Эхо озера Велес

– Ошалеть, – прошептала она и улыбнулась, с полным ощущением, что всё вокруг – на своём месте. Ярмарка ощущалась как языческий ритуал. Почему бы и нет?

На жаровнях потрескивали каштаны и мясо, воздух наполняли запахи яблок, винограда, хлеба, мёда, алкоголя, лесных даров. Люди съезжались в Елень из всех уголков округа: продавали, что душе угодно. Кожаные изделия ручной работы, расписанная утварь, резные украшения, амулеты, антиквариат и современность, сотканные из дерева, металла, камня.

Ника залипла у одного из прилавков. Сердце отозвалось моментально – это было “её”. Украшения из натуральных камней, браслеты ручной работы. Зара, к её удивлению, с не меньшим энтузиазмом обсуждал свойства минералов с мастером. Парень и правда в этом разбирался.

– Глинтвейн или кофе? – спросил он, когда покупки были завершены.

– Я бы винишка с травами…

Она взяла стакан и… вздрогнула. Невесомое, но ощутимое давление – чей-то взгляд. Обернулась.

Кир.

Стоял, как влитой, в потоке движущихся людей. Неподвижный, будто вырезанный из камня. Руки в карманах чёрного пальто. Глаза – пристальные, тяжёлые. Смотрел только на них. Секунду – и всё. Парень растворился в толпе. Но этого хватило, чтобы а груди кольнуло.

Ведьма уловила холодок и хвойный запах – все, что подтверждало его присутствие. Иррационально раздражающее. Настроение попыталось испортиться, но Ника мгновенно вскинулась и возмущенно отрезала эту попытку.

«И он еще смеет влезать?! – мелькнула злая мысль, – После всего?!»

После чего «всего»? Но память вяло шевельнулась в ответ и не оставила ничего кроме странно мокрого разочарования. Как утреннее похмелье после яркой ночи.

– Ника? – Захар не видел брюнета, но сразу заметил, что подруга растерялась.

– Все хорошо, пойдем в место тише. Кажется, я устала немного.

Шухт понятливо кивнул и жестом предложил свернуть в одну из улочек, которая вывела пару к небольшому парку, освещенному разноцветными фонарями. Он был расположен на каменистом склоне и затейливо обыгран дизайнерами: лесенки, деревянные мостики, лавочки в неожиданных местах и заботливое ограждение в опасных местах. Неподалеку был слышен говор горного ручья. Романтичное место невольно сближало молодых людей, как и прохлада, которая пробиралась сквозь тонкие колготки Ники. Неторопливая беседа ни о чем плавно перетекла в рассказ Вероники о том, чем она занималась в городе и чем жил Захар, пока они не виделись. Оба тактично не касались тревожащей темы разрыва дружбы. Впрочем, Ника уже понимала, что ранее у них было нечто большее. И что случилось, пока что не помнила.

– Так ты собираешься уехать в бизнес-школу? – решила держаться безопасной темы.

– На самом деле, дома я проводил не так много времени, – признал парень, – ездил по обмену в Англию, потом удаленно проходил интересную программу. У нас в семье, если помнишь, все жаждали получить большего.

– О да, – улыбнулась, – да и твоим аналитическим умом грешно быть наравне с ними гуманитариями.

– Ехидна.

– Как всегда, – Ника рассмеялась и развернулась спиной к деревянной балюстраде над неглубоким отрогом, – если серьезно, то я рада, что ты приступил к исполнению мечты еще в школе. Есть чем похвастаться и гордиться.

– Когда ты уехала, я нагружал себя только чтобы отвлечься.

Захар встал совсем близко – всего в полушаге от неё – и чуть наклонил голову, чтобы заглянуть в глаза. Ника сразу поняла: он серьёзен и вот-вот скажет что-то важное.

– Я не хочу просто дружить, Ника. И никогда не хотел. С самого начала понял, что хочу быть рядом с тобой. Сначала – детский интерес, потом – подростковая привязанность, да черт с ним, даже влюблённость… А потом…

Он осёкся, вздохнул и запрокинул голову к темнеющему небу. Ника боялась пошевелиться – словно сам момент стал хрупким, и любое движение могло его разрушить. Она не была готова услышать признание. Но сердце трепетало, а душа – просила, требовала выслушать. Интуиция подсказывала: нельзя сбежать. Нельзя прервать.

– Потом пришла потребность. Желание быть рядом. Касаться. Я жаждал тебя, а ты всегда держала меня близко… но всё равно – на расстоянии. Я украл твой первый поцелуй, помнишь?

Она сглотнула, облизала пересохшие губы. В ответ – короткий всплеск памяти, как картинка: неловкость, азарт, нежность с привкусом испуга… и лёгкие пузырьки удовольствия.

– Помню, – прошептала.

Он подошёл ещё ближе, не касаясь, но заключая её в кокон рук, облокотившись на перила по обе стороны. От этой близости по коже пробежали мурашки, сердце болезненно сжалось. Она не была готова. Едва справлялась с его словами. Возможно, если бы память вернулась, было бы легче… Наверняка. Но сейчас – новая Ника стояла в этом пронзительно интимном моменте, с дрожью внутри, похожей на возбуждение. Только вместе с ним шли тревога и сомнение. Всё это напоминало самый первый опыт близости – трепетный, смутный, пугающий.

– Прости, но я не могу обещать дружбу. Думал, что всё в прошлом. Что люблю другую. Или хотя бы…

Он снова запнулся. Но Ника поняла: речь о других девушках, о сексе. И всё же…

– А потом ты снова появилась. Пара слов, пара взглядов – и душу выворачивает наизнанку. Даже твой голос, даже сарказм – всё разбивает покой. Ты украла меня у меня, ведьма.

Её сердце болезненно кольнуло. Голова закружилась – от страха. Неужели он знает?! Нет… Просто метафора. Шутка. Прозвище. Но всё равно – холод пробежал по позвоночнику. Ника, должно быть, побледнела, прежде чем взяла себя в руки.

– Это об этом колдовстве все судачат? – Захар убрал с её лица выбившийся локон, играющий на ветру. – Скажи мне, Ника…

Даже её имя он произнёс с особым оттенком, с теплотой. В груди распахнулось облегчение, и она на мгновение прикрыла глаза, словно зажмурилась от лёгкой, почти невесомой ласки.

– Это всё твой неисправимый романтик, – прошептала едва слышно.

– Думаешь? – хрипловато усмехнулся он. – А я почти поверил, что ты меня приворожила.

– Не ворожила, Зара.

– Я не хочу дружбы. И не прошу немедленного ответа. Вижу, что тебя что-то тревожит.

– Это…

– Не надо. Я знаю. Он разбил тебе сердце. Вернуться сюда, в это прошлое – тяжело. И я не облегчаю сейчас твое состояние.

– Не облегчаешь, – выдохнула она. Шок сковал.

Она не знала, кто этот “он”. Интуиция подсказывала, ехидно ухмыляясь. И всё же память продолжала молчать.

[1] Andy Black – Ribcage

Глава 14

Сейчас – Кир

Дождь умыл горы, погрозил приходом холодов и унесся прочь. Поселок, продрогший, подсвеченный фонарями с облегчением отряхивался. Люди не спешили выходить на улицу, спрятавшись в домах за стаканом глинтвейна или травяного взвара. Несмотря на непогоду, было уютно, и человеческое тепло чувствовалось везде – в струйках дыма из труб, в желтоватом свете из окон, в запахах мяса и специй из распахнутого мангала под навесом веранды.

В таверне народу было немного – все свои, несколько туристов, да толстый кот на лавке у камина. В такой компании приятно наслаждаться кружкой грога с травами, сидя в затемненном углу зала. И принимать знаки внимания симпатичной управляющей.

На столе загадочно мерцали свечи, из динамиков лилась ненавязчивая музыка – блюз. От камина шло тепло, а напиток на редкость удался. Жизнь почти удалась.

Осталось только позволить предприимчивой управляющей получить свой трофей в виде доступа к телу любимого гостя.

– Хочешь чего-нибудь перекусить? – томный голос едва ли доходит до разума. Он медленно помотал головой в отрицательном жесте и наградил девушку легкой улыбкой.

Снова погрузился в размышления, скептически ухмыльнулся, сдерживая раздражение. Настроения не было, интуиция беспокойно ворочалась, в воздухе буквально витало напряжение, тревога. Судя по поведению людей вокруг, у них все хорошо, как прежде. Даже недавний труп сторожа не потревожил обычную благостную атмосферу Елени, ярмарка продолжается несмотря на резкий дождь. От воспоминаний в глазах Кира мелькнула тьма, а редкие посетители ощутили странный приступ беспокойства. Парень подавил вспышку, и картинку где Ника мило ворковала с Захаром. Надо же – оба персонажа, которые так сильно раздражают… и вместе!

– Хватит так старательно ненавидеть, – подал голос всезнающий Матвей. Он плюхнулся в кресло напротив, стряхивая с кудрей мелкие капли на пол, – в конце концов, всегда можно организовать… несчастный случай. Кто у нас жертва на этот раз?

– Видел утренних бегунов, – Кир не видел смысла скрывать, – иронично, но она снова повторяет свои прежние действия…

Смешная. Нежная. Вредная, самоуверенная, пахнет чертовски вкусно и, главное, вызывает эмоции. Хотелось прикасаться. И одновременно – свернуть шею. Хотя сначала, конечно, вырвать сердце этому блондинистому щенку, чтобы не маячил рядом. Снова.

– Так в чем проблема? – Матвей вскинул брови, – в ревности, неудачной охоте или в том, что ты не хочешь рушить уже родную атмосферу бытия?

Голос друга звучал с иронией, но как всегда попадал точно в уязвимое. Даже злиться было бессмысленно – эта его супер способность работает автоматически.

А может, всё дело в скуке? Или в затаенной тревоге? Кукловод и его упырица пропали из поля зрения. Наверное, выбирают жертву и ждут момент. И надо признать: поймать их до следующего удара – маловероятно. Эта мысль злила. Кир интуитивно бросил взгляд на экран телефона и нашел там свежее сообщение. Марко написал, что найденные артефакты – новодел и авторская техника. Самое неприятное – основанная на давних разработках Велес.

«Наш враг не гастролер. Это свои, Кир»

– Видел, что старик Велес писал?

– Мы это сразу подозревали, – пожал плечами Матвей, ничуть не встревоженный, – я походил тут недалеко, по расширяющейся спирали…

– Пока что глухо, – не вопрос, а утверждение.

– Охранять Нику надо хорошо. Есть у меня догадка, что дело в ее приезде.

Кир согласно кивнул. И что еще хуже – враг знает историю Велес, и что Ника вернулась. Нужно понять какую цель преследует неизвестный и как много он знает.

А вот тоску нужно чем-то разбавить. И Кир придумал как. Осталось только убедить самого себя в адекватности намерений, ну и придумать отговорку для Матвея, иначе рыжий нытик сведёт его с ума. Как так получилось, что этот бесов сын стал его персональной совестью?

Кир сделал глоток из бокала. Вкус был тот же, но тепла не пришло. По спине скользнули мурашки – без причины, но отчётливо. Что-то не так. Точно не так. Вот только пока не ясно где и почему. Неужели колдун прямо сейчас ищет жертву? Отвратительное чувство. Когда зудит не пойми где, когда ощущаешь, как правда ходит рядом, кружит, дразнит, едва не касается, но не ловится. Скользкая, как вьюн.

– Что тебя беспокоит, братец? – все в том же ироничном тоне поинтересовался Матвей, хотя его внутренняя тревога тоже расцвечена сигналами.

– Мы все еще отстаем на шаг, а то и два, – нехотя признал парень, – думаю, что на днях не досчитаемся еще одного человека. А эта ярмарка… слишком много чужих, слишком много нелюдей.

Голом выделил акцент, и друг понимающе кивнул.

– Так может мы используем их?

– Договариваешься ты, – скривился Кир как от зубной боли. Рыжий только кивнул – он знал, что дипломат из друга так себе. Особенно, учитывая ушлый характер духов.

Они отлично научились маскироваться и жить среди людей, получать выгоду и свой приток энергии. Но характер у этих существ не стал лучше ни на йоту. Да и помощь их могла обернуться дополнительными мелкими проблемами…

Кир потер лицо ладонью и поймал на себе долгий, почти голодный, взгляд управляющей. Мирослава. Внимание её, конечно, приятно. И даже полезно – энергия никогда не бывает лишней, тем более что именно за ней Кир ехал. Но… неожиданно захотелось просто уйти. Не отбиваться же от Миры! О, реакция Матвея на подобное была бы незабываемой.

Мира – дочь хозяина таверны, не последнего человека в городе. Девушка вполне доходчиво обозначила свой интерес к приезжим молодым людям в лице Кира и Матвея. Людей так легко обмануть… Местные думают, что семья Герцег приехала сюда лет десять назад, и никого не удивляет, что родственников молодых людей никто никогда не видел. Но их в городе уважали, лишним вниманием не досаждали. Привыкли, что новенькие – интроверты, с кем не бывает. Даже дом построили на отшибе, в удалении. Люди уверены, что семья Герцег заядлые охотники, приезжают в Елень нечасто большую часть года, проводят где-то в большом мире. Конечно, всем нужно зарабатывать на спокойную, безбедную жизнь.

Для Миры два парня Герцег были интересным уловом. Девушка сделала какие-то свои выводы и не приставала с расспросами о личном. Но интереса не скрывала. Она привыкла получать все, что ей нравится, и была намерена прожить яркую, богатую жизнь. И в своем любимчике Кире она чуяла для себя не только выгоду. Летела на его темный огонь как мотылек, сама не осознавая, что это опасно. После завершения учебы, вопрос выгодного замужества стал приоритетным. Упускать такой сексуальный шанс в лице Кира Герцег было бы кощунственным.

– А вот и сезон охоты открыт, – Матвей едва заметно кивнул в сторону и приготовился ретироваться, так как у него были свои планы на ночь.

– Вы надолго к нам, или опять сбежите, не попрощавшись? – кокетливо улыбнулась управляющая и поставила перед Киром ещё одну кружку.

Её длинные русые волосы эффектно рассыпались по плечам, а каблуки, надетые только что в подсобке, делали ноги бесконечно длинными.

– С какой целью интересуешься, Мира? – лениво отозвался он, удержал её за руку и пригласил сесть рядом.

– Хочу составить компанию, – ни капли смущения.

Она открыто тонула в его взгляде. Куда бы он ни направился – она пойдёт следом. Матвей за её спиной хищно усмехнулся и, не мешкая, ретировался. Друг оказался в цепких лапках решительно настроенной жертвы – ха-ха.По мнению красавицы и ее родителей, эти два парня хоть и загадочны, но состоятельны, хоть и не кичатся. Она давно решила, что хочет узнать подробности и стать ближе, чем соседка, а значит, настала пора заявить об этом и включить свое обаяние на всю катушку. Ни один парень пал к ее ногам, а Кир так и вовсе прекратил сопротивление.

– Правда, хочешь, – смерил он ее взглядом и притянул ближе. Кир неприлично уткнулся носом девушке в шею и втянул воздух, пробуя аромат, – но ведь ты не знаешь, куда тебя заведу…

Мягкий голос, томное соблазнение и глаза Миры заблестели. Девушка уловила намек и интерпретировала по-своему, от чего волна возбуждения мгновенно прокатилась по телу.

Голос его был мягким, тягучим, как хороший грех. Мира вздрогнула – волна желания вспыхнула внутри, горячо и жадно. Он переплёл её пальцы с своими, как будто настраивал тонкий музыкальный инструмент. Его руки скользили по коже – от шеи к полной груди, ниже, к тонкой талии. Платье облегало её, как вторая кожа, и почти кричало, что под ним – ничего. Девушка прикусила губу и забыла ответить, завороженная уверенной лаской. Она глядела в колдовские глаза и не могла оторваться, даже не замечая как проваливалась в странное состояние неумного желания. Если бы Кир захотел, она бы отдалась прямо сейчас и здесь.

– Так что? Не страшно? – шепнул Кир, коснувшись резинки её чулок.

Она подготовилась. Милое старание. И – скучно. Никакой интриги. Но пусть. Эта ночь, кажется, всё равно будет насыщенной.

– Нет. Главное – с тобой, – выдохнула она у его губ.

Такая уверенная. Такая предсказуемая. Он гладил её затылок под волосами, следил за дыханием, за каждым движением.

– У меня есть идея. Идём.

Из последних здравых мыслей, Мира потянула его за руку и повела к лестнице на второй этаж, где был кабинет администрации. По случаю отсутствия туристов, никого кроме девушки в заведении не было из руководства.

Кир не сопротивлялся, позволил себя увести, чувствуя нетерпение девушки. Лишь за ними закрылась дверь, отрезав звуки главного зала, как он резко прижал ее к стене. Мира удивленно вскрикнула, но поцелуй тут же снял все возражения. Горячее томление прокатилось по телу от одного простого прикосновения к талии. Кир удерживал девушку силой, ведь ее уже сотрясала дрожь нетерпения. Судя по глазам, ей напрочь сносит все мысли, как под наркотиком. Судя по всему, осталось одно желание – добраться до его тела. Мира запустила руки под его футболку, коснулась гладкой кожи, застонала от предвкушения. Кир грубо взял ее за подбородок, взглянул в расширенные зрачки и дьявольски усмехнулся.

– Вот это тебя накрыло… Мне нравится.

Он улавливал каждую эмоции Миры, ведь был их первопричиной – девушка глотнула его ауру как крепкий абсент из горла. Последние связные мысли исчезли. Одним движением стянула с себя платье и жадно потянулась за поцелуем. Жар разливался по ее телу, принося почти физическую боль и голод.

Кир подхватил обнаженную девушку на руки, понес на диван для посетителей. Она лихорадочно тянулась к прохладной коже парня силясь получить больше доступа. Терлась как кошка, отчего соски превратились в два твердых камушка.

– Тихо-тихо, – Кир положил ее и прижал запястья над головой, длинные ноги мгновенно обвились вокруг его талии.

Он поцеловал ее, прикусил губу, почувствовал вкус крови и сам опьянел от волны энергии. Ему тоже хотелось большего, он не спешил – непозволительно медленно стягивал с нее трусики, гладил горячую кожу. Мира застонала и попыталась вырваться, с неожиданной силой оттолкнула, чтобы тут же поймать его и вцепиться в ремень брюк. Она не хотела никакой прелюдии, все естество горело и требовало еще. Герцег ехидно улыбнулся и не стал мешать, пока она расстегивала застежки. Только потом схватил за длинные волосы, повернул к спинке дивана и резко погрузил член в ее горячую, пульсирующую плоть. Мира застонала – коротко, сдавлено, будто не в силах вместить всю ту жажду, что разгорелась в ней. Не только в теле, но где-то глубже, на грани душевной боли.

Он двигался внутри нее размерено, с той самой мучительной уверенностью и голодом, от которых терялась граница между наслаждением и болью.Девичье тело такое податливое, хрупкое в руках, ощущалось пьяняще и остро. Кир тянул её за волосы, заставляя прогибаться ещё сильнее, вонзаться ногтями в обивку. Её запах… Цитрус. Жаль. Хотелось бы ванили и мяты. Ника пахнет ванилью и мятой…

Но ночь полна безумства и без того. Парень пил Миру, насыщаясь густой, тягучей силой, зная, что после пика активности девушка будет спать беспробудным сном, отдав ему несколько лет жизни.

Сейчас – Ника

Дождь тихо барабанил в окно, зажжённые свечи гипнотически подмигивали огоньками и распространяли приятные ароматы. Ника глубоко дышала, обняв колени на кровати, и не подгоняла вялотекущие мысли. Виски мягко сдавливало, а глаза слипались, но девушка не спешила ложиться спать. Тревога пыталась продраться сквозь мягкие, густые слои усталости и странного равнодушия. Сосредоточиться на конкретном становилось все сложнее. Странно это, когда вернулась, все было хорошо…

***

Час назад Захар привез ее домой. Они почти не намокли, но дед все равно ворчал. А потом пригласил их обоих ужинать. Очередной кулинарный шедевр – запечённое мясо, нежнейший гарнир из картофеля и тушеных овощей и бокал морса из ягод. И приятная компания – Марко и Захар отлично общались, а Ника порой вставляла некоторое комментарии.

Когда с едой было закончено, девушка словно очнулась от раздумий и не позволила мужчинам просто разойтись.

– Уважаемые, – с нажимом позвала их, – а кто из вас мне объяснит некие странности.

Судя по вопросительным взглядам, ни Захар, ни Марко пока не поняли, куда она ведет. Ника села поудобнее, подтянула к себе остатки морса и взглядом предложила им тоже располагаться, ибо вопрос назрел.

– Мне кажется, или весь город, включая вас самих, благополучно игнорирует факт трагической и жуткой гибели сторожа бывшего отеля. Который, насколько я знаю, – тут Ника позволила себе сарказм, – принадлежит фамилии Велес?

Иначе как мистикой, объяснить данное обстоятельство юная ведьма не могла. Ника понимала, что раскрываться перед Захаром нельзя и не собиралась. Но проверить на нем догадку хотела. Сегодня, гуляя по ярмарке, девушка не только получала удовольствие, но и внимательно смотрела по сторонам и слушала. Где, как не на массовом сборище, люди делятся последними новостями, сплетнями, событиями? Это же тот же рынок, только с ноткой праздника! Ведьма слушала и запоминала: кто, чем живет, о чем думает, что беспокоит, какое настроение…

И самое интересное, что лично для себя, Вероника кое-что отметила.

Первое – люди словно забыли о недавней смерти. Точнее, сложилось впечатление, будто для них это случилось уже давно, и никаких странностей не было. Ну, порвал медведь пьяницу, ну бывает. Да, во владениях Велес, но…

– …все знают, что нечего туда ходить, тем более бухать! – заключил какой-то дядька, торгующий крупами и бобами.

Очень поучительный случай, ага.

Второе – отдельно взятые люди Нику словно избегают. Не так много тех, кто знает девушку прямо таки в лицо, еще меньше тех, кто прям, узнает ее издалека. Но среди народа все равно были те, которые словно по дуге ее обходили, или резко убирались с дороги. Самым неприятным сюрпризом оказалось то, что Дара ее не заметила и быстро растворилась среди палаток. Или сделала вид что не заметила или не узнала. У Ники осталось странное ощущение, что лесная ведьма избегает ее после того случая в день солнцестояния. Что, черт возьми, происходит?

– Не игнорируют, – нахмурился Захар и переглянулся с Марко, – просто стараются не акцентировать много внимания, чтобы не было паники.

– Не нужно баламутить весь город, – подтвердил дед и прямо взглянул на внучку, сложив руки в замок.

– Угу… – задумчиво кивнула та.

Захар искренне верил в свои слова – почему-то Ника это знала. А вот дед не врал, но абсолютно точно умалчивал саму суть. При чем, именно для гостя. Как все это без слов поняла Ника? Кажется, родные стены действительно помогают! В самом прямом смысле. Все-таки, на улице, среди людей не было такого чистого и четкого осязания. Направленного и благожелательного.

– То есть, расследование идет? Или этот неприятный мужик… – сделала вид, что забыла фамилию.

– Дашкевич, – подсказал Захар.

– Да, он… так вот, его заключение про медведя принято и все на этом?

– Недич закрыл дело, – признал Марко и словно поставил точку в диалоге.

Буквальна на полтона поменялся голос деда и Ника сразу поняла, что развивать тему сейчас не следовало. Она едва заметно кивнула и сделала вид, что удовлетворена ответом. В любом случае, ее догадка подтвердилась. Без сверхъестественного вмешательства тут не обошлось!

Пошла провожать Шухта в совсем уже темноту. Его машина стояла недалеко от веранды, где пара остановилась. Ника куталась в длинную куртку Марко, взятую с вешалки у входной двери, а Захар стоял совсем близко. Их освещала гирлянда из грушеобразных лампочек, обмотанная вокруг балок. Сырой запах листвы и шелест капель стали аккомпанементом для прощания.

– Спасибо тебе за искренность, Зара. Я это ценю, – Ника вернулась к их хрупкому моменту.

– Прости, если обескуражил и сбил с толку, – парень вздохнул.

– Нет, ты прав, – слабая улыбка в ответ, – лучше сразу обозначить ценное. И я действительно рада, что ты это сделал. Я буду очень осторожна с…

Замялась Ника. На язык рвались слова «твоим сердцем», но почему-то это показалось ей слишком пафосным, или даже самонадеянным.

– С твоими чувствами. Не как в прошлый раз, – добавила интуитивно.

Парень только как-то невесело усмехнулся, качнул головой, а потом неожиданно твердо заглянул в глаза. Ника поняла, что он собирается сделать и могла бы отшатнуться, но та же интуиция подсказала, что лучше стоять на месте. Зара одним резким движением прижался к ее губам в коротком и каком-то колючем поцелуе. Его широкая ладонь придержала девушку за воротник куртки, а твёрдые губы прижались так, словно хотели запечатать этот момент. А потом так же порывисто он отошел:

– Спокойной ночи, Ника.

– И тебе… – отозвалась негромко, уже ему в спину, – будь осторожен.

Захар сел в машину и завел двигатель, а Ника еще мгновение переваривала потрясение и какой-то горьковатый вкус поцелуя. Было в нем нечто… обреченное? Когда машина развернулась, фарами выхватила смазанное движение среди деревьев, на грани восприятия человеческих глаз. Вряд ли Зара заметил, но Ника… по коже промаршировали мурашки, она вгляделась в темноту, прислушалась к шороху капель. Ощущение опасности не было, но неприятный осадок остался. Она вошла в дом и плотно заперла дверь.

Дед все еще был на кухне, убрал со стола посуду, загрузил в посудомойку, остатки еды разложил в контейнеры и поставил в холодильник. Он ждал внучку, судя по заваренному чаю в двух чашках. По такому случаю, на кухню даже пришел кот и расположился на столе возле плиты.