скачать книгу бесплатно
Вскоре солнце спряталось за тучу, и крест исчез.
– Это осень. Теперь так и будет. – Сказал отец.
– Спасибо и за это. – Добавил я.
Мы поблагодарили Бога и пошли в дом.
Уже перед самым сном я вспомнил, что забыл покормить волка и стал собираться во двор.
– Ты куда? – Спросил отец.
Я ему все объяснил, а он ответил:
– Успокойся, его уже покормили!..
– Кто?
– Друг его – ворон.
– Это, как? – Удивился я.
– А, так. Я во дворе был у колодца, двери в избу открытыми оставил, смотрю, ворон из сеней вылетает, а в клюве рыбину тащит. Хотел я в него тогда полено запустить, да рука не поднялась. Рыбу-то он не себе украл, а волку принес… Во, как, Витя!..
Отец зевнул и продолжил:
– Так что снимай портки и ложись спать.
Я улегся на лавку и опять спросил:
– Батя, а может и нет никакого клада. Может он здесь случайно, а волку помог из жалости.
– Клада может и нет. Но «эти» здесь не случайно.
– Что завтра-то будем делать?
– Завтра будет видно. Спи! Утро вечера мудренее!
Я погасил лучину и лег на лавку. За окном было темно. В печи потрескивали дрова, а по крыше застучали редкие капли дождя.
Глава 4.
Утром меня разбудил шум в сенях. Что-то упало с полки, а отец громко выругался, недовольный своей неловкостью.
За окном было уже светло наступил новый день. Вставать не хотелось сладкая нега удерживала меня в постели. Ночью мне снилась девушка с распущенными волосами. Светловолосая, с голубыми глазами, она вдруг появилась у меня на пути, когда я шел по берегу нашей реки. Под легким сарафаном вырисовывалась ее стройная фигура. Необъяснимое чувство охватило мной, и я медленно приближался к ней, затаив дыхание. Земля уходила из-под моих ног, когда я предвкушал прикосновение ее рук. Но вдруг что-то загремело, и яркая вспышка ослепила меня. Девушка исчезла, а я открыл глаза.
За окном вовсю поливал дождь, а раскаты грома прокатились над крышей дома. Я закрыл глаза в надежде увидеть его продолжение, и сон повторился. В нем было все; и речка, и берег, и волк с вороном, и даже женщина с точкой на лбу. Не было только девушки с распущенными волосами. Мои воспоминания прервал отец.
Возбужденный он вошел в горницу и сказал:
– Ты уже встал?
– Да. – Ответил я ему и спросил, – ты чего там гремишь?
– Да, снимал накидку от дождя и полку завалил – совсем безрукий стал. – Ругал себя отец.
– А ты куда собрался, батя?
– Была одна задумка только теперь она без надобности…
– Это почему же?
– Потому, что волк ушел!
– Как ушел? – Удивился я и соскочил с лавки.
– Ночью пока мы спали хозяин за ним приходил. Все трое и ушли. Только следы нам оставили…
– Вот это да! – Возмутился я, а отец продолжил:
– Они к реке пошли. По реке и ушли. – Заключил он, а я спросил:
– А как же клад?
– Клад? – Переспросил отец. – А может и не было никакого клада.
– Тогда, что они здесь делали, батя?
– Не знаю. – Ответил отец.
– Ну ушли, так и ушли, Бог с ними! Жизнь продолжается, батя! – Сказал я, собирая пастель с лавки.
Прибравшись в избе, я вышел во двор.
Было прохладно. Моросил дождь, а резкий ветер носил по двору сорванные листья и хлопал дверью сарая. Я направился к строению и прежде чем закрыть дверь, заглянул внутрь. Там на полу была оставлена банка с мазью и окровавленный лоскут.
– Ушли. – Невесело произнес я и закрыл дверь на засов. – А может оно и к лучшему – зачем нам волк?
Вдруг за спиной у меня что-то стукнуло, и я обвернулся. На поленнице у сарая сидел ворон. Он смотрел на меня своими черными глазами и что-то бубнил себе под нос.
– Привет! Давно не виделись, – произнес я, а он, взмахнув крыльями, громко каркнул.
– Это он попрощаться прилетел. – Крикнул мне отец с крыльца, замечая мое удивление.
Птица, услышав его голос перелетела ближе к дому и, сев на ветку березы прокричала еще раз. Отец помахал ей рукой, и она поднялась в небо. Сделав большой круг над нами, ворон улетел.
Мы проводили его взглядом, и отец сказал:
– Он больше не вернется. Свою миссию он выполнил. Пошли в дом, сынок! Прохладно на дворе.
В сенях я ему сказал:
– А я сегодня во сне опять эту женщину видел. А с ней рядом наш волк и ворон…
– А почему наш?
Я пожал плечами, а он сказал:
– Пошли в дом, там все и расскажешь.
Мы вошли в горницу и сели за стол, где отец приготовил еду для завтрака. Я рассказал ему все, что видел во сне. И только встречу с девушкой я не озвучил. Для меня это было сокровенным.
Каждую ночь, ложась спать, я молил Бога увидеть незнакомку во сне. Но девушка мне больше не снилась. Я думал о ней и какое-то непонятное, незнакомое мне чувство наполняло меня.
Часто гуляя по берегу реки, я пытался установить место нашей встречи. Я заходил даже в ивняк, разыскивая приметы данные мне во сне. Как-то в зарослях я наткнулся на знакомое мне место. У старой коряги, где лежал волк, еще валялись окровавленные тряпки и ветки, служившие маскировкой. Пройдя по ивняку, я заметил на сломанной ветке осины пестрый лоскут. С трудом отцепив его от сучка, я понял, что эта ткань была частью одежды человека. Узор на обрывке был вышит разноцветными нитками. Ровная гладь говорила о мастерстве вышивальщицы. Я бережно положил лоскут в карман и пошел дальше, размышляя о находке. Вскоре я вышел из зарослей и поднялся на высокий берег. Здесь я заметил, как из трубы нашего дома выходил дым.
– Батя уже печь растопил. – Подумал я и ускорил шаг.
Отца я нашел у сарая под навесом. Он что-то мастерил, работая рубанком. Стружка, подхваченная ветром, разлетелись по сторонам, а он, дострогав поделку, строго спросил:
– Почему без ружья, почему без собаки?
– Да, я здесь недалеко… – Оправдывался я.
– Чего ты болтаешься без дела?
Отец присел на полено и посмотрел на меня.
– Ты чего такой злой, батя?
– Я не злой, я строгий. – Поправил он меня и продолжил. – Повзрослел ты, сынок. Вон, какой складный мужичок из тебя получился. Жаль, что мать тебя не видит. – Сказал отец и глаза его заблестели.
Он потер их ладонью и отвернулся, скрывая свою слабость. Я выдержал паузу и через минуту сообщил ему о своей находке.
Он покрутил лоскут в руках и равнодушно сказал:
– Ну и чего? Тряпка как тряпка. С рубахи или бабского сарафана.
– Откуда в нашей долине бабы? Ты, о чем говоришь, батя?
– Оттуда? Откуда и наш незнакомец!..
– Это, что женщина была? – Воскликнул я.
– Да ну тебя, Витя. Совсем ты меня запутал.
– А, как же этот лоскут? Откуда он взялся?
– Ну не знаю, может его незнакомец обронил или просто выкинул. – Высказал свою версию отец.
– Я же тебе говорю, что лоскут висел на сломанной ветке, я его еле отцепил – видишь дыра? А ты говоришь, выкинул. Я думаю, батя, что незнакомец порвал одежду, зацепившись за сучок дерева.
Отец посмотрел на материю и сказал:
– Дайка я еще посмотрю.
– Вышивка – цветочки. Это бабская вещица, мужикам цветочки не вышивают. – Сделал заключение отец и вернул мне мою находку.
– И, что из этого следует? – Спросил я.
Отец в ответ пожал плечами, а я спросил:
– Чего делать-то будем?
– Ты, о чем, Витя? Или ты опять о незнакомце? Так мы же с тобой решили. Хватит говорить об этом. Ну был волк, ну подрались мы с ним, слава Богу оба остались живы. А незнакомец? Где он, Витя? Мы его с тобой и не видели. Нет его, как нет ворона и волка! Ушли они. А что касается клада – тема тоже мутная. Есть ли он вообще? Так что давай, сынок, заниматься делами, а не разгадывать всякие загадки!.. Ты согласен со мной? – Спросил отец.
– Согласен!
– Вот и ладненько. А сейчас помоги мне достать вот тот ящик. – Сказал он, указывая на верхнюю полку стеллажа.
Я поставил ящик на верстак и спросил:
– Что будем мастерить?
– Я тут подумал, Витя, умирать мне рановато. Силенки еще есть, давай-ка мы мельницу починим. Вот там у леса рожь посадим и будет у нас свой хлебушек!
– Хлебушек – это хорошо! А пахать как будем? – Машку запряжем или Белку? – Рассмеялся я, а отец ответил:
– Спокойно, я все продумал. По весне отправимся мы с тобой, Витя, к Иртышу. – Мечтательно произнес отец. – Купим у купцов лошадь, телегу и семена. А чего? Пушнина у нас есть, да золотишко тоже маленько припасено. Так что есть над чем с тобой задуматься.
– Это когда же ты такое придумал? – Спросил я отца.
– Давно, только болезнь меня выбила из колеи. Вот лежал я в постели и все Бога молил, чтобы дал силы мне подняться, а поднимусь, думал я, хлеб посею и тебя женю…
– Ну ты, батя, даешь?
Я посмотрел на отца, он как-то преобразился, повеселел. Видно дела шли на поправку, и он выздоравливал.
– Ну, что ты смотришь на меня так?.. – Спросил отец. – Поставим новую избу побольше и будете вы там с молодухой жить – поживать, да детишек наживать. – Отец рассмеялся, а я подумал, как давно я не видел его таким веселым и жизнерадостным.
После обеда я пошел к реке, чтобы осмотреть мельницу. Еще издалека я заметил, как вертелось ее колесо, издавая неприятный скрип. Отец говорил, что способен ее починить, в чем я сильно сомневался. Очень уж долго она простояла бездействуя. Даже дед Андриан махнул на нее рукой, называя это пустой затеей. По его мнению, мельница стояла не на своем месте. Во-первых, очень близко к обрыву и, во-вторых, на мелководье. С высокого берега то и дело падали камни и осыпался грунт. Это засоряло русло и затрудняло движение колеса. Ломались лопасти, зубья на шестеренках и мельница останавливалась.
И если верить деду, то ее практически не использовали. Мололи зерно по старинке – вручную. Кто и когда ее построил, толком никто не знал. Так она и достояла до наших дней.
Мельница имела жалкий вид. Колесо хоть и вертелось со скрипом, но не давала движения жерновам. А сама постройка желала лучшего. Вся перекошенная, с дырявой крышей, она казалось вросла в высокий берег реки, потому что задней стены не было видно.
Мосток к дверям был разрушен, и я пробирался к входу, цепляясь за ветки кустарника и корни растений. С трудом я пробрался внутрь и осмотрелся. Здесь была полная разруха.
Было трудно представить, что это можно было восстановить. Тяжелые камни жерновов были покрыты плотным слоем пыли и казались, что они срослись между собой. Под гнилыми и дырявыми досками настила был виден механизм привода мельницы. Через прорехи в стенах пробивались ветки кустарника и травы. Задняя стена строения, которая упиралась в крутой берег, на половину была засыпана землей. Там из стены торчал чуть заметный металлический штырь, похожий на рукоять привода механизма. Меня это заинтересовало, и я двинулся к нему. Но уже на втором шаге я запутался в густой паутине, а нога провалилась в большую щель в полу.
