Отражение

– С чего вдруг мне это делать?

– Ты не оцениваешь всех возможностей, – покачал он головой. То же мне, нравоучитель хренов. – Идея хороша, но в таком месте… я уверен, она не принесет должного результата.

Допив свой мохито, я со стуком поставил стакан на стол, из-за чего некоторые гости стали оборачиваться на нас. Но сейчас мне было насрать. Окинув Герберта Кильмана жестким взглядом, я ответил:

– В таком случае, иди со своими предложениями к отцу. Ах да, забыл, он ведь уже целиком и полностью одобрил мое. Да и встреча с горсоветом уже не за горами. Поздновато, не находишь?

Усмехнувшись с ноткой злорадства, я обошел его, собираясь скрыться в стенах дома, когда он схватил меня за плечо, принуждая остановиться.

– Не забывай, кто вытащил тебя и твою семью из дерьма, мальчишка. Твой отец прислушался ко мне, и бац – твой дорогой проект теперь общий, – прошипел он так, чтобы слышал только я. – Так что не смей разговаривать со мной в таком тоне. Кто знает, какую еще игрушку у тебя отберут за непослушание.

Я выдернул руку, одарив его скучающим взглядом. Он был вполне высоким, но я все равно выше.

– А вы не забывайте, что находитесь в моем доме, на юбилее моей матери. Кто знает, что окажется в вашем бокале за столь открытое неуважение.

– Угрожаешь?

– Я? И в мыслях не было, – хмыкнул я и двинулся к стеклянным дверям, ведущим из двора в гостиную. Только тогда я почувствовал, как онемели мои стиснутые кулаки.

Ублюдок! Чертов ублюдок!

Я видел его гнилое нутро с самой первой нашей встречи, и всякий раз недоумевал, почему это же наотрез отказывается видеть отец. Он снова и снова продолжал связывать себя с этим уродом, а теперь… Не хотелось даже думать о том, что нас ждет. Меня, в частности.

Нервно откинув с глаз мешающую прядь волос, шагнул внутрь и именно в этот момент на кого-то натолкнулся. Послышался звон. По паркету что-то рассыпалось.

– Черт, – услышал я громкий шепот девушки-официанта.

Она нагнулась за подносом и теперь разбросанным тарталеткам, принимаясь торопливо все соскребать с пола. Я наклонился следом, намереваясь помочь с устранением бардака, который мы оба устроили. Сегодня был явно не мой день.

– Я помогу, – пробормотал я, подбирая корзинки из песочного теста.

– Не нужно. Я сама…

– Ничего, это моя вина.

– Это из-за меня… – лепетала девушка, собирая с пола нечто похожее на творожный крем. Все ее по-детски маленькие пальцы и ладошки теперь были покрыты им.

Я поднял глаза на ее лицо в тот же момент, когда она посмотрела на меня, и вдруг из ниоткуда появилось ощущение, что мне надавали по морде. Ярость снова заполонила мои вены.

Нет, сегодня определенно не мой день.

Подскочив на ноги, я уставился на нее сверху вниз, не веря, просто не веря, что вселенная действительно так жестока со мной. Официантка поднялась следом, держа в руках поднос и все то, что осталось от десерта. Ее брови нахмурились, а прищуренный взгляд словно готов был прожечь дыру у меня во лбу. Ну надо же…

– Вот так встреча, пупсик, – зло проговорил я. – Какого черта ты здесь делаешь?

– Могу тебя спросить о том же, – парировала она.

Схватив за локоть, тряхнул ее так, что та покачнулась.

– Ты не в том положении, чтобы препираться со мной. Говори…

– Извините, эм… у вас все в порядке? – раздался женский голос у меня за спиной.

Отвлекшись от своего очередного врага, повернулся и тут же понял, что на нас пялились люди. С интересом, с замешательством, с ехидными улыбками и нескромно вытянутыми пальцами, тыкающими в нашу сторону.

Твою ж…

Коротко ответив другой официантке, что все ок, передал ей испорченный десерт и потащил надоедливую дуру в сторону библиотеки. Благо, она всегда была закрыта для посторонних. Когда мы перешагнули ее порог, а дверь за нами захлопнулась, отрезав лишние шум и взгляды, я толкнул девку вперед, отчего та засеменила ногами, как мама-утка. Это внезапное сравнение вызвало у меня усмешку.

Обернувшись, девка посмотрела на меня исподлобья, держа перед собой испачканные руки.

– Кто тебя нанял?

– Чего…

– Ты глухая? Я спросил, кто тебя подослал следить за мной?! В клубе, потом в колледже, здесь?

– Я не понимаю, о чем ты говоришь.

– Да ладно. Неужели это случайность, и ты просто так постоянно находишься там же, где и я?

Она ахнула, строя из себя саму оскорбленность.

– Я здесь работаю, а не…

– Да-да, охотно верится.

Буркнув что-то, она вытерла руки о фартук и достала из заднего кармана своих джинс какую-то карточку. Затем протянула ее мне, так, чтобы я смог прочитать, что на ней: имя, название организации, занимающейся подбором персонала на мероприятия, разрешение на въезд на частную территорию, печать и дата выдачи.

– Надеюсь, ты умеешь читать, – она еще раз махнула пропуском перед моим носом и убрала его обратно в карман с чересчур самодовольным видом.

– Более чем, Каталина Бекфорд, – отчеканил я, смерив ее взглядом.

Она ниже меня головы так на полторы и с минимум макияжа на лице. Белая рубашка с галстуком-бабочкой, черные узкие джинсы, фартук, а темные волосы заплетены в длинную широкую косу. Она могла бы быть милашкой, если бы уже не была для меня миниатюрным демоном.

– Но это не значит, что я так легко тебе поверю.

– Кто бы сомневался… Слушай, мне некогда играть в «верю, не верю». Кое-кому из нас приходится работать.

Я вскинул брови.

– Намекаешь, что я тут, в отличие от некоторых, прохлаждаюсь?

– Я ни на что не намекаю. Мне просто не хочется быть уволенной.

Каталина вздохнула, как будто разговор со мной ее ужас как утомил, и шагнула в сторону выхода. Я мигом преградил ей путь.

– Можешь не спешить, – хмыкнул, глядя на нее сверху вниз, – ты уже уволена.

– Ха, и кто же так решил?

– Я решил.

Теперь ее бровки полезли на лоб.

– Неужели, снова опустишься до того, чтобы отправить моему боссу дурацкий мэйл?

Как бы эта девчонка не дерзила, как бы не пыталась держать свой нос по ветру сейчас, я видел, что она постепенно растрачивала остатки своей уверенности.

«Дурацкий мэйл»? Да все что угодно, лишь бы ты страдала так же, как теперь вынужден из-за тебя страдать я!

Отлично помнил, что про нее говорил адвокат Кильмана, когда тот разбирался с журналистами. Однако, удивлен, что еще в тот момент мне не назвали ее имени. Что не прищучили еще тогда, при малейших подозрениях.

– Может и отправлю. Только в следующий раз, потому что здесь я – твой босс.

Каталина отступила от меня еще на шаг, и вся ее напускная уверенность, как и говорил, растворилась в мгновение ока. Плечи поникли, а пухлая нижняя губка едва заметно задрожала.

– Так, значит… ты из семьи Хаверсон?

– Да, а ты у меня дома. Так что, бери ноги в руки и выметайся отсюда.

Я отошел в сторону, сделав ей приглашающий жест рукой. Каталина посмотрела на дверь, затем на меня, и вдруг выдала:

– Ты меня не нанимал, не тебе и увольнять.

– Да что ты, – съязвил я. – Поговорим о правах и обязанностях?

Она покачала головой.

– Если бы я знала, что это твой дом, и близко к нему не подошла бы.

– Правдоподобно. Но не достаточно.

– Да что тебе нужно?!

Перемена в ее тоне меня несколько удивила.

– Мне? Чтобы ты свалила. Еще раз попадешься мне на глаза – пеняй на себя. О, и да, когда будешь продавать свои мерзкие фотокарточки с моим участием, не забудь отфотошопить мой нос. А то там горбинка.

– О чем ты, черт возьми, говоришь? – прошептала она, недоуменно уставившись на меня.

По-моему, наш чудо-разговор зашел в тупик. Да и мне он уже как-то поднадоел.

– Пошла вон отсюда, – устало выдохнул я.

– Я не собираюсь…

– Я сказал – выметайся!

Вздрогнув от моего крика, Каталина странно на меня посмотрела – было в этом взгляде что-то отчаянно-испуганное, а может мне просто почудилось, – и выбежала из библиотеки.

Глава 6

Каталина

Прицелившись в красивую рыженькую белочку, что застыла на ветке дуба и с интересом на меня поглядывала, я задержала дыхание и нажала на кнопку. Послышался звук затвора, и мои губы невольно растянулись в полуулыбке.

До мурашек просто…

Сегодня впервые за все время учебы у меня образовалось “окно”, потому я решила немного погулять по кампусу. Работа, лекции и домашние задания съедали все мое время, отчего не оставалось даже получаса на себя. Просто остановиться, выдохнуть, оглядеться по сторонам. Ежедневная суматоха не позволяла ничего из этого, отчего, признаюсь, я уже начинала чувствовать неимоверную усталость.

Фотография меня успокаивала. Можно сказать, заставляла чувствовать под ногами твердую почву, и верить, что все получится. Бабуля подарила мне этот фотоаппарат на мое пятнадцатилетие, и с тех пор я с ним не расставалась. Да, теперь он был слегка потрепанным жизнью и, может даже, устаревшим, но мне было все равно. Это единственная вещь, что осталась со мной от нее.

Бабушка всегда разделяла мою любовь к фотографии, поддерживала и верила, что я действительно смогу стать настоящим профессионалом, потому, получив от нее такой подарок… Не помню, чтобы когда-либо я чувствовала себя счастливей, чем в тот момент. Родители, конечно же, скептически отнеслись к бабушкиным заверениям о моем успехе и до сих пор оставались при своем мнении.

«Это не то».

«Разве на этом заработаешь»?

«Пустая трата времени».

«Туфта, а не настоящая работа».

Я слушала и позволяла делать с собой все, что им было нужно. Как правильно. Пока не осознала, что моя жизнь и не моя вовсе. Я была кем-то вроде куклы или робота, который выполнял команды и не имел права на что-то только свое: мнение, желания, эмоции… Моя жизнь проходила мимо меня, пока я исполняла прихоти других, заботясь об их чувствах, боясь обидеть или разочаровать.

Однако, обо мне никто не думал. Я тратила время непонятно на что, молчала и текла по течению, и всех это устраивало. Особенно, сестру и отца. Им категорически не нравились мои разговоры о самостоятельности и чем-то новом, и чуть ли не растекались довольными лужицами, когда в очередной раз махала на себя рукой, заявляя, что все останется по-прежнему.

Я часто ненавидела себя за свою трусость. За то, что позволяла им потакать мной, указывать, что мне делать со своей жизнью, срываться на меня, когда мечтала не о том. Ненавидела просто за то, что постоянно думала о других, нежели о себе и собственном благе. Так что, в конце концов, я взяла всю свою волю в кулак и отправила анкету в Шамрок. Год уже был упущен, и мне больше не хотелось терять ни минуты.

И вот я здесь, стояла в парке своего кампуса и делала фотографии всего, чего хотела. Мысли о том, что все это я позволила себе сама невероятно грела мои сердце и душу. Деньги в кошельке, место в общежитии, образование, да даже черные леггинсы и «казаки» из секонд-хэнда, что были сейчас на мне… Всего этого я добилась сама.

Прогуливаясь по парку, я сделала еще с дюжину фотографий – такая уж красивая у него была архитектура и ландшафт, – после чего подошла поближе к корпусу, где через полчаса у меня должна была быть пара, и присела на лавочку. Положила свой серый кожаный рюкзачок слева от себя, чехол от фотоаппарата справа и стала просматривать сделанные кадры, убирая неполучившиеся. Предпочитала сразу удалять их, дабы не засорять карту памяти. Она, увы, не резиновая, а денег на новую пока не было. Но остановиться делать снимки, когда все вокруг так и призывало меня взяться за своего друга и запечатлеть их… Мне это было не по силам. Не знала, радоваться или нет тому, что на курсе фотографии нам пока не задавали практических занятий. С одной стороны, конечно, мне ужас как хотелось получить уже какое-нибудь интересное задание и поработать над ним как следует. Попробовать, так сказать, что-то другое, непривычное мне. Но с другой стороны, я отлично понимала, что не готова. Еще столько всего нужно сделать…

Вдруг, позади меня послышался чей-то смех. Громкие разговоры и снова всплеск смеха. Я машинально обернулась в сторону корпусов и увидела группу парней, что, выйдя из главного здания, теперь двигались в сторону парковки. Пробежав глазами по каждому из них, уже хотела отвернуться, но тут взгляд зацепился за знакомую русую шевелюру.

Ну нет, должно быть, показалось. С чего бы ему…

О, нет, не показалось.

Деймон Хаверсон собственной персоной, шел беззаботной пружинистой походкой рядом со своими друзьями всего в каких-то пяти метрах от меня, чем, собственно, я сейчас ой-ой как рисковала. Ведь попадаться ему на глаза после того злосчастного вечера мне действительно больше не хотелось. Я и прежде не горела желанием, на самом деле, но судьба то и дело сталкивала меня с этим ублюдком. Причем в тех местах, где это казалось вообще невозможным. И вот сейчас поняла, что еще одно место, где я пыталась обосноваться, будет украдено им у меня. Теперь и здесь мне не будет покоя.

Прищурившись, я быстро оглядела Деймона: синяя рубашка, песочного цвета брюки, мокасины, а на плече кожаная сумка на длинном широком ремне. И эти его волосы… Наверняка вбухал кучу геля или лака, чтобы ни одна волосинка не вышла из строя. Фыркнув, я отвернулась.

После того, как он в наглой и жестокой форме меня выгнал, я сразу же отправилась к Роуз, девушке, которая отвечала за нас на этом вечере, и сказала, что плохо себя чувствую. Она, конечно же, была не довольна, но все же отпустила меня. И, так как моя смена продлилась от силы часа полтора, заработала я не так много, как могла бы, если бы не вмешался тот придурок. Когда же я вернулась в общежитие и во всех подробностях рассказала Эби о произошедшем… Скажем так, подруга была в ужасе.

Я не знала как относится к словам Деймона. Более того, мне не было понятно и половины из того, что он мне наговорил в библиотеке своего пентхауса. Признаюсь, первые пару дней я действительно боялась что-то предпринимать. В голове не смолкали надоедливые, жалкие мысли «что, если?». Что, если мы снова пересечемся? Что, если я снова куда-то устроюсь, а он магическим образом окажется там? Что, если он при следующей встрече он сделает что-то… радикальное? Но, позже, набросав возможный исходный вариант своей жизни, приняла решение.

Да пошел ты со своими приказами!

Не собираюсь прятаться только потому, что доставляю ему какой-то вымышленный дискомфорт.

Мне. Все. Равно!

– Знаешь, это и впрямь похоже на сталкерство. Одно непонятно – зачем?

Резко подняв глаза от фотоаппарата, я еле сдержала испуганный крик. Сердце застучало где-то в районе солнечного сплетения, а щеки мгновенно накрыло волной тепла.

Надо бы перед сном выпить свое успокоительное, которое со времен стрипклуба я подзабросила за ненадобностью.

В паре шагов от меня стоял ни кто иной как чуть менее ублюдочный друг ублюдочного Деймона. Почему “чуть менее”? По крайней мере, в кофейне он ни слова плохого мне не сказал и казался гораздо дружелюбней своего дружка. Однако это вовсе не означало, что мне хотелось находиться в его обществе.

Сложив руки в карманы своего темно-зеленого бомбера, он все так же изучающе смотрел на меня, склонив голову набок. Я же принялась в ускоренном темпе собирать свои вещи. Спрятала фотоаппарат поглубже в рюкзак и, взявшись за лямку, поднялась со скамейки.

– Эй, не обязательно сразу убегать, – подозрительно спокойно проговорил парень. – Или ты за Деймоном…

– Я не слежу за ним, умник, – процедила я, нервно вытаскивая косу, придавленную лямкой.

– Окей. А что тогда ты здесь делаешь?

– Да, интересно, что же я здесь делаю? На территории кампуса. С учебными пособиями в сумке. Думай, не торопись.

На его лице отразилось искреннее удивление.

– Серьезно? Ты тоже учишься в Шамроке? Вот же… сюрприз, конечно.

– Отлично, – хмыкнула я и, повернувшись в сторону нужного мне корпуса, за которым как раз скрылись Деймон и его свита, бросила через плечо блондину: – Теперь беги, доложи своему хозяину, что видел меня здесь, – и поспешила убраться куда подальше.

***

Вернулась в общежитие я только около девяти вечера. Эби еще не было, поэтому, все, что мне оставалось, это лишь тихонечко простонать и плестись к своей половине комнаты. После семинаров и очередной смены в магазине все мое тело изнывало от усталости. Голова раскалывалась еще с того момента в парке перед университетом, а теперь, когда я рухнула на кровать и зарылась лицом в подушку, непроходящее гудение, казалось, только усилилось, давя мне на уши.

Одно радовало – завтра у меня был назначен долгожданный выходной, так что сразу после лекций по Искусство фотографии и Основам композиции отправлюсь отлеживать бока. Уверена, этой ночи мне будет катастрофически мало.

Достав телефон из рюкзака, который затащила вместе с собой на кровать, я поднесла его к глазам и размеренными движениями открыла сайт с вакансиями. Когда он прогрузился, я невольно затаила дыхание, после чего осмотрела меню. Значок конвертика пустовал. Неужели снова – ничего. Разочарование принялось постепенно стягивать мои внутренности, когда я перешла к своим откликам. Просмотрено и еще раз просмотрено.

Ни-че-го.

В течении последнего месяца я упрямо отправляла свое резюме на вакансии для фотографов. Нет, не из ряда тех, где требовалась уйма техники, навыков и огромнейшее портфолио, где хотя бы одна из серий была бы с кем-нибудь из знаменитостей. Это самые обычные вакансии типа: сделать фото для сайта новенького кафе, фотограф на день выписки из роддома… Частные лица с их маленькими требованиями и все равно – полный ноль.

Шумно вздохнув, я свернула сайт – не было сейчас сил выискивать что-то новое, – и открыла приложение, куда выкладывала свои фотографии. На них редко появлялась я сама. Только в виде отражения в зеркале или какой-нибудь моей части тела. В рамках приличий, конечно: будь то ключица – которая мне в себе, кстати, очень нравилась, – рука с букетом полевых цветов или спина, прикрытая распущенными волосами. Мой блог был в частности наполнен фотографиями того, что меня окружало. Я выискивала красоту там, где другие, очень даже возможно, видели уродство или вообще ничего. Я искала ее в простых вещах, окружающих нас изо дня в день. И мне казалось, что своими работами, смогу показать это и другим.

Однако, моя страница не пользовалась популярностью. Даже если фото пойманной на траве утренней росы, подсвечиваемой солнцем, и выглядело очень профессионально, оно не оценивалось так, как мне того хотелось бы. К тому же, в последнее время я не заливала туда ничего нового. Да и в глубине души всегда понимала: кого этим удивишь сейчас? У каждого второго фотографа-самоучки есть серия макро-снимков, красивых закатов и архитектуры их городов с силуэтами местных жителей. Не нужно быть семи пядей во лбу, чтобы сделать их.

Возможно, именно поэтому я и была здесь. Мне хотелось большего. Хотелось узнать, на что еще я способна. Хотелось стать настоящим профессионалом в своем любимом деле.

Вдруг дверь открылась, на пару секунд впустив в комнату свет из коридора, и снова закрылась. Послышался шум снимаемой обуви, перемешанный с чертыханиями, когда показалась Эби. Молча пройдя к своей кровати, она кинула сумку так, что та стукнулась об стену и приземлилась на покрывало, и плюхнулась следом.

– У тебя там все в порядке? – прохрипела я, увидев подругу в таком же положении, в каком была и я сама, когда только вернулась.

– Мгмгхм, – пробурчала она что-то нечленораздельное.

– Понятно.

Эби тут же перевернулась на бок, лицом ко мне. Она казалась чем-то расстроенной и возмущенной одновременно. Я ободряюще ей улыбнулась.

– Я просто терпеть не могу попадать во всякие там неловкие ситуации.

– Так понимаю, сегодня это произошло?

Отложив телефон в сторону, я подложила руку под щеку, показав тем самым Эби, что собираюсь выслушать ее от и до.

– Нет, вроде, ничего такого, если подумать. – Она фыркнула. – Только вот один идиот… решил поиграть со мной.

Я мигом поднялась, опираясь на локоть.

– Так, стоп-стоп-стоп. Какой еще идиот?

– Познакомилась недавно с одним. Думала, развлечемся, все как всегда. Он же строил из себя недотрогу, потом сам позвал встретиться, пообщаться, а сегодня, когда я решила, что он не против… ну, сама понимаешь, он выдал, что я вообще не в его вкусе и ушел. – Подруга вдруг подскочила на ноги, принявшись ходить туда-сюда. – Это что за сорт такой, не понимаю!

Мои губы растянулись в широкой улыбке.

– И такие бывают, поверь. Зачем только ему понадобилось встречаться с тобой, если ты не в его вкусе?

– Без понятия. До этого он вел себя очень даже заинтересовано, как мне казалось. Но сегодня его как будто перекосило от моего предложения.

Эбигейл застыла у окна, глядя куда-то в сторону сопок, выглядывающих из-за деревьев.

– Ну и пошел он в жопу, – спустя какое-то время буркнула она.

Однако, я ей не верила. Для той, кто использует парней в своих целях и идет дальше как ни в чем не бывало, сейчас она слишком уж переживала на этот счет. Обычно это была привычка парней, которые наутро просыпались одни. Что же не так?..

Прищурившись, я взглянула на Эби.

– Может, ты, допустим, в кой-то мере, приблизительно… влюбилась?

– Да ну тебя, – усмехнулась она, бросив в меня лапку-антистресс. Сделав высокий хвост, сложила руки в боки и встала передо мной, глядя сверху вниз. – Давай лучше что-нибудь приготовим. И пожрем за «Друзьями». И бахнем по банке колы. У меня должна была заваляться.

Я только захохотала, протянув ей руки.

Так и живем.

Глава 7

Деймон

– Чертова дамочка, – простонал Тео, когда снова проиграл в наш упрощенный Блэкджек.

Я засмеялся и стал мешать карты. Два – ноль, в мою пользу. Везение? Нет, думаю, я действительно в этом хорош.

Мы сидели на полу в просторной гостиной, совмещенной с кухней, и уже полвечера перекидывались картами, ожидая, когда же Фриц, наконец, соизволит накормить нас. Сегодня его очередь. Потому, сейчас он стоял у плиты и помешивал какую-то смесь овощей, журчащих на сковороде.

Признаться, у него с этим получалось лучше, чем у нас с Тео. Никто из нас толком не умел готовить, но это не помешало нам дружненько принять решение включить сие занятие в нашу ежедневную рутину. К настоящему же моменту все более менее поднаторели, но Фриц, все таки, гораздо больше.

– Ты просто слишком жадный, – ответил я другу, выдав ему две карты. Я же снова был “дилером”. – Не умеешь вовремя останавливаться.

Тео недоуменно изогнул свою чересчур подвижную бровь.

– И это говоришь мне ты? Да у тебя еще больше бывало, когда ты был “игроком”!

– Да потому что у моих в таких случаях были низкие значения. Кому я правила зачитывал?

Тео только отмахнулся и оценил свои карты: десятку пик и четверку червей. Со стороны кухни послышался издевательский хохот.

– Молчи, Фриц. Сбиваешь.

– Кажется, кто-то точно не понимает сути игры, – крикнул Фриц, сливая воду из-под макарон.

Ответом ему был средний палец. Тео с задумчивым видом попросил еще одну карту. Выпала та же “дамочка”. Двадцать четыре очка против моих двадцати. Вуахаха.

– Тьфу, – фыркнул друг, нервно потерев лицо. – Тупая игра.

– Кажется, тебе не хватает мотивации.

– Точно, – согласился Фриц, – Хватит играть в холостую. – Он подошел к нам, повесив кухонное полотенце на предплечье, и шутливо поклонился. – Делайте ваши ставки, джентльмены.

Тео сдернул полотенце и шлепнул того по ноге.

– Да пошли вы…

– Э-эй, будешь бить повара – останешься голодным!

– С твоими овощами я так и так останусь голодным. Я мяса хочу!

– А твоя разжиревшая задница потом ни в один лыжный костюм не влезет…

Хохоча над словесной перепалкой лучших друзей, я собрал карты и фишки в кучу и бросил их в ящик тумбы под телевизором. Эх, еще одна настолка, с которой у нас ничего не вышло. Также в этом ящике уже валялись «Уно», «Монополия», шахматы и кучи дисков для Xbox. Последним мы всегда гораздо охотнее пользовались.

Сегодня был один из тех дней, когда мы решили остаться дома. Никаких баров, никаких тренировок и работы. К тому же, пару часов назад небо затянуло хмурыми тучами, и с тех пор лило как из ведра. Потому, только полный дебил вылез бы сейчас из дома.

Когда парни успокоились, мы наконец уселись за обеденный стол. За целый день, погруженный в работу, я кое-как засунул в себя сэндвич и две кружки кофе, так что сейчас набросился на еду как сумасшедший. Впрочем, как и Тео с Фрицем. Первый упорно готовился к началу сезона, второй к выездной игре в Нью-Йорке, отчего оба пропадали на тренировках в кампусе. Неудивительно, что мы по вечерам превращались в зверей.