скачать книгу бесплатно
– Хорошо, я буду готов.
С замиранием сердца Альбин ждал условленного времени. Он лег в постель на случай, если бы в комнату вошли отец или мать.
Тораний приготовил для него верхнюю простую тунику и такой же простой темно-серый плащ. Мать действительно заглянула в его комнату:
– Альбин, ты уже готовишься ко сну?
– Да.
– Ну, спи. Да хранят тебя боги.
– И тебя тоже, мама.
Агриппина ушла, плотно закрыв двери. Но Альбин и не думал спать. Он решился на очень смелый шаг, рискуя своею жизнью в случае, если откроется его замысел. Но молодость и любопытство взяли свое. Сверх всего, какой-то тайный голос шептал ему, что христиане вовсе не плохие люди, какими их считают, и все рассказы о них – одна лишь клевета. Альбину казалось, что этот тайный голос его не обманывает. Он лежал на своем богатом ложе, украшенном слоновой костью и серебром, и внимательно прислушивался к каждому шороху. Нервы его были крайне напряжены. Но вот наконец дверь в его комнату тихо, неслышно отворилась и на пороге показалась фигура человека.
– Это ты, Тораний?
– Я, господин.
– Пора идти?
– Да.
– Хорошо. Я сейчас одену тунику.
Альбин быстро встал с кровати, надел серую тунику, поверх которой набросил плащ.
– Ты уверен, Тораний, что нас никто не заметит?
– Вполне уверен. Об этом не беспокойся.
– А раб-привратник?
– Все устроено.
С сильно бьющимся сердцем вышел Альбин из дома. Они миновали сад и отворили дверь на улицу. Здесь их ждали два человека, закутанные в плащи.
– Кто это? – шепнул Альбин рабу.
– Не бойся; эти люди будут сопровождать нас. Они христиане.
– А разве идти так опасно?
В сердце Альбина вдруг заполз какой-то непонятный страх. Тораний уклонился от прямого ответа.
– Благоразумие и осторожность никогда не излишни, – ответил он.
Небольшая группа зашагала по уснувшему городу. Но, к счастью, ночь была темная, безлунная; идти приходилось осторожно, тем более что по ночам римские улицы не освещались. Впрочем, Альбин был рад темноте, благодаря которой его совершенно невозможно было бы узнать, если бы ему случайно и встретились знакомые. Все шедшие хранили глубокое молчание. Вдруг вдали показались факелы.
– Кто это? – спросил Альбин с испугом.
Тораний, присмотревшись к шествию, успокоительно ответил:
– Не бойся, это патриции со своими рабами идут с веселой пирушки.
Действительно, скоро с ними поравнялась толпа рабов, среди которых, пошатываясь, шли римские молодые кутилы. Последние кричали, спорили, смеялись. Пропустив эту группу, Тораний со спутниками двинулись дальше. Но скоро им пришлось свернуть в другую улицу, потому что где-то недалеко раздались шаги солдат ночного обхода. Послышались звуки оружия. Приходилось быстро уходить от этой действительной опасности. Но вот и Номентанская дорога.
Здесь было уже безопасно.
– Скоро ли придем? – спросил Альбин, чувствуя усталость.
– Вот еще немного, а там и дом Гиспаниллы.
Дорога сделала резкий поворот. Вдали открылась роща оливковых деревьев, около которой находился небольшой дом. Сюда-то Тораний и направил свои шаги. Небольшую группу встретила собака, которая подбежала сначала к Торанию, весело замахала ему хвостом и зарычала было на Альбина. Но Тораний ласково погладил собаку и велел то же самое сделать Альбину. Собака успокоилась. Тораний постучал в калитку. Их, очевидно, ждали, потому что сейчас же послышался крик:
– Кто стучит?
– Отвори, Секст. Это мы.
Дверь моментально отворилась.
– Да благословит Господь ваш приход и твой, благородный Альбин! Мы несказанно рады тебе. Милости прошу к нам.
В это самое время из дома выбежал со светильником в руке Люций:
– Альбин! Ты ли это? Тебя ли я вижу?
– И я рад тебя видеть. Да хранят тебя… – он запнулся и замолчал.
Он хотел добавить «боги», но сообразил, что такое приветствие неприлично в христианском доме. Люций как христианин не верил в языческих богов, но сам окончил за своего товарища его пожелание:
– Ты хотел сказать мне: «Да хранят тебя боги». О, как бы я желал, чтобы ты, рано или поздно, но сказал: «Да хранит тебя Господь!». И вот теперь от всего моего сердца скажу тебе: «Да хранит тебя Господь Христос!».
Друзья обнялись. Альбин в порыве радости забыл, что Люций христианин и что на христиан возводятся такие страшные клеветы.
– Но не устал ли ты? – спросил Секст.
– Ничего, отдохну. Я люблю ходить.
– Милости прошу в наш дом, – засуетился Секст, – ты, благородный Альбин, самый желанный для нас гость.
– Рад это слышать.
Альбина повели в дом, где его встретила Гиспанилла с дочерью. Старая женщина низко поклонилась Альбину и проговорила:
– Да хранят тебя боги, благородный патриций.
Альбин удивился такому приветствию:
– Как, разве ты…
– Ах, моя сестра еще не христианка, – тяжело вздохнул Секст, – но мы молим Бога и надеемся, что она будет христианкой.
– Но о христианах говорят так много ужасного, – не удержался и проговорил Альбин, усаживаясь на стул.
– И говорят совершенно напрасно, Альбин! – вскричал Люций.
– Сознаюсь, я как-то и раньше мало верил тому, что рассказывали о вас.
– Скажи мне, Альбин, ты больше не ходишь к Назидиену?
– Я с того же злополучного дня перестал ходить к нему.
– О, как нам благодарить тебя, Альбин, что ты заступился за Люция, – со слезами на глазах произнес Секст, – если бы не ты, то моего сына тогда же схватили бы. Да пошлет тебе Господь всякого счастья и благополучия в здешней жизни и будущей! Мы всегда молимся и будем молиться за тебя!
– Да, дорогой Альбин, если бы не твоя защита, то я попался бы в руки римских солдат. Благодарю тебя.
– Не благодари, ведь мы с тобою друзья, а разве друзья не должны выручать друг друга?
– Да, ты сказал правду.
– Но, сын мой, знаешь ли ты, что у нас, христиан, одна из высших заповедей есть искренняя, бескорыстная любовь друг к другу? – спросил Секст.
– Этого я не знал.
– А между тем наш Спаситель Христос дал нам заповедь: любите друг друга так, чтобы безбоязненно можно было умереть один за другого. Знает ли Рим такую заповедь? О, нет! У вас царит право. Сострадания и жалости у вас нет. Римляне убивают нас только за то, что мы любим друг друга и таким образом выполняем закон Христов.
– Удивительное учение, – сорвалось у Альбина.
– Да, соглашаюсь с тобою, для вас, язычников, оно удивительное! Нас самих приводят в ужас те рассказы, которые распространяются о нас в вашем обществе.
Тут Секст поднял руки к небу, и из груди его вырвался горестный вопль:
– О, великий и дивный Боже, сними с нас эту клевету! Рассей тьму и просвети Рим светом Твоего учения!
Он шептал какую-то молитву. В комнате настала минутная тишина. Слышалось веяние чего-то непостижимого и таинственного. Какая-то неведомая струна зазвучала в душе Альбина. Его сердце невольно прониклось доверием к старику. Чувствовалось, что он говорит правду.
– Нет, мы не пьем кровь невинных младенцев и не кланяемся ослиной голове, – продолжал Секст. – Мы собираемся на молитву, поем хвалу нашему Спасителю и помогаем друг другу, кто чем может. Вот сейчас должен прийти наш пресвитер. Он подробно разъяснит тебе все.
– Вероятно, ваш Спаситель был очень добрый, если Он предписал такую любовь?
– Да, доброта Его превосходит наше разумение. По любви к людям Он пострадал на кресте и воскрес из мертвых!
– Воскрес из мертвых? – переспросил со страхом и изумлением Альбин.
– Да, именно воскрес, потому что Иисус Христос не простой человек. Но Сам Бог во плоти. И мы веруем в Бога, пришедшего на землю во плоти для нашего спасения.
Альбин сидел ошеломленный и изумленный до последней степени всем услышанным. Все это положительно не умещалось в его голове, до сих пор полной разными языческими представлениями. Это было непостижимо, недоступно для его ума, но он видел, что за этой недоступностью скрывается великое, святое – то, ради чего тысячи христиан идут на смерть и пытки.
– И мы веруем, – в тон отцу проговорил Люций, – что настанет время, когда христианство распространится по всей земле, а язычество со своими богами исчезнет. Мы живем этой надеждой.
– Да, будет так! – подтвердил Тораний.
В это время в наружную дверь раздались два удара.
– Это, вероятно, наш пресвитер! – сказал Секст и пошел отворять дверь.
Минуту спустя он вернулся в сопровождении высокого старца с широкой седой бородой. Глаза пресвитера светились как-то необыкновенно мягко, задушевно. Видно было, что под этой несколько суровой наружностью скрывалось доброе, великодушное сердце.
– Мир и благодать вам от Господа Бога и Спасителя нашего Иисуса Христа! – торжественно проговорил он, благословляя собравшихся.
– И тебе мир, дорогой наш отец, – ответили ему присутствующие.
Пресвитер благословил каждого. Затем подошел к Альбину и ласково, внимательно посмотрел на него.
– Вот это благородный Альбин, о котором я тебе сообщил, – проговорил Секст.
– Вижу, вижу. Позволь и тебе, дорогое дитя, пожелать мира и спасения.
– Благодарю тебя, – прошептал Альбин.
– Пришел увидеться с Люцием?
– Да, мы были друзья. Я его давно уже не видел.
– Все знаю; твой друг Люций прекрасный юноша, и я рад, что ты так ценишь его. А не боишься, что пришел сюда?
– Чего же мне бояться?
– Могут узнать, что ты был у христиан. Ведь нас гонят и мы каждый день живем под страхом смерти.
– Я ничего не боюсь. Мне хотелось увидеть Люция и… – он запнулся.
– Что же дальше? Посмотреть на нас, христиан, страшны ли мы?
Альбин смутился. Пресвитер ласково улыбнулся:
– Поверь мне, дитя мое, страшного ничего в нас нет. О, если бы весь мир обратился ко Христу и оставил бы своих ложных богов! Настало бы на земле Царство Божие. Рано или поздно, но это время настанет.
– Я хотел бы поподробнее узнать ваше учение, – робко попросил Альбин.
– С величайшим удовольствием исполню твою просьбу, – произнес пресвитер и кратко, сжато, но точно рассказал жизнь Христа, Его учение и те требования, которые предъявляются к христианам евангельским учением.
Альбин жадно выслушал пресвитера, не прерывая его ни одной фразой.
– Как все это для меня ново! А ведь у нас о христианах говорят совершенно иное! – невольно вскричал он, когда пресвитер окончил.
– И в этом ваше главное заблуждение. Не хотят узнать о нас, нашем учении, а истребляют. О, римляне, когда вы узнаете всю правду о христианах? Но это пока скрыто от вас!
