скачать книгу бесплатно
В это лето мальчики долго не приезжали. У Кирки были важные соревнования по плаванию. А Димка проводил время в лагере.
Сашка лениво лежал на солнышке и отгонял хвостом мух.
– Что? Скучно тебе? – дед Иван ласково погладил собаку.– Ну, ничего, скоро приедут наши ребятишки. С ними некогда будет скучать.
Наступил июль. Месяц разнотравья, запахов цветов и жужжания пчел.
В одно прекрасное утро зашуршали шины, послышалось хлопанье дверей, смех и голоса. Сашка навострил уши, поводил носом по воздуху и с громким лаем бросился к воротам. Там уже обнимались с дедом и радовались приезду подросшие, повзрослевшие мальчики. Собаке тоже досталась порция любви и радости. Дети побросали свои рюкзаки и побежали вокруг дома. Сашка прыгал вокруг них и заглядывал то Димке, то Кирке в глаза, как бы спрашивая их: « Ну что ж вы так задержались?»
Прошло несколько дней. Дети с утра до вечера носились по полям, купались в озере и валялись на песке. Дед Иван отремонтировал им два велосипеда, и они устраивали гонки по проселочным дорогам.
Сашка не отставал от них ни на шаг. Вечером они, уставшие и довольные, пили молоко и валились спать.
Дед улыбался в усы, глядя на них. Он и сам молодел душой рядом с ребятами.
Утро началось как обычно.
Дед ушел по делам и забрал Сашку с собой, мальчикам строго-настрого велел сидеть дома и ждать их.
Кирка проснулся первым. Лежал и смотрел, как в окно бьется муха и жужжит. От жужжания проснулся и Димка.
Решено было отправиться купаться. Ребятам нужно было вернуться до прихода деда Ивана, и поэтому медлить было нельзя. Оседлав своих «железных коней», мальчики во весь опор помчались к озеру.
– Сегодня устроим соревнования, – серьезным тоном заявил Кирка.
– Да? Тебе хорошо. Ты всегда выигрываешь. Я же плаваю хуже, – Димка надулся.
– Я не буду в полную мощь плыть, – пообещал его брат.
Парни договорились доплыть до середины озера и обратно. Само озеро было небольшим, но мальчики еще ни разу не переплывали его.
Сначала плыли весело, с брызгами.
– Эге-гей, не отставай, – задорно кричал то один, то другой.
Но вдруг Кирка ойкнул и забил вокруг себя руками. Димка в считанные секунды оказался рядом.
– Кирюх, ты чего? – старательно работая руками на месте, спросил он.
– Ногу сводит, – не разжимая губ, прошептал Кирка.
– А вас что, не учили, как нужно действовать?
– Такого не было ни разу, я не знаю, что делать, не могу плыть.
Сердца обоих мальчиков стучали, как колокола.
Димка лихорадочно соображал: «Что делать? Плаваю я плохо. Кирка утонет». И, глядя на брата, он запаниковал. А тот уже устал бить по воде руками, да и Димка, описывающий круги вокруг Кирки, начал уставать.
– Кирюх, давай за меня цепляйся, я тебя спасу, – Димка сам не понимал, как он это будет делать, но сейчас важно было помочь брату, спасти его. Глаза обоих мальчиков были полны страха, но Димка старался придать бодрость голосу.
– Давай! Доверься мне! Я тебе помогу!
Кирка из последних сил зацепился Димке за плечи, и они оба тотчас же на несколько секунд ушли под воду.
И вдруг послышался плеск и лай.
Это был Сашка!
Димка в три раза энергичнее заработал руками и ногами. Кирка так сильно вцепился в него, что Димка не двигался с места. Но Сашка подплыл еще ближе, и Димка смог зацепиться за шерсть овчарки.
– Кирюха, мы спасены, – кричал он, – держись за Сашкины уши.
Кирке стоило немалых усилий отцепиться от брата и довериться псу.
Уже на берегу он обрел, наконец-то, голос.
– Спасибо, брат. И тебе, Сашка, спасибо! Вы меня спасли!
Пес преданно смотрел на братьев. «Спасибо за доверие», – читалось в собачьих глазах.
«Лёва, ты не один!»
Вероника Воронина
Однажды моя соседка – женщина за пятьдесят – именно такими словами попросила звать через стену ее песика. Тот тоскливо подвывал днями напролет, оставшись один.
Лёва был карликовой таксой. Рыжевато-коричневый, общительный и очень подвижный, несмотря на коротенькие лапки. Я часто видела их с Галиной – так звали его хозяйку – гуляющими во дворе. Они были под стать друг другу – оба живые и непосредственные, приземистые и шустрые.
Бывало, встречая меня на улице, Галина подходила и доверительно заговаривала так, словно мы только что расстались. У нее была манера общаться естественно и очень лично, без социальных условностей. Когда мы знакомились, она даже отчество свое не стала называть: «Просто Галина, без формальностей».
Сначала меня удивила ее манера делать соседское общение настолько личным, а потом я оценила эту непосредственность и открытость среди обычной отчужденности едва знакомых людей. Так что скоро я стала получать удовольствие от наших коротких случайных встреч.
Видясь во дворе, мы обсуждали то погоду, то местные новости, а чаще всего милого Лёву, проворно семенящего поблизости на коротеньких лапках. От радости, что его взяли гулять, он лаял и гонялся за голубями.
И вот Галина обратилась ко мне, когда мы очередной раз столкнулись в общем коридоре у наших дверей:
– Ну что, мой-то опять грустил сегодня без нас? – начала она как обычно без предисловий.
Так оно и было. Компанейский и общительный песик тяжело переносил одиночество. Я через стену слышала его жалобное поскуливание и подвывание. Маленький Лёва плакал, совсем один в большой пустой квартире.
– Стучите в стену и кричите ему. Тогда он перестанет скулить, – попросила Галина.
– Что кричать-то? – удивилась я.
– «Лёва, ты не один!» Он же от одиночества плачет. А так услышит и успокоится.
Ее простые слова прозвучали для меня не столько как беспокойство хозяйки о домашнем питомце, сколько как участливое сострадание и для других тоскующих в одиночестве. Как рука, протянутая в ответ на призыв о помощи. У каждого бывают периоды покинутости и уязвимости – у меня-то точно, сколько угодно, и один из них длился как раз тогда. И я отчаянно нуждалась в том, чтобы кто-то перебросил мостик через пропасть моей изоляции – постучал в стену и сказал, что я не одна.
С тех пор я звала песика и говорила с ним каждый раз, когда маленький Лёва начинал плакать, тихо поскуливая тоненьким голоском.
Я сама была похожа на этого Лёву. Мучительно нуждаясь в том, чтобы кто-то разделил мое одиночество, я представляла, как песик сидит у стены и слушает. Видимо, он действительно слышал и понимал мою речь: поскуливание затихало. Мне и самой становилось легче.
Потом соседи переехали. Я сожалела, что больше не увижу ни Лёву, ни Галину, и скучала по ним обоим.
Поэтому я так обрадовалась случайной встрече с ними у магазина несколько месяцев спустя. Тепло мне улыбаясь, Галина объявила как важную новость, что Лёва больше не чувствует себя покинутым. На новом месте есть кому оставаться с ним на весь день.
Я увидела в этом хороший знак. И продолжила стучать в «стены» своего одиночества в надежде быть услышанной, а иногда и «подвывала», как Лёва. И, наконец, дождалась: однажды меня тоже позвали по имени и сказали, что я не одна.
Но это уже совсем другая история…
Пес и Хозяин
Алексей Дмитриев
Последние дни Пес пребывал в странном состоянии счастья и тревоги одновременно. Привычные вещи и обыденные события, на которые раньше не стоило обращать внимания, наполнились новым содержанием. Теперь он смотрел на них совсем другими глазами и чувствовал, что дальше все будет иначе. Жизнь приобрела особую осмысленность и стала другой. Будущее радовало, но и пугало неизвестностью.
Все началось обычным зимним утром. Пес вылез из убежища под теплотрассой, там, где отвалившийся кусок обшивки загораживал его жилище от непогоды, и побежал, как обычно, по делам. Начал он с обхода участка, на котором кормился – проверить, не посягают ли на него чужаки. По пути поздоровался со знакомыми собаками, узнал от них новости, поставил на место глупую болонку, проявившую к нему недостаточно уважения, и перешел к главному – добыче пропитания.
Начал с обследования помойки, пока огромные машины не приехали и не увезли все с собой. Затем пришло время главного события дня: рубщик из мясного павильона на рынке заканчивал работу. В это время Пес всегда появлялся здесь. Небольшая компания из его команды была уже на месте. Когда продавщица, собрав отходы от разделки туш, выбросила их поджидающим собакам, главарь, быстро слизнув и мгновенно проглотив несколько мелких обрезков, выбрал самую большую кость и удалился в укромное место. Остальное его собратья поделили между собой согласно положению каждого в иерархии стаи.
Удобно устроившись в укромном месте между киоском и забором, Пес, смакуя, стал грызть свою добычу. Отполировав косточку до блеска, он спрятал ее тут же и, блаженно позевывая, стал наблюдать за происходящим.
Занятый своими мыслями, Пес задремал и не заметил, как к нему подошел один из посетителей рынка. Очнулся он от резкого запаха вина, когда человек был совсем близко. Такой запах собаке сильно не нравился, но людей, от которых он исходил, Пес любил. Они чаще делились с ним едой, были открыты и понятны. Он легко их читал и поэтому боялся меньше, чем других. Кроме вина от человека пахло жареным мясом. Надеясь, что с ним поделятся, Пес не стал предупреждать о дистанции, а просто внутренне собрался, готовый в любое мгновение к бегству или нападению, в зависимости от обстоятельств.
Предчувствие его не обмануло. Человек достал из кармана пакетик, развернул его и дал собаке маленький кусочек еще теплого, хорошо прожаренного, настоящего мяса. За первым последовал второй, а за ним – горбушка хлеба, пропитанная растопленным жиром. Это было очень вкусно. Если первый кусочек Пес проглотил не жуя, то второй кусок и хлеб ел смакуя. Неожиданно он почувствовал на лапе руку человека. Тот что-то говорил и гладил собаку.
Никто и никогда до сих пор не позволял себе такой фамильярности с гордым предводителем местного собачьего сообщества. Пес насторожился, но третий кусок мяса заставил его вытерпеть непозволительную наглость. И вот когда он наслаждался неповторимым вкусом последнего куска, произошло то, что выбило его из колеи на несколько дней – человек положил руку ему на голову и погладил.
Неизведанное чувство охватило Пса. Тепло разлилось по телу, и он вдруг ощутил себя маленьким беспомощным щенком, которого вылизывает мама. Испугавшись этого состояния, но в то же время желая, чтобы оно продолжалось, не в силах пошевелиться Пес сидел и ждал, что будет дальше.
Человек что-то еще говорил, а потом встал и пошел прочь. Против своей воли, подчиняясь инстинкту, Пес последовал за ним. Он проводил незнакомца, держась на небольшом расстоянии, до многоэтажного дома. Но в подъезд заходить не стал. Непостижимым шестым чувством он определил окно, за которым должен быть человек, и долго смотрел на него. Только с наступлением темноты, замерзнув, он вернулся на свое место под теплотрассой.
Все последующие дни Пес сопровождал нового знакомца повсюду. Он старался не попадаться на глаза, потому что человек не выражал такого желания, но следовал за ним неотступно. Ему казалось, что этого мужчину нужно оберегать, и только он может это сделать. Иногда приходилось отлучаться, чтобы добыть еду, но, поев хоть немного, он немедленно возвращался к тому месту, где оставил человека.
Однажды мужчина все-таки заметил сопровождение. Он обрадовался, стал обнимать Пса и гладить по голове, а тот, теперь не скрывая переполняющей его радости, усиленно вилял хвостом и повизгивал от счастья. С этой минуты Пес понял – у него есть Хозяин. И весь мир перевернулся: он стал кому-то нужен.
На следующий день человек надел на него ошейник и куда-то повел. Пес знал, что такие носят все домашние собаки, которых он презирал за изнеженность, заносчивость и самодовольство. Ему не понравилось новое украшение, но раз Хозяин считает, что так нужно, то он может только подчиниться. Зато появилась возможность гордо идти рядом, чтобы все видели: у Хозяина есть защита, никто не смеет его обидеть.
Они пришли на большой двор, огороженный глухим забором. Здесь все было заставлено клетками и обтянуто металлической сеткой. За сеткой были собаки. Очень много собак. Хозяин завел его в одну из клеток, поставил перед ним миску с едой и долго говорил. Пес не понял слов, но почувствовал, что надо остаться. «Ну что же, – подумал он, – придется подчиниться, ведь так нужно Хозяину».
Постепенно Пес привык к новому месту. Он стал брать пищу и даже заявил о своем положении в стае, проучив зарвавшегося добермана. Только тоска по Хозяину не проходила, а, наоборот, усиливалась. Пес думал, что время, которое он должен был оставаться здесь, давно прошло, а Хозяин просто очень занят. Или может быть, того хуже, болеет и не в силах его забрать. А если Хозяину угрожает опасность? Последняя мысль не давала ему спать.
Однажды он решился. Когда привели новичка и приоткрыли дверь, Пес пулей бросился к выходу, сбил с ног служителей и вылетел во двор. Разогнавшись, он перемахнул через двухметровый забор и оказался на улице. Где искать Хозяина, он не знал и потому просто побежал. Побежал туда, куда вела его интуиция.
Утром следующего дня встреча состоялась. Оба были счастливы без меры. Хозяин обнимал его, что-то ему говорил, а Пес вырывался и бегал вокруг, выражая восторг в немыслимом танце, и лишь иногда возвращался к Хозяину, чтобы слизать слезы с его лица. Ночевал Пес теперь не под теплотрассой, а у двери Хозяина. Правда, продолжалось это недолго. Через три дня они опять куда-то поехали вдвоем. В этот раз путь был длиннее. Вышли из автобуса они в какой-то глуши далеко за городом и долго брели по заснеженной дороге. В конце концов Хозяин постучался в маленький домик на краю деревни, в которую они пришли. Ему открыли, и он зашел внутрь, оставив Пса во дворе.
Утром опять пришлось прощаться. Но в этот раз все было не так грустно. Провожать Хозяина вышли мужчина и женщина, от которых пахло так же, как и от него. Пес понял, что это очень близкие Хозяину люди. Он догадался, что Хозяин поручил охранять стариков, и обрадовался этому. Наконец он будет по-настоящему полезен.
Новая служба оказалась нетрудной. Людей в деревне было мало, и через неделю Пес знал всех. От этих людей всегда пахло добром, и он каждый раз приветствовал гостей радостным лаем. Жил бывший бродяга теперь в теплой конуре, а еды было вдоволь. Вскоре Пес уже позволял себе оставлять на время свой пост и носиться с соседскими собаками по окрестностям. Но, возвращаясь, он каждый раз тщательно обнюхивал крыльцо – не вернулся ли в его отсутствие Хозяин.
А возвращения были. Один или два раза в месяц долгожданный гость наведывался к старикам. И каждый раз Пес, учуяв его за километр, встречал Хозяина на околице. Постепенно преданный друг даже научился угадывать день его приезда. Старики по поведению собаки понимали, кто сегодня приедет, и готовились к встрече, каждый раз поражая прибывшего своей осведомленностью.
Прошел год. Казалось, что так будет всегда. Но однажды Пес проснулся среди ночи от неясной тревоги. Что-то говорило ему, что беда близко. Испугавшись за стариков, он бросился на крыльцо, стал лаять и кидаться на дверь. Разбуженные, они отругали его за шум и вернулись в дом. «Значит, беда с Хозяином», – решил Пес и, не раздумывая, помчался спасать.
Найти дорогу до города было просто – по запаху выхлопных газов. Чем он гуще, тем ближе людской муравейник. А в городе Псу повезло: он сразу же попал в знакомый район, в котором когда-то жил под теплотрассой. Найти нужный дом даже в наступившей темноте не составляло труда. Вот он показался за поворотом.
И здесь почти сразу Пес учуял запах Хозяина. Этот запах был просто переполнен страхом. Вместо того чтобы упасть без сил после почти суточного пробега, Пес увеличил скорость. Молча – сил на лай уже не было – как черный метеор, он вылетел из-за угла дома и буквально снес одного из напавших на его Хозяина врагов. Вырвав попутно из него клок, он развернулся и бросился на второго. Тот успел выставить вперед руку, и Пес вцепился в нее зубами.
Стальная полоска блеснула в свете луны, и левый бок Пса пронзила острая боль. «Нельзя отпускать руку, – успело мелькнуть в собачьей голове, – иначе он нанесет вред Хозяину». Пес еще сильнее сжал зубы, и теперь даже внезапно свалившаяся на него мгла не могла разжать их.
Слепой Джо
Ксения Зенкова
Вечер. Снежные хлопья за окном были подобны падающим звездам. Слепой Джо лениво валялся на вязаном бордовом коврике у камина. Он был слеп уже года два, но жар и запах горящих дров он знал прекрасно, ведь будучи молодым котом, он часто вглядывался в огненные узоры домашнего очага.
Хозяйкой Джо была златовласая девочка Сьюзен, лицо которой было усыпано веснушками. Ей было всего девять лет, но Джо она любила не по-детски. Он был ее самым верным и настоящим другом, которому она доверяла все свои секреты. Каждую ночь перед сном Сью целовала Джо и говорила: «Я люблю тебя», на что пожилой кот отвечал слабым урчанием.
Родители Сьюзен нейтрально, а может, и с ноткой презрения относились к старому коту: когда Джо был молод и силен, он охранял дом и сад от мелких грызунов, но болезнь безвозвратно лишила Джо не только зрения, но и его главной «функции» – охраны территории. С годами слепой Джо все больше и больше начинал раздражать родителей Сьюзен. «Только и делает, что лежит целыми днями у камина да ест жирные сливки. Бесполезное и глупое существо!» – именно так отзывался отец Сью о незрячем коте, с презрением глядя на толстый пушистый комочек, мирно лежащий на мягком коврике в гостиной.
Ужин. За окном все так же валил снег. Сью, доедая свою порцию ароматного яблочного пирога, с теплотой смотрела на старика Джо, который тихо сидел у любимого камина. Родители Сью переглянулись. И неспроста, ведь в их головах крутился коварный план: увезти незрячего кота на усыпление. Задумались они об этом сразу после того, как из сильного, смелого и борзого кота Джо превратился в вялый толстый шарик, который, по их словам, не приносил никакой пользы. Джо прекрасно понимал, что задумали родители Сью, и, не отказываясь от своей судьбы, он продолжал любить эту семью, которая шесть лет назад взяла его из приюта.
После плотного ужина Сью поцеловала своего любимца и мигом умчалась в спальню. Через небольшой промежуток времени малышка уснула.
Ночь. Дорога была устелена толстым покрывалом снега. На столе в гостиной стояла клетка для перевозки животных. В доме была тишина. И вдруг среди ночи, среди этой умиротворенной обстановки раздался дикий кошачий вопль. В родительскую комнату, которая была плотно закрыта дверью, начал ломиться незрячий кот. Царапая дверь и издавая громкое мяуканье, которое было не очень характерно для старого кота, Джо прямо-таки пытался проникнуть в родительскую комнату.
«Это была последняя капля моего терпения! Это невыносимо!» – прошептал отец Сьюзен, сонно поднимаясь с кровати. Открыв дверь спальни, он пнул кота, однако его взгляд поймали отблески чего-то яркого. Свет этот был подобен мерцающей гирлянде. Отец Сью, неспешно пройдя в гостиную, увидел горящий коврик у камина. Пожар! Стараясь не терять времени, отец Сью схватил небольшой баллон огнетушителя, стоящий в углу, и стал беспощадно заливать любимый коврик Джо. Руки тряслись от страха, голова была полностью пуста, и только на весь дом слышен звук выливающейся пены. Все закончилось. Пена, лопаясь озорными маленькими пузырьками, перебивала мысли взрослого мужчины. Казалось, что он пережил что-то страшнее, чем просто сгоревший коврик старика Джо. Отец Сью пытался найти объяснение случившемуся: что было причиной возгорания? И как же слепой Джо сумел без проблем пробежать на второй этаж дома?
Сью и ее мама крепко спали в своих уютных кроватях, не подозревая об этом страшном происшествии. «Какой смысл их будить?» – подумал отец Сью, проверяя, нет ли нигде других очагов возгорания. «Боже! А где же Джо?!» – старательно кис-киская, мужчина пытался найти старика Джо. Выбежав на улицу в одной тонкой пижаме и тапочках, он с фонарем стал искать кота по всем закоулкам. Уличные фонари не освещали дом семьи Уилсон. Была густая темнота, но находиться в ней было не страшно, а даже наоборот, спокойно. В отчаянии встав посреди морозной улицы, отец Сью поднял голову ввысь и увидел то, чего никогда раньше не видал: бездонное черное небо, лишенное одеяла облаков и яркого месяца. И среди этой темноты блистали две большие яркие звезды, которые были похожи на глаза слепого Джо. Через время стал видеться нос, уши, а там и лапы с хвостом. И вот портрет пожилого кота Джо висел на мрачных небесах.
Отец Сью опешил, выронив фонарь на мягкий снег. «Прости меня, Джо», – заплакал взрослый мужчина, закрыв лицо холодными руками.
Джо так и не нашли, он бесследно ушел, но навсегда остался в сердцах любящей семьи. Он не оставил после себя коврик или игрушку. Он оставил три спасенные жизни. Коты тоже умеют любить.
Апельсин
Елизавета Костенко
Большой рыжий Апельсин перевернулся на другой бок и подставил мягкое брюхо солнышку в окне.
Это был красивый домашний кот, «наглая рыжая морда», любимец двух своих хозяек, мамы и дочки. Когда с решением завести котенка они пришли к знакомым с окотившейся кошкой, им под ноги выкатился маленький огненный колобок, очень похожий на яркий экзотический фрукт. Конечно, они выбрали именно его, и так и назвали – Апельсин. Дочка хозяйки тогда была еще детсадовской малышней, коверкала слова и превратила «Апельсин» в «Липесин». Только и это имя в частых ежедневных упоминаниях подсократилось, и стал кот Липой.
И вот этот взрослый уже пушистый красавец вальяжно растянулся на подоконнике. Рыжим у него было все – шерсть, нос, глаза, даже подушечки на лапах. А вот брови и усы, длинные антенны которых чутко реагировали на любое дуновение ветерка или запах, были белыми. Липа не был особенно игривым, мог, конечно, побегать за бумажкой на ниточке или красным огоньком фонарика-указки, но это было больше так, баловство, представление для хозяек. А их он обожал. Девочка уже подросла, ходила в школу, и Липка любил нежиться рядом с ней под настольной лампой, когда она делала уроки. Ее мама иногда подрабатывала дома, тогда мурлыка нагло усаживался на клавиатуру ноутбука, урчал и смотрел на экран. Только долго так посидеть ему не удавалось – старшая хозяйка, конечно, обязательно гладила и трепала за ушком, но потом твердо сдвигала «незваную рыжую тушку» в сторону.
Так они и жили втроем – мама, дочка и кот. А потом мама заболела. От нее стало пахнуть лекарствами, больницей. Иногда она пропадала на несколько дней, и девочка оставалась у бабушки, а кота кормила соседка. Липа очень скучал, волновался, грустил на окне в одиночестве. Через какое-то время мама появлялась дома, но почти постоянно лежала в кровати. Она очень похудела, куталась в теплую шаль, почти ничего не ела. Липа укладывался рядом с нею – в ногах, сбоку, к голове на подушку. Под шапочкой, которую хозяйка стала носить с недавних пор и дома, у нее появилась лысина. И кот усердно вылизывал ей макушку, если шапочка сбивалась набекрень. Она улыбалась бледными губами и тихонько его отстраняла: «Щекотно, Липка!». Особенно же кот старался лечь хозяйке на живот – именно там по его кошачьим ощущениям было самое горячее место. Именно там гнездилась болезнь. И он старался вылизать ее, вымурчать, выгнать своим кошачьим телом. Мама терпела его тяжесть на себе, боялась пошевелиться, чтоб не тревожить лежащего на ней кота. «Он же меня лечит!» – говорила, улыбаясь, дочке и бабушке.
Прошел почти год, болезнь отступила. Хозяйка понемногу стала есть, набирать вес, отросли волосы. И вот, наконец, она снова начала работать. Но Липа почему-то стал реже ей мешать и лезть к ноутбуку, не взбирался и на стол к дочке хозяйки. Кот схуднул, стал терять шерсть – немного, но постоянно. Его апельсиновая мордочка как-то пожухла и потухла. И когда хозяйки забеспокоились и отвезли любимца к ветеринару, оказалось, что у него опухоль. Неоперабельная. В животе. Хозяйки обошли несколько клиник, но везде только печально мотали головами – поздно. Опухоль вылезла внезапно и очень быстро прогрессировала. Оставалось только ждать конца. Липа не мяукал, только тяжело вздыхал от боли. Иногда в глазах стояли слезы. Тогда хозяйка с разрешения врача начала ему ставить оставшиеся от ее лечения обезболивающие уколы. Кот перестал плакать. И через несколько дней просто не проснулся утром. Про животных говорят, что они «уходят за радугу» в свой кошачий рай. Может быть…
