скачать книгу бесплатно
Отец промолчал, а я продолжил:
– А что такое любовь?
Поправив шапку на голове, он переспросил:
– Любовь?
– Ну, ты же любил маму? – Спросил я.
– Конечно, любил!
Помолчав, отец ответил:
– Мне кажется, что любовь – это когда она одна, когда все для нее, когда с нею все хорошо. Когда не наполовину, а на всю катушку, когда благодаришь Бога за чудо и когда боишься ее потерять, потому что жить без не можешь.
Голос отца задрожал, и он замолчал. Было видно, как тронули его воспоминания.
– Мне кажется, Витя. Что любовь – это самый дорогой подарок для нас грешников.
– Тебе не кажется, батя! – Ответил я ему.
После небольшой паузы, отец встал с бревна и сказал:
– Ну хватит лирики, надо дела делать!..
Я позвал Белку и последовал за ним. Собака не послушалась меня, а продолжала крутиться у большой березы, разрывая лапами снег. Я не стал ее уговаривать и сам подошел к ней.
– Ты чего здесь нашла?
Белка ответила мне лаям, а я увидел следы волка.
Я окликнул отца, и он раздраженно спросил:
– Что там еще у вас?
– Вот! – Я указал на следы, а он сказал:
– Это волк и что? Только зачем он нам? Пошли, Витя!
– Батя, это следы крупного волка…
– Сынок! Ты опять за свое?! Хватит, пошли.
Я подозвал Белку и громко сказал:
– Ты слышала – зачем он нам? Пошли, дела надо делать!
Отец оглянулся на мою шутку и строго посмотрел на меня. Я опустил голову и поспешил за ним, волоча за собой санки.
На поляне у большого валуна мы остановились, чтобы определиться с дальнейшими действиями.
Отец быстро распределил обязанности и сказал:
– Ты, Витя, пойдешь к молодняку и проверишь петли. Только иди прямо и никуда не сворачивай, а я пойду проверю яму вдруг там что-то есть. Все понял?
– Обижаешь, батя…
– Встречаемся здесь! – Сказал отец и мы расстались.
Уже на полпути до молодого леса меня догнала Белка. Она ткнула меня носом в ногу и стала нарезать круги по глубокому снегу, оглушая меня своим звонким лаем.
– Ты откуда взялась?
Собака только взвизгнула от радости и хватая снег на лету, бегала между деревьев.
– Что так и будешь бегать от меня до бати?
Она будто услышала мой упрек и, сделав круг между берез, с лаем убежала прочь. А я продолжил свой путь дальше.
На обратном пути я остановился у старого кедра, чтобы поправить снегоступы. Вдруг сверху на меня что-то упало. Это «что-то» сбило меня с ног и сорвало шапку. Это была рысь.
Крупная кошка рвала своими когтями мне одежду и пыталась вцепиться в горло. Окровавленными руками я сдерживал натиск зверя. Мои ноги были скованны снегоступами и мешали борьбе. Когда силы стали меня оставлять, зверь вдруг отступил.
Рысь пригнула голову и грозно зарычала. Оголив свои клыки, она смотрела в сторону, где в шагах десяти от меня стоял волк. Он, размахивая своим коротким хвостом, уверенно приближался к кошке. Та не сдавала свои позиции и, топчась на месте, готовилась к прыжку. Еще мгновение и два зверя должны были сойтись в смертельном поединке. И пока этого не произошло, я воспользовался моментом и, освободив ноги от снегоступов, достал нож.
Готовый защищаться, я посмотрел на хищников. Они сходились, и никто не хотел уступать. Оставалось совсем немного до начала поединка, как вдруг раздался лай собаки и громкие крики отца. Он шел мне на помощь и я, расслабившись, вздохнул. Поединок двух хищников закончился так и не начавшись. Рысь запрыгнула на кедр, а волк подошел ко мне. Он спрятал свои клыки и посмотрел на меня своими желтыми глазами. В них я увидел свое отражение.
Чуть слышно я проговорил:
– Спасибо тебе, «Серый»!
Услышав приближающийся голос отца, волк скрылся в зарослях молодняка, а с ветки вспорхнула большая черная птица.
– И ты здесь! – Сказал я и проводил ворона взглядом.
* * *
Уже дома, когда отец обрабатывал мне раны, я спросил:
– Теперь ты мне веришь?
Отец, не отрываясь от дела, ответил:
– Ты о волке? А я и говорил, что волк непростой…
– Я сейчас не о нем, батя.
– Ты о девице? Незнакомец – это она? – Ухмыльнулся отец.
– Так ты веришь или нет? – Настаивал я на ответе.
– Верю я, верю! Только где твоя Даша?
Я пожал плечами и опустил голову.
– Ты, сынок, не горюй. – Успокаивал меня отец. – Если дружки ее здесь, значит и она где-то неподалеку.
Отец подошел к иконе и перекрестившись три раза сказал:
– На все Божья воля, Витя. Бог даст – встретитесь.
Меня это мало утешало, но от таких слов мне стало легче на душе. Отец мне поверил и признал Дашу. И теперь в нем я видел своего союзника и друга.
Помолившись перед сном, я закрыл глаза, чтобы легче представить нашу встречу с Дашей.
Я уже пребывал в дреме, когда услышал голос отца:
– Сынок, ты спишь?
– Нет.
– Я вот все думаю, что они здесь делают, что ищут?
– Что опять клад?.. – Упрекнул я его.
– Думаю, что да. Но не за тобой же, красивым, они пришли? – Ответил отец и хихикнул.
Мы замолчали, не зная, что сказать друг другу. Пауза так затянулась, что я подумал, что отец уснул. Но вскоре он спросил:
– Ты чего молчишь, Витя?
– А чего говорить?
– Ну расскажи о своей Даше.
– О Даше? – Переспросил я и приподнялся на лавке.
Отец развернулся ко мне лицом и приготовился слушать. Я начал не сразу, так как был приятно удивлен его предложением. Потом я разговорился, и мы проговорили с ним до самого утра. Это было для меня так неожиданно, что я не мог остановиться и рассказал ему все, что знал и придумал о Даше.
Уже когда во дворе прокукарекал петух, я спросил:
– Ну и что ты скажешь?
В ответ я услышал ровное посапывание отца.
Глава 7.
Прошло уже много времени с того момента, когда я последний раз видел Дашу. Но я помнил нашу встречу и ее образ. Я вспоминал ее каждый раз и каждый раз вспоминал ее в своих молитвах.
Всю зиму мы работали в лесу; рубили лес, заготавливали бревна на большую избу, носили камни для восстановления забора, и выделывали шкуры зверей. Вечерами мы резали ложки и посуду, пополняя свой хозяйский скарб.
Мне уже исполнилось двадцать лет, но ничего в моей жизни не изменилось. Я по-прежнему проживал в долине с отцом, работал, мечтал и ждал. Дашу я так и не встретил и навязчивая мечта, стала потихоньку таять. Сны были настолько однообразными, что порой не хотелось ложиться спать. Временами на меня находила апатия и мне казалось, что ничего и не было со мной. Что был только один сон – добрый и красивый. А сама Даша – плоды моего воображения. Я изменился и стал угрюмым, и молчаливым. Я как-то сник, теряя надежду и это было заметно по моему поведению. Отец, понимая тому причину, помалкивал, давая мне самому разобраться со своими чувствами.
Но вот однажды после завтрака он спросил:
– Что с тобой происходит? Почему ты такой невеселый?
– А чему радоваться? – Сухо ответил я, а он продолжил:
– Как чему? Мы живы – здоровы, солнце светит, скоро весна. Как чему радоваться, Витя?
Я пожал плечами, а отец мне напомнил:
– Отчаяние – большой грех, Витя.
– А, что я? Я ничего…
– В тот то и дело, что ничего… – Упрекнул отец.
Он замолчал, а я, поймав удобный момент, сказал:
– Я схожу на речку – сетки проверю?!
– Иди, – ответил он, понимая, что я просто уходил от разговора.
Он вышел во двор, а я поругал себя за то, что обидел отца.
Но не успел я опомниться, как он вернулся и сказал:
– Сынок, пошли во двор у нас гости!..
Во дворе на березе я увидел ворона. Он сидел на ветке у самого крыльца. С минуту мы молчали, рассматривая друг друга, а потом ворон открыл свой клюв и произнес свое громкое «кар»!
– И тебе здрасти! – Улыбнулся я, а отец сказал:
– Ты, Витя, дай ему рыбки – угости гостя!
Птица захлопала крыльями и повторила свое приветствие. Я протянул ему рыбу, и он приблизился. Но взять с руки угощение он не решился. Тогда я насадил окушка на конец палки и протянул его птице. Тот взял рыбину и перелетел на крышу, где быстро разделался с гостинцем. Мы наблюдали за птицей, которая важно расхаживала по коньку крыши, издавая непонятные звуки.
Вдруг Белка сорвалась с места и залаяла. Проделав небольшой путь по двору, она замерла в стойке. Шерсть на холке поднялась дыбом и она, показывая свой белый оскал, зарычала.
– Ты чего, Белка? – Спросил я собаку.
Отец дернул меня за рукав и тихо сказал:
– А вот и второй! Там у сарая, посмотри!
Несколько минут мы были в оцепенении. Мы не могли проронить и слова, а волк вышел из укрытия и показал себя во всей красе. Это был крупный зверь серой масти.
