Отражение

– Деймон… ты чего? – судя по сквозившему недоумению в голосе блондина, он меня не узнал.

– Это же она, ты что, не помнишь? Та самая девка, из-за которой я до сих пор должен разгребать дерьмо штыковой лопатой.

Что за…

Кофе наполнил стакан. Добавив сливок, накрыла его крышкой и дрожащей рукой поставила на стойку. Подняв глаза, поняла, что оба пялятся на меня. Сэр Надменность с неизменным гневом, блондин – изучающе.

– С в-вас четыре-пятьдесят, – промямлила я, мысленно проклиная свое нервное заикание. Соберись, тряпка!

– Надо же, какие мы скромные, – холодно усмехнулся Деймон. – Не слишком ли для той, кто танцует голышом перед мужиками, а потом…

Он сделал руками намекающий жест.

Так. Довольно.

Я глубоко вздохнула.

– Слушай, не знаю, какие у тебя там проблемы, но я в них точно не виновата.

Блондин медленно протянул мне для оплаты телефон, бегая по нам глазами. Деймон оттолкнул его руку и остановился прямо за стойкой, напротив меня. Пришлось задрать голову, чтобы смотреть ему в лицо: высокий гад.

– Ты в этом уверена?

– Конечно. Не нужно вешать ярлыки на людей, которые не имеют к ним никакого отношения.

– В чем я не нуждаюсь, так это в проповедях от проститутки.

– Я не проститутка! Мне по слогам повторять это?

Моя прежняя робость, испытываемая с тех пор, как они вошли, куда-то исчезла. Должно быть, в присутствии этого хама все рано или поздно становятся такими же.

Блондин с озадаченным видом схватил своего друга за плечо.

– Хватит, Деймон. Мы опаздываем уже…

– А знаешь, – тот схватил со стойки стакан с кофе и открыл пластиковую крышку, – это уже не важно. Просто запомни, что каждая твоя несчастная работенка, где бы она ни была, ничего тебе не даст.

Что?..

– Все твои жалкие попытки разбогатеть окончатся ничем, и, может, тогда ты поймешь, что за все свои глупые решения, нужно нести ответственность. Теперь, – он вылил все содержимое на стойку, откуда оно тут же стало литься на пол, и швырнул стакан мне под ноги. Остатки кофе плюхнулись на мои кеды. – Разберись-ка с вот этим.

Ухмылка с его лица мгновенно заледенела, и он развернулся к выходу. Его друг уставился ему вслед.

– Идем, Фриц. Не хочу быть свидетелем бабской истерики, – бросил придурок.

Тот посмотрел на меня как-то сочувствующе и, покачав головой своим мыслям, отправился за другом. Звякнули колокольчики, они ушли.

Я и не заметила как по горящим щекам одна за другой покатились слезы. Сердце в груди стучало как сумасшедшее.

Что это вообще было? Что я могла такого сделать этому пижону? В ту ночь он сам, первый наговорил мне всякой дряни, за что и получил мой ответ. А теперь я виновата… В чем?

***

– Что?! Но, Билл, не можешь же ты всерьез…

– Остановись, Лина, – прервал меня мой, похоже, теперь уже бывший начальник. Он сгреб со своего стола пачку документов и передал мне, одарив сожалеющим взглядом. Заявление по собственному желанию. – Все уже решено. Мне жаль.

Его кабинет был маленьким: со столом, заваленным кипами бумаг, парой стульев, без окон, с единственным источником света – небольшой лампочкой под потолком. В этой комнатушке, обычно, мне катастрофически не хватало воздуха. Сейчас и подавно.

– Но ведь это же не правда, – проговорила я. – То письмо… Уверена, этот твой «доброжелатель» – и есть тот самый гаденыш с манией вершителя судеб. Помнишь, я рассказывала? Создала ему какие-то несуществующие проблемы… Он даже не объяснил ничего толком. А теперь домогательство? «Бариста, лапающая гостей за их пах?» Серьезно?!

Билл вздохнул, потрепав свои седеющие волосы.

– Я верю тебе. Верю, что та история – полная чепуха, но…

– Но – что? Даже если бы это было правдой, кому-то действительно было бы дело до того, кто у тебя работает? Куда ни зайдешь, везде будут и наркоманы, и условно-досрочные, и топильщики котят!

– Послушай, я… я не могу рисковать жизнью своего кафе. Только не сейчас. Не после ухода Пэм. – Билл потупил взгляд. – А он в своем письме ясно дал понять, что будет, если ты здесь останешься. Я не могу.

– Но ведь… Что же мне делать?

Неужели это действительно происходит? Этот ублюдок и правда решил устроить мне ад? Лишить меня заработков?

Если я останусь без работы – все пропало. Моя мечта останется мечтой, и я так и останусь никем. Неудачницей. Но и Биллом, его мечтой о собственном кафе, я не могла рисковать. Это было бы подло.

Глаза снова запекло.

Я молча потянулась к столу и придвинула к себе документы. Пройдясь по ним размытым взглядом, взяла ручку и, быстро все подписав, вернула бумаги Биллу. Он поймал мое запястье и мягко сжал.

– Прости меня, Каталина. Хочешь, напишу тебе рекомендацию? Попробуешь в ту кофейню на соседней улице. Ты говорила, тебе она, вроде, нравилась.

Высвободив руку, я покачала головой.

– Нет, спасибо, Билл.

Поднялась из-за стола, положила конверт с окладом в сумочку и в два шага дошла до выхода.

– Удачи тебе, девочка, – крикнул Билл мне в спину, а я, все еще потрясенно, кивнула и закрыла за собой дверь.

***

Когда я вернулась в комнату общежития, моя соседка все еще валялась в постели, тихо похрапывая. Везет. Беззаботные выходные… уже и забыла, что это такое. Пройдя к своей стороне, положила сумку на тумбу и плюхнулась на кровать, обняв подушку. Голова трещала без остановки.

– Ты до сих пор здесь? – послышалось сонное ворчание Эби.

Я повернула к ней голову и слегка улыбнулась. Ее блондинистые волосы торчали в разные стороны, создавая подобие ореола света. Только вот характером Эбигейл, увы, была далека от ангела.

– Извини, не хотела тебя будить.

Она приподнялась в постели и, нахмурившись, посмотрела на свои эппл-вотч.

– Почему ты не на работе? Если решила забить, притворившись больной, я отлично помню твои наставления. – Эби откинула одеяло и спустила ноги на пол. – Где мое ведро?

– Не-ет, остановись. Ледяной водой тут уже ничего не исправить.

Я перевернулась на спину и шумно выдохнула, разглядывая разводы на потолке.

– Погоди… Билл уволил тебя что-ли? Да как он…

– Билл здесь не при чем. Это все… тот придурок, из-за которого меня выкинули из «Шарма».

– Чего? А он-то откуда взялся?

Эби знала о всех моих работах, в том числе и о стриптизе. Знала и о том, что произошло в тот вечер.

С момента как я впервые перешагнула порог этой комнаты, она стала одной из немногих, с кем я подружилась здесь. Вообще заводить друзей для меня всегда было проблематично, но с Эби все с самого начала пошло как-то… проще. Она рассказывала о своей, как мне всегда казалось, более свободной жизни, я делилась событиями своей. Она училась на третьем курсе факультета дизайна и гуляла с парнями, я изучала фотографию, параллельно прыгая с одной работы на другую. И несмотря на то, что общего у нас, по сути, и не было, я уже считала ее своей подругой.

Эби сделала себе дульку и потянулась к мини-холодильнику, что стоял у подножия ее кровати. Стянула две коробочки апельсинового сока и кинула одну мне. Я оперлась спиной о стену и, сделав глоток, продолжила свой рассказ.

– Вчера, во время моей утренней смены, они зашли с другом за кофе. Там он и узнал меня.

– Но какое ему вообще дело до твоей работы?

Подруга вернулась в постель, сев в позу лотоса. Наши кровати стояли напротив друг друга, потому болтать нам всегда было более чем удобно.

– Хотела бы я знать. Увидел, обвинил в каких-то своих проблемах, вылил кофе и ушел. Ты бы видела, как он смотрел на меня, – я покачала головой, – как будто и правда ненавидел за что-то.

– Может он, наоборот, запал на тебя и, увидев в кафе, настолько обрадовался встрече, что решил начать игру «я тебя типа ненавижу, но на самом деле хочу», – она поиграла бровями.

В этом была вся Эби – оптимистка до мозга костей.

– Охотно верю, – фыркнула я. – В любом случае, он прислал Биллу письмо на электронку, где порекомендовал ему избавиться от меня, так как я якобы приставала к ним с другом, подавая кофе, одновременно с чем хватая их за… кое-что болтающееся между ног.

Эбигейл взорвалась смехом, но поймав мой замученный взгляд, вмиг умолкла.

– Хватала их за причиндалы? Ты? Хотела бы я на это посмотреть…

– В общем, Билл принял решение, и я его полностью поддерживаю. – Я допила остатки сока и пустила коробку в урну под рабочим столом. – Не позволю ему лишиться своей мечты только потому, что какой-то придурочный мажор, вероятно, до сих пор не может простить мне виски на своих дорогих штанах от Лю-Пунь-Зюнь или еще кого.

– Я думала, выпивка была у него на лице, – хихикнула подруга.

– Не важно.

– Так что ты теперь будешь делать? Может, это, ну не знаю… знак?

Я выгнула бровь.

– Не знала, что ты увлекаешься эзотерикой.

– Я серьезно! – Эби бросила пустую коробку от сока на свою тумбу и вытянула ноги. – Ты и так работаешь в трех местах одновременно, не развлекаешься, не познаешь студенчество в полной мере. Может, тебе действительно пора отдохнуть? Сбавить, так сказать, темп?

– Ты знаешь, что я не могу. Едва ли моих заработков хватит на один семестр. А у меня их еще тьма, да плюс техника… Стриптиз был хорошей темой, в плане денег, но сейчас, если нужно выбирать, то лучше уж на двойную смену в Мак, чем танцы полуголой перед богатенькими идиотами. Такого унижения я больше не выдержу.

Конечно, я вполне понимала на что шла, и продержалась в «Шарме» больше месяца. Собеседование, неделя подготовки и еще неделя групповых танцев с девочками. Тони всегда похвально кивал, да и из зала никогда смешков не слышала. Более того, мне казалось, я знала, что делаю.

Еще в школе я в тайне от родителей увлекалась танцами, потом в старших классах и самим стрипом. Мне нравилась гибкость моего тела, просто нравилось двигаться под музыку, какой бы она ни была. А потому, когда моя школьная подруга рассказала о бесплатных уроках ее сестры, без раздумий отправилась туда вместе с ней. Курс продлился всего пару недель, пока ее сестра не вернулась в Лондон, где училась, но и этого мне на тот момент хватило. А потом ютуб, старые мамины туфли, стул… Видимо, все же, этого было недостаточно.

– Ты ведь понимаешь, что всегда можешь попросить меня, да? – осторожно спросила Эби. Знала мое отношение к этому.

– Нет. Никогда не стану занимать. – Я тяжело вздохнула и попыталась улыбнуться подруге. – Главное, что на учебу пока хватает. А с остальным постепенно справлюсь.

– Ладно, – протянула она, плюхнувшись на подушку. – Хочешь, я тогда разузнаю, может, в Гаршире что есть?

Уголки моих губ растянулись шире.

– А вот за это спасибо.

Глава 3

Деймон

Заглушив машину, кинул очки на приборную панель и выскочил наружу.

Пятидесяти этажное здание, в котором находилась компания моего отца, гордо возвышалось над низенькими бутиками одежды и уличными ресторанчиками. Застегнув пиджак, я направился к нему. Встречи с отцом или его партнерами в офисе – одно из мероприятий, когда мне было необходимо надеть дерби и галстук, отчего теперь было ощущение, что этот кусок ткани, затянутый вокруг шеи, лишал мои легкие кислорода. Предчувствие чего-то неизбежно плохого не покидало меня.

Войдя в вестибюль, махнул Шарлотте – вахтеру – головой и отправился к лифтам. На самом деле как таковых обязанностей у меня было не много. По крайней мере до тех пор, пока не получу свое первое образование. Таково решение отца, а я и не жаловался. Да, мне было необходимо привыкать к более серьезным делам, кроме присутствия в офисе за переговорами с партнерами или стройке объектов. Я понимал и готовился к этому, но на данный момент мне хватало занятий. Третий курс в университете отбирал почти все мое время, да и свои обычные тренировки пропускать я совершенно не желал. Мне и так пришлось пожертвовать баскетболом.

Лифт дзынькнул на предпоследнем этаже. Створки разъехались в стороны и я двинулся к кабинету отца. Его секретарь Джина, завидев меня, улыбнулась и вышла из-за стойки с тарелкой в руках. Я не мог не улыбнуться в ответ. Эта добрейшая женщина любила подкармливать, а мне нравилось все, что она готовила. В этот раз на тарелке лежали ее фирменные пирожные Шу.

– С сырным кремом, я надеюсь? – спросил я шутя.

– А ты попробуй и узнаешь, – подмигнула она и приветственно похлопала по плечу, когда я взял одну штучку. – Нашей форме не помешает лишняя порция жира, правда?

Я немного надкусил и тут же закинул пирожное целиком в рот. Вкуснятина. Джина засмеялась и, оставив тарелку на стойке, вернулась на свое рабочее место, заваленное кипами папок и стикеров.

– Старик у себя?

– Ага, – кивнула она. – С утра тут инвесторы приезжали, так изворчался весь пока их ждал. Сейчас, вроде, веселенький.

Я проглотил еще одну штучку и нахмурился, водя языком по зубам.

– Инвесторы? Странно, отец не говорил об этом.

– Наверное, поэтому и позвал тебя. Видимо, что-то срочное.

Я кивнул и, поблагодарив Джину за угощение, пошел к отцу. Постучав своим кодом – пять плюс два – которым пользовался еще с детства, вошел в кабинет. Папа сидел за своим столом из черного дерева и печатал что-то на ноутбуке. Мельком взглянув на меня, пощелкал мышкой и отставил его в сторону.

– Сын, – сказал он вместо приветствия.

– Отец, – ответил ему тем же,усаживаясь по другую сторону стола. – Ты хотел меня видеть?

– Да, – он вычеркнул что-то в своем еженедельнике и, сложив руки перед собой, посмотрел на меня. – Нужно провести контрольную проверку на объекте 07-28 прежде чем отправлять его в эксплуатацию. Так что, отсюда сразу же поедешь туда.

Я закивал, мысленно прикидывая, сколько времени потрачу на все это перед подготовкой к тесту и вечерней тренировкой в спортзале.

– А пока изучи вот это, – отец достал из ящика стопку бумаг, скрепленных черным зажимом, и подтолкнул по столу ко мне. – Это новый проект, который будет реализовываться в партнерстве с Кильманами.

Так вот, о каких инвесторах шла речь. Разлюбезные друзья отца, которые в последнее время стали слишком уж частыми гостями нашей компании и дома. Я знаю, потому что обязан присутствовать при каждом из этих появлений. В этот же раз, думаю, Герберт Кильман, глава семейства, отправил вместо себя свою свиту. Иначе, Джина ворчала бы не меньше, чем отец прежде.

Я сжал челюсть еще сильнее, когда, вчитываясь в одну из страниц, понял, что за проект нам предстоит.

Да быть не может!

– Спортивный комплекс? В Гаршире? Почему именно он?

Отец поднялся из-за стола и, сложив руки в карманы брюк, подошел к панорамному окну. Глядя на город, что с такой высоты был как на ладони, ответил:

– Кильманы заинтересованы в его строительстве. А нам как раз не помешает партнер.

– Но почему?

Спрашивал, уже зная ответ. Все склонялось к одному.

Я бросил бумаги на стол и раздраженно выдохнул. Отчего-то все удовольствие от создания этого проекта сменилось острой брезгливостью. Не хотелось даже прикасаться.

– Это ведь моя идея. Мои разработки. Я думал нам и реализовывать.

– Я знаю, как много для тебя это значит, сколько сил ты в него вложил, и только рад твоим стремлениям. – Папа повернулся ко мне. – Но для осуществления нужно больше, чем у нас есть на данный момент. К тому же, для твоего будущего…

Я недовольно фыркнул, сжав кулаки.

– А ты уверен, что это не еще один козырь? Очередная точка давления, которой я не в праве буду противостоять?

Он нахмурился.

– Разговор окончен. Забирай бумаги, ознакомься как следует. А теперь пулей на объект.

Отец вернулся к столу и вновь притянул к себе ноутбук. Меня переполняла такая злоба, что хотелось расколошматить здесь все к чертовой матери.

Снова! Снова все мои старания, все мое будущее, что я кирпичиком за кирпичиком укладывал, шли псу под хвост. И весь этот цикл неудач тянулся с того самого дня, когда моя бдительность тонула в алкоголе, а какой-то журналюга решил навести грязи на мое имя.

Я подался вперед, крепко обхватив пальцами подлокотники стула.

– Пожалуйста. Откажись от Кильманов. Если нужно, мы найдем кого-нибудь еще. Ты ведь знаешь, почему они так заинтересовались этим комплексом. Нам необязательно…

Теперь отец прервал меня:

– Да, знаю, и все твои недовольства на этот счет уже давным давно не принимаются. Иди.

Я резко подскочил на ноги так, что стул с визгом проехал по полу.

– Я провожу в фирме все свое свободное время. Все, как ты хотел. Иногда даже приходится отказываться от и без того редких встреч с друзьями, лишь бы сидеть потом за одним столом с Кильманами и делать вид, что мне интересно, сколько раз в день срет их чихуахуа.

– Деймон!

– Пляшу под вашу дудку двадцать четыре на семь, делаю, как вы договорились, отдаю всего себя даже когда мне это не нравится, а тут еще и единственное дело, над которым я работал с большим удовольствием, чем с другими вместе взятыми. Так сколько же еще я должен отдать?

Отец только с деланым спокойствием откинулся на спинку своего кресла.

– Об этом нужно было думать раньше. До того, как решил, что засветиться в стриптиз-клубе с очередной проституткой – хорошая идея. – Хотелось вставить слово, но он поднял руку, велев захлопнуться. – Своими выходками ты чуть не очернил репутацию нашей семьи, так что радуйся, что Герберт вовремя вытащил твою задницу, прежде чем желтушники распространили свои статьи. И будь благодарен за будущее, которое мы тебе строим.

Я стоял перед ним, до боли сжимая кулаки. Возвышался, но чувствовал себя ребенком, которого отчитывают за проказы.

Ненавидел это чувство. С каждым годом все больше и больше. Во времена, когда мы вместе работали, я ощущал себя на равне с отцом. Человеком, который контролирует свою жизнь, планирует. Но в такие моменты, как сейчас… Меня снова строили, как мальчишку.

Я молча схватил документы со стола и развернулся к выходу, когда голос отца остановил меня:

– Постарайся в субботу не опаздывать. Мать будет не в восторге, если ты опять заявишься последний.

– Как скажете, сэр, – проговорил я и вылетел из кабинета.

***

Глянув на часы на стене, я понял, что уже почти целый час тягал железо в спортзале. Еще бы. После дел компании и попыток вникнуть в новый учебный материал ярость внутри меня так и не утихла. А так как сейчас напиться я не мог, единственное действенное средство, кроме удара кулаком кому-нибудь по морде, – это штанга.

– Накинь-ка мне еще парочку, – прокряхтел я Тео, который закончил свой дедлифт и теперь вытирал лицо полотенцем.

– А не многовато ли? – усмехнулся он, но все равно подошел ко мне. Забрав у меня гриф, поставил его на место. – Думаю, с тебя довольно.

Что ж, может, он и прав.

Я поднялся со скамьи и, подвигав плечами, взял бутылку воды. Тео сложил руки на груди, внимательно следя за каждым моим движением.

– Что это с тобой?

– А что со мной?

– Сам знаешь что, – он закатил глаза. – Ты какой-то… никакой. Знаю, ты не особый любитель откровенничать, но, можешь поделиться.

За это я и… Хотелось сказать “люблю”, но в нашем веке данное слово могли интерпретировать несколько иначе, не зная как именно мы друг к другу относимся, так что не стану. В общем, мне нравятся мои друзья.

Да, я не привык делиться с кем-то тем, что у меня внутри. Родители почти и не спрашивали об этом, а в частной школе, где я учился, вообще все привыкли думать только о себе. Только здесь, встретив этих ребят перед первым курсом, появилось ощущение чего-то… отличного от того, к чему я привык.

Тео и Фриц тоже не славились излишней болтовней о чувствах и тому подобном. Мы никогда и не ожидали этого друг от друга. Нам хватало спорта, учебы, девчонок. Однако я, как и парни, всегда знал, что каждый из нас всегда может обратиться к другим с чем бы то ни было. Вытащить с тухлой вечеринки у родителей и их “друзей”? Пф, в два счета. Девушка, едва отойдя от перепиха, начинает планировать ваше совместное будущее, а тебе нужно слинять как можно быстрее? «Тут ЧП, братан! Приезжай!». Сюда же относится и нечто более серьезное.

Стянув с крючка полотенце, стал промокать им лицо, когда таки решился рассказать другу об очередной размолвке с отцом.

– Помнишь, показывал вам свои чертежи для будущего спорткомплекса?

– Это ты про тот случай, когда бегал за нами с Фрицем по всему дому и визжал как девчонка, чтобы мы отдали твою супер секретную папку? Как же не помнить, – хмыкнул Тео, почесывая свою темную, влажную от пота шевелюру. – Ты тогда просто так старательно прятал ее содержимое от нас, вот мы и подумали, вдруг ты там коллекцию девчачьего “ню” собрал.

Я закатил глаза.

– Да, именно об этом.

– Ну? И что с ним не так?

– Угадай, кого отец взял в кураторы?

– Дай-ка подумать… – он секунду шутливо почесал подбородок, а после ткнул в меня пальцем. – Тебя?

Я раздраженно выгнул бровь.

– Хотя нет, постой, это было бы слишком просто. Если бы твой отец действительно отдал бразды правления тебе, ты не был бы сейчас таким сплющенным дерьмом, так что…

– Черт побери, Тео, заткнись!

Я закинул полотенце на плечо и двинулся к выходу из нашего домашнего спортзала, занимавшего почти весь подвальный этаж.

– Эй, ну намекни хотя-бы! – крикнул Тео мне вслед.

– Кильманы, – развел я руками, не оборачиваясь.

– Вот оно что, – протянул друг, нагнав меня уже наверху. – Что, снова прикрываются благотворительностью?

– Ага, как и всегда. Отец заявил, что нам без их помощи не справиться, поэтому и только поэтому они решили отобрать у меня дело чуть ли не всей моей осознанной жизни.

– Мне казалось, у твоего старика денег хоть жопой жуй.

– Вот и я о том же, – фыркнул я.

Неужели таким отец меня считал? Недоумком, которому можно нагородить чуши, а тот без оглядки поверит? Как бы не так…

Однако забывает, что тем самым закапывал не только меня, но и себя тоже. И фирму, раз уж на то пошло.

С того момента, как Кильман поспособствовал очищению нашего имени, отец только и делал, что соглашался. С ним, его мнением, идеями, предложениями. Только на колени не падал и ноги не целовал, когда тот входил в комнату.

Подумать логически: упырь Кильман не сделал ничего особенного. Ну написала бы одна-две газетенки про мой поход в стриптиз-клуб, и что дальше? Не думаю, что отцу и тому, что он сделал для Гаршира и других городов нашей страны подобное могло хоть как-то навредить.

К тому же, кто вообще до сих пор читает газеты? Ладно, соглашусь, иногда это могут быть и менее желтые статьи на сайтах типа Sky News или ITV, но… кого сейчас этим удивишь? Да большая часть его друзей закрывала глаза на выходки своих детишек, которые под очередной порцией наркоты оголялись прямо посреди церемонии закрытия олимпиады или трахались со своими сводными сестрами, пока за стеной прощались с их не столь любимой бабушкой.

Подобных ситуаций немало, и как бы ни были громки их фамилии, всем было плевать. Почти всем.

Дойдя до двери своей комнаты, я остановился. Хотелось как можно скорее принять душ и завалиться спать.

– Ничего удивительного, он ведь теперь для нас “о, великий спаситель”. Слушаем и внимаем. – Мой рот непроизвольно скривился. – Все из-за той девчонки, что б ее…

Тео повернулся ко мне и спиной вперед продолжил идти в сторону своей спальни.

– А, точно! Фриц говорил, что вы встретили ее в том кафе, недалеко от университета. Сказал, ты одним своим взглядом чуть было в порошок не стер бедолагу, – он хохотнул.

Мне же было не до смеха. Всякий раз, как вспоминал, во что превратилась моя жизнь после той злосчастной ночи, действительно хотелось хорошенько встряхнуть эту девку.

Кем себя возомнила?!

– То была бы пыль, приятель.

Глава 4

Каталина

Живот издал пронзительный рык.

Я мигом прикрыла его рукой, будто этим жестом могла заставить его замолчать, и почувствовала как по щекам растеклось тепло. Казалось, будто вся аудитория слышала крик о помощи моего желудка.

Записав предложенные профессором имена авторов, книги которых было необходимо потом взять в библиотеке, отложила ручку, как вдруг почувствовала слабый тычок в бок. Я повернула голову к своей соседке по столу, с которой с начала семестра мы вместе ходили на психологию и еще ни разу не общались. Я заметила в ее руке шоколадный батончик. Она незаметно протянула его мне под столом, продолжая при этом внимательно слушать преподавателя.

– Возьми уже, – шепнула она.

– Спасибо.

Жест девушки ошеломил меня до такой степени, что на какое-то мгновение я просто уставилась на нее, но вовремя пришла в себя. Улыбнувшись, приняла шоколад и положила его рядом с собой на скамью.