Кари Мора

И теперь их минутная стрелка неуклонно приближалась к делению с цифрой «12». Вслед за ним Илиана подхватила обратный отсчет:

– Пять, четыре, три, одна…

Ровно через секунду из часов высунулась кукушка, один раз прокуковала и тут же спряталась обратно, захлопнув за собой дверцу.

Оба расхохотались. У Илианы даже лицо заболело – так давно не смеялась!

– Но она только один раз кукукнула, – заметила она, отсмеявшись.

– А сколько надо в полдень?

– Двенадцать.

– По-моему, многовато, – с серьезным видом молвил Фаворито. – Перегреется.

Деликатный стук в дверь.

– Войдите! – отозвалась Илиана, очень сожалея, что их прервали.

–Hola, Фаворито!

– Марко!Como anda?[108] – обрадовался Фаворито.

– Прости, что помешал. Можно тебя на пару слов? Мы только на секундочку, мисс. Обещаю.

– Минутку, Марко, – бросил Фаворито, опять что-то подкрутив в механизме и напоследок подув внутрь.

Выкатившись вслед за Марко в коридор, он предостерегающе поднял палец, считая в уме от пяти до нуля. Из палаты одно за другим понеслись отрывистые «ку-ку». Ровно двенадцать раз. Удовлетворенно кивнув, Фаворито повернулся к Капитану Марко.

– Ты можешь выезжать из больницы в течение дня? – с ходу спросил тот.

– На пару часов между процедурами – да.

– Надо тут с одними часиками разобраться – может, у тебя получится, – сказал Капитан Марко.

Глава 31

Лимузин дона Эрнесто заехал на стоянку, заполненную видавшими виды легковушками и старыми пикапами. Среди них приник к асфальту недоделанный лоурайдер[109] на базе древней «Импалы», на капоте которого красовалось изображение ацтекской богини Тласолтеотль – небесной покровительницы всякого рода безобразий.

Гомес вылез из-за руля. Перед тем как открыть дверцу перед доном Эрнесто, несколько раз огляделся по сторонам. Где-то неподалеку заорал петух.

Дон Эрнесто велел Гомесу оставаться в машине.

То и дело отдуваясь, обряженный в тропический костюм и панаму, он долго взбирался по лестнице многоэтажки, поглядывая на номера квартир.

Дверь, которая ему требовалась, была приоткрыта. Сразу за ней проход загораживал большой вентилятор, с гудением поворачивающийся туда-сюда. На перилах сохло лоскутное одеяло. По соседству хватал воздух клювом здоровенный белый какаду в клетке.

Опять прокукарекал петух.

– Какого хера, Кармен? – немедленно отреагировал попугай.

Из спальни до дона Эрнесто донесся громкий голос Кари, зовущей кузину:

– Хульета, подойди сюда, помоги перевернуть маму!

Из кухни, на ходу вытирая руки, показалась Хульета. Сразу увидела застывшего в дверном проеме дона Эрнесто.

– Что вам надо?

Для сборщика квартплаты больно уж шикарно одет, промелькнуло у нее в голове.

Дон Эрнесто вежливо снял с головы панаму.

– Просто поговорить с Кари насчет одной работы.

Кари продолжала кричать из спальни:

– Хульета, захвати еще все для мытья!

– Я вас не знаю, – сказала Хульета дону Эрнесто.

Из-за двери коридора показалась Кари.

Одна рука – за спиной.

Дон Эрнесто улыбнулся ей.

– Кари, я знал Антонио. И теперь хочу поговорить с тобой. Наверное, я несколько не вовремя. Занимайтесь спокойно своими делами, я вполне могу обождать несколько минут. Там, во дворе, я вроде как видел столик для пикников. Подходи туда, когда закончишь, хорошо?

Кивнув, Кари попятилась назад в комнату. Нечто тяжелое, что только что находилось у нее в руке, вернулось обратно в свое укромное место.

* * *

Несколько детишек гоняли возле автостоянки в футбол.

Под одним из деревьев на узкой полоске травы между зданиями стоял бетонный стол с нарисованной на нем шахматной доской. Возле нее сиротливо притулилась банка из-под растворимого кофе с разноцветными крышечками от пластиковых бутылок – вместо шашек. Когда дон Эрнесто принялся отряхивать пыльную лавку платочком, чтобы усесться, ворона, рывшаяся в наполненном золой мангале, перелетела на соседнее дерево, что-то злобно бурча себе под нос. При появлении Кари дон Эрнесто опять встал.

– Ухаживаешь за тетей?

– Да, вместе с двоюродной сестрой. Когда обеим надо на работу, нанимаем сиделку на полный день. Дон Эрнесто, я знаю, кто вы такой.

– А я знаю, что случилось с тобой тогда в Колумбии, и глубоко тебе сочувствую, – отозвался он. – Кари, я здесь как друг Антонио и хочу, чтобы мы с тобой тоже стали друзьями. Ты много лет проработала в доме Пабло. Ты наверняка отлично знаешь там все ходы и выходы, все его системы.

– Да, знаю неплохо.

– И ты знаешь людей Ганса-Петера Шнайдера в лицо?

– Знаю.

– И соседи привыкли тебя там видеть?

– Да, я знакома кое с кем из них, и еще с людьми, которые там работают.

– Этот обслуживающий персонал – они уже привыкли к тому, что ты с ними здороваешься, когда они утром приходят на работу?

– Да.

– Хочу предложить тебе одну работенку, которая крайне благотворно скажется на твоей тете. Какой самый лучший гериатрический центр в Майами?

– «Пальмира-гарденз», – отозвалась Кари.

– Я хочу, чтобы ты рассматривала то, что я собираюсь сказать, как подарок от Антонио и как отличную возможность для тебя самой. Твоей тете я предлагаю содержание в «Пальмире» на такой срок, какой только понадобится, а тебе – солидную долю в том, что мы найдем в доме.

Пахучие цветки старой крепкой плюмерии привлекали множество пчел, которые негромко гудели у них над головами.

Кари очень не хватало отца, которого давно не было в живых, не хватало и старого натуралиста, которого она конвоировала сквозь лес. Жутко не хватало кого-то, на кого можно было бы опереться, попросить совета. Она смотрела на дона Эрнесто, чувствуя безотчетное стремление последовать за ним.

Но в лице дона Эрнеста она не видела ни своего покойного отца, ни старого профессора. Над головой по-прежнему жужжали пчелы.

– Что от меня требуется? – спросила она.

– Во-первых, стать моими глазами, – ответил дон Эрнесто. – Какая-то женщина убила Хесуса Вильярреала, бомбу к нему пронесла! Лучшая защита против женщины – это тоже женщина. Мне нужно, чтобы ты прикрывала мне спину. А кроме того, мне необходимо твое знание дома.

Ворона не могла дождаться, пока пришельцы уберутся прочь, нетерпеливо перебегала по суку то вверх, то вниз. Кари подумала, что глаза дона Эрнесто очень похожи на глаза этой вороны.

Дон Эрнесто нисколько не сомневался, что Кари проживает в США на птичьих правах. Статус временной защиты – штука зыбкая. Президент может отменить все эти СВЗ в любой момент. Моча в голову ударит – и отменит одним махом. Если он вообще в курсе, что такое СВЗ.

Конечно, Кари может в любой момент сдать и его самого, и золото «мигре» – в обмен на надежные документы и солидное вознаграждение. Ни в чем подобном она еще не была замечена, но… Лучше пока подержать ее на коротком поводке.

Когда ворона злобно каркнула на него, дон Эрнесто только улыбнулся. Представил себе то, что вот-вот предстоит, представил болезненное напряжение, запах страха, витающий в закрытом и опасном доме. «Какого хера, Кармен, – подумал он про себя. – Она точно будет нам полезна».

– Кари, хочешь взять с собой своего попугая? – произнес он вслух.

Глава 32

В доме Эскобара царила полная тишина. Киношные страшилища и манекены молча таращились друг на друга в анфиладах комнат, заставленных укутанной чехлами мебелью.

В отсутствие Кари, занимавшейся тут настройкой электроники, автоматические жалюзи, которые утром должны были подниматься, а с наступлением дневной жары опускаться, в основном оставались в закрытом положении, иногда по собственному почину бегая вверх и вниз – таймеры окончательно сбились. Бóльшую часть дня в доме царил густой полумрак. Садовые разбрызгиватели сами собой включались и выключались чуть ли не каждые несколько минут.

Незадолго до рассвета в кухню, подтолкнув изнутри дверцу тумбы под раковиной, проникла белка. Держась поближе к стене, обнаружила и съела рассыпанные по полу семечки, оставшиеся от отсутствующего какаду.

При первых проблесках солнца Кари Мори уже вылезала из пикапа садовой службы, остановившегося у ворот. Набрала код на пульте. Ворота открылись, и Марко заехал внутрь. Кроме Кари, с ним приехали члены его экипажа Игнасио и Эстебан, а также Бенито.

Гомес с доном Эстебаном сидели во второй машине, припаркованной в квартале от дома Эскобара.

Выпендрежный пикап Бобби-Джо по-прежнему стоял во дворе возле парадного крыльца. Боковые стекла у него были опущены, одна дверь до упора распахнута, словно Бобби-Джо просто отошел на минутку. Ночью прошел дождь, и кабина вся вымокла изнутри.

Седоки один за другим выпрыгнули из кузова с оружием на изготовку. У всех – полные карманы стопоров для дверей. Встав по бокам от парадной двери, подергали ручку. Заперто. Кари достала ключ. Резко распахнув дверь, они прикрывали Кари, пока она шла к пульту охранной сигнализации. Та была полностью вырублена. Кари включила датчики движения наверху.

– Смотрите, на дверях могут быть растяжки, – предупредила она.

Эстебан показал ей аэрозольный баллончик с порошком от ожогов.

Она покачала головой:

– Ни лазеров, ни фотоэлементов тут нет.

Они обошли внутренность дома с одной стороны, низко пригибаясь перед подоконниками. Белка услышала их приближение и юркнула обратно под раковину, оставив дверцу тумбы приоткрытой.

Проверили весь первый этаж, комнату за комнатой. Когда очередное помещение оказывалось пустым, всякий раз слышался негромкий крик: «Чисто!»

Потом вдруг они услышали что-то наверху – вроде как чей-то голос. Присмотрелись к индикаторам датчиков движения, но ничего на втором этаже не двигалось. Кари полностью вырубила сигнализацию, а Эстебан приготовился при необходимости прикрыть огнем большую лестницу, ведущую на второй этаж. Марко с Кари быстро влетели наверх – Кари держала свой «АК-47» на изготовку, закинув ремень на плечо.

В одной из маленьких спален наверху обнаружились признаки поспешного бегства – на полу брошены какие-то шмотки, телевизор не выключен… Влетевшая в открытое окно оса упорно билась об потолок.

Относительный порядок сохранялся только в просторной хозяйской спальне, в которой ночевал Ганс-Петер, и в комнате Матео. В остальных вперемешку валялось всякое барахло, теперь уже принадлежащее мертвецам. Никому не понадобятся теперь ни бритвенный набор, ни туфли домушника с примотанным к носку портативным детектором электропроводки…

В одной из спален обнаружился стоящий в углу «АР-15» безвременно усопшего Умберто, подложившего голову Антонио в крабовую ловушку и пытавшегося утопить Кари.

В павильоне напротив бассейна Марко нашел верхолазную сбрую, которую нацепили на Феликса перед тем, как опустить его в дыру. Постромки ее были перемазаны кровавыми пятнами, на которые налип песок. Некоторое время Марко внимательно ее осматривал. Смазанные следы волочения со следами крови вели от нее к гавани. Марко приказал Эстебану размотать шланг и смыть остатки крови из павильона.

Потом он спустился в подвал и остановился на нижней ступеньке лестницы, глядя в неподвижное лицо на сейфе. Его уже проинструктировали: ничего здесь не трогать.

Фигура Пречистой Милосердной Девы Кобрийской в натуральную величину, которая как живая смотрела на него с двери сейфа, делала душный подвал похожим на часовню. Под ногами ее была изображена лодка с рыбаками, отчаянно навалившимися на весла в бушующем море. Над небольшим углублением в одеянии Девы торчал совсем свежий завиток металлической стружки. На полу под ним валялся здоровенный перфоратор.

Посмотрев на сражающихся со стихией рыбаков, Капитан Марко истово перекрестился.

Дон Эрнесто томился в ожидании в своей машине, когда вдруг зазвонил его мобильник. Перед тем как ответить, он несколько секунд смотрел на экран.

– Итак, ты все-таки влез в дом, – сказал ему Ганс-Петер Шнайдер. – Могу подослать туда копов буквально через пять минут.

– Если я не сделаю чего? – перебил его дон Эрнесто.

– Если не отвалишь мне треть. Как видишь, я не наглею.

– И у тебя уже есть покупатель?

– Есть.

– И этот покупатель может показать мне наличные?

– Или же сделать электронный перевод, куда ты только ни захочешь.

– Тогда считай, что договорились.

– Я хочу, чтобы ты сделал еще кое-что.

Ганс-Петер шепотом изложил ему свое сокровенное желание.

Слушая его, дон Эрнесто прикрыл глаза.

– На это я пойти не могу, – сказал он. – Никак не могу.

– Не думаю, что ты сам-то себя понимаешь, дон Эрнесто. За две трети от двадцати пяти миллионов ты пойдешь на все, что угодно.

И в трубке воцарилась мертвая тишина.

Глава 33

А тем временем Фаворито, сидя в подвале дома Эскобара в своем казенном инвалидном кресле – за карточным столиком, который его напарники притащили откуда-то сверху, – уже изучал ксерокопии документов и схем, полученных доном Эрнесто от вдовы Хесуса Вильярреала. Среди прочего нашелся и эскиз внутреннего устройства сейфа. На шее у Фаворито висел стетоскоп, рядом стоял небольшой ящик с инструментами. По подвалу расставили несколько направленных ламп, как в фотостудии, которые ярко освещали статную фигуру Пречистой Милосердной Девы Кобрийской на двери сейфа.

Над головой Фаворито нависли Марко и его первый помощник, Эстебан.

Когда на нижних ступеньках лестницы появился дон Эрнесто, все засуетились, шляпы слетели с голов, послышались почтительные приветствия. Тот благословляющим жестом поднял руку и поприветствовал всех разом. За спиной у него стояли Гомес и Кари.

Последняя кивнула Марко с Эстебаном.

Подойдя к столу, дон Эстебан положил Фаворито руку на плечо.

–Hola, Patrón. – Фаворито повернулся к нему. – Это все, что передала вам сеньора Вильярреал? А сам Хесус ничего не рассказывал?

– Бумаги я получил только после его смерти, Фаворито. Сразу снял для тебя копии. Вот оригинал. По-моему, он ничуть не лучше.

Они развернули бумаги на столе.

– Если верить технической спецификации, сейф сварен из нержавеющей стали марки «340-Л» толщиной более пяти дюймов, – сказал Фаворито, постукивая пальцем по табличке в углу листа. – Вот тут – подрывной заряд. Насколько я понимаю, активируется он фотоэлементом, чувствительным к рассеянному свету. В общем, достаточно просто открыть дверь, впустив в нее свет, даже голову не нужно внутрь совать.

– Выходит, там должны быть какие-то батареи для питания этого устройства? Времени вообще-то прошло порядочно, – заметил Марко.

Фаворито опять постучал пальцем по бумаге.

– Наверняка мы найдем и источник питания для подзарядки – скорее всего, вот здесь, в цепи наружного освещения. Фонари во дворе ведь включаются таймером, так?

– Да, там есть таймер, – ответила Кари с лестницы. – В буфетной установлено двойное реле-прерыватель на двадцать ампер. Свет во дворе горит от семи до одиннадцати. Только во время урагана «Вильма» четыре дня ничего не работало.

Услышав женский голос, Фаворито слегка вздрогнул и обернулся.

– Это Кари. Она тоже из наших, не переживай, – сказал дон Эрнесто.

– Кари, – задумчиво повторил Фаворито. Ткнул пальцем в изображение пресвятой девы на стене сейфа. –Caridad del Cobre. Уж не дальняя ли вы ей родственница?

– Вряд ли, – ответила Кари.

– Вообще-то очень похоже, что все это рисовали просто по чьим-то рассказам, – произнес Фаворито, возвращаясь к разложенным на столе бумагам. – Никаких подробностей. Никакой электрической схемы. Так – каляки-маляки. В некоторых местах стоит пометка «imán».

– Да,imán – магнит. – Дон Эрнесто кивнул.

– Я думаю, стоит взглянуть на него с обратной стороны – посмотреть, нет ли там какого-нибудь слабого места, – сказал Фаворито. – Сколько у нас уйдет на то, чтобы разломать бетон и арматуру по бокам?

– Как минимум пара дней, если работать круглые сутки, – ответил дон Эрнесто.

– А и вправду надо туда заглянуть. Я сам пойду, – подал голос Капитан Марко. Это ведь он послал туда Антонио. Настал момент проверить себя, и он был даже этому рад.

* * *

У дона Эрнесто завибрировал телефон. Бросив взгляд на экран, он быстро поднялся по лестнице, вышел во двор и двинулся к павильону напротив бассейна. Кровь оттуда уже смыли, но полоски цементной затирки между плитками намертво пропитались кровью Антонио. Стали густо-багровыми. По ним суетливо бегали крошечные муравьи.

Звонил Диего Рива, адвокат Хесуса Вильярреала. Звонок был переадресован из офиса дона Эрнесто в Картахене.

– Дон Эрнесто, – промолвил Рива проникновеннейшим из всех своих голосов. – Очень приятно было видеть вас вчера, невзирая на печальные обстоятельства. Вот решил позвонить. Вы сейчас в Картахене? Надо бы кое-что обсудить.

– Отъехал по делам. Так чем могу, сеньор Рива?

– Хочу сделать одно доброе дело, сеньор. Я полагаю, в самое ближайшее время вы воспользуетесь информацией, которой с такой опасностью для себя снабдила вас сеньора Вильярреал?

– Да, пожалуй что воспользуюсь, – подтвердил дон Эрнесто, задумчиво оттопыривая щеку языком.

– Я тут сделал одно крайне тревожное открытие. Меня поставили в известность, что один из ваших деловых конкурентов, бегло проглядывая эти материалы, внес в них ряд изменений, которые могут напрямую сказаться на вашей безопасности. Признаться, я очень за вас обеспокоен. Жизненно важно, чтобы указанные материалы были приведены к первоначальному состоянию, для вашей собственной безопасности.

– Я очень ценю, что вы не стали тянуть со звонком, – ответил дон Эрнесто. – А какого рода изменения? Я могу дать вам номер факса, или же вы можете отсканировать их и прислать мне прямо на телефон.

– Я предпочел бы личную встречу, – сказал Рива. – Так уж удачно сложилось, что сейчас я как раз в Картахене. Дон Эрнесто, мое невольное участие во всем этом проекте оказалось связано для меня с очень серьезной личной опасностью, не говоря уже о необходимости контактировать с сеньорой и ее сестрой, с которой вообще крайне сложно иметь дело, если не вдаваться в дальнейшие подробности. Так что я смею рассчитывать на должную благодарность с вашей стороны. По-моему, один миллион долларов – не такая уж высокая компенсация за перенесенные мною тяготы.

–Caramba![110] – не сдержался дон Эрнесто. – Миллион долларов – не жирновато ли для простой благодарности, сеньор Рива?

– Вам нужна эта информация. От нее зависит жизнь ваших людей, – невозмутимо возразил Рива. – Многие люди, не столь щепетильные в вопросах чести, как я, подумали бы над возможностью получить вознаграждение от властей.

– А если я не заплачу?

– Когда у вас будет время хорошенько все обдумать, оглянуться назад и нацелиться взглядом в прошлое, сидя у разбитого корыта, тогда вы поймете, насколько жестоко ошибались.

– Сеньор Рива, а как вы посмотрите на семьсот пятьдесят тысяч?

– Боюсь, что торг здесь неуместен.

– Я очень скоро с вами свяжусь, – бросил дон Эрнесто и тут же нажал на «отбой».

Подозвав к себе Гомеса, он обсудил с ним Диего Риву и его телефонный звонок.

– Мол, нацелишься потом в прошлое – и будешь слезы лить, – вольно процитировал адвоката дон Эрнесто.

– Нацелишься? – оживился Гомес. – Целиться – это мы умеем.

– Если я заплачу ему, Гомес, он тут же сдаст нас «мигре», как только получит деньги. Чтобы и у них бабла срубить. Я собираюсь назначить ему встречу у могилы Хесуса. И хочу, чтобы ты помог ему как следует оглянуться назад. Вправил, так сказать, мозги. Помнишь, как в том кино Дракула развернул Рейнфилду башку задом наперед?

– Помню, – кивнул Гомес. – Но был бы не прочь еще разок пересмотреть этот кусок. Ничего, если я подряжу к себе в помощь своего дядю? Он очень способный.

– Подряжай. Отправляйся, как только тут со всем закончим, – распорядился дон Эрнесто.

–Sí, Patrón, но ваша безопасность…

– При мне всегда кто-нибудь будет.

– Из этих-то?.. Ладно, сеньор, если вы не против профессионального совета, то кого бы из них вы ни выбрали, обязательно возьмите еще и эту девчонку, Кари. По-моему, у нее к этому делу талант. Я такие вещи спинным мозгом чую. Не забывайте – Хесуса как раз баба шлепнула.

Дон Эрнесто не стал сообщать Гомесу, что в схемах сейфа могут быть фатальные корректировки. Фаворито тоже в известность не поставил, и вообще никому ничего не сказал.

Если Диего Рива вдруг проболтается, на золотом рынке Майами, где разместить добытое сомнительными способами золото обычно не проблема, начнутся брожение и неразбериха. Федералы и КЦББ[111] начнут землю носом рыть, чтобы его отыскать, возьмут под колпак все местные плавильные производства. Хесус говорил, что часть слитков – с серийными номерами. Золото придется увозить из страны, чтобы переплавить. А прямо в сейфе везти нельзя, если в него встроены датчики удара и движения.

Хотя, в конце концов, что такого страшного произойдет, если эта железная коробка и впрямь взорвется? Ни свидетелей, ни улик… Ну, остальные дома еще на улице покоцает, ну, потеряет он пару-тройку полезных людей… Но так-то вообще ничего особо серьезного.

Итак. Надо вскрывать сейф на месте и сильно с этим не затягивать. Нужно перевезти золото в другое место, пока Диего Рива не решил стукнуть в полицию.

Дон Эрнесто опять взял телефон и позвонил на Гаити. На звонок ответил человек в коричневом комбинезоне, который в тот момент в аэропорту Пор-де-Пе прочищал топливные фильтры самолета, построенного шестьдесят лет тому назад. После короткого разговора он получил от дона Эрнесто заказ: пятьсот фунтов свежесрезанных цветов и три стиральные машины.

Глава 34

Чтобы прикрыть дыру в газоне возле причальной стенки от вертолетов полиции и береговой охраны – а заодно и самим укрыться от палящего солнца, – над ней установили огромный пляжный зонтик.

Вскоре после рассвета Капитан Марко появился из павильона возле бассейна в гидрокостюме и новехонькой верхолазной сбруе. В руке он нес сбрую Феликса, перемазанную кровью и засохшим илом, которую бросил на кафельные плитки на краю бассейна.

Дон Эрнесто положил ему руку на плечо.

– Тебе не обязательно лезть туда самому. Я могу вызвать водолаза.

– Это я Антонио туда послал. Так что сам полезу, – ответил ему Марко.

–Sí, Capitán, – понимающе кивнул дон Эрнесто.

Игнасио вышел из дома с чемоданчиком и рюкзаком в руках. Вывалил их содержимое на землю.

– Вещички, что от мертвяков остались, – пояснил он. – Немного травки, в основном семена и стебли, раскладной «Лезерман»[112], журнальчик с бля… – Тут он сообразил, что за спиной у него стоит Кари. – Э-э, с голыми девушками. Игральные кости – заряженные, естественно, с грузиками, и – можете поверить? – даже со специальной чашечкой в комплекте. Он что, не понимал, что это Майами? В этом городке ему за такое моментально башку открутили бы! Я от них избавлюсь.

– От сбруи тоже избавься, – сказал ему Марко.

При появлении вертолета береговой охраны Марко быстро отступил под прикрытие зонтика.

Вскоре к нему присоединился Бенито. Старик открыл принесенный с собой длинный цилиндрический футляр – из тех, в которых рыболовы держат удилища. Вручил Марко какую-то палку футов пяти длиной с цилиндрической насадкой на конце.

– Первое средство от акул и крокодилов, – пояснил он. – Просто посильнее тычешь в шкуру вот этим концом – и бабах! Племянничек мой для тебя смастерил.

Показал на ладони странный патрон – без пули, зато с донышками на обоих концах. Поясок посередине замазан воском.

– Это «тридцатка», вставленная в триста семьдесят пятый, который тут заместо пули. Держи. Попробуй сам зарядить.

Марко проверил, на месте ли предохранительная чека, и вставил диковинный заряд в цилиндр на конце палки.

Поскольку боеприпас срабатывал, оказавшись плотно прижатым к цели, перевернутый задом наперед второй патрон оказывался гораздо эффективней обычной пули – поражающим действием здесь обладал не металл, а сжатые под огромным давлением пороховые газы[113].

Бенито и Марко с размаху стукнулись согнутыми в локте руками.

– С Богом, – сказал Марко. – А то я сейчас окончательно сжарюсь в этом гидрике.

Надел на себя маску с двумя угольными фильтрами и видеокамерой. Бросил взгляд на Фаворито, проверявшего «живую» картинку с камеры на экране лэптопа. Порядок! С ним тоже стукнулись локтями.

Стал спускаться в темную пещеру на тросе, заведенном на ручную лебедку. Трос слегка подергивался. Марко повел по сторонам фонарем. Щеки тронуло душное тепло.

– Майнай помалу, еще майнай! – Он вытянул носки ног вниз. – Ниже, ниже!

Наконец коснулся дна. Воды где-то по грудь, ходит вверх-вниз максимум на фут. Марко посветил мощным фонарем на сейф, на человеческий череп, на перевернутый вверх ногами канделябр из корней, свисающий с потолка пещеры. Почувствовал, как поток воды, мерно гуляющий туда-сюда сквозь подводный размыв, хватает его за лодыжки. Грубо прикинул расстояние между сваями при помощи противоакульей палки.