Излечи мою душу

После занятий я отправила маме сообщение, что переночую в доме Бейкеров. Тиффани звала меня в кафе со своими одногруппницами, но у меня не было настроения, и я предпочла провести время с Трэвисом.

Мы включили какой-то фильм, но его сюжет не увлек ни меня, ни Трэвиса. Он начал целовать меня, ласкать, но я не готова была к близости и пожаловалась на головную боль. Меня не покидало чувство вины за странные ощущения, которые я испытала рядом с Томасом.

От досады Трэвис скрипнул зубами и ударил подушку. До конца фильма мы не сказали друг другу ни слова, но заснули в обнимку.

Я проснулась на рассвете и увидела, что Трэвис не моргая смотрит в потолок. Переживает. Сегодня ведь первая игра сезона. Спросонья мне было сложно здраво рассуждать, но я все же попыталась его успокоить.

– Все будет хорошо, ты справишься.

На самом деле полной уверенности в победе у меня не было. «Орегонские утки», с которыми нам предстояло играть, входили в список лучших команд. В прошлом году наша команда была в шаге от победы в чемпионате, но все же кубок получили «Утки».

– Я просто хочу, чтобы этот день поскорее закончился, – фыркнул Томас. Он сел на край кровати и провел руками по своим кудрям. – Одно радует: в этот раз отца не будет на трибунах.

Я понимала, почему Трэвис стрессует: отец постоянно на него давил, напоминал, как важно произвести хорошее впечатление на спонсоров. Его состояние передалось и мне, так что все утро мы провели в молчании.

В кампусе царил хаос. Студенты в черных толстовках с оранжевым лозунгом «Вперед, Бобры!» выкрикивали слова поддержки. Напряженность в воздухе чувствовалась еще и от ожидания вечеринки после игры – первой в этом учебном году.

На парковке мы встретили Финна и Мэтта: ребята поприветствовали Трэвиса ударами кулак о кулак.

– Ванесса, ты как? – Мэтт обнял меня.

– Хорошо, а ты? – Я огляделась. – Какое-то безумие творится, да?

– И не говори! Нормальных мест на парковке не осталось, пришлось оставить машину за пределами кампуса. Если найду на ней хоть одну царапину, сойду с ума.

– Подожди, пока приедут «Утки». Им тоже придется переживать о царапинах, – пошутила я.

Трэвис слышал наш разговор, но не улыбнулся. Я снова физически почувствовала его напряжение.

– Черт, эти парни звери! Если они хоть пальцем тронут мою машину, клянусь, что…

– Чувак, выдохни, – Финн дружески пихнул Мэтта локтем в бок. – Ты припарковался так далеко, что придется просить кого-нибудь отвезти тебя туда, чтобы забрать машину.

– Да, расслабься. У нас сегодня есть о чем подумать, – добавил Трэвис.

– Итак, – мне было неловко, но я все же решила сменить тему, – ребята, вы готовы к игре?

– Тебе лучше поверить в это, красавица! В этом году мы надерем «Уткам» задницы! – Мэтт дополнил свои слова красноречивым жестом. – Наши тылы прикрыты, а еще у нас есть козырь в виде одного вундеркинда, который как раз вышел на пик формы.

– Мэтт, ты, как всегда, преувеличиваешь. Он не вундеркинд, он просто… довольно хорош, – буркнул Трэвис.

– Хотел бы и я быть так хорош!

От одной мысли, о ком может идти речь, у меня скрутило желудок. Они же говорят не о…

– Эй, Коллинз, иди к нам! – крикнул Мэтт.

Черт, так и знала!

Трэвис рядом прищурился: видимо, оценивал мою реакцию. Я прикусила щеку и не обернулась на Томаса.

– У меня есть дела поважнее, – донесся голос Томаса.

– Мэтт, какого хрена?! Я не хочу видеть этого мудака! Мне хватает тренировок с ним, – прорычал Трэвис.

Пока парни препирались, я все же рискнула украдкой посмотреть на Томаса. Он сидел на краю ржавых перил недалеко от нас: во рту незажженная сигарета, кожаная куртка распахнута, серая футболка обтягивает накачанное тело. Его образ дополняли слегка мешковатые рваные темные джинсы, неизменный дикий взгляд и… Шана. Она устроилась между раздвинутых ног Томаса, прижалась спиной к его мощной груди.

Ощутив раздражение, я напомнила себе, что не должна так реагировать.

Томас заметил мой взгляд и презрительно ухмыльнулся. Шана тоже. Я невольно крепче прижалась к Трэвису.

– Прекрати, Трэвис! – голос Мэтта заставил меня вздрогнуть. – Это ты в ту ночь зашел слишком далеко. Пора закончить с этим, тем более вы теперь квиты, не так ли? Смирись и будь мужиком! От ваших отношений зависит успех команды.

– Квиты? Что это значит? – я озадаченно посмотрела на Трэвиса.

Не уверена, что хочу слышать ответ на этот вопрос.

Мэтт прочистил горло и отвернулся.

– Ничего. Ты же знаешь, что мы с Коллинзом друг друга терпеть не можем. Забудь, – отмахнулся Трэвис и почесал затылок.

– Забыть?

У них есть секреты и прошлое, о котором я не знаю. Как я могу забыть? Это имеет отношение к Лейле? Конечно, это связано с ней! Я же поняла это еще тогда в спортзале при первой встрече с ней.

– Это как-то связано с его сестрой? – спросила я, чувствуя комок в горле.

– Что? Господи, только не начинай!

– Я задала тебе вопрос, Трэвис! – мне срочно было нужно все выяснить.

– Да, глупый вопрос, как всегда. Меня сейчас другое беспокоит, так что не лезь со своими гребаными фантазиями! – он злобно сплюнул, удивив своим поведением и меня, и друзей.

Глаза защипало от надвигающихся слез. Пришлось задержать дыхание, чтобы не разрыдаться как ребенок. Не здесь и не при всех. Хватит унижений!

Не найдя слов, чтобы достойно ответить Трэвису, я просто убежала прочь.

– Несси! Вернись! – крикнул он и толкнул Мэтта: – Какого хрена ты об этом заговорил?!

– Почему ты с ней так обращаешься? – это было последнее, что я услышала, скрываясь за дверью своего факультета.

Я закрылась в туалетной комнате, прислонилась к двери и разрыдалась. Жалкая идиотка! Из-за кого ты плачешь? Из-за парня, которому следовало влепить пощечину! Но я ничего не могла с собой поделать: плакала, плакала, плакала…

Неожиданно в дверь постучали. Наверное, кто-то просит наконец освободить уборную. Что ж, поревели, и хватит. В конце концов, это просто глупо: второкурсница заперлась в туалете и ревет в три ручья. Нужно привести себя в порядок и стать взрослой. Вдох. Ополоснуть лицо холодной водой и смыть потекшую тушь. Выдох. Не испугаться жалкого зрелища в отражении. Вдох. Собраться с мыслями: впереди еще три лекции и матч, и я их не пропущу. К черту Трэвиса, к черту его неуважение!

С гордо поднятой головой я вышла из туалета и направилась в кабинет философии. Томас уже был там. Он сидел на последней парте, и я порадовалась, что в этот раз мне никто не будет мешать.

Надеюсь.

Томас внимательно на меня посмотрел и нахмурился. Я проигнорировала его и села в первый ряд, продолжая чувствовать спиной взгляд, от которого даже на расстоянии исходил жар.

В аудиторию вошел профессор Скотт и продолжил лекцию по Канту. Сосредоточиться на речи преподавателя не получалось: отвлекали мысли о словах Мэтта. Что он имел в виду? Какая-то часть меня все еще надеялась, что произошло недоразумение.

– Мисс Кларк? – обратился ко мне профессор Скотт.

– Да? – я растерянно заморгала.

– Занятие окончено, вы можете идти.

Как окончено? Но в классе и правда никого уже не осталось.

Наспех собрав вещи, я вышла в коридор – и тут же чья-то сильная рука затащила меня в темный угол.

– Какого черта?! – набросилась я на Томаса и попыталась вывернуться из его хватки. – Прекрати появляться из ниоткуда. Это пугает!

Томас развернул меня, взял за плечи и посмотрел в глаза так пристально, что дыхание остановилось.

– Что с тобой?

– Я думала, мы вчера все выяснили, не так ли? Тебя это не касается, – сухо сказала я. – И вообще, почему ты здесь, а не со своей девушкой?

Томас отступил и ухмыльнулся:

– Что?

– Ничего, – я сжала губы. – Мне надо идти.

– Она не моя девушка.

– Поверь, мне все равно.

– О да, я тебе верю, – Томас снова приблизился и убрал прядь волос с моего лица. Сердце ухнуло к пяткам. – Все это не про меня.

– О чем ты?

– Об отношениях. Они клетка, без которой я с удовольствием обойдусь. Тем более все отношения заканчиваются одинаково.

– В смысле?

– Они выкорчевывают душу, – грубо сказал Томас.

– Чушь…

– Не веришь? Как давно вы с Трэвисом?

– Что?

– Как давно вы встречаетесь?

– Два года.

– Для одних два года большой срок, – он накрутил прядь моих волос на свой указательный палец, – для других – просто цифра…

Томас пристально посмотрел мне в глаза, затем перевел взгляд на губы.

– Ну и что? К чему ты клонишь?

– Ты счастлива?

– Конечно, – выпалила я и поняла, что соврала.

Он фыркнул:

– Да ладно, ты сама в это не веришь. Всего лишь два года отношений, а он забрал у тебя все. Твои глаза пусты, Ванесса!

Его слова ударили меня со всей силы: в груди сразу образовалась рана, из которой хлынули эмоции, о которых я даже не подозревала.

Как? Как так получилось? Томас знал меня всего неделю, но понимал лучше, чем кто-либо другой. Даже лучше, чем я сама.

– Ты не знаешь, о чем говоришь, – снова солгала я.

Мне было трудно дышать. Я попыталась отстраниться, но он положил руки мне на бедра и прижал к стене.

– Томас, отпусти… – просьба прозвучала не так уверенно, как хотелось.

Он сделал вид, что не услышал, затем нежно схватил меня за шею, наклонился и хрипло прошептал на ухо:

– Я прекрасно знаю, о чем говорю…

Томас ласково провел костяшками пальцев по моей щеке. Мне следовало оттолкнуть его, сказать, что он не имеет права прикасаться ко мне, но я не смогла. Горло сжалось и пересохло, в голове поселились туман и смятение, сердце снова ушло в пятки, а тело бросило в холодный пот.

Томас спустился к шее, и его губы медленно изогнулись в едва заметной улыбке, вызывая у меня мурашки и огонь внизу живота.

– Что ты делаешь? – задыхаясь, прошептала я.

– Доказываю, что ты ошибаешься.

Он встал так, что наши лица оказались на одном уровне. От его взгляда у меня подкосились ноги: он был уверенный, властный, страстный. Потом губы Томаса осторожно приблизились к моим, и сердце забилось еще быстрее. От страха или от желания?

В шаге от поцелуя нас прервали. Раздался звонок телефона. Моего телефона. Он привел меня в чувство. Дрожащей рукой я достала гаджет из кармана джинсов – звонил Трэвис. Голова тут же прояснилась.

Боже… Что я делаю?

Я виновато и растерянно уставилась на Томаса. Он выглядел совершенно спокойным, пока не увидел, кто нам помешал. Выражение его лица вмиг изменилось: стало холодным и отрешенным. Как вчера.

Томас шагнул назад и взъерошил рукой свои волосы.

– Ванесса, твои глаза самые красивые, когда улыбаются.

После этой фразы он ушел. Я же еще некоторое время в оцепенении смотрела в пустоту – туда, где только что находился Томас.

Чтобы прийти в себя, я прислонилась затылком к стене и закрыла глаза. Пропиликал телефон: снова Трэвис. Но я снова не стала отвечать. Меня переполняло смятение и раздирало чувство вины: как можно было снова оказаться в миллиметре от губ Томаса?

Я потерла лицо, вздохнула и потрясла головой, прогоняя воспоминания о его прикосновениях, горящих глазах, теле, прижимающемся ко мне. Нельзя позволить Томасу завладеть моими мыслями, разрушить то, что я строила годами. Прочь. Прочь. Прочь.

Кое-как справившись с чувствами, я разблокировала телефон и написала Трэвису сообщение:

Я: Встретимся у входа на мой факультет.

Через десять минут Трэвис был на месте. Мы пошли в сад, чтобы затеряться среди деревьев и оказаться подальше от посторонних глаз и ушей.

– Знаю, что ты сейчас закатишь истерику, но прежде выслушай, – Трэвис сжал мои ладони. – Утром я психанул. Первая игра, отец, спонсоры…

Угрызения совести не дали мне разозлиться на него.

– Знаю, – спокойно согласилась я.

– Кроме того, меня сводит с ума эта история с Коллинзом. Выставляешь меня лжецом, но это не я тебя обманываю, Несси. Может, я и сволочь, но не лжец.

Слова Трэвиса были как пощечина. Совесть снова заныла.

– Хочешь знать, почему я его так ненавижу? Потому что услышал как-то в раздевалке его непристойные разговоры о Тиффани. И его сестра такая же. Им обоим нравится переворачивать чужие жизни с ног на голову.

– Погоди-ка… о Тиффани? Это… это абсурд. А Лейла… она… кажется милой девушкой.

– Они умеют очаровывать. Вот почему я хочу, чтобы ты не приближалась ни к нему, ни к ней. Посмотри: они заставили нас поссориться.

А ведь точно. С тех пор как в моей жизни появился Томас, все пошло наперекосяк.

– Ты говоришь правду, Трэвис? – спросила я с подозрением.

– Конечно, – ответил он, глядя мне прямо в глаза.

Меня все еще одолевали сомнения, но я все же решила довериться Трэвису: он бы не стал так нагло врать. А вот я… Никогда еще не чувствовала себя настолько грязной.

– Хорошо, я тебе верю, – вздохнула я.

Трэвис обнял меня и поцеловал. Я не возражала. Пообедать договорились в кафетерии. Я – с Алексом и Тиффани, Трэвис – с товарищами по команде.

Кампус заполонили студенты в зеленых толстовках – значит, приехали «Утки».

Друзья расположились в задней части зала. Я отправилась к ним, стараясь не смотреть на игроков команды-соперника, но один из парней – высокий, загорелый и темноволосый – подмигнул мне и улыбнулся. Это смутило меня настолько, что я споткнулась о сумку возле их столика.

Боже! Как стыдно! Щеки опалило жаром, и я поспешила к друзьям. Не понимаю, что происходит в последнее время. Почему вдруг меня все стали замечать? Что во мне изменилось?

Со вздохом облегчения я уселась рядом с Тиффани. Алекс изучающе на меня посмотрел.

– Что с тобой? Выглядишь измученной, – он сжал мою руку.

С чего бы начать ответ на этот вопрос?

– Утром поссорилась с Трэвисом.

– Опять? – вздохнул Алекс.

Я кивнула и положила голову на плечо Тиффани.

– Мы уже прояснили ситуацию, но не знаю… Я так устала. Неделя выдалась сложная, – пробормотала я расстроенно.

– Ты знаешь, как я отношусь к Трэвису, и знаешь, что заслуживаешь лучшего, – сказал Алекс.

– Дело в том, что иногда… я в этом не уверена, – я взяла чипсы с тарелки Алекса, пока он ошарашенно на меня смотрел.

– В смысле? В чем ты не уверена?

– Не знаю, Алекс. Может, я все это заслужила? Ведь сама позволяю ему так неуважительно ко мне относиться и каждый раз прощаю.

– Нет. Он пользуется твоей добротой, и это как раз неправильно, – возмутился он.

– Алекс прав, – вмешалась Тиффани. – Трэвис мой брат, но на твоем месте я бы давно его бросила.

– Вы же знаете, что он у меня первый… и единственный, – прошептала я. – Не могу себя представить с кем-то другим. Не знаю, как обнимать кого-то, кроме него. Иногда мне кажется, что без Трэвиса я была бы одинока: никто бы не захотел тратить время на такую, как я.

От этого признания мне стало стыдно, а вот Тиффани искренне удивилась.

– Ванесса, ты бредишь.

– Зачем кому-то быть со мной, если все то же самое легко найти в любой другой девушке, гораздо красивее, умнее и опытнее меня?

– Ты же это не всерьез? – в один голос воскликнули друзья.

– Очень даже. Во мне нет ничего особенного. Совсем. Я неинтересная серая мышь, помешанная на учебе, – я прикусила ноготь на большом пальце.

– Ты видела себя со стороны? – возмутился Алекс. – Как парень, могу тебя заверить: ты ошибаешься.

Я закатила глаза.

– Речь не про формы, Алекс. Они не делают меня лучше других, а лишь притягивают похотливые взгляды.

– Послушай меня, – перебила Тиффани. – У тебя не просто классная попка, Несси. Ты вся прекрасна! Внутри и снаружи. Ты самый милый, самый чувствительный человек, которого я знаю. Ты заботишься о других, стараешься никого не обидеть, всегда видишь хорошее в людях. Ты не помешана на внешности и остаешься собой даже в нестандартных ситуациях. Подумай, какая нужна сила характера, чтобы оставаться собой в обществе, которое стремится сделать нас всех одинаковыми. – Тиффани глотнула сок. – Ты терпишь моего брата два года. Два года! Тебе нужно дать медаль только за это. И когда я говорю, что мой брат тебя не заслуживает, поверь: я говорю это искренне. Он постоянно ведет себя как придурок, чтобы показать свое превосходство, а ты просто всегда рядом. Не бойся узнать, кто ты без него. Я абсолютно уверена: ты засияешь еще ярче. Трэвис это тоже понимает, поэтому и не отпускает тебя, связывает абсурдными отношениями, которые давно потеряли смысл. Это не ты нуждаешься в нем, Несси. Это он нуждается в тебе.

Слова Тиффани меня тронули, и я обняла ее.

– Ты уверена, что не хочешь стать психологом? – спросила я, чтобы немного ослабить общее напряжение.

Алекс придвинул стул и ободряюще сжал мое плечо. Так хотелось рассказать им о Томасе и о странных эмоциях, которые я из-за него испытываю, но я промолчала.

Мы поболтали на разные легкие темы, а потом вместе с другими студентами отправились в спортзал.

Места в первом ряду уже заняли, во втором сидела Лейла. Она показала на несколько свободных стульев позади себя и пригласила присоединиться. Пользуясь случаем, я познакомила ее с Алексом и Тиффани.

На игру пришло так много людей, что спортзал казался меньше, чем был на самом деле. Студенты нашего университета раскрасили лица в цвета команды – оранжевый и черный – и развернули плакаты с лозунгами, чтобы поддержать «Бобров». Фанаты «Орегонских уток» добавили трибунам зеленого цвета.

Алекс достал фотоаппарат и сделал несколько снимков, а игроки тем временем наконец-то вышли на поле. Зал встретил их радостными криками, свистом и аплодисментами.

Трэвис нервничал. Я пыталась поймать его взгляд, чтобы как-то успокоить, но он не обращал на меня внимания. Трэвис никогда не смотрел на меня во время игры – он всегда был слишком сосредоточен.

– Хм… Кто-то произвел впечатление! – Тиффани подмигнула и пихнула меня плечом.

– В смысле?

Она кивнула в сторону. Проследив за ее взглядом, я увидела того самого парня из кафетерия: во время разминки он то и дело посматривал на меня и улыбался. Мне стало жарко, я почувствовала, что покраснела, а друзья рассмеялись.

Заразы!

– Он, наверное, смотрит на кого-то другого, – пробормотала я.

Чтобы это доказать, я обернулась, но за спиной сидели только учителя, несколько родителей и… светловолосый парень на последнем ряду. Заметив мой взгляд, он робко кивнул. Мы знакомы? Да нет… я не видела его раньше, хотя…

– Ванесса! – Тиффани привлекла мое внимание. – Он смотрит на тебя! Поверь: ты красивая девушка, и многие парни в кампусе смотрят на тебя так же, как этот чувак. Ты бы сама это заметила, если бы не тратила время на моего брата.

Очень трогательно.

Поверив Тиффани, я застенчиво улыбнулась игроку из команды «Уток». Мы смотрели друг на друга несколько секунд, пока меня не пронзил током мрачный взгляд Трэвиса. Но это было еще не все. Кто-то бросил в приветливого парня мяч. Присмотревшись, я поняла, что это был Томас, и взгляд у него в этот момент был очень угрожающим.

Что за…

За этой сценой внимательно наблюдали Алекс, Тиффани и Лейла. Все трое посмотрели на меня, ожидая объяснений.

– Так, Несси, что за фигня происходит? С каких пор твоя личная жизнь стала интереснее моей? – спросила Тиффани с озорной улыбкой.

– Не понимаю, о чем ты.

Подруга весело фыркнула и положила руку мне на плечо.

– Я притворюсь, что ничего не заметила, только потому, что вижу, как паника сейчас пожирает тебя заживо. Но знай: я этого так не оставлю. Ты расскажешь мне все!

Свисток судьи меня спас. Игра началась.

Первая половина матча вышла неудачной. Команды обменивались очками, постоянно сравнивая счет. Трэвис почти жонглировал мячом, игнорируя любые провокации. Получив от него очередной пас, Томас тут же сделал бросок в сторону корзины соперников, но один из них успел его толкнуть, и мяч отклонился. Фол в нашу пользу.

Штрафной тоже доверили Томасу. Если он попадет, то победа будет за нами. Томас не спешил: он присел в коленях, положил мяч на пол, склонил голову и провел рукой по мокрым от пота волосам, потом замер, уставившись в неопределенную точку перед собой, закрыл глаза (видимо, пытался сосредоточиться), покрутил бандану, как обычно висевшую на запястье, развязал ее и завязал обратно, выдохнул и встал.

Вместе с ним встали все болельщики «Бобров». С Томаса не сводили глаз, спортзал погрузился в тишину. Напряжение буквально искрилось в воздухе. Томас перевел взгляд с мяча на корзину. Примерился. Разогнался. Каждый новый удар мяча об пол звучал все громче. Я вспомнила его слова о том, что он чувствует, выходя на площадку: прилив адреналина, который бежит по венам и направляет движения… Вот о чем он говорил.

Конец ознакомительного фрагмента.

Текст предоставлен ООО «Литрес».

Прочитайте эту книгу целиком, купив полную легальную версию на Литрес.

Безопасно оплатить книгу можно банковской картой Visa, MasterCard, Maestro, со счета мобильного телефона, с платежного терминала, в салоне МТС или Связной, через PayPal, WebMoney, Яндекс.Деньги, QIWI Кошелек, бонусными картами или другим удобным Вам способом.

Примечания

1

Город в округе Бентон, штат Орегон, США.

2

Персонаж из комиксов и фильмов про семейку Аддамс.

3

Ведение мяча с правом менять руку.