Орудия смерти. Город потерянных душ (новый перевод)

– И где же книги о призыве? Как вообще что-то найти в этом хаосе?

– Точно не по алфавиту. Ходж все расставлял по своей особой системе.

– Тот тип, которого я убил? Как неудобно получилось. Тогда давай разделимся, ты поищи здесь, а я пойду наверх.

Он двинулся к лестнице. Сердце Клэри заколотилось от страха: Себастьян ассоциировался у нее лишь со смертью, кровью, болью и ужасом. Она знала, что Джейс однажды сражался с ним и едва не погиб, в бою один на один ей брата точно не победить. Можно ли спрыгнуть отсюда вниз, не сломав ногу? Но, допустим, она прыгнет, а что потом? Что сделает Джейс?

Себастьян уже наступил на первую ступеньку, как Джейс позвал его.

– Подожди. Я нашел. Она в категории: «Магия. Несмертельная».

– Несмертельная? Ну и в чем тогда веселье? – промурлыкал Себастьян и, развернувшись, двинулся к Джейсу, на ходу разглядывая корешки. – Внушительная библиотека… «Как приручить бесенка. Покровы сорваны».

Он снял названную книгу с полки и усмехнулся знакомым низким смешком.

– Что там? – спросил Джейс, с улыбкой глядя на него. Клэри так сильно захотелось побежать вниз, броситься на него с объятиями, что она закусила губу. Боль обожгла, как кислота.

– Это порно, – ответил Себастьян. – Смотри. Действительно, покровы сорваны.

Джейс оперся о его плечо, заглядывая в книгу. Он вел себя с Себастьяном так же, как с Алеком, – с человеком настолько близким, что его трогаешь не задумываясь. Но выглядело это отвратительно, неправильно!

– Ладно, как ты понял?

Себастьян захлопнул книгу и легонько стукнул ею Джейса по плечу.

– О некоторых вещах знаю побольше тебя. Ты взял книги?

– Вот они. – Джейс поднял со стола стопку тяжелых томов. – Успеем забежать в мою комнату? Мне нужно забрать кое-что из своих вещей.

– Что именно?

Джейс пожал плечами.

– Одежду, оружие.

Себастьян покачал головой.

– Слишком опасно. Нужно быстрее отсюда уходить. Берем только самое необходимое.

– Моя любимая куртка и есть самое необходимое, – отозвался Джейс. Как это было похоже на то, что он сказал бы Алеку. Любому из друзей. – Она одновременно стильная и приятная на ощупь, прямо как я.

– У нас полно денег, купим тебе одежду, – возразил Себастьян. – А через несколько недель ты будешь тут хозяином. Тогда можешь свою куртку хоть вместо флага повесить.

Джейс рассмеялся негромким, низким смехом, который Клэри так любила.

– Предупреждаю, эта куртка – огонь. Если вывешу, тут все вспыхнет.

– Почему бы нет? Здесь слишком мрачно. – Себастьян потянул его за ворот нового жакета. – Пошли уже, хватай книги.

Он взглянул на правую руку, блеснуло тонкое серебряное кольцо. Повернул его большим пальцем…

– Эй, – начал Джейс, – ты не думаешь, что…

Он умолк. Клэри на мгновение испугалась, что он посмотрел наверх и увидел ее – он точно поднял голову. Но не успела она выдохнуть, как Джейс и Себастьян растворились в воздухе.

Клэри медленно опустила голову, уткнулась лбом в руку. Прикушенная губа кровоточила. Нужно встать, уйти, убежать… Нельзя оставаться там, где ее, по-хорошему, быть не должно. Но при мысли о том что надо двигаться, ее охватил ужас – словно лед, сковывающий все внутри, вот-вот разобьется вдребезги.

Алек проснулся от того, что Магнус тряс его за плечо.

– Проснись и пой, горошинка. Встречай новый день!

Сонный, Алек выкопался из подушек и одеял, моргнул. Магнус, почти не спавший ночь, выглядел отвратительно бодрым. Вода, капавшая с его мокрых волос, промочила рубашку до прозрачности, а синие джинсы с дырками значили, что он планирует провести день никуда не выходя.

– «Горошинка»? – переспросил Алек.

– Это на пробу.

– Нет.

Магнус пожал плечами.

– А мне понравилось. – Он протянул Алеку голубую кружку с отбитым краешком. Кофе в ней был приготовлен так, как Алек и любил: черный, с сахаром. – Давай, просыпайся.

Алек сел, протирая глаза, и взял кружку. Горечь кофе сразу пустила искру энергии по нервам. Вспомнилось, как прошлой ночью он лежал без сна, ждал Магнуса, но усталость взяла свое, и около пяти утра он уснул.

– Я сегодня пропущу заседание.

– Знаю, но ты сказал напомнить тебе, что встречаешься с сестрой и остальными в парке у Черепашьего пруда.

Алек спустил ноги с кровати.

– Сколько времени?

Магнус взял из его рук чашку, чтобы кофе не разлился, поставил на прикроватный столик.

– У тебя еще час.

Он наклонился и обнял Алека. Это легкое обьятие напомнило о том, как они впервые были здесь вместе. Алеку хотелось обнять его… но что-то удерживало.

Он встал, подошел к комоду. В этом комоде у него теперь был свой ящик. В ванной стояла его зубная щетка. В кармане звенел ключ от входной двери. Выглядело так, что он занял в чужой жизни законное место, но холодный страх, гнездившийся в животе, не желал исчезать.

Магнус улегся на спину, закинул руку за голову, разглядывая Алека.

– Возьми вон тот шарф. – Он указал на синий кашемировый шарф, висевший на крючке. – Под цвет твоих глаз.

Алека вдруг переполнил гнев. Он злился на кашемировую тряпку, на Магнуса, но сильнее всего – на себя.

– Только не говори мне, что этому шарфу сто лет и королева Виктория тебе его подарила за особые услуги Короне или типа того.

Магнус выпрямился.

– Что на тебя нашло?

Алек уставился на него.

– Новее меня в этой квартире ничего нет, так?

– Председателю Мяо всего два года, так что пальма первенства у него.

– Я сказал «новее», а не «моложе», – бросил Алек. – Кто такой «У. С.»? Уилл?

Магнус затряс головой, будто ему вода в ухо попала.

– Что за черт? Ты про табакерку? «У. С.» это Уолси Скотт. Он…

– Основал Praetor lupus, я в курсе. – Алек натянул джинсы. – Ты уже о нем говорил, а еще он историческая личность. И ты в табакерке исторической личности держишь всякую фигню. Что еще у тебя в шкафу завалялось? Пилка для ногтей Джонатана Сумеречного охотника?

Кошачий взгляд Магнуса сделался холодным.

– Что это сейчас было, Александр? Я не лгу тебе. Если хочешь о чем-то спросить, спрашивай.

– Хрень собачья, – отрезал Алек, застегивая рубашку. – Ты добрый, забавный, замечательный, но знаешь что, горошинка? Ты никогда ни о чем не рассказываешь. Можешь весь день болтать о чужих проблемах, но стоит мне спросить о тебе и твоем прошлом, начинаешь вертеться, как уж на сковородке.

– Может, потому, что стоит тебе спросить о прошлом, как все превращается в ссору о том, что я буду жить вечно, а ты нет? – сердито ответил Магнус. – Может, бессмертие становится в нашем общении третьим лишним, Алек?

– В нашем общении третьему не место.

– Вот именно.

Горло Алека сжалось. Он хотел сказать тысячи вещей, но никогда не умел подбирать слова так точно, как Джейс и Магнус. Поэтому он просто схватил синий шарф, решительно обмотал его вокруг шеи.

– Не жди меня. Я сегодня в патруль.

Он захлопнул дверь, но все-таки услышал, как Магнус кричит вслед:

– А шарф, вообще-то, из GAP! Купил в прошлом году!

Алек закатил глаза и сбежал по ступенькам в подъезд. Единственная лампочка, как всегда, не горела, так что сперва он даже не заметил фигуру в капюшоне, скользнувшую к нему из теней. А когда заметил, дернулся так, что выронил ключи.

Фигура прошуршала к нему. Под темным капюшоном не разобрать было ни возраста, ни пола, ни вида.

– У меня для тебя послание, Алек Лайтвуд, – прохрипела фигура надтреснутым голосом. – От Камиллы Белькур.

– Хочешь сегодня в патруль вместе? – неловко спросил Джордан.

Майя удивленно взглянула на него. Он стоял, облокотившись о кухонную столешницу, – нарочито небрежная поза, будто отрепетированная.

«Минус того, что долго знаешь человека», – подумала она. Трудно притворяться самой или не обращать внимания, когда другой притворяется, даже если так проще.

– Вместе? – переспросила она.

Саймон переодевался у себя в комнате – они договорились, что Майя проводит его до метро, но теперь она об этом пожалела. Нужно было связаться с Джорданом раньше, после того как – совершенно зря – поцеловала его. Но потом пропал Джейс, мир словно разлетелся на осколки, зато возник удобный предлог избегать неудобного разговора.

Правда, игнорировать бывшего бойфренда, разбившего тебе сердце и превратившего в оборотня, проще, когда он не стоит прямо перед тобой в зеленой футболке, идеально обтягивающей мускулистое тело и подчеркивающей карие глаза.

– Я думала, поиски Джейса отменили, – сказала она, отворачиваясь.

– Не отменили, лишили приоритета. Но я отчитываюсь преторам, а не Конклаву. Имею право искать его в свободное время.

– Да, конечно.

Он что-то раскладывал на столешнице, но не сводил глаз с Майи.

– Ты, кстати… Ты хотела поступать в колледж в Стэнфорде. Все еще хочешь?

Ее сердце пропустило удар.

– Я не думала о колледже с тех пор, как… – Она откашлялась. – С тех пор, как… изменилась.

Джордан покраснел.

– Ты собиралась… То есть ты всегда хотела в Калифорнию. Помнишь? Ты бы изучала историю, а я бы занимался серфингом…

Майя сунула руки в карманы кожаной куртки. Наверное, ей стоило разозлиться, но она не могла. Она долго винила Джордана за то, что он отнял ее мечты о человеческом будущем: об учебе, о доме и семье. Возможно, когда-нибудь. С другой стороны, в стае многие продолжали исполнять мечты, заниматься искусством. Бэт, к примеру. Она сама выбрала поставить жизнь на паузу.

– Я помню, – ответила она.

– А насчет сегодня… Никто еще не обыскивал Бруклинскую верфь, так что я подумал… Но одному скучно. Нет, если ты не хочешь…

– Нет, – сказала она, и собственный голос показался чужим. – То есть, конечно, я с тобой.

– Серьезно? – Его карие глаза загорелись, и Майя выругалась про себя. Не надо было давать ему надежду, когда она сама не уверена в своих чувствах. Просто сложно было поверить, что ему не все равно.

Джордан подался вперед, медальон Praetor lupus блеснул на его шее, и Майя почувствовала знакомый запах его мыла, а под ним – волка. Она подняла глаза, но тут из комнаты вышел Саймон, на ходу надевая худи. На пороге он замер, переводя взгляд с Джордана на Майю. Его брови медленно поползли вверх.

– Я могу сам дойти до метро, – сказал он с легкой улыбкой. – Если хочешь, оставайся…

– Нет. – Майя тут же вытащила руки из карманов, чувствуя, как сильно сжимала кулаки. – Я с тобой. Джордан, я… еще увидимся.

– До вечера! – ответил Джордан, но она, не оборачиваясь, побежала за Саймоном.

Со склона пологого холма, на который поднимался Саймон, голоса игроков в фрисби, доносившиеся с Шип Медоу, казались далекой музыкой. Стоял яркий ноябрьский день, холодный и ветреный, солнце освещало оставшиеся листья всеми оттенками алого, золотого и янтарного.

Вершина холма была усыпана булыжниками, напоминающими о том, что вокруг – давным-давно облагороженный дикий лес. Изабель сидела на одном из булыжников. Сегодня на ней было длинное ярко-зеленое платье и пальто, расшитое черными и зелеными узорами.

– Я думала, ты придешь с Клэри, – сказала она, откинув с лица волосы. – Где она?

– Вышла из Института. – Он сел рядом, сунул руки в карманы ветровки. – Только что написала, скоро будет.

– Алек тоже… – начала она, но карман Саймона вдруг завибрировал. – Тебе там кто-то написывает.

Саймон пожал плечами.

– Потом прочитаю.

Изабель глянула на него из-под длинных ресниц.

– В общем, Алек тоже едет. Ему добираться из Бруклина, так что…

Телефон снова завибрировал.

– Ладно, если ты не берешь, я возьму. – Не обращая внимания на протесты Саймона, Изабель сунула руку в его карман, коснувшись подбородка макушкой. Саймон почувствовал аромат ванили от ее духов, запах ее чистой кожи… Когда она вытащила телефон и отодвинулась, он ощутил смесь облегчения с разочарованием.

Изабель прищурилась, читая имя на экране.

– Ребекка? Кто такая Ребекка?

– Моя сестра.

Изабель сразу расслабилась.

– Она хочет встретиться. Пишет, что не видела тебя с…

Саймон выхватил телефон у нее из рук, выключил его и снова сунул в карман.

– Знаю, знаю.

– Не хочешь с ней видеться?

– Хочу. Больше всего на свете. Но не хочу, чтобы она знала. Обо мне. – Саймон подобрал палку, отбросил ее. – Тебе же известно, что случилось, когда мама узнала.

– Тогда договорись встретиться в людном месте. Подальше от дома, там, где она не сможет устроить истерику.

– Даже если не устроит, все равно… она может посмотреть на меня, как мама. Будто я чудовище.

Изабель легонько коснулась его запястья.

– Моя мама выкинула Джейса из дома, когда решила, что он сын Валентина и шпион. Потом она ужасно об этом пожалела. Мои родители пытаются смириться с тем, что Алек и Магнус друзья. Твоя мама тоже смирится. Попробуй привлечь сестру на свою сторону, это поможет. – Она чуть склонила голову. – Иногда мне кажется, что братья и сестры понимают больше родителей, потому что не навешивают на тебя ожиданий. Я никогда не смогла бы вычеркнуть Алека из своей жизни. Или Джейса.

Изабель сжала его руку и отпустила.

– Мой младший брат умер. Я больше никогда его не увижу. Не заставляй свою сестру через такое проходить.

– Через что проходить? – спросил Алек, только что взобравшийся на холм, шурша сухими листьями. Одет он был в свой обычный серый свитер и синий шарф под цвет глаз – наверняка подарок Магнуса. Алеку даже в голову не пришло бы себе такое купить, он вообще был далек от самой концепции сочетаемости цветов.

Изабель откашлялась.

– Сестра Саймона…

Договорить она не успела – порыв холодного ветра взметнул мертвую листву, пыль замерцала в отблесках портала, и на холме появилась Клэри: в одной руке стило, на щеках слезы.

4

И бессмертные

– Ты на сто процентов уверена, что это Джейс? – спросила Изабель раз в сорок седьмой.

Клэри прикусила и без того изжеванную губу и сосчитала до десяти.

– Ты серьезно думаешь, что я не узнала бы Джейса? – Она глянула на стоявшего над ними Алека. Его синий шарф развевался как знамя.

– Ты бы перепутал Магнуса с кем-нибудь?

– Нет, никогда, – ответил он не задумываясь. Его голубые глаза потемнели от тревоги. – В смысле… Как мы можем не удивляться? Это же ерунда какая-то.

– Возможно, он в заложниках, – сказал Саймон, облокотившись на валун. Осеннее солнце поблескивало в его глазах цвета кофейной гущи. – Может, Себастьян запугал его? Угрожает навредить дорогим ему людям, если Джейс не будет слушаться?

Все уставились на Клэри, но та раздраженно помотала головой.

– Вы не видели их вместе. Заложники так себя не ведут. Ему явно все нравилось.

– Значит, одержим, – добавил Алек. – Как в тот раз Лилит.

– Я тоже сперва об этом подумала. Но когда он был одержим Лилит, вел себя как робот, все время повторял одно и то же. А это был настоящий Джейс. Шутил как обычно. Улыбался как обычно.

– Может, у него стокгольмский синдром? – предположил Саймон. – Ну, знаете, когда человеку промывают мозги и он начинает симпатизировать своему похитителю.

– Для появления стокгольмского синдрома требуются месяцы, – возразил Алек. – Как он выглядел? Раненый? Больной? Можешь их обоих описать?

Клэри, ежась от ветра, раздувавшего сухие листья, в который раз объяснила, что Джейс выглядел здоровым и веселым, в чистой, стильной, самой обычной одежде. А Себастьян был в черном шерстяном пальто, явно дорогом.

– Как злобная реклама Burberry, – вставил Саймон, когда она закончила.

Изабель бросила на него осуждающий взгляд.

– Может, у Джейса есть план? – гадала она. – Может, он обманул Себастьяна. Втерся в доверие, чтобы узнать его цели.

– Если бы он решил такое провернуть, то нашел бы, как предупредить нас, – возразил Алек. – Вот так заставлять нас паниковать слишком жестоко.

– Может, передавать послание очень рискованно. И он подумал, что мы поверим в него. И мы верим. – Изабель заговорила громче, обхватила себя руками, задрожав от ветра. Деревья вдоль гравийной дорожки затрещали голыми ветками.

– Может, расскажем Конклаву? – Клэри слышала собственный голос словно издалека. – Я… Я не знаю, как мы справимся с этим сами.

– Нельзя им говорить, – запротестовала Изабель.

– Почему нет?

– Если они решат, что Джейс – союзник Себастьяна, то прикажут убить его, – пояснил Алек. – Таков Закон.

– Даже если Изабель права и он просто подыгрывает Себастьяну? – скептически спросил Саймон. – Пытается выудить из него информацию?

– Это никак не доказать. А если мы заявим, что это так, и слух дойдет до Себастьяна, он, возможно, убьет Джеймса, – твердо произнес Алек. – Если Джейс одержим, Конклав уберет его своими руками. Нельзя им ничего рассказывать.

Клэри удивленно взглянула на него. Из них всех Алек был самым законопослушным.

– Мы про Себастьяна говорим, – добавила Иззи. – Сильнее Конклав ненавидит, наверное, только Валентина. Но Валентин мертв, а Смертельная война была такой ужасной, что у каждого есть знакомый или родственник, погибший в бою. И это Себастьян убрал щиты.

Клэри пнула кроссовкой гравий. Все происходящее казалось ей сном: еще немного – и проснешься…

– И что нам теперь делать?

– Поговорим с Магнусом. Может, он что-нибудь подскажет. – Алек потянул за шарф. – К Совету он не пойдет, если я попрошу.

– Вот уж надеюсь! – возмутилась Изабель. – Иначе он худший парень в мире!

– Я же сказал, что он не…

– А есть теперь смысл идти к королеве? – спросил Саймон. – Мы уже знаем, что Джейс одержимый или нарочно скрывается…

– Если королева приглашает, ты приходишь, – отозвалась Изабель. – Если твоя кожа тебе дорога.

– Но тогда она просто заберет у Клэри кольца, а мы ничего не узнаем, – возразил Саймон. – Теперь у нас для нее новые вопросы, но она на них не ответит, только на старые. Так устроены фейри. Они не оказывают услуг. И не похоже, что она разрешит нам поговорить с Магнусом, а потом вернуться.

– Это не важно. – Клэри потерла лицо. Ладони остались сухими. Слава богу, в какой-то момент слезы просто перестали течь. Ей не хотелось идти к королеве зареванной. – Я не взяла кольца.

Изабель моргнула.

– Что?

– Я увидела Джейса с Себастьяном и просто забыла обо всем. Выбежала из Института и скорее сюда.

– Значит, к королеве мы идти не можем, – подытожил Алек. – Ты не сделала то, что она просила. Она будет в ярости.

– Не просто в ярости, – добавила Изабель. – Ты видела, что она сделала с Алеком. И это были просто чары. Тебя она, наверное, вообще в лобстера превратит.

– Она знала, – рассудила Клэри. – Она сказала, что, когда я найду его, он будет уже другим…

Голос королевы зазвучал в голове, пустил дрожь по всему телу. Клэри понимала, почему Саймон терпеть не может фейри. Они умели подбирать болезненные слова, вонзавшиеся в мозг, как заноза, – ни выдернуть, ни забыть о них.

– Она просто играет с нами. Хочет получить эти кольца, но вряд ли поможет.

– Допустим, – засомневалась Изабель. – Но если она так много знает, то сможет рассказать еще что-нибудь. Кто нам поможет, если не она и не Конклав?

– Магнус, – ответила Клэри. – Он все это время пытался расшифровать заклинание Лилит. Может, если я расскажу ему, что видела, это поможет.

Саймон закатил глаза.

– Круто, что мы знакомы с другом Магнуса. Иначе лежали бы все это время и мучились, что делать дальше. Или лимонад бы продавали, чтобы нанять его.

Алек раздраженно глянул на него.

– Лимонадом вы на Магнуса соберете, только если будете туда мет добавлять.

– Эй, это просто выражение. Мы все знаем, что услуги твоего колдуна дорого стоят. Просто не хочется к нему бегать с каждой нашей проблемой.

– Ему бы тоже этого не хотелось. Сегодня у Магнуса другая работа, но я поговорю с ним вечером. А утром можем встретиться у него.

Клэри кивнула, хотя не представляла, как доживет до завтрашнего утра. Она знала, что чем быстрее увидит Магнуса, тем лучше, но сейчас чувствовала себя выжатой досуха, словно истекла кровью там, на библиотечном полу.

Изабель придвинулась к Саймону.

– Значит, вечер у нас свободен. Хочешь в «У Таки»? Закажем тебе крови.

Саймон обеспокоенно глянул на Клэри.

– Ты пойдешь?

– Нет, все в порядке. Возьму такси, поеду в Уильямсбург. Нужно побыть с мамой. Ей и так плохо из-за Себастьяна, а тут еще и это…

Изабель тряхнула головой, ее черные волосы взметнулись на ветру.

– Только не рассказывай ей. Люк в Совете, он не сможет от них скрыть, а ты не станешь просить маму утаивать от него.

– Знаю. – Клэри заметила, как взволнованно смотрят на нее друзья. Когда все успело поменяться? Она никогда ничего не скрывала от Джослин – никаких серьезных вещей, по крайней мере, – а теперь собирается вернуться домой и молчать при маме и Люке о таком. А поговорить может только с Алеком, Изабель и Магнусом – людьми, о которых полгода назад понятия не имела! Удивительно, как быстро твой мир может сойти с орбиты и вывернуться наизнанку.

Что ж, по крайней мере, у нее оставался Саймон. Вечный Саймон, который всегда рядом. Она поцеловала его в щеку, помахала остальным и ушла, чувствуя на себе их обеспокоенные взгляды. Мертвые листья хрустели под ее кроссовками, будто кости.

Алек соврал. Это не Магнус был занят сегодня, а он.

Он знал, что совершает ошибку, но не мог остановиться: его словно подсадили на наркотик, он хотел узнать больше… и вот теперь бредет под землей с магическим огоньком в руке и думает, какого черта тут забыл.

Пахло ржавчиной, водой, металлом и разложением, как на любой станции нью-йоркского метро, но, в отличие от остальных станций, на этой царила жутковатая тишина. Стены и платформа были чистые, не считая желтых пятен от воды. Со сводчатых потолков кое-где свешивались люстры, арки были выложены зелеными плитками. «СИТИ-ХОЛЛ» – гласила табличка с названием.

Станция «Сити-холл» закрылась в 1945‐м, но город все равно поддерживал ее в порядке. Поезд номер шесть иногда проезжал ее, чтобы сделать разворот, но никогда не останавливался. Чтобы сюда попасть, Алек доехал до Сити-холл-парка, пробрался в люк, заросший кизилом, и спрыгнул с такой высоты, что любой человек ноги бы себе переломал. Теперь он ждал с колотящимся сердцем, глубоко вдыхая пыльный воздух.

Сюда приглашало его письмо, переданное вампирским слугой тогда, в подъезде. Сперва Алек был уверен, что не придет. Но и выбросить приглашение не смог: скомкал, сунул в карман и весь день, даже в Центральном парке, думал о нем, чувствовал, что оно там.

С Магнусом было то же самое. Все равно что шевелить больной зуб: знаешь, что будет хуже, но не можешь остановиться. И ведь Магнус ничего плохого не сделал. Он не виноват, что прожил сотни лет и любил кого-то. Но одна мысль об этом разъедала разум Алека. Сегодня он узнал о Магнусе больше… Но появились новые вопросы. И это мучило; ему нужно было что-то сделать: пойти куда-то, поговорить с кем-нибудь…

И вот он здесь. И Камилла тоже, наверняка. Алек медленно пошел вдоль платформы. Сквозь стеклянную крышу пробивался свет, четыре ряда плиток разбегались от нее как паучьи лапы. Зачарованная лестница в конце платформы вела во тьму: простые обыватели увидели бы только бетонную стену, но он ясно различал проход. Тихо поднялся по ступеням…

…и обнаружил себя в мрачном зале с низким потолком. Через аметистовое окно наверху пробивалось немного света, в темном углу стоял элегантный бархатный диван с изогнутой позолоченной спинкой. А на диване расположилась Камилла.

Она осталась такой же красивой, как Алек ее запомнил. Хотя в прошлую их встречу выглядела не лучшим образом: грязная, привязанная к трубе на стройке. Теперь же на ней был чистейший черный костюм и красные туфли на высоких каблуках, а волосы падали на плечи идеальными локонами. На коленях у Камиллы лежала книга: La Place de l’Étoile Патрика Модиано[7]. Французского Алека хватило, чтобы перевести название: «Площадь Звезды».

Она взглянула на Алека без удивления, словно давно его ждала.

– Привет, Камилла, – поздоровался он.

Камилла медленно моргнула.

– Александр Лайтвуд… Я узнала твои шаги. – Она подперла подбородок рукой, и на лице появилась мечтательная улыбка. Ни теплая, ни холодная – будто пыль. – Полагаю, Магнус мне ничего не передал.

Алек не ответил.

– Ну конечно нет. Что это я… Он ведь даже не знает, где ты.

– Как ты поняла, что я приду?

– Ты Лайтвуд. Вы никогда не сдаетесь. Я не сомневалась, что после нашего разговора той ночью ты не перестанешь думать о моих словах. И послала сообщение, чтобы немного освежить твою память.

– Я и так помню, что ты мне обещала. Или ты врала?

– Тогда я бы что угодно сказала, лишь бы освободиться. Но нет, я не лгала. – Она подалась вперед, ее темные глаза блеснули. – Ты нефилим, принадлежащий к Конклаву и Совету, а за мою голову назначена награда, ведь я убила стольких Сумеречных охотников. Но ты пришел не для того, чтобы меня схватить. Тебе нужны ответы.