Эхо озера Велес

Внучка молча кивнула, глядя, как его фигура исчезает в дождливой ночи.

И впервые за долгое время ей захотелось молиться –хоть за Марко, хоть за Захара, хоть за саму себя.

Потому что всё это было лишь началом. Началом какой-то дикой, страшной сказки, где колдуны воюют между собой, воплощая ужасы наяву.

Хотела ли Вероника помочь? Однозначно. Но она понимала: в этом знакомом и одновременно чужом мире одарённых она совершенно бесполезна. И если за себя дед ещё постоять сможет – опытный ведьмак всё-таки, – то, защищая внучку, по глупости вляпавшуюся не туда, куда надо, подставиться – запросто.

Как всегда, логика спасала. Но чувства оставались минорными и тревожными.

Вздохнув, Ника направилась в здание больницы. Там был зал ожидания. И ещё – нужно было позвонить родным Захара. Она бы и сама не хотела получить звонок от врачей в такой ситуации.

Объяснение с братом парня вышло коротким и серьёзным. Дима был не склонен к сентиментальности: деловито уточнил обстоятельства и пообещал скоро подъехать.

Оказалось, у него буквально только что родилась дочь, и врачи оставили мать с малышкой у себя на некоторое время – потому он был недалеко, в роддоме.

– Хорошо, Дим, – устало сказала она. – Я здесь, если что. И… поздравляю. Папка.

Больничная атмосфера – запахи, суета персонала, громкая связь – неприятно дразнила память. Ника ненавидела это всё: типичные коридоры, одинаковые до ужаса комнаты ожидания, безликие голоса врачей.

Сколько прошло времени? Час? Три?

Она словно спала с открытыми глазами: мимо проходили люди, в автомате за стеной щёлкал механизм подачи воды и шоколадок, свет был приглушён – ночь ведь – а движение не останавливалось.

Ника ходила, сидела, ложилась на диванчик. В какой-то момент мимо прошла медсестра и принесла ей плед. Первое, что она услышала после полусонной дремы, был аромат кофе – хороший, терпкий, дорогой. Второе – негромкий стук стаканчика о стол.

Подняв глаза, увидела того, кого ожидала меньше всего.

– Кир?

– А ты ждала Дракулу?

– Тот не такой кровопийца как ты, – девушка не знала, отчего все время хотелось ехидничать рядом с ним.

Но брюнет не обиделся. Усмехнулся, будто правда посчитал это забавным, и плюхнулся в кресло рядом, вытянув длинные ноги в занятных ботинках а-ля рок-музыкант из нулевых.

В его руках был точно такой же стакан кофе – не обычный бумажный, а стильная многоразовая кружка.

– Что ты здесь делаешь? – спросила Ника.

– Караулю тебя, очевидно, – лениво приоткрыл один глаз Кир. – Вытянул короткую соломинку.

– Чего?

– Матвею повезло больше – он отправился ловить зубастую хрень, – парень сделал вид что опасливо оглядывается в поисках лишних ушей, – что питается человечиной. А перед этим троллит жертв.

– Так зачем ты здесь? – в самом деле понизила голос, когда неподалеку прошла медсестра, – лучше бы помог им!

– Ника, прекрати притворятся дурой, – перестал ломать комедию он, – прекрасно понимаешь для кого это шоу было. Тварь интересуешь если не ты, так все Велес – она дразнится и проявляет разум – что совсем уж плохо. На данный момент ты выглядишь самой удобной жертвой. Так что не задавай глупых вопросов, пей кофе и… чего мы кстати ждем?

Девушка внимательно смотрела на Кира и прикидывала: он издевается или уже серьёзно? Момент когда шутки заканчиваются, в случае с этим парнем вполне реально упустить. Память все еще не давала никаких особых подсказок. На него намекал Захар недавно? Высшие… будто вечность назад это было!

– Прекрати быть задницей! – наконец выдала она. – Ты же знаешь, что мы ждём врача. Захар до сих пор без сознания. Это плохой знак.

– Да что ему сделается, – закатил глаза Кир.

Ника решила не отвечать на эту детскую провокацию. Очевидно, их с Киром связывало что-то давнее. Вопрос был – что именно? Она взяла стаканчик, сделала осторожный глоток – кофе был как она любит: крепкий, со щепоткой соли и каплей сладости.

– Откуда ты… – начала она, поймав странный, почти знакомый взгляд тёмных глаз.

– Вкусно? – спросил Кир.

– Да… Спасибо.

– Ты любишь такой кофе, хотя и не помнишь.

Черт! Вот же черт! Этот парень просто невыносим! Сначала беспринципно отбирает память, ломает личность, а потом… Делает нечто, что екает в сердце. Нечто настолько личное, что больно. Он принес ей кусочек ее самой. Кофе. В смутно знакомом стакане. Ника прикусила губу, а глаза на миг затуманили слезы.

– Я… Спасибо, Кир.

В груди разжалась отвратительная холодная пружина, которая жила там с момента пробуждения от кошмара. Кир дернул уголком рта и отсалютовал ей стаканчиком. И снова – странное узнавание. Она уже видела этот жест.

– Слушай… не знаю, как это спросить, но…

«Что нас связывало? – прозвучало в голове, но договорить она не успела».

– Вероника!

Дима сильно припозднился, но приехал не один – с ним были взволнованная мать братьев и сонный местный «шериф» Недич. Видимо, больница дозвонилась до родителей.

Началась привычная суета: Нателла хотела знать всё о случившемся, выспрашивала каждую подробность, а представитель закона всё тщательно фиксировал.

Кир, словно молчаливая тень, не привлекал особого внимания. Но несколько его коротких фраз явно прибавили веса рассказу:

– Я там был. Машина цела, скорее всего, на дорогу выскочил олень. Следов столкновения нет, машину скатили на обочину. Недич, можешь сам проехать и убедиться.

– Обязательно проедусь, как рассветет…

Напряжённую беседу прервал врач. Высокий седовласый мужчина с уставшим но странно добрым видом. Он очень сочувствовал матери и проникновенно глядя в глаза объяснял что в данный момент с ее сыном.

– Привезли очень вовремя, госпожа Шухт, не волнуйтесь так…

Но то что услышала Ника, совсем её не обрадовало.

– У Захара ушиб мозга. Височная зона – очень чувствительная. Сейчас он без сознания, но критических угроз вроде кровоизлияния нет. Всё решат ближайшие сутки. Пока мы держим его под наблюдением, контролируем давление и отёк. Прогноз осторожный, но шансы хорошие.

Зрачки реагируют на свет, дыхание и пульс ровные. Это значило, что молодой и сильный организм сдаваться не собирался, несмотря на опасный удар. Тем не менее, внутри похолодело от этого неприятно «а что если…».

– Вероника, а что вы с Марко делали на дороге в такое время?

К этому вопросу она не была готова. Моргнула растеряно глядя на Недича. А действительно – куда они ехали, если не знали что Захар пострадал? С такого угла это выглядело подозрительно.

– В город ехала, – не очень уверено произнесла и покосилась на Кира. Тот закатил глаза и воспользовался ситуацией:

– Недич, ты как маленький, в самом деле. Ко мне ехала. Еще вопросы есть?

– Нет, вы очень помогли, – как-то странно посмотрел тот.

В больнице делать пока было нечего, по крайней мере Нике и Киру. Они здесь явно были лишние. Дима вызвался их проводить и только там девушка вспомнила что у него родилась малышка.

– Как назовете?

– В честь моей два раза прабабушки – Анаис, – улыбнулся он тепло.

– Очень красивое имя…

Кир чему-то своему улыбнулся и придержал дверь, когда Вероника выходила в влажную ночь. Или скорее почти утро. Через дорогу было круглосуточное кафе, куда они пошли. Решили что ехать в темноте – не лучшая идея, потому проще было подождать пару часов в тепле. Заодно перекусит не самой вкусной пиццей.

Зато закончился дождь.

Добрела до машины на автомате, оказалось, что Кир не отставал и аккуратно оттеснил ее от водительского места. Спорить не стала – Ника действительно не в лучшей форме сейчас. Потому спокойно отдала ключ.

– Отвези домой, пожалуйста.

Сил не было ни на что, поэтому организм включил энергосберегающий режим. Даже о Марко не переживала, тем более что Кир был странно уверен что все хорошо. Может просто успокаивал, или действительно чуял. Он ведь тоже одаренный. Но даже задавать вопросы и выслушивать ответы сил не было.

Поэтому Ника постаралась верить в хорошее. И убеждала что Зарой все будет хорошо и с дедом. И никакая гнусная тварь никого больше не убьет.

Глава 16

Сейчас – Ника

Вероника проснулась в разгар дня.

Медленно, будто всплывая со дна спокойного озера, открыла глаза и прислушалась. В доме было тихо, но ощущался неуловимый след недавнего присутствия. Дед заходил пару часов назад, а Кир ушёл утром – почти сразу, как она добралась до постели. Странно: не бросил ни одного комментария на просьбу остаться в доме, пока она принимала душ.

Он почему-то невзлюбил свечи Дары – долго осматривал, стараясь не касаться напрямую. Держал двумя пальцами, через кусок ткани, принюхивался, хмурился. Унёс несколько штук с собой.

– У тебя аллергия на травы? – зевнула она, чувствуя, как разум снова стягивается в сон.

– На некоторые – да, – ответил он очень серьёзно, проводя когтем по податливому воску.

Стоп. Когтем?!

Ника резко повернула голову – Кир удивлённо поднял глаза и заломил бровь, мол, случилось что-то? Никаких когтей, разумеется, не было, а свеча казалась целой. Сердце всё ещё громко стучало от мгновенного испуга, и она задала первый попавшийся вопрос:

– А у одарённых разве бывают аллергии?

– Хм… у некоторых – да, – странно хохотнул брюнет, с ноткой мрачной иронии. – Буквально до смерти.

– А…

– Ложись в кровать, ведьма, – перебил он. – Хватит вертеть передо мной голым задом, а то приму за приглашение.

Секунда на осознание: на ней после душа только миниатюрные трусики и футболка, едва закрывающая половину ягодиц. Вероника тихо пискнула и нырнула под одеяло. В груди шевельнулся странный азарт – нота возбуждения и предвкушения. Словно тёмная часть её самой искушала: а не проверить ли утверждение этого мрачного красавца?

Кир фыркнул, бросил на неё долгий взгляд – давая понять, что всё успел рассмотреть – и словно растворился в воздухе, попутно погасив основной свет. Дверь в спальню осталась приоткрытой – для спящего в кресле кота.

Последнее, что она запомнила – его широкая спина, на которую он накинул кожаную куртку.

Отключившись часов на семь, Вероника провалилась в удивительно глубокий сон без сновидений. Будто кто-то нажал на кнопку и обесточил бесконечное, тягостное кино. Она была благодарна этому неизвестному – давно так спокойно не спала.

В какой-то момент пришёл Горыня и, басовито урча, начал топтаться по хозяйке, требуя внимания. Поймать пушистого и утихомирить под одеялом не получилось – пришлось вставать и идти кормить.

Взъерошенная шевелюра и толстые, связанные дедом носки придавали ведьме комично-домашний вид. Уловив своё отражение в зеркале, она улыбнулась.

– О, а нам тут еду оставили, проглот ты ушастый, – Ника заглянула в духовку и обнаружила творожную запеканку.

Значит, дед точно заходил.

Поставила турку на огонь и занялась нехитрым перекусом. В холодильнике нашлась сметана, джем и карамель. Поделившись завтраком с котом, Ника забралась с ногами на широкий подоконник.

Батарея под окном приятно нагрела её импровизированный насест. Руки обнимали пузатую чашку.

За окном царила осень. Облачно. Ветер играл с высокой травой у забора, листья золотили каменистую почву и лес. На краю двора виднелась поленница дров, потемневшая от влаги. По её стенке крался тёмный мох, рисуя тягуче-сказочную картину. В огромный деревянный пень был воткнут топор с длинной рукоятью – на ней сидела небольшая сова. Странно неуместная и одновременно до невозможности гармоничная.

Казалось, весь этот вид украден из какой-то сказки – на миг Ника уловила ощущение дереализации, словно «кадр» дрогнул, и мир поймал чужой сигнал. Она моргнула – всё снова стало своим. Сова встрепенулась и улетела, а на оконное стекло упала первая косая капля.

– Ты это видел, Горыня? – ведьма заговорила, чтобы собственный голос стал якорем, привязывающим её к моменту, к реальности.

Позвонила Диме, узнать, как дела у пострадавшего. Тот сообщил, что без изменений, но Захар стабилен. Коротко попрощалась, нажала отбой и задумчиво посмотрела на экран смартфона.

Она не знала как, но была уверена, что помочь Захару можно. К этому делу привлечь дядю не удастся, но ведь существуют способы!

Ника помнила, что среди одарённых встречаются те, у кого есть особенные склонности – например, к исцелению или управлению биологическими организмами. Некоторые даже специализировались исключительно на этом, развивая свой дар в одном направлении. В семье Велес таких не было, хотя минимальное влияние на тело присутствовало – помимо природной регенерации. Может быть, она сама сможет помочь Захару?

Мысль о том, что парень может не очнуться, не хотелось даже допускать – от этого сжималось сердце, и начинало жечь глаза. Она долго пыталась не поддаваться чувствам, держать эмоции под контролем – страх, иррациональное чувство вины, сожаление, сочувствие…

«К чёрту слёзы! – резко и холодно оборвал панические мысли внутренний голос. – Ты ведьма или кто?! Все границы – только в голове. Так сотри их. Потому что ты имеешь на это право!»

– Что за… – Вероника удивлённо взглянула на телефон, потом в чашку – словно в поисках ответа.

Совершенно нетипичное мышление, даже оттенок «голоса» в голове сбили с толку. Ведьма в ней вскинула голову и жёстко поставила всё по местам.

– Так и до раздвоения личности недалеко, – пробурчала и отпила кофе, который, несмотря ни на что, не остывал – Ника не разрешала.

Тем не менее, она интуитивно понимала – вряд ли сможет прямо сейчас провернуть чудесное исцеление ушибленного мозга. Она не в форме, без знаний, без памяти, без опоры в виде опыта, уверенности в себе и своих действиях. Но сама идея ей нравилась… Итак, кто может помочь?

Дед? Вряд ли. Марко никогда не был склонен к жизни – эта догадка всплыла откуда-то из глубины. Он по другому профилю. Ведьмак – он и есть ведьмак. Ходячий стереотип. Что-то раздолбать и решить силой – пожалуйста. Охота, работа «в поле» – читай: в лесу. Общение с неживым миром вокруг…

Матвей? Сама не знала почему, но перед внутренним взором всплыли рыжие вихры и веснушки на загорелой коже.

«Он может, – снова подал голос её собственный, но незнакомый внутренний голос. – Он любит жизнь, и она отвечает ему взаимностью».

Многие одарённые умели влиять на живую материю. Даже Вероника со своим странным даром Сирены. Однажды она научится исцелять голосом – не только рушить всё вокруг. У магии звука огромный потенциал.

– Наверное, было бы здорово уподобиться богам и силой воли прогибать под себя мир, да, Горыня? – спросила девушка, когда кот, сытый и довольный, запрыгнул на подоконник – его законное место, которое ведьма нагло заняла.

Фамилиар не ответил, но басовито заурчал, забираясь к ней на колени, сложенные в позу лотоса.

В реальности же Природа создала для одарённых противовесы. Приходилось идти по пути наибольшей склонности… или упорства – как вариант. Именно поэтому миром не правит какой-нибудь талантливый безумец, возомнивший себя Тёмным Властелином. Высшие, или Природа – кому как угодно, – знали, как научить своих детей послушанию. Знали, как держать в узде.

В сознании на миг вспыхнула древняя легенда о появлении в мире одарённых. Но ухватить её Ника не успела. Ничего страшного – всему своё время.

Удивительно, как быстро она адаптировалась к ситуации. Принимая её такой, какая есть, училась действовать с тем, что под рукой. Память вернётся. Ответы найдутся. Магия проснётся. Всё в своё время. Главное – решать задачи по мере их поступления.

Входная дверь хлопнула, запустив в дом волну влажного воздуха, пахнущего хвоей, мокрым дёрном, горьковатыми листьями и лёгкой ягодной кислинкой.

– Я здесь, деда, – негромко сказала, зная, что он услышит.

Так же услышит, как она учуяла его. Даже поклажу – ружьё, корзину с грибами и ягодами, орехи. Не меняя положения тела, Ника точно знала: Марко прислонил оружие к стене, упёр приклад в тумбу, снял плащ, повесил на крючок, разулся и повёл плечами, разминаясь.

– Как ты? – спросил, входя на кухню и ставя на центральный остров корзину с лесными дарами.

По лицу егеря было ясно – недоволен, мрачен, раздражён. Видимо, охота не увенчалась успехом, и ведьмак чувствует себя некомфортно. Марко – как мужчина старых правил и как опытный ведьмак – не мог спокойно воспринимать эту неудачу. Не сам факт, а возможные последствия. Но один плюс был – они сумели понять, кто на самом деле эта тварь.

– Со мной всё хорошо, – тут же откликнулась внучка и мгновенно переключилась на суть: – Всё плохо, да?

– Есть две новости, и обе плохие, – дед поставил чайник и стал методично разбирать корзину. Спрашивать, какую из новостей рассказывать первой, не было смысла: – Первая – это не примитивный упырь, как мы думали. Те, даже под контролем колдуна, не имеют разума и инициативы. Наша же тварь даже чувством юмора обладает. Специфическим, –мрачно хмыкнул.

Он словно всё ещё был на охоте – тщательные, экономные движения, настороженность, специфическая охотничья собранность. Вероника поспешно поставила чашку на подоконник:

– Дай угадаю, – её голос чуть охрип, – эта тварь – ищейка. Точнее, сделана она именно так, как слуги Ковенов.

Фактически – это мёртвые маги, которые дают присягу сильному одарённому и становятся своеобразным оружием в его руках. Личи – вот кто они. Хотя некоторая схожесть с вампирами, безусловно, есть. И те и другие – нежить.

О них Ника читала и была вынуждена забыть – спасибо Киру. Но дед шевельнул её память своим рассказом и монотонными движениями рук, которые разбирали на столе продукты.

– Именно, – мрачно подтвердил и бросил на внучку короткий взгляд, – что-то ещё вспомнила?

– Не о себе, – отмахнулась, – об окружающей реальности. Вот как-то сообразила, что если она не упырь – а я её видела, и могу утверждать, что это было ранее женщиной – то остался единственный вариант, кроме фантазий.

– Нехитрые умозаключения снова приводят нас к смерти твоих родителей, Рона, – нехотя признал Марко, – вероятно, это та же тварь, тот же враг и цель его…

– Не ясна, – перебила и закусила губу, – хотели бы истребить остатки рода – давно бы это сделали. Была бы целью именно я – тоже было множество шансов ранее. Даже проще. Получается, неведомый маг всё же имеет какие-то свои соображения и непонятные стремления.

– Мы с Матвеем думали так же, – согласился Марко.

– Он, кстати, где?

– Остался в лесу, – снова помрачнел дед, – для него это весьма личное дело.

– Почему?

– Спросишь сама, если интересно, внучка. Это не та тема, которую стоит обсуждать за его спиной.

Повисла пауза. Марко заварил чай и стал чистить грибы. Ника рассеянно поглаживала спящего кота, стараясь игнорировать затёкшие ноги – хвостатый же спит! Новости действительно были нехорошие.

– Так а вторая плохая новость в чём? – вспомнила девушка.

– Тварь хорошо обучена и обладает самым неприятным из навыков – путать следы. Она не просто ищейка – она охотник, заточенный на ловлю одарённых. И поводок у неё весьма длинный – хозяин отпускает зверушку бегать на самовыгуле. Это значит, что он вышел на финальную фазу плана. И связана она с тобой, Рона.

– Сложно не согласиться, учитывая, что всё это началось с моим появлением… И что будем делать?

– Ты – быть дома и никуда не ходить без сопровождения, – мгновенно начал раздавать инструкции он, – мы – отлавливать тварь.

– Но, деда! – попыталась возмутиться Ника, но тут же потухла под суровым взглядом.

– Она не будет долго прятаться и скоро начнёт сужать радиус своих перемещений – носится, сволочь, хаотично по кругу, дразнится. Если цель – ты, то будет подходить ближе и жрать, что плохо… бегает.

– Вот же чёрт… – выдохнула девушка, – люди…

Тогда – Ника

Старая церковь стонала под ветром, будто жаловалась богам, которых в этих краях давно никто не звал. Сквозь прогнившие ставни струился тусклый свет свечей – их были десятки, может, сотни, и они коптили пространство, будто сами хотели спрятаться от происходящего.

Яника сидела прямо на полу – в платье из неокрашенного льна, босиком, с растрёпанными медными волосами, которые свисали на глаза, как запутавшиеся нити. Перед ней – широкая чёрная чаша с водой, сквозь которую не просвечивали символы. Огонь свечей и костра в жаровне бросал блики на ведьму, которая не мигая смотрела в воду. Она была не здесь и не сейчас – странное, пограничное состояние транса. Ника снова и снова взывала к силам, задавая один вопрос за другим. Но кроме тихого потустороннего шепота не слышала ничего.

Серп с костяной ручкой лежал на коленях, как напоминание: ведьма всегда может обратиться к крови. Своей или чужой.

Снаружи грохотал дождь. Каркали вороны. Капли стучали по крыше, как когти, которые жаждали проникнуть внутрь. Стихия рычала и плакала, закручивая вокруг покинутой церкви мистерию ритуальной магии.

Дар ведьмы кипел в ней и вырывался, разрывая невидимую материю, ломая реальность. Он рвал физические законы – вокруг Ники мелкие капли дождевой воды, что просачивались в щели, летели вверх, к куполу.

Шаги. Тяжёлые. Ровные. Узнанные прежде, чем услышанные.

Матвей вошёл в полутемноту, не поздоровался. Он был мокрым от ливня, а его взгляд – острым. Таким, что мог бы вспороть чьё-то тело. Рыжая щетина на скуле поблёскивала, как ржавчина. Он был усталым, но решительным – как и сутки назад, когда ушёл на поиски пропавшей девушки.

– Ты знала, – сказал он без вступлений, – про Весту.

Ника не подняла голову. Только сильнее сжала край чаши.

– Я чувствовала, но не знала, – негромко ответила ведьма, не отрываясь от зеркала воды. Ответов не было – они закрыты чужой волей.

Матвей фыркнул, обходя круг свечей, не нарушив его. Он знал: если коснётся без приглашения – ритуал будет прерван.

– Значит, это правда. Лумина причастна. Я прав?

– Она перешагнула границы, которые выстроены не нами, Матвей.

– Ради чего? Власти? – неприятно удивился парень.

– Все мы идём той дорогой…

Они замолчали. Лишь трещал костёр в жаровне. Пахло сожжённым тысячелистником, жжёным деревом и чем-то железным – как кровь, давно впитавшаяся в камень. Брат и сестра думали каждый о своём. Слова Яники зависли в воздухе и звенели, подобно низкому звуку органа. Да, ведьма права – она тоже ступила на этот путь. Погони за властью.

Матвей испытывал по этому поводу двоякие ощущения. Он никогда не хотел быть наследником рода, но был знаком с этим искушением – Озеро и его секреты были слишком заманчивым призом. Но он не стал спорить с решением старших и спокойно принял свою участь – защитник рода, тот, кто продолжит и усилит его.

– А ты, Ника? – спросил он наконец глухо. – Ты пойдёшь за ней? Станешь следующей, кто поставит на кон всё?

– Не тебе меня судить, – резко вскинула голову девушка и обожгла его взглядом. Напоминая, что не он был изгоем в собственной семье, не ему отказали даже в шансе занять достойное место.

Её зелёные, как болотная глубина, глаза могли бы напугать неподготовленного человека. Зрачки расширены, но не от страха. От силы и решимости.

– Я не такая, как она, брат мой старший, – слегка ехидно и высокопарно проговорила, – я хочу спасти Озеро и род от её безумия, которое не хотят видеть старейшины. Она утопит нас всех…

– Ты уже утопила, – рявкнул он, – себя. В этом дерьме. В ритуалах, в костях, в крови.

– Пока что только в своей…

– Тебя не видно за дымом! – с ноткой отчаяния произнёс он, – это чёртово Озеро сводит всех с ума!

– Мне нужно было пробудить дар, – упрямый ответ. – А разум теряют только слабые духом. Скажи, Матвей, можешь ли ты назвать меня такой?

Пауза. Глаза в глаза. Яростный голубой и тяжёлый зелёный. Ведьма и ведьмак, чьи силы заставляли воздух плыть маревом, миражом между ними.

– А если дар пробудит в тебе чужое? Если ты станешь как Лумина?

Серп дрогнул в её руке, а усмешка стала горькой.

– Я не заложу свою душу дважды…

Матвей замер. Его дыхание участилось. Он подошёл ближе – так, что между ними осталась всего пара вдохов. Пахло дождём и мужским потом, тревогой и бешеной болью, которую он держал внутри.

– Такова цена пробуждения силы, да?

– Я обещала, что добьюсь желаемого. И я это сделаю.

Впервые Яника сказала эту правду, поделилась частицей своего секрета. Высшие дали ей силу, заключили сделку. На одной чаше весов – её душа и жизнь, на другой – цель, которую ведьма обязалась достичь. Озеро не должно достаться сестре, иначе баланс сил покачнётся. Если Ника позволит этому случиться, весь род погибнет.

– А Кир? – выдохнул брат. – Он не тот, за кого себя выдаёт. Он жаждет того же, что и вы… А ты жаждешь связать с ним свою жизнь.

Ника отвела взгляд. Она не могла сказать: мы уже связаны, и ничего теперь не изменить. Не сейчас. Матвей не был готов это услышать. Да и не нужно это знать.