть его.

– Пиздануть, думаю, еще будет возможность. – Марго не удерживается от легкого смешка. – В общем, ты просто сиди здесь, хорошо? Не надо без необходимости заходить в камеру.

– Ладно, – ворчит Лив. – Вы там только не подохните без меня.

Марго опять смеется, собираясь уходить, но ее останавливают, положив руку на плечо. Она оборачивается, встречаясь с чужим взволнованным взглядом.

– Привези Макса обратно в целости и сохранности, хорошо? И себя тоже.

Она улыбается и кивает, а затем желает спокойной ночи, быстрым шагом покидая подвальные помещения, не дожидаясь, пока ее догонят. Идет в свою комнату на третьем этаже, вспоминая свою первую встречу с Лив около трех лет назад. Тогда за вылазки отвечал парень, которого уже давно нет в живых, – он привел девушку на базу вместе с несколькими другими людьми. Нашел их прямо в лесу вблизи одной из деревень в трех часах езды. Они ютились в землянках и выглядели совершенно дикими.

Марго помнит, как при первом разговоре Лив послала ее на хер и сказала, что никогда не сможет ей доверять. Сейчас это вызывает улыбку – не более, – потому что теперь она верит каждому ее слову и никогда не сомневается в ее решениях, лишь изредка наигранно бухтя. Марго учила ее стрелять и обращаться с ножами, она – куда именно давить на шее, чтобы вырубить человека. Лив могла бы запросто помогать Джеймсу звенеть пробирками, ибо оконченный медицинский дает о себе знать, но почему-то предпочла потрепанному белому халату оружие и ветер в волосах – она всегда открывает окно в машине, стоит им набрать скорость на удачно пустой трассе.

Утро встречает Марго легкой, но все равно неприятной головной болью, от которой не поможет ничего, кроме таблетки аспирина, которой, конечно же, нет. Она почти бесшумно покидает комнату, в которой, помимо нее, живут еще двое – Джеймс и Макс, – и долго стоит под холодным душем. Горячая вода у них лишь по праздникам, но это, наверное, и хорошо даже, потому что только прохладная вода способна унять очередной приступ головной боли.

Она не спешит будить Макса – сначала спускается в подвал. Смотрит какое-то в время в окно на двери, а затем все-таки отпирает. Марго не до конца понимает, зачем спустилась сюда, ведь в этом сейчас совсем нет необходимости.

Дин поднимает голову с подушки и следом садится, проводя ладонью по лицу. Несколько секунд они играют в молчаливые гляделки – Дин отворачивается первым, все еще натирая сонные глаза. Выглядит почему-то еще более уставшим, чем вчера. Марго проводит рукой по своим влажным волосам, завязанным в низкий пучок на затылке, и только сейчас до конца осознает, что действительно пришла сюда без причины.

Чужой темный взгляд направлен в стену, отказываясь сместиться даже на миллиметр.

– Меня не будет до вечера, – зачем-то говорит Марго. – Не делай глупостей.

– А я разве могу? – Дин продолжает смотреть в стену парой сантиметров выше ее левого плеча.

– Ну вдруг все-таки решишь протиснуть свою задницу в это крохотное окно.

Неудачная и откровенно неуместная шутка, но Дин вдруг коротко смеется, опуская голову. Марго смотрит на его темную макушку, невольно вспоминая, какими были чужие волосы, слипшиеся от засохшей грязи. Каким был чужой безумный взгляд, направленный не на нее уже даже, а куда-то вовнутрь или – насквозь. Какими были чужие руки, на которых запекшейся крови было столько, что они напоминали перчатки. И когти. Их Марго помнит тоже.

– Не делай глупостей, – снова просит она.

– Мне просто все равно, – слышится тихий ответ.

Все равно… на что? На возможные глупости? На себя? Людей вокруг? На дальнейший исход? Мир? Марго покидает подвал, случайно слишком громко хлопнув за собой дверью.

У нее уходит примерно полчаса, чтобы найти всех нужных ей людей и объяснить им дальнейший план действий, который предельно прост: съездить в населенный пункт в третьем блоке, проверить датчики, по возможности починить и тихо-мирно свалить восвояси до наступления сумерек. Так как Лив временно не у дел, Марго сначала хочет позвать Мику, но приходит к выводу, что тому лучше тоже остаться на территории базы: как человек, ответственный за вылазки, она всегда предполагает все варианты развития событий, даже самые худшие. И если лучшие в своем деле не смогут вернуться, вся ответственность перейдет в руки другим, а это – Лив и Мика.

Юджин, которому тоже предстоит отправиться в путь, не выказывает особой радости по этому поводу – хмурится слишком много для своего обычно беспечного поведения и преимущественно молчит, слушая инструкции. Марго может его понять – он, вообще-то, за технику ответственен, а не за пушки и драки с монстрами в перспективе, но что поделать, если именно из-за этой самой техники им и приходится покинуть базу. Макс сочувствующе хлопает его по плечу, говоря, мол, извини, парень, если бы могли все сделать сами, то точно бы сделали.

Они втроем стоят у машины и ждут двоих оставшихся. Алек и Мэг – брат и сестра с разницей в возрасте в год; Марго знает о них не особо много – только то, что они попали на базу примерно за месяц до нее самой. Ни первый, ни вторая не отличаются особой разговорчивостью и держатся преимущественно друг друга, что создает впечатление, будто пребывание в этом месте им совсем не по душе. Однако это скорее слова тех, кто контактировал с ними еще меньше самой Марго, потому что, несмотря на общую нелюдимость, они довольно отзывчивы, если дело касается чего-то, что может угрожать безопасности их общины.