скачать книгу бесплатно
– Это сабля деда Семена. – Ответила Ясмин.
От такой неожиданности я открыл рот и с удивлением посмотрел на нее. Она читала мои мысли, догадался я.
– Это сабля деда Семена, – повторила она, – это его оружие. Он раньше здесь жил еще до нашего появления на острове.
Мы с отцом переглянулись, и он спросил:
– А давно вы здесь живете? Давно. Очень давно. – Ответила Ясмин. – Я с рождения, а мать и того больше. Дед Семен приютил мою мать и бабушку, когда они убежали от казаков. А он уже жил здесь на болоте, когда стал отшельником. Сам-то он из казаков – соратник Ермака. Раненый он попал к хантам в долину. Здесь он и жил, здесь и к Богу пришел. Потом стал учеником Лазаря, а после раскола церкви, когда в слободе началась буза, он ушел в тайгу, не смирившись с новыми порядками. После долгих скитаний по лесу, место нашел себе здесь на болоте, подальше от людей. Эту историю Алсу знает лучше меня. Они жили вместе ни один год. А я что? Что мать рассказывала, то и говорю. В этот момент появилась Алсу. Она подошла к столу и положила нож. Он был зачехлен в кожаные ножны, украшенные разноцветными камнями.
– Так он выглядел сто лет назад! – Сказала она и добавила. – Бери его, сынок, и знай, что отныне никакой зверь тебе не страшен. Он защитит тебя в нужную минуту.
Старушка взяла нож со стола и подошла ко мне. Я посмотрел на отца, а он одобрительно кивнул головой.
– Береги его, и он будет тебе верным помощником и другом. – Сказала она и отдала мне нож.
Я принял подарок и прицепил его себе на пояс.
Разговор о деде Семене продолжила Алсу. Старушка присела за стол и начала свой рассказ.
– Ну какой он тебе дед Семен? – Упрекнула она Ясмин. – Это он в слободе был дедом, а здесь – он старец Симеон.
Старушка села поудобнее и продолжила:
– Когда мы с матерью убежали от казаков, то долго бродили по лесу, в надежде встретить своих соплеменников. Но мама заболела, и поиски прекратились. Мы остановились в лесу и соорудили шалаш из еловых веток. Но прожили мы здесь недолго. Нас нашел старик – отшельник. Замерших и простуженных, он привел нас к себе в жилище на болоте. Нам троим было тесно в его маленьком доме. К тому же Симеон был глубоко верующим человеком. Он часто молился, читал книги и сам писал летопись. Поэтому мы с матерью решили достроить его избушку и поставили печь. Чтобы не мешать старцу в работе, рядом мы соорудили шалаш, пригодный для жилья, где и стали проживать с матерью. Так мы прожили долго.
Жили дружно, одной семьей. По вечерам он рассказывал нам о великих людях своей религии, рассказывал о подвиге Лазаря и святом старце Луке, который зажег крест на вершине утеса. Он говорил о реликвиях и книгах старообрядцев, спрятанных у вождя хантов. Мы слушали и понимали, почему вождь Фибул, так восхищался Лазарем. Симеон был его учеником и следовал его учениям. Он дописывал летопись, начатую своим учителем.
Старушка вдруг прервала свой рассказ и встала из-за стола. Прихрамывая, она подошла к бочке, стоящей в углу и позвала Ясмин. Из нее они достали большой сверток и когда они его развернули, то мы увидели резной ларь из черного дерева.
– Здесь вещи старца Симеона. Здесь его книги и летописи, которые он завещал монахам омского монастыря. – Сказала Алсу, а Даша быстро добавила. – А это его икона, теперь она моя. А там ниже на полке его библия, которую он читал.
– Было время и я почитывала эту книгу. – Призналась Алсу, присаживаясь на лавку.
– А вы можете читать? – Удивленно спросил я.
– Симеон меня научил и глаголице, и кириллице. Удивительный был человек. Бывало попрошу его рассказать сказку, а он мне притчу Иисуса Христа рассказывает. Не все мне было понятно тогда, а Симеон все объяснит и расскажет.
– Это Писание надо самой прочесть, – поговаривал он. – Тогда все поймешь и осознаешь…
Вот я помаленьку и училась. Буква за буквой, слово за словом. Благо учитель был хороший. Теперь вот Дарью обучаю, только, видно, я учитель никудышный, тяжело ей дается грамота.
– Ну я же читаю немножко. – Возразила Даша.
– Читать – читаешь, да не понимаешь, что читаешь…
Даша по-детски насупила губы и опустила голову.
Я ухмыльнулся и подумал:
– Вот тебе и болото, вот тебе и глухомань?
А тем временем старушка продолжала свой рассказ:
– Как-то в лесу мы встретили охотников. Это были наши соплеменники. Тогда я уже подросла и была красивой девкой. Пригласили они нас к себе в гости. Мы согласились, а вечером все рассказали старцу Симеону. Он одобрил наше решение и благословил в дорогу.
У озера, где жили ханты, нас встретили хорошо и мы, прогостив у них неделю, остались еще на месяц. Там я и приглянулась одному парню – сыну охотника. Родители наши, как водилось, переговорили и нас, недолго думая, поженили. Тогда о любви не спрашивал. Нам сделали шалаш и стали мы жить в племени у озера. Но вскоре мать затосковала о старце и вернулась на болото. А спустя год мы с мужем поехали проведать стариков. Встретил нас Симеон и сообщил, что мать моя умерла. Погоревали мы, поплакали и стали собираться в обратный путь. А у меня схватки начались, тяжелая я тогда была. Так я и родила Ясмин, у старца на болоте. А осень тогда холодная стояла, Симеон и предложил пожить у него до весны. Мол, куда малютку тащить по морозу? Мы и согласились. Старец пустил нас в избу, а сам ушел в шалаш. Приходил только помолиться, да на Ясмин посмотреть. Спешил он книгу свою дописать, боялся, что умрет – не успеет.
Зимой случилась беда. Пошел как-то мой муж на охоту, да наткнулся на медведя – шатуна, он и задрал его до смерти. Вот так я и осталась одна с ребенком, да больным старцем. Времена наступили трудные. Было и голодно, и холодно. Очень уж убивался Симеон, что не в силах был помочь мне. Стыдно ему было за свою немощность, не выдержал старец и умер. Перед смертью попросил он выполнить его пожелания и волю вождя Фибула. Симеон хотел, чтобы все православные ценности, переданные вождю хантов на хранение, были переданы в омский монастырь. Я пообещала, но дело оказалось нелегким.
Чтобы забрать церковные реликвии с усыпальницы, надо было снять проклятия Фибула, а для этого нужно было получить согласия совета вождей. Я обратилась к своим соплеменникам за помощью и мне помогли. Многие из вождей поддержали меня и были верны своим обычаям. Но этого оказалось мало. Надо было еще найти шамана, который смог бы провести обряд у праха Фибула. Здесь дело остановилось надолго. И только спустя много лет, нашелся такой человек, который не побоялся проклятия и готов был совершить обряд.
Но и на этот раз оказалось препятствие. Расположение святилища было неизвестно. Ключом к нему являлась плита, на которой был высечен план и схема его расположения. А плиту – камень тот, ханты утопили в реке, при разгуле атамана Федота. В страхе от разорения и надругательства над святынями, ханты уничтожили все концы.
Старушка вздохнула и сказала:
– Вот такая грустная история о старце Симеоне.
Потом она заправила свои седые волосы под платок, и мы увидели на ее лбу большую темную точку.
Мы ждали продолжения, но она молчала, и я спросил:
– И что же теперь делать?
– А как же завещание старца? – Спросил отец.
– Вот для этого мы и собрались здесь, чтобы вместе закончить эту историю. – Ответила Алсу и продолжила:
– А Симеон на меня не в обиде. Он все знает. Я ему все рассказала и о решении хантов, и о шамане, и о сокровищнице, и о вас тоже.
– Это как же? – Удивился я. – Он же умер!
– Умер. – Согласилась Алсу. – Давно умер. Я сама его похоронила здесь на болоте, как он и просил. Только тело его оказалось нетленным. Могилка его была неглубокой и быстро утонула в болоте, вот он и всплывает теперь время от времени, то в одном месте, то в другом. Лежит под водицей и будто спит. А крест свой в руке держит, будто потерять боится. Я с ним частенько разговариваю…
Я посмотрел на отца, он молчал и смотрел в пол.
– Он тебе не верит, мама. – Вдруг произнесла Ясмин, прочитав мою скрытую усмешку. – Не верит, что такое бывает.
Я стал оправдаться перед женщинами, но вспомнив о способностях Ясмин, сдался.
После небольшой паузы Алсу сказала:
– Ну, что ж, пошли покажу…
Мы переглянулись с отцом, но заметив, что старушка стала натягивать на себя тулуп, оделись тоже.
Собрались все и даже ворон засуетился на своем месте.
– А ты куда собрался? – Спросила у него Даша.
– Сиди дома. Мы сейчас придем.
Но ворон не послушал хозяйку и первым вылетел из дома.
Мы шли молча, выстроившись друг за другом. Первой была Ясмин, она с факелом в руке, освещала нам дорогу. Следом за ней, опираясь на длинную палку, шла Алсу. Мы же с Дашей замыкали шествие, следуя за отцом. Даша была серьезной и неразговорчивой. На мои шутки она отвечала холодным взглядом и грозила мне пальцем.
Когда мы прошли шалаш и остановились у небольшой осины, на которой сидел ворон, Алсу сказала:
– Ясмин, а ну-ка посвети здесь.
Старушка опустилась на колени и стала разгребать снег.
Вскоре она позвала нас и сказала:
– А вот и наш старец. Вот наш Симеон!..
Мы подошли к Алсу и склонились над местом, на которое указывала она. Там подо льдом я увидел лицо человека. Оно было бледным с глубокими морщинами на лбу. Длинные седые волосы переплетались с бородой. Они плавали в воде, показывая направление течения. Присмотревшись, я увидел его худощавую руку, сжимающую крест.
Вдруг крест громко стукнул по ледяному окошку, а за моей спиной раздался голос Алсу. Положив руку мне на плечо, она сказала:
– Симеон, посмотри кого я тебе привела? Это те самые смельчаки из Солнечной долины…
Я посмотрел на старца и заметил, что он открыл глаза и в его зрачках отразился голубой свет луны. Я вздрогнул от неожиданности и присмотрелся к лицу Симеона. Его глаза были плотно прикрыты и только локоны волос, изредка проплывая по его лицу, поблескивали своей сединой. Вдруг изображение задергалось и лик старца исчез. Ледяное окошко потемнело, и я посмотрел на Алсу.
Когда я оглянулся на женщин, то понял, что всему причиной была Ясин, которая вставая с колен, приподняла факел над головой.
– Нас зовут. – Сказала она.
Мы заметили, что к нам приближается человек, который уже на ходу произнес: «Вождь ждет вас!» …
Глава 11.
Мы сидели вокруг костра, горевшего в центре шалаша. Жилище было гораздо больше, чем казалось снаружи. Стены и пол шалаша были отделаны шкурами животных. На полу лежали какие-то тюфяки и подушки, служившие, как видно, постелью для сна. На стене на крючках висели кухонные принадлежности. Лавок не было и сидеть приходилось на корточках или, как придется. С непривычки ноги у меня затекали, и я крутился, то и дело меняя их расположение.
Напротив меня сидел старый вождь. Он был одет в шубу из оленьей шкуры и меховые унты. На его груди, на кожаной веревке у него висел золотой амулет, в центре которого располагался большой перламутровый камень. Его седые волосы на лбу придерживала широкая вышитая гладью тесьма, закрепленная на затылке. Через щелки его глаз чуть видны были его зрачки, которые поблескивали при свете костра. Седой вождь с поморщенным лицом не казался мне таким дремучим стариком. Выглядел он довольно бодро и при разговоре, он часто жестикулировал руками, придавая своему рассказу нужную окраску. Он много говорил об истории проживания племени в Солнечной долине. Говорил о значении этого места в жизни хантов. О священных захоронениях и конечно о сокровищнице племени.
Рассказ вождя мне быстро наскучил, так как многое из того, о чем рассказывал он, мне уже было знакомо. К тому же я понимал, что это была вводная часть к нашему большому разговору. Я зевнул в ладошку и стал заигрывать с Дашей, которая сидела рядом. Я, как мальчишка, дергал за бахрому ее телогрейки, трогал ее руку, пересчитывая пальчики и сжимал ее ладонь, передавая свое нетерпение. Даша вела себя сдержанно и серьезно. На мои выходки она отвечала улыбкой и пыталась вырвать свою руку из моей. Прижав к губам свой указательный палец, она призывала меня к сдержанности и терпению.
За этим баловством, в разговоре старших я что-то пропустил главное, и не сразу услышал вопрос Ясмин.
– Виктор, ты хорошо в лесу ориентируешься? – Спросила она и тут же задала следующий вопрос:
– А стрелять ты умеешь?
За меня ответил отец.
– К таежной жизни он не готов, а стреляет он хорошо. Только охотник из него никудышный…
– Это почему? – Спросила Ясмин.
– Не хочет убивать животных. Боится стать убийцей.
– Знакомая история. У нас Дарья такая же.
Я промолчал и подумал:
– Почему мне задают такие вопросы?
– Что я пропустил в этом разговоре?
Я стал прислушиваться, чтобы поймать тему, но вождь хантов вдруг обратился ко мне и сказал:
– Ты не прав, Виктор! Охотник не убийца. Убивая зверя, он добывает пищу для своей семьи и своих детей. И делает это он не ради забавы, а ради того, чтобы выжить и дать жизнь другим. Охотник идет в тайгу добывать, а не убивать. Добыть и быть убийцей – это разные вещи. Природа дала нам все для существования на этой земле и пользоваться этим надо разумно и умело, без злобы и жестокости. Ты, Виктор, слишком молод, чтобы осуждать охотников.
– Сам-то, небось рябчиков кушаешь? – Спросил вождь и улыбнулся мне своими желтыми зубами.
Было видно, что мое представление об охоте не понравилось вождю и он что-то сказал Ясмин на своем языке.
Потом он поговорил с Алсу и наконец обратился к нам:
– Пусть молодежь погуляет, пока мы здесь все обсудим.
Возражать никто не стал, и мы покинули шалаш.
Полная луна ярко освещала маленький остров. Мрачный пейзаж болота не мог испортить моего настроения и я, оставшись наедине с Дашей, просто сиял от счастья.
Даша тоже была веселой и, взяв меня под руку, сказала:
– Пойдем, пройдемся, я тебе свое место покажу.
– С тобой хоть на край света! – Сказал я и прижал ее к себе, чтобы поцеловать.
Получилось это у меня очень неумело. Я долго пристраивался к губам Даши и мне постоянно что-то мешало. То это был мой нос, то шапка, которая без конца сползала на лоб, то меховой воротник тулупа. Скинув шапку на землю, я повторил попытку и сильно прижался к ней губами. Даша вздрогнула и, отстранившись от меня, нежно прикоснулась рукой к моему лицу. Ее пальцы коснулись моего лба, носа и наконец губ. Приподнявшись на носочки и поравнявшись со мной, она продела тоже самое губами. И когда наши губы сомкнулись в поцелуе, я понял все блаженство этой ласки. Я слышал, как стучит ее сердце и, как мое вырывалось из груди. Поцелуй закончился так же, как и начался. Ее губы разжались и коснулись уголка моего рта, потом щеки и остановились у меня на шее. Даша вся обмякла и ее руки упали мне на плечи.
Опустив голову, она сказала:
– Я бесстыжая – плохая?
– Ты самая лучшая, я тебя люблю! – Ответил я и прижал ее к себе.
Она подняла голову и произнесла:
– Я тоже тебя люблю!
Большой диск луны хорошо освещал округу, и мы не спеша прогуливались по тайным местам острова. Теперь проходя между небольших кустарников и ветхих осин, этот маленький остров на болоте уже не казался мне таким убогим, как в начале. Кроме кустарников и мелких деревьев, попадались невысокие елочки и даже березы. Обходя куст бузины, мы вышли к месту, где совсем недавно были все вместе. Это было то самое место, где подо льдом я увидел старца Симеона. На снегу еще оставались наши следы и ледяное окошко, сделанное Алсу.
Я опустился на колени и заглянул в него. Подо льдом никого не было и я, протерев поверхность варежкой, посмотрел в него снова.
– А его уже нет. Он только с бабушкой разговаривает.
