скачать книгу бесплатно
И в то же время он обладал притягательной, покоряющей силой. Черноволосый, черноглазый. Строгое лицо, прямой взгляд, несгибаемая спина и, скорее всего, несгибаемая воля, как у его покойного отца. Суждения о человеке, как о трёхголосом чуде, отпечатались в памяти Киарана, как тавро на груди боевого коня. Мастерство герцога сносить головы произвело неизгладимое впечатление – не всякий палач справляется с этой задачей с первой попытки. Умение Рэна без слов и картинных поз напоминать о своей королевской крови наталкивало на мысль: герцог Хилд полон сюрпризов и ещё не раз сумеет удивить.
…Скинув плащ, Киаран велел камердинеру принести вина и вскоре уже потягивал из серебряного кубка напиток цвета восходящего солнца.
– Милорд, – прозвучал ломкий голос.
Не оборачиваясь, Киаран жестом позволил сыну подойти.
Гилан обошёл кресло и встал перед отцом:
– Рад видеть вас в добром здравии, милорд.
Глядя на сына, Киаран мысленно взъерошил его тёмно-каштановые волосы. Так же мысленно, убирая руку с затылка, щёлкнул пальцами по уху и обозначил шутливый удар кулаком под дых. Представил, как Гилан со смехом сгибается, и улыбнулся – опять-таки мысленно. В свои двенадцать сын считал себя мужчиной и обижался, когда к нему относились как к ребёнку.
– Как дела, Гилан?
Сын одёрнул замшевую куртку, отороченную мехом куницы. Привычным движением поправил ремень с кожаным чехлом, из которого торчала рукоять кинжала.
– Я наконец-то научил Упрямца сносить копытами изгородь.
– Хорошая новость, – кивнул Киаран. – Осталось научить его не бояться огня.
– Научим, – сказал Гилан без тени сомнения в голосе. – Пока вы отсутствовали, я принял в Стаю семь отказников.
– Неплохо.
– Один умер.
Киаран отхлебнул из кубка. Осенью и зимой ненадобных младенцев всегда было больше и умирали они чаще. Отказники обречены на смерть с рождения, и какая разница, где и когда они умрут: в лесу, выброшенные своими матерями, в логове Стаи или на поле боя.
– Вернулась Игла, – сообщил Гилан. – Задание заказчика выполнено.
Киаран взболтнул вино в кубке. Значит, Холаф Мэрит отправился к праотцам… Жаль, что с помощью иглы, обмазанной парализующим ядом, нельзя избавиться от всех соперников герцога Хилда. Одинаковые смерти – остановка сердца без каких-либо причин – вызовут ненужные подозрения.
– Утром я уезжаю, – сказал Киаран. – Ты снова остаёшься за старшего.
Тихо скрипнула дверь, послышались мягкие шаги и шуршание юбок. На плечи Киарана невесомо легли изящные руки.
Гилан метнул недовольный взгляд на мать. Ему не нравилось, когда она входила без стука, хотя никогда не говорил ей об этом. Мать должна понять сама, что сын вырос.
– Иди спать, Гилан, – прозвучал голос Ифы. – Уже слишком поздно.
– Берегите себя, милорд, – молвил он. – Я не хочу раньше времени становиться лордом. – И, отвесив поклон, удалился.
Киаран допил вино. Запрокинув голову, посмотрел на жену. Видя чету Айвилей впервые, люди думали, что перед ними брат и сестра. Киаран и Ифа действительно походили друг на друга внешне, как две горошины из одного стручка. Единственное отличие – возраст: Киарану тридцать девять, Ифа на десять лет моложе.
Супруга улыбнулась. Провела ладонью по его волосам, пропуская между пальцами пряди:
– Ты голоден?
– Нет.
– Устал?
– Немного.
Ифа наклонилась и поцеловала Киарана в лоб:
– Идём, я тебя помою.
В купальне было жарко. В очаге трещали дрова. Пахло смолой. Поглаживая бортики мраморной ванны, Киаран смотрел на оранжевое пламя. Прижимаясь спиной к его груди, Ифа набирала в пригоршню воду и выливала тонкой струйкой:
– Она красивая?
Вынырнув из раздумий, Киаран перевёл взгляд на влажно поблёскивающее тело жены:
– Кто?
– Лейза Хилд.
Киаран обнял Ифу сзади, стал мять её груди в ладонях:
– Ты ревнуешь?
– Она просила встретить их. Ты встретил. На этом твоя миссия окончена. Почему же ты снова уезжаешь?
– Герцог предложил мне хорошую должность.
– Тебе нужна эта должность?
– Мне – нет, – солгал Киаран.
– Я тоже так подумала. Поэтому решила, что тебе нужна не должность, а Лейза.
– Я всю жизнь занимаюсь одним и тем же. Мне стало скучно. Хочу попробовать что-то новое.
Ифа положила затылок ему на плечо:
– Мы будем редко видеться.
Киаран прильнул губами к гибкой шее:
– Разлука всегда шла нам на пользу.
– Какая она? – не успокаивалась Ифа.
Перед внутренним взором возникла обаятельная женщина с утончёнными манерами и настойчивым характером. Киаран с удовлетворением отметил, что лёгкая нервозность не перетекла в его пальцы, и они сжимают соски супруги с той же силой, как и секунду назад.
– Честно? Не знаю. Я с ней почти не разговаривал.
– Какие у неё глаза?
– Я не рассматривал.
– Какой у неё голос?
– Хриплый… К чему эти вопросы? Она старше меня на три года. У неё взрослый сын. А у меня молодая жена, трое детей…
Ифа скорчила рожицу:
– И армия бастардов. – Она всегда придавала себе шутливый вид, когда речь заходила о чём-то болезненном для неё, неприятном.
– Ни одного, – опять солгал Киаран.
Почти два десятка – если быть честным. Все они – в Стае, считают себя Выродками и не догадываются, кто их отец. Их матери не шлюхи и не первые встречные, отважившиеся на пикантное приключение с лордом. Они провидицы и ведьмы. Киаран пытался таким образом вернуть своему роду утерянные способности, какими обладал родоначальник Айвилей. Но, наблюдая за подрастающими бастардами, с горечью думал: впустую выброшенное семя. Либо эти ведьмы были ведьмами только на словах, либо истории о даре предка – чистой воды ложь. Либо нужна женщина со схожим даром.
Когда отец говорил ему: «Подожди, вот приедет Лейза Хилд с сыном…» – Киаран представлял этакую дурнушку, на которую за двадцать лет никто не позарился. Убеждал себя, что обольстить истосковавшуюся по мужской ласке вдову не составит труда, как не составит труда уговорить её зачать и родить от него ребёнка.
И вот приехала Лейза Хилд… Дьяволица в образе благочестивой девы. Рядом с ней Киаран испытывал странное напряжение, звучащее как натянутая струна в ответ на её голос. Лейза касалась его взглядом, и он вздрагивал, словно неопытный юнец – от дразнящих прикосновений блудницы. Они одной породы! Внешне они совершенно разные, как день и ночь. По внутреннему содержанию – две капли воды. А в капле столько же тайн, сколько в целом океане.
Киаран чувствовал, как наследственный дар, загнанный в клетку его сознания, клокочет и пытается прорваться наружу – навстречу родственному дару. Догадывался, что Лейза испытывает те же чувства, что и он. И Киарана охватывал страх: эта женщина не позволит ему воскресить утерянные способности, не позволит дому Айвилей возвыситься над домом Хилдов. Она до конца сохранит верность своему сыну – человеку без таинственного дара, без невероятных способностей, без желания их заполучить. Рэн Хилд отличался от других смертных только тем, что в нём течёт королевская кровь. Лейза будет стоять на защите этой крови.
Ифа положила руку Киарану на низ живота. Помедлив, заглянула ему в лицо:
– О ком ты думаешь?
– О тебе.
Она сделала вид, что поверила. Уселась мужу на ноги, обхватила возбуждённый член ладонью и ввела в свою разомлевшую плоть.
~ 14 ~
Небесная Стая летела через лес. Прошедшая ночь выдалась холодной, по-настоящему зимней, грязь подмёрзла и теперь хрустела под копытами лошадей. С серого неба сыпал первый снег, блестящий, колючий, похожий на измельчённый лёд. Ветер шумел в гуще облысевших кустарников, терзал кроны деревьев, срывая последнюю листву.
Теперь уже не двести наёмников, а целых пять сотен торопились в заброшенный монастырь, чтобы объединиться с людьми герцога Хилда и продолжить путь в столицу. Мечники, они же лучники, ехали верхом. Подростки, одетые, как и взрослые воины, в шерсть, кожу и кольчуги, бежали, держась за стремена. Ноги мальчишек почти не касались земли, совершая гигантские летящие шаги. У каждого за спиной запасные колчаны со стрелами и щиты с чеканкой в виде перевёрнутого дерева.
Следуя в авангарде отряда, Киаран Айвиль только успевал отклоняться от веток, норовящих вспороть кожу на лице или сорвать с головы меховой берет, украшенный брошью с крупным коричневым бриллиантом. На шее звякала тяжёлая цепь, на груди подпрыгивал медальон с изображением стрел: смыкаясь оперением, они подобно лучам, исходящим из одной точки, образовывали круг.
Киаран не просто так увеличил численность отряда. Он всю ночь размышлял, пытаясь уловить ход мыслей герцога Хилда и угадать его дальнейшие действия. Вне всякого сомнения, герцог понял, что Знатное Собрание постарается удержать власть в своих руках, а значит, трон придётся брать силой. Поэтому не захотел ехать в столицу с неиспытанным войском. Скорее всего, Рэн Хилд надумал проверить Выродков в деле.
Для спонтанного сражения лучшего места, чем периферия, не найти. Здесь царит разгул порочных страстей, вседозволенности и безнаказанности. У провинциальных лордов собственные законы и своё понимание благородства и чести. Каждый богатеет и развлекается как может. Одни погрязли в междоусобицах. Другие прикармливают отряды бандитов, чтобы те грабили обозы, брали путников в плен и требовали от родственников выкуп. Кроме этого, к югу от Ночного замка проживает немало сторонников герцога Холафа Мэрита: нечистых на руку, самоуверенных и хамоватых.
Направляясь с отрядом к месту сбора, Киаран нервничал. Согласится ли Рэн оставить мать в монастыре? Бросит ли всё, что ухудшит манёвренность войска: слуг, рабочих лошадей, поклажу и провизию? Ломоть хлеба, кусок мяса и кружку эля всегда можно найти в харчевнях, растыканных вдоль дорог, или в деревнях, которые захватят Выродки, стоит им только приказать.
Выехав на опушку леса, Киаран придержал коня. В низине тёмным пятном вытянулось Немое озеро. На берегу, в окружении раскидистых ив, возвышался монастырь. Отсюда, с пригорка, виднелись окна-глазницы, закрытые ставнями; из щелей просачивался свет. Возле полуразрушенной конюшни сновали эсквайры и слуги. Ветер рвал оранжевое пламя факелов в лохмотья.
Вдоль кромки воды брели люди. Хмурый рассвет, однообразный фон ивовых зарослей и непогода мешали их распознать. Один отличался телосложением и походкой. Выродок-телохранитель? Значит, среди них Лейза. И похоже, это она ступила на причал и в нерешительности замерла. Её плащ под напором ветра превратился в расправленные крылья. Казалось, ещё миг, и она вознесётся к небу и оттуда, с высоты, вместе с крупицами льда рухнет в холодные воды.
Отправив отряд к монастырю, Киаран наклонился вперёд и пригляделся к идущей по причалу женщине. Это точно Лейза! Для тревоги не было причин: рядом с ней шёл Выродок. Но напряжение, не дающее Киарану покоя уже несколько дней, передалось жеребцу – он сорвался с места в галоп.
Возле непрочного на вид деревянного сооружения топтались слуги. Постукивая башмаком о башмак и колотя себя по плечам, равнодушно наблюдали, как Киаран спешивается. Служить чужому господину они явно не желали: не поклонились, не подскочили, чтобы взять коня под уздцы. Кичливый горный народец… Местные порядки быстро сотрут с них налёт гордыни.
Подойдя к пристани, Киаран надавил ногой на тесину, проверяя на прочность. Выдержит ли древняя постройка троих? Доска под сапогом слегка прогнулась.
Осторожно ступая, он приблизился к матери герцога. Телохранитель уступил господину своё место и оставил их одних.
– Что вы здесь делаете, миледи?
– Гуляю, – ответила Лейза, напрасно всматриваясь в поверхность озера; своего отражения она не увидит.
– В такую погоду?
– Не могу вспомнить, в Шамидане всегда так рано приходит зима?
– До зимы больше месяца.
– Я говорю не о календаре.
– Я понял, – улыбнулся Киаран. – Прошлая зима тоже началась раньше срока. Идёмте, миледи. Тут холодно.
– Я привыкла к холодам и снегу. Мы с Рэном часто ходили в горы, там зима длится круглый год. В самой Дизарне лето прохладное, туманное, зима снежная и тихая-тихая. Мне надо заново привыкать к ветру.
Внезапно ветер утих, будто кто-то установил заслон. Киаран удивлённо завертел головой, вслушиваясь в тишину. От конюшни донёсся скрип несмазанных петель, послышалось лошадиное ржание, и вновь воцарилась тишина, будто монастырь опустел.
Лейза поправила на голове капюшон и повернулась к Киарану:
– Это место меня завораживает. Есть в нём что-то колдовское.
– Меня тоже завораживает, – сказал он, бесцеремонно разглядывая её губы; должно быть, горячие как огонь, раз кристаллики льда тают, едва их коснувшись. – Рассвет, снег, тишина… Рядом красивая женщина.
На губах заиграла лёгкая улыбка.
– Цвет вашего рода?
Киаран с усилием моргнул и посмотрел Лейзе в глаза:
– Что?
Она указала на брошь, приколотую к его берету:
– Коричневый алмаз.
– Да, цвет дома Айвилей.
Лейза взяла в ладонь его медальон:
– Что означают эти стрелы?
Киаран пожал плечами:
