Излечи мою душу

От слез я почти ничего не видела, меня всю трясло. Благо в этот момент появились Финн с Мэттом и разняли драчунов без особых усилий.

– Что с вами такое? Вы с ума сошли?! – крикнул Мэтт.

Трэвис поднялся на ноги, и, несмотря на разбитое лицо, снова бросился на Томаса. Но Мэтт преградил ему путь и слегка оттолкнул его.

– Успокойся, чувак! Ты хочешь, чтобы тебя арестовали? – потом он перевел взгляд на Томаса, которого сдерживал Финн. – Какого хрена с вами происходит, парни?!

– Происходит то, что этот мудак приставал к моей девушке! – Трэвис сплюнул сгусток крови и вытер губу тыльной стороной ладони.

– Приставал? – переспросил Томас, злобно ухмыляясь.

Он попытался выдернуть руку из хватки Финна, но потом сдался. Правда, молчать Томас не собирался.

– Уверяю, твоя девушка была не против.

Что?! Да как он может…

У меня защемило в груди, я отшатнулась и высказала все Томасу одним взглядом. Но он никак не отреагировал на это – сейчас его целью была не я.

Трэвис повелся на провокацию и снова бросился на Томаса. Слава богу, Мэтт вовремя вмешался. Я подбежала к Трэвису, коснулась ладонью его щеки и посмотрела в пылающие от гнева глаза.

– Трэвис, ничего не было.

Он оттолкнул меня и отвернулся, но я не сдавалась.

– Мы просто разговаривали! Да, я пошла домой, но увидела Томаса и решила с ним поболтать. Ничего больше!

Какая же я лгунья.

Но мои слова, кажется, наконец-то подействовали: дыхание Трэвиса стало спокойнее. Я положила ладонь ему на грудь, потом нежно погладила его по опухающему лицу.

– Прости, я не должна была так поступать. Это всего лишь недоразумение, поверь.

– Еще раз увижу тебя с ним, и все будет кончено!

Его серьезный взгляд и поджатые губы давали понять: он не шутит.

– Ладно, – поспешно кивнула я.

У нас с Трэвисом не лучшие времена, и я не хочу потерять его из-за идиота, которому нравится насмехаться над людьми.

Томас все-таки вырвался из хватки Финна и вмиг оказался около нас.

– Расслабьтесь, капитан, – он щелкнул языком и смерил меня презрительным взглядом. – Она не возбудит меня, даже если попытается, иначе я бы давно уже ее трахнул.

Томас сделал небольшую паузу, а потом ткнул Трэвиса в плечо со словами:

– А ты не смей больше прикасаться ко мне, иначе в следующий раз очнешься на гребаной больничной каталке!

Он развернулся и пошел к общежитию, унося с собой наглость, высокомерие и подлость и оставляя нам только боль и унижение.

Мне хотелось провалиться сквозь землю, но я не могла. Не рядом с Трэвисом. Он не должен видеть, насколько меня задел поступок Томаса.

Я набралась смелости, успокоила Мэтта и Финна, обняла за талию Трэвиса и повела его к пикапу.

– Хочешь, я поведу?

– Нет.

Сил спорить не было. Как и говорить. Но напряжение ощущалось без слов. Оно давило и стыдило.

Трэвис не смотрел на меня. И правильно. Я обещала держаться подальше от Томаса, а вместо этого побежала за ним как идиотка. Не послушала Трэвиса, солгала ему. Глупая! Жалкая! Позволила эмоциям взять верх, но больше это не повторится. Никогда. У меня есть парень, черт возьми!

– Увидимся завтра, – попрощался Трэвис, когда мы остановились возле моего дома.

– Трэвис… – я попыталась взять его за руку, но он ее убрал, не отрывая взгляда от лобового стекла.

– Не надо.

– Мне нужно знать, что с тобой все в порядке.

– Серьезно?

Я потупила взгляд.

– Почему ты так отреагировал? Если бы тебя увидели… тебя могли бы исключить из команды или, что еще хуже, арестовать.

– Что ты с ним там делала?

– Мы разговаривали, я же сказала…

– Разговаривали… – повторил Трэвис разочарованно. – Вы теперь друзья? Почему я не знал об этом?

– Мы не друзья. И знать тебе было не о чем. Я всего лишь из вежливости поинтересовалась, как у него дела. Да, глупо. Прости. Я бываю такая наивная, ты же знаешь…

Больше лжи!

– Ваши лица были в сантиметре друг от друга! Что я должен был подумать?

– Ты что? Нет! Все не так, как выглядело со стороны. Он вытаскивал жука из моих волос, – я натянула рукава куртки, словно так могла спрятать чувство вины.

Трэвис шумно выдохнул и провел ладонями по лицу. Хотел привести мысли в порядок? Он выглядел печальным и разбитым – буквально разбитым из-за синяков на лице.

– Ванесса, я знаю тебя, – он покачал головой, потом уперся руками в руль и снова уставился в лобовое стекло.

– Что ты хочешь этим сказать? Что веришь? Я не сделала ничего плохого…

– Ты не понимаешь! – прорычал Трэвис, хлопнув по рулю.

– Чего я не понимаю?

– Он… – желваки Трэвиса напряглись. – Он нацелился на тебя!

Несколько секунд я молча смотрела на Трэвиса. О чем это он?

– Безумие! Томас не нацелился на меня, но даже если это и так, ты должен доверять мне. Я простила тебя за ту вечеринку, а ты не можешь закрыть глаза на обычный разговор?

Трэвис горько усмехнулся:

– Пойми, ему плевать на тебя, он хочет задеть только меня.

– Почему? Зачем ему так поступать с тобой?

– Неважно! – выкрикнул он.

Я вздрогнула. Меня буквально разрывало от желания сказать, что я имею право знать причину их вражды, но я промолчала: ярость Трэвиса пугала, не хотелось увидеть новую вспышку. Не сейчас.

– Надеюсь, впредь ты будешь сознательнее. А теперь иди, – приказал он, даже не взглянув на меня.

– Хорошо, – прошептала я.

Из машины вышла с тяжестью в груди. Ни разу еще не видела Трэвиса таким сердитым. Но когда он уехал, я уже думала не о нем, не о его боли, а о своей – от слов Томаса, которые так и крутились в голове.

Глава 10

В доме пахло курицей и запеченным картофелем – моим любимым блюдом. Мама всегда добавляет туда травы, которые выращивает в нашем саду.

– Я дома!

Пока раздевалась, немного отвлеклась. Теперь надо в душ, чтобы окончательно смыть неприятные ощущения. Только бы мама не заметила, что я расстроена: начнет ведь задавать вопросы, на которые мне не хочется отвечать.

В коридоре я бросила взгляд в зеркало: бледная, уставшие и печальные глаза – слишком большие для маленького личика, черные волосы спадают на плечи. Может, перестать их красить и вернуться к натуральному блонду?

Я выдохнула, пощипала себя за щеки, натянула фальшивую улыбку и шагнула в гостиную, откуда доносился звук телевизора.

Мама сидела на диване и листала Vogue: волосы убраны в привычный пучок, на голове очки в винтажном стиле – она носит их только дома, потому что «форма оправы старит». Еще на ней была бежевая атласная пижама, которую подарил Виктор.

Как у нее это получается? Она умудряется всегда быть элегантной, не прикладывая для этого никаких усилий.

– Что-то случилось? Я ждала тебя весь день.

– Все хорошо. Я была у Трэвиса на тренировке, а сейчас иду к себе, – я оперлась на дверную ручку.

– Ужин будет готов через сорок минут, поторопись, – сказала мама, не отрывая глаз от журнала.

– А почему ты сегодня не с Виктором?

– У него возникли срочные дела.

Мне стало горько. Как изменилась наша жизнь! Теперь мама приходит домой, только если Виктор занят.

Я поднялась в комнату, быстро сбросила с себя грязную одежду и поспешила в ванную. Горячая вода скользила по коже, помогая прогнать плохое настроение. Оно слишком задержалось – мне его компания ни к чему.

Переодевшись в надушенную пижаму, я спустилась вниз и присоединилась к маме на диване.

– Ты что-то смотришь? – я указала пультом на телевизор.

– Нет, можешь переключить.

Странная тишина нервировала, нужно было о чем-то поговорить. Я щелкала каналы и подбирала слова. Но в голову, как назло, ничего не приходило. Тогда я оставила в покое пульт, положила голову на подлокотник и выпрямила ноги.

– Как дела на работе?

– О, хорошо. Вчера наняли нового стажера, это его первая работа.

– Почему ты не сказала, что фирма искала сотрудников? Я бы сразу отправила свое резюме, думаю, меня бы взяли, – с сожалением пробормотала я.

– Зачем тебе работа? – мама недовольно перевернула страницу журнала.

– Причин несколько: я хочу вносить вклад в наш семейный бюджет, заняться делом и… обрести независимость, – перечислила я, накручивая на палец мокрую прядь волос.

– Глупости! Благодаря Виктору я прекрасно справляюсь с расходами, а тебе нужно думать об учебе. – Она улыбнулась и добавила: – В любом случае твое резюме даже не прочитали бы.

– Почему?

– Они не принимают в штат членов семей сотрудников, хотят таким образом избежать фаворитизма.

– Я все равно собираюсь устроиться куда-нибудь, так что…

Мама спустила очки на кончик носа и перебила меня:

– Даже не думай. Работа помешает учебе. Ты не можешь все испортить. Я столько усилий приложила, чтобы ты поступила в университет, поэтому мой ответ – нет!

Она, как обычно, самоутверждалась.

– Не понимаю, в чем проблема. Многие студенты совмещают учебу с работой, и я тоже справлюсь.

– Меня не волнуют другие: ты будешь делать так, как я скажу, – мама сделала акцент на последних двух словах.

– Мама, мне почти двадцать, а ты обращаешься со мной как с ребенком. Я устроюсь на работу – и точка! – огрызнулась я и скрестила руки на груди, показывая, что возражения не принимаются. Мне хватило на сегодня чужого контроля.

Мама сжала губы и злобно на меня посмотрела. Видно было, что она вот-вот взорвется.

Но я не испугалась. Не в этот раз. Сейчас я была готова встретить ее гнев и в ответ тоже выпустить пар.

Мама, наверное, почувствовала мой настрой, потому что тяжело вздохнула и сказала:

– Ладно. Как хочешь.

– Правда? – мне не верилось, что я это слышу.

– Да. Ты уже взрослая: если считаешь, что справишься, то не вижу причин для запрета.

Вот это да! Может, я попала в параллельное измерение? Иначе как объяснить, что она так легко сдалась?

– Спасибо, – пробормотала я.

– Не за что, – мама вернулась к чтению журнала.

Еще несколько секунд я ошеломленно на нее смотрела, а потом отвернулась к телевизору и снова попыталась отвлечься.

Но не вышло. Слова Томаса, которые так ранили меня, снова зазвенели в голове. Я вспомнила, с какой злобой он их произнес, как презрительно скривилось при этом его лицо. Больно и обидно сознавать: для него я всего лишь орудие мести. Весь этот фарс с желанием быть моим другом нужен Томасу лишь для того, чтобы досадить Трэвису. Он все спланировал, знал, что Трэвис скоро выйдет и непременно увидит нас вместе. А я, дура, повелась, когда он вдруг попросил меня остаться. Если бы я ему правда нравилась, он бы так не поступил…

– Ты в порядке? – вопрос мамы вернул меня в реальность.

– Да, – мой ответ прозвучал бесстрастно.

– Уверена? Ты сидишь и смотришь в одну точку, – мама склонилась ко мне и заглянула в глаза.

– Мам, все хорошо, правда. Ужин скоро будет готов? Я хочу есть.

К счастью, на кухне как раз прозвенел таймер духовки.

– А вот и он, – мама вскочила с дивана.

За ужином снова повисла тишина, прерывал ее лишь стук столовых приборов о тарелки. Время от времени я ловила на себе мамин пытливый взгляд.

– Хотела спросить… – это был мой отвлекающий маневр. – Когда ты поняла, что у вас с папой испортились отношения?

Мама искоса на меня посмотрела, вилка с ножом в ее руках зависли в воздухе.

– С чего такой вопрос?

– Ну, мы никогда не говорили об этом. Я была ребенком, когда вы развелись, а сейчас мне вдруг стало интересно.

– Лучше не ворошить прошлое, – ответила мама со свойственным ей апломбом и тут же встревожилась: – У вас с Трэвисом все в порядке, не так ли?

Ее вопрос застал меня врасплох. Я стала нервно водить пальцем по ободку стакана, понимая, что, если скажу правду, мама взбесится.

– Да, все в порядке, – соврала я, потому что другого выхода у меня не было.

Она облегченно выдохнула.

– Вообще-то, я тоже хотела с тобой поговорить, – мама положила ладони на стол, и я приготовилась к худшему. – Мы с Виктором вместе уже несколько месяцев, у нас все замечательно, поэтому я хочу, чтобы ты с ним познакомилась поближе. Официально. Например, на семейном ужине.

Стоп. Что? Нет! Ни в коем случае!

– Не делай такое лицо, – она мигом все поняла. – Благодаря Виктору я счастлива. Для меня очень важно, чтобы ты тоже его узнала, – мама протянула ко мне руки через стол.

– Мама, ты же знаешь… я ненавижу все эти семейные ужины, – прошептала я.

– Пожалуйста, Ванесса, сделай это для меня. Ты же хочешь видеть маму счастливой?

Я покорно вздохнула. Черт бы побрал ее настойчивость и мое неумение говорить «нет».

– Хорошо, мама.

– Спасибо, милая! Давай в пятницу? – проворковала она.

– Нет, в пятницу игра, а после нее мы идем на вечеринку, – объяснила я без энтузиазма.

– Куда? С каких пор ты ходишь на вечеринки? – мама приподняла одну бровь.

– Это будет в доме подруги Тиффани. И я хожу на вечеринки: редко, но хожу.

– Трэвис пойдет с тобой?

– Конечно, мам.

– Хорошо, я ему доверяю, – она подняла руки в знак капитуляции. – Может, тогда в субботу?

– Давай в субботу, – улыбнулась я.

– Чудесно!

Мы вместе убрали со стола и загрузили посудомоечную машину. Мама предложила посмотреть телевизор в гостиной, но я была не в настроении и отказалась. Сегодняшний день меня вымотал: столько всего произошло, нужно как-то все это переварить.

Я хотела лечь спать и забыться. Но у мыслей в моей голове были другие планы. Упав на кровать и закрыв глаза, я тут же занялась самокопанием: куда делась прежняя рациональная Ванесса, как меня может тянуть к такому человеку, как Томас?

Ночь прошла беспокойно, так что проснулась я до будильника. Большая редкость для меня.

На кухне нашла записку от мамы: она извинялась, что пришлось убежать на работу пораньше. Я скомкала бумажку и выбросила в мусорное ведро. В холодильнике нашла два яйца и почти пустой пакет апельсинового сока. Надо сходить за продуктами.

После завтрака я убрала за собой и пошла в комнату одеваться. Надела обтягивающие черные джинсы – более узкие, чем обычно, – и фиолетовую кофточку. Сегодня я дам бой низкой самооценке! Брызнула на шею и запястья любимые духи, выпрямила волосы, слегка подкрасила глаза и выглянула в окно: Трэвис был уже здесь и ждал, прислонившись к капоту машины. Его хмурое лицо говорило о том, что он все еще обижен.

Я еще раз покрутилась перед зеркалом и заметила, что джинсы как-то слишком подчеркивают ягодицы. Последний штрих – свободный кардиган. Все, я готова!

К Трэвису я шла с опаской, но, оказавшись рядом, расслабилась: он улыбался.

– При…

Трэвис не дал мне договорить: обнял за талию и страстно поцеловал. Неужели больше не сердится?

– Прекрасно выглядишь! – он покружил меня. – Что в тебе изменилось?

– Ничего, – щеки опалило смущением.

– Я скучал по тебе вчера вечером, – Трэвис прижался своим лбом к моему.

– Трэвис, мне жаль, что так получилось, правда жаль.

– Тсс… забудь, – он приложил палец к моим губам. – Я думал всю ночь и понял, что слишком остро отреагировал. Отыгрался на тебе, хотя проблема в Коллинзе.

– Знаю. Прости. Это больше не повторится, – пообещала я. – Ты мой парень, Томас тебе не нравится, и мне тоже, так что я буду держаться от него подальше. Хочу сосредоточиться на нас, ведь мы дали друг другу второй шанс.

Я коснулась его губ, и мы нежно поцеловались.

– Родителей не будет до завтра, переночуй сегодня у меня, – предложил Трэвис.

– Конечно, – я ласково провела носом по его щеке.

В машине он поставил плейлист с песнями Гарри Стайлса и стал подпевать ему, как на концерте. Веселое настроение оттеснило вчерашние проблемы.

У кампуса я заметила Мэтта и Тиффани. Они о чем-то увлеченно болтали. Надеюсь, Мэтт не рассказал ей о вчерашней драке: последнее, что мне сейчас нужно, это нравоучения от лучшей подруги.

Оставив Трэвиса с Мэттом, я почти побежала на лекцию по литературной критике. Но от Тиффани было не скрыться.

– Синьорина, нам нужно поговорить! – подруга поймала меня за рукав.

По ее глазам я поняла: она сгорает от желания узнать, что же произошло у спортзала. Прибью Мэтта за болтливость! Хотя Тиффани могла узнать это и от Трэвиса, посмотрев на его лицо…

Пришлось рассказать все в мельчайших подробностях по дороге в аудиторию.

– Итак, подведем итоги, – Тиффани постучала указательным пальцем по подбородку. – Томас попросил тебя остаться, и вы больше часа проболтали под романтичным звездным небом. Он постелил бандану, чтобы ты не испачкалась. Спасая тебя от жука, оказался слишком близко к твоим губам, чем разгневал Трэвиса. Ну а потом повел себя по-хамски в стиле Коллинза.

Стиль Коллинза? Что за стиль Коллинза?

– Да, все было примерно так. И что? – я скрестила руки на груди, ожидая, что еще она скажет.

Тиффани встала передо мной, положила ладони мне на плечи и посмотрела в глаза весело и строго одновременно.

– Ну? – подтолкнула я.

Подруга медленно выдохнула:

– Ты в глубоком дерьме, красавица. По самую шею.

– Что это значит?

– Я думала, мой брат параноик, но теперь считаю, что он прав.

– Тифф, я ничего не понимаю!

– Очнись! Ты заинтересовала Томаса, – она произнесла это по слогам, чем вызвала у меня смех. – Ты меня слышишь?

– Да, – кивнула я. – И ты ошибаешься. Он сказал мне в лицо, что я ему не нравлюсь.

Тиффани пожала плечами.

– Он сказал это не тебе, а твоему парню. Это разные вещи.

– Нет, Тифф. Я была в паре шагов от них, и все выглядело так, будто сказал он это именно мне.

– Слушай, я знаю, тебе трудно понять его поступки – за всю жизнь у тебя был только один парень, и то, к сожалению, мой брат, – но таких, как Томас, нужно не слушать: за ними нужно наблюдать. Поверь, своими словами он хотел доказать тебе обратное…

Видимо, я сошла с ума.

– Ничего подобного! Он дразнил меня, используя свое обаяние, а потом отмахнулся. Так поступают только мудаки. – Я поняла, что заметно повысила голос, и смущенно огляделась, закрывая лицо волосами.

– Как ты можешь быть такой наивной, Ванесса?

А вот и нет. Я вижу ясно: Томасу просто нравится унижать меня. Вспомнилось его признание: «Ты легкая добыча».

– Я не наивная. Просто говорю как есть. Томас только и делает, что мучает меня, и это совсем не похоже на поведение первоклашки, который дергает тебя за косичку, потому что ты ему нравишься.

Тиффани моя речь не убедила. Пускай.

– Да и какая разница, нравлюсь я ему или нет? Я пообещала Трэвису, что буду держаться от Томаса подальше, так что проблема решена.

– Ну, тогда удачи, потому что она понадобится. Всем троим! – ухмыльнулась подруга и подтолкнула меня в класс, хлопнув по заднице. В ответ я показала ей язык.

После лекции я отправилась в библиотеку и сразу же заняла там свое любимое место: укромный уголок между окном и двумя рядами стеллажей. Положила сумку на круглый стол, села в кресло, достала блокнот, компьютер и начала аккуратно переписывать и дополнять конспект.

Спустя минут сорок я поняла, что для изучения темы мне нужны еще две книги. Я направилась к стеллажам: прошлась по полкам, провела пальцами по корешкам, вчитываясь в названия, но ничего подходящего не нашла.

Одна из нужных мне книг оказалась на самой верхней полке – на две головы выше меня. Я безуспешно поискала скамью, вздохнула, затем приподнялась на носочках и изо всех сил потянулась наверх – аж мышцы спины свело. Но до цели достать не удалось.

Скрипнув зубами, я сдалась, но внезапно почувствовала, что позади кто-то стоит. Тенью к полке взметнулась татуированная рука в кожаном рукаве и взяла нужный том; мощная грудь прижалась к моей спине, заставляя вздрогнуть.

– Интересно, почему я не удивлен, обнаружив тебя здесь?

Слишком знакомый низкий голос обжег дыханием шею. Сердце замерло. Несколько секунд я пыталась восстановить свой пульс и просто моргала. Томас протянул мне книгу, отошел в сторону, прислонился к полке, скрестил руки на груди и дерзко уставился на меня.

– Привет, Незнакомка!

Не могу поверить. Какая наглость! Он осмелился прийти и побеспокоить меня даже здесь – в моем убежище!

Я бросила на него раздраженный взгляд и прошла мимо, возвращаясь к поискам второй книги. Томас как ни в чем не бывало пошел за мной, держа руки в карманах.

– Ты злишься, – он невозмутимо наблюдал за мной. – Вот, значит, как можно заставить тебя замолчать. Нужно вывести тебя из себя. Буду иметь в виду.

Я упорно продолжала разглядывать книги, но внутри все больше злилась. «Если не буду обращать на него внимания, он уйдет», – успокаивала я себя. Подойдя к очередной полке, начала просто вытаскивать по одной книге в надежде найти все-таки нужную. Краем глаза заметила, как Томас присел справа, достал из кармана наушники и… пачку сигарет.

Что? Он же не собирается здесь курить?!

Я резко выдохнула, но все равно промолчала.

– Понял: говорить ты не хочешь. Тогда слушай, – со скучающим видом Томас осмотрелся, потом почесал подбородок. – Как твой парень? Вчера ему было плохо. Ты перевязала ему раны?

– Послушай меня внимательно, Томас, – я угрожающе на него посмотрела.

Черт, он снова вывел меня из себя и, похоже, доволен.

– Люди приходят сюда, чтобы поработать в тишине. Разве тебе нечем больше заняться? Не знаю… иди доставай стариков в парках, круши автобусные остановки, подожги что-нибудь… Наверняка ты в этом хорош!

– Ну уж нет! Лучше буду доставать тебя – это веселее, – ухмыльнулся он.

– Прекрати! – прошептала я сквозь зубы, чтобы не мешать другим посетителям. – Ты пришел, чтобы поиздеваться надо мной? Опять?! Я тебе не позволю!

Я развернулась, чтобы уйти, но Томас поймал меня за запястье и притянул к себе.

– Что с тобой?

– Что со мной? – прорычала я, дав волю гневу. – Ты хоть понимаешь, как я себя чувствую? Ты только и делаешь, что мучаешь меня, постоянно говоришь плохо о моем парне, а вчера набросился на него как разъяренный зверь и позволил себе… ах, забудь!

Если бы мы сейчас были на улице, я бы кричала, но в библиотеке приходилось сдерживаться.

– Извиняться за то, что ударил его, не буду, – фыркнул Томас. – Разве ты не помнишь, что первым начал он? Считаешь, я должен был стоять и ничего не делать? К слову, я дал сдачи не в полную силу. Сдержался из-за тебя.

– Давай проясним важный момент: я не позволю использовать меня в вашей вражде, что бы там между вами ни произошло, – прошипела я.

Томас опешил.

– Ты думаешь, я использую тебя?

– Не думаю, а уверена.

– Не городи чушь, – вздохнул он, потирая большим пальцем лоб. – Если я хочу что-то получить от женщины, я делаю это без всякого обмана.

– То, что ты сказал Трэвису, отвратительно, – буркнула я.

– А что я сказал? Что ты не возбудишь меня, даже если попытаешься? – подмигнул мне Томас и улыбнулся: – Дам тебе шанс доказать, что я не прав, когда захочешь.

Я возмущенно распахнула глаза и огляделась. К счастью, в нашем проеме между стеллажами, кроме нас, никого не было.

– Ты… ты действительно подлец! И нахал! Невероятно, что ты этого не понимаешь и даже не пытаешься извиниться.

– Если я извинюсь, тебе станет легче? – спросил Томас серьезно и шагнул вперед, заставляя меня отступить.

– По крайней мере, я буду знать, что ты раскаиваешься, – тихо сказала я.

– Но это не так! Я не раскаиваюсь в том, что сделал. Да, я разозлился, но те слова были для Трэвиса, а не для тебя. Я не хотел тебя обидеть и не собирался использовать… Понимаешь?

Он сделал еще один шаг ко мне. Я снова отступила и уперлась спиной в полки. Томас расставил руки по обе стороны от моей головы, тем самым поймав меня в ловушку.

– Веришь или нет, но вчера я был с тобой, потому что хотел быть с тобой.

Сердце бешено заколотилось. Не в силах выдержать взгляд Томаса, я опустила голову, но он взял меня за подбородок и все равно ухитрился заглянуть в глаза. Я неловко сглотнула.

– Неважно. Я не доверяю тебе, и это не изменится, – призналась я и почувствовала необъяснимую досаду, когда заметила, что его взгляд потемнел. – Кроме того, у нас нет ничего общего. Ты не ладишь с моим парнем, а я не хочу рисковать отношениями ради…

– Ну тогда, – грубо перебил Томас, – как скажешь.

В его голосе я уловила нотки обиды. Или мне показалось?

Он отстранился, и я тут же потеряла равновесие, осознав в каком была напряжении. Глупая… Я не должна замирать рядом с ним, ожидая чего-то большего.

– Хорошо, – отрешенно проговорила я.

Так будет лучше для нас обоих.

Томас ушел. Я проводила его взглядом, смущенная и недовольная реакцией своего тела.

Глава 11

Остаток дня я провела в подвешенном состоянии, пытаясь разобраться в своих чувствах. Лейла на тренировке не появилась, Томас в мою сторону не смотрел, война между ним и Трэвисом продолжалась.