Наследство любимой тещи

– Р-р-рав! – грозно пролаял он.

И в этот момент он увидел здешнее существо с лапками и замер, словно окаменев при виде такой неслыханной красоты. Потом хвост Барона завилял из стороны в сторону, а сам он начал приближаться к даме той самой своей знаменитой танцующей походочкой, которая указывала на серьезный сердечный интерес к ней Барона.

– Похоже, что со вкусом тут не в порядке у кого-то другого, – ехидно заметила Марина. – Посмотри на своего Барона, он уже влюблен!

Барон и впрямь крутился возле этой пучеглазой пигалицы с таким счастливым видом, словно сроду не видел ничего прекрасней.

– Барон! Бароша!

Но Барон даже внимания не обратил на хозяйский призыв. Нежные чувства затопили пса по самые уши, лишая слуха, зрения и прочих чувств.

Саше пришлось его легонько пнуть, лишь после этого Барон встрепенулся и вспомнил команду «Рядом!».

Очень вовремя, потому что из дома к ним уже спешила старушка, подслеповато щурившаяся против солнца.

– Это кто же к нам нежданно-негаданно взял да и пожаловал? Толик, это ты? А кто это с тобой?

– Извините, но я не ваш Толик.

Женщина подошла ближе.

– Вижу, что не Толик, – произнесла она. – А кто же вы?

– Мы хотели повидать ваших соседей. Вон из того дома.

И Саша указал на развалину за спиной женщины.

– Я бы и сама хотела их видеть, – улыбнулась старушка. – Видели, как участок-то у них зарос? Сухостой по самую грудь. А дождей уже неделю не было, солнце палит, пять секунд до пожара. Одна спичка, и привет! А у тех, что за забором, каждые выходные пьянки-гулянки собираются. Долго ли от пьяного окурка и до беды? Понятное дело, у них дома каменные, им и бояться нечего. Кулагиным тоже за свое добро переживать нечего, дом давно развалился, его все равно сносить надо. Может, они еще и рады были бы, огонь бы им денег сэкономил. Но мне-то каково?

– Вы сказали Кулагины? Это же фамилия владельцев дома?

Старушка внимательно взглянула на Сашу.

– С какой целью интересуетесь?

– Купить хотим, – лихо соврал Саша. – Слышали, что дом на продажу выставлен. Вот и приехали его посмотреть.

– Да неужели? – обрадовалась старушка. – Продают? Вот счастье! Дождалась! Почти тридцать пять лет ждала, когда же они сумеют друг с дружкой договориться, и дождалась!

– Получается, что вы хорошо знаете владельцев дома?

– Еще бы! С Аристархом и его первой женой мы даже дружили немножко. Потом-то я с ним, понятное дело, всякие отношения прекратила.

– Почему?

– Не понравилось мне, как он с детьми от своего первого брака с Галей поступил. Ну, нашел ты себе молодую да горячую, так что же родных-то детей от себя гнать? Негоже это, с какой стороны ни взгляни. Была бы Галя перед тобой в чем виновата, еще можно понять, на ее детях отыгрываешься. Но ведь душа в душу жили, а что померла Галка раньше своего мужа, так болезнь никого не щадит, не смогла Галина ее победить.

– Это вы нам про хозяина дома рассказываете? Но по документам, хозяйка там Одинцова Нина Геннадьевна.

– Нинка, – кивнула старушка. – Змея подколодная! Нинка – это вторая жена Аристарха. У нее своя дочь уже на тот момент имелась, она ее всячески Аристарху рекламировала, а от родных детей его всячески отворачивала. Ну, они тоже хороши, надо было обиду подальше засунуть да к отцу почаще приезжать. Хотя он и не приваживал деток, а все же и не гнал. А они в позу встали, решили, что никуда отец и их наследство от них не денутся. А Аристарх взял и дом, и участок, и все, что у него имелось, все на Нинку переписал!

– На свою вторую жену?

– На нее самую! А дом-то в ту пору многие тысячи стоил. Он же большой, в нем четыре отдельных входа. Три входа на первом этаже, один на второй этаж ведет. Нинка каждое лето к себе дачников пускала. А еще на участке дешевых сарайчиков наставила, и там у нее жильцы тоже в теплое время года обитали. Хорошо зарабатывала. А только не принесли ей счастья эти деньги. Аристарха она быстро схоронила, он при молодой жене как-то очень быстро сдал, болеть начал, да года через два-три и помер. К Галке своей пошел. Честно сказать, туда ему и дорога. Уверена, что Галка ему на том свете хорошего леща дала за то, как он с детками их поступил. Ведь ничего же деткам не досталось от отца, все Нинка-хапуга себе присвоила. И дом, и землю, и постройки. У нее только под клубнику двадцать соток было распахано, каждый год ее новый супруг на рынок с ведрами тащился. Я уж и имени его не припомню, когда дочь Нинку к себе забрала, мужа ее она прочь турнула. Куда уж он потом делся, я не знаю. Может, они брак с Нинкой и не регистрировали, так жили, тогда дочка хахаля матери имела полное право прогнать.

– А мать не возражала?

– Так Нина к тому времени головой совсем слаба стала. Иной раз она и меня не узнавала. Потому дочка и взяла мать к себе, так-то годами Нина еще совсем не старая была.

– А что же родные дети хозяина дома?

– Судились они с Ниной много лет. И что-то им суд даже присудил. Нина мне жаловалась, что пришлось ей все-таки выделить пасынкам часть дома. Маленькую совсем, комната да веранда, но пришлось ей признать их право собственности. С судьей ведь не поспоришь. По закону все сделано было.

– Выходит, что дети хозяина все же стали собственниками в доме своего отца?

– Только жить они с Ниной под одной крышей не желали. Но и чтобы их часть пустовала, тоже не хотели. Сдавали свою часть дома, и по очереди денежки себе брали. Один год один сдает, второй следующий и так по очередности.

– Получать деньги раз в четыре года? Не густо.

– Лучше не густо, чем совсем пусто. Да еще через это право собственности они хорошую фигу Нинке и ее дочери скрутили. Ни продать те этот дом без согласия тех четырех собственников не могли, ничего с ним поделать.

– Могли бы свою часть продать. У них же большая.

Старушка прищурилась:

– А вот вы бы купили такой дом, где у вас за стенкой чужие люди обитают?

– Может, если бы в цене сошлись.

– То-то и оно, что цена на такую недвижимость заведомо ниже той, где целый дом с участком бы продавался. Нина это прекрасно понимала, пока совсем не спятила. А дочь ее и подавно смекнула, что торопиться не нужно. Ушлые они обе бабы были, а только счастья им это не прибавило. Что Нинка всю жизнь от одного мужика к другому, что дочь ее. Рано овдовела, ребенка от кого родила, толком неизвестно. Потом с одним мужиком, затем с другим, после пить начала, от алкоголя и вовсе ранехонько померла. Девочка ее с отчимом жить осталась. Еще спасибо, что, хотя бы он девочку на воспитание взял, а то прямой ход ей в детский дом. Из всей родни у девки одна бабка осталась, да и та с уехавшей кукушкой, никто Нине на воспитание внучку бы не отдал. Да и она сама, сдается мне, не очень-то хорошо уже к этому времени понимала, что у нее внучка имеется.

– А как девочку звали?

– Ой, этого я уж не помню. Да мне и эту историю Надька Кулагина рассказала, старшая дочь Аристарха и Гали. Она еще какие-то отношения с Ниной поддерживала, а ее сестра и братья вовсе не желали с захватчицей общаться. Ни по делу, ни просто так. Поэтому и дом они долгое время продать не могли. После того как дочка Нину забрала, следить за домом вовсе некому стало. А без присмотра все быстро в упадок пришло. Так-то дом уже не новый был, за всем пригляд нужен.

– Но кто-то у них там обитает. Мы ходили, осматривали, видели следы и присутствие какого-то мужчины.

– Это сторож. Хотя кто его нанял, в толк взять не могу. Сам он говорит, что хозяева, а какие хозяева? Но мне он не мешает, тихий такой, интеллигентный, все книжки про гипноз читает.

– Про гипноз? А как выглядит этот сторож?

– Ну, невысокий такой, худенький. Лица и не разглядеть. На носу очки, внизу усы с бородой. Из себя бледный и хромает. Сразу видно, что больной. Но больной или здоровый, а мне лучше, чтобы за сухостоем кто-нибудь да приглядывал.

– А как его зовут?

– Вячеслав его имя. Жаль, что появляется он не часто. Уж какой из него сторож, если он пару раз за неделю тут мелькнет, а в остальное время и нет никого. Пес еще у него есть. Большой такой, рыжий и лохматый. Так вдвоем и живут.

– А женщины к нему ходят?

– Что вы! Какие ему женщины! Он сам-то ноги едва таскает. Говорю же, ледащий из себя мужичок.

– Болезненный, – пробормотала Марина, – изучает гипноз, и зовут его Слава? Интересно-то как!

Саша кинул на нее проницательный взгляд и продолжил разговор с соседкой:

– А нам владельцы дома сказали, что на участке нас встретит сторож. Что живет он у них с подругой и еще сестра ее к ним приезжает. Либо один, либо другой, либо третий, постоянно на участке кто-нибудь находится и нам дом покажет. Но мы приехали, а никого нет. Где же все?

– Какие еще сестры – подруги? Сам сторож был, а вот женщин при нем я ни разу не видела.

– А вот эти женщины, взгляните.

Саша извлек фотографии Анки с Наталкой и в придачу к ним приложил фотку Ируси.

Но соседка лишь отмахнулась:

– Да не слежу я за чужими дворами, своих дел полно, может, и бывали там женщины, но я их не видела. А вот вы мне лучше объясните, кто же вам дом продает?

– Кулагины, – соврал Саша.

Но соседка все равно обрадовалась:

– Да как же это они сумели с Нинкой вопрос-то решить? И то сказать, сколько лет прошло, давно пора как-то определяться. Дом стоит, гниет, вид портит. Да еще того и гляди пожар. Ну, это я вам уже говорила.

От говорливой старушки удалось избавиться с большим трудом.

Да еще Барон куда-то запропастился. Пока его искали, старушка успела им поведать и про свою жизнь, и про семью, и про должность, которую когда-то занимал ее покойный супруг.

И наконец спохватилась:

– А где же моя Жульетта? Куда подевалась?

Собаки нашлись на полянке за домом, где обе грелись в лучах солнышка. Барон свернулся калачиком, и в образовавшемся мягком гнездышке свернулась маленькая пучеглазая собачка. Вид у собак был какой-то размягченный, и на зов хозяев они откликаться не спешили.

– Ишь ты! – удивилась старушка. – Уж не любовь ли у них приключилась? Если бы сама Жульку к ветеринару не возила, так бы и подумала.

Саша тоже мог поклясться, что Барон влюбился.

Трижды пришлось Саше позвать пса к себе, прежде чем тот с тяжелым вздохом оторвался от полюбившейся ему собачонки. Но и потом шел так медленно, словно бы каждый шаг давался ему с огромным трудом. И даже дойдя до хозяина, все так же оглядывался назад и призывно смотрел на Жульетту, которая уже сидела на руках у хозяйки и пронзительно скулила, перебирая в воздухе лапками и словно бы всем тщедушным тельцем стремясь к своему красавцу кавалеру.

С трудом удалось загнать Барона в машину. Потом друзья сели сами и уехали, сопровождаемые горестным визгом осиротевшей Жульки.

Что касается Барона, то он забился под сиденье и там как-то странно подрагивал всем телом, издавая неопределенные звуки, то ли плакал, то ли храпел.

– Ну что? Назад в город?

– Да, но по дороге заглянем еще в одно место.

Этим местом оказалась библиотека города Всеволожска.

– Зачем мы тут?

– Помнишь книжку про гипноз, на которой стоял библиотечный штемпель? Эта книжка из этой библиотеки. И по номеру книги мы сможем узнать имя того, кто ее читал.

– Замечательно! – обрадовалась Марина и тут же встревожилась: – А нам скажут?

– Это зависит от того, как спросить.

И, оглядев трех сотрудниц библиотеки, которые были хорошо видны через витринные окна, Саша задумчиво прибавил:

– И кого спросить. Ты, пожалуй, посиди в машине. Я и один справлюсь.

Направился он к самой молоденькой и, как не без ревности отметила Марина, самой хорошенькой девушке.

Разговор у них длился недолго. И уже через десять минут, которые Марине показались вечностью, Саша вышел из библиотеки с торжествующим видом. В руке он нес бумажку, в которой ревнивая Марина немедленно заподозрила номер телефона соперницы.

Она сверлила Сашу пронзительным взглядом, стремясь добраться до сути его предательской души. Но Саша был невозмутим.

– Порядок, – заявил он, совершенно не разобравшись в причине такого внимания Марины к его персоне. – Все получилось наилучшим образом.

– Что получилось?

– Книгу мы вернем сами. Вот его адрес.

К огромному облегчению Марины, бумажка оказалась с адресом некоего Вячеслава, живущего в Санкт-Петербурге на улице Солидарности.

– Что у них там на улице Солидарности своей библиотеки нет? – сварливо пробурчала Марина, которая все еще не отошла от охватившего ее приступа ревности.

Но Саша по-прежнему ничего не замечал и спокойно ответил:

– Насколько я понимаю, этот Слава Гончаров много времени проводил в доме, где держали похищенных девушек. И, наверное, ему было удобнее брать книги поблизости от него. Э-э-э?.. А что это с тобой?

Последний вопрос был адресован Марине, которая застыла с вытаращенными глазами. У нее вроде бы даже дыхание отсутствовало.

И Саша встревожился:

– Мариночка, ты в порядке? Скажи мне, если что-то не так.

– Как ты сказал, фамилия этого Славы?

– Гончаров.

Марина выдохнула:

– Это же наш Славка!

– В каком это смысле?

– Наш сотрудник! Вячеслав Гончаров! Тот самый, который увлекался гипнозом и всякими там практиками, касающимися манипуляций с человеческим сознанием.

– Ты уверена?

Вместо ответа Марина кивнула.

– Была у меня такая мыслишка и раньше. Когда соседка начала описывать сторожа с Озерной, десять! Как она сказала? Худой, бледный, болезненный, зовут Слава. Я еще подумала, просто один в один как наш Гончаров и еще книжки по гипнозу читает.

– Соседка еще про бороду упоминала. И про очки.

– Ну что борода? Бороду и прицепить можно. И очки, между прочим, с простыми стеклами тоже не проблема на нос нацепить. Но решила, что такого совпадения не может быть, это кто-то другой. Конечно, ведь наш-то Славочка весь из себя такой занедуживший, на больничном листе сидит. Я с ним пару дней назад разговаривала, он мне в подробностях описывал, с какой сильной ангиной ему довелось свалиться. Я ему еще сочувствовала и названия лекарств диктовала. Он все записывал, а сам… Сам в это время вовсю готовил похищение Ирусика! Видимо, с двумя своими жертвами он уже наигрался, его потянуло на кого-то свеженького. Вот он и выбрал себе Ирусика.

– Но почему именно ее? И почему он выбирал себе жертвы исключительно среди своих коллег?

– И вовсе не обязательно, что он резвился только в нашем коллективе! Он мог и со стороны девчонок себе нахапать, просто нам об этом ничего пока что не известно! Вот мелочь подлая! А я-то ему всегда сочувствовала! А он в это время, возможно, планировал, как будет похищать уже меня! Вот гаденыш! Найду – придушу! Сверну его тоненькую шейку вот этими самыми руками!

Саше стало даже как-то не по себе от того бурного негодования, которым фонтанировала Марина. Не то чтобы Саша оправдывал поведение Славы, но все-таки находил, что определенная ему Мариной кара слишком строга. Все-таки свои жертвы Слава возвращал в целости и сохранности, он к ним даже пальцем не притрагивался. Девушки возвращались в обычную жизнь лишь с небольшим провалом в памяти. Согласитесь, это не такой уж серьезный недостаток.

Да, Слава держал девушек в подвале, но, наверное, все же заботился о них. Ведь все врачи, осматривающие бывших пленниц, в один голос утверждали, что Наталка с Анкой вернулись к обычной жизни в свои семьи в хорошей физической форме. Обе девушки нисколько не похудели, не побледнели, с ними все было в полном порядке, за исключением короткого периода амнезии. Но и память, как оказалось, к девушкам способна возвращаться. А учитывая, что могло с ними приключиться в других руках, отношение Славы к своим пленницам можно было назвать более чем гуманным.

Но когда Саша все эти доводы изложил Марине, она лишь презрительно фыркнула:

– Хорек!

И всю дорогу до города Саша пытался понять, к кому именно относилось это уничижительное словечко. К нему или все же к преступнику?

Хотелось бы верить, что к преступнику, но что-то подсказывало Саше, вздумай он как-то не так повести себя, Мариночка и его самого точно так же бы припечатала.

Глава 5

Как и опасались сыщики, Славы дома не оказалось.

Им открыла дверь его мама – милейшая женщина, которая велела звать ее просто тетей Надей.

– Ой, вы с собачкой! – воскликнула она с радостью и тут же спохватилась: – Но к нам с животными нельзя! У сына сильнейшая аллергия на шерсть! Особенно на кошачью, но с собаками тоже лучше не рисковать.

Пришлось Барона оставить за дверью. После этого мать Славы дала разрешение переступить порог своей квартиры. Она же объяснила друзьям, что сын ушел на прием к врачу. И явно обрадовалась, узнав, что ее сына пришли проведать коллеги с работы. Сашу она тоже ошибочно причислила к их числу, а он не стал разубеждать женщину в ее ошибке.

Мама у Славы оказалась человеком разговорчивым: как открыла дверь, так и не умолкала ни на минуту. Рассказала, как тяжело ей было растить Славу одной. Сколько она набегалась с больным ребенком по врачам в детстве, да и потом тоже. Как родная семья практически в полном составе отвернулась от нее, предоставив самой выпутываться из ситуации.

– Мать у нас к тому времени уже умерла. Отец тоже. Оба брата у меня пьющие, от них помощи не дождешься, сами смотрели, где бы им чего-нибудь прихватить. Единственная надежда у меня была на сестру, но и она мне прямым текстом заявила, чтобы я от нее ничего не ждала. Так и крутилась одна.

– Даже со здоровым ребенком – это тяжело, – посочувствовала ей Марина.

– И не говорите! Но надо же, как мило с вашей стороны, что вы зашли нас проведать. Это такая редкость в наше время, люди совсем разучились сочувствовать друг другу. А вы взяли на себя труд, приехали к заболевшему коллеге. Просто удивительно! А Слава еще жаловался, что в коллективе его плохо приняли.

– Плохо? Что вы имеете в виду?

– Ни с кем из коллектива у Славы дружеских отношений не сложилось. Даже Анечка, по чьей протекции Славу и взяли к вам на работу, гораздо больше времени уделяла своей сестре. Слава говорил, что они с Наташкой только и шептались по углам. Он даже смеялся, похоже, сестренки затевают какую-то каверзу.

– Анна Белова?

– Она самая.

– А вы, получается, Анну с Натальей тоже знаете?

Женщина собиралась ответить, но тут в дверь позвонили.

– Ой! Славочка мой вернулся!

Лицо женщины просияло. Было ясно, что в сыне для нее сосредоточен весь мир.

– А к тебе гости! Проведать тебя пришли! О здоровье твоем волнуются.

Слава при виде своих гостей очень удивился. Но ни капли страха или неудовольствия на его лице не промелькнуло. Саша специально пристально наблюдал за вошедшим.

Двигался Слава медленно и с трудом. Поход в поликлинику и подъем по лестнице отнял у него много сил.

– Мама, можно мне воды? – попросил он, вытирая вспотевший лоб. – Очень пить хочу.

Мать метнулась на кухню, а Слава повернулся к Марине.

– Что случилось?

– С чего ты взял, что случилось?

– Марина, мы не настолько близки с тобой, чтобы я поверил в то, что ты специально приехала ко мне, чтобы узнать о моем здоровье. В такое может поверить только моя бедная мама, для которой я свет в окошке, она и от других ожидает того же. Но я-то трезво смотрю на вещи. И поэтому повторяю свой вопрос: что случилось?

– Мы тебе книжку принесли.

– Какую книжку?

– А вот эту.

И Марина протянула библиотечную книгу о гипнозе.

Слава взглянул и обрадовался:

– Моя! Моя книжка! А я уж думал, что совсем ее потерял. Где вы ее нашли?

– Там, где ты ее и оставил. В Мельничном Ручье, на Озерной улице в доме номер десять.

Слава с недоумением покачал головой.

– О чем это ты?

Но в этот момент за его спиной раздался тихий возглас:

– Ой!

Это вернувшаяся с кухни со стаканом воды тетя Надя с изумлением смотрела на сына.

– На! – сунула она воду и тут же спросила: – Ты что, был в нашем старом доме?

– В каком это в нашем?

– Ну, в доме деда! Слава, не пугай меня, ты не можешь не знать, я тебе сто раз рассказывала, как нас всех кинули! Наш дом! Дом, в котором я выросла! И твои дядя Гриша с дядей Ильей, и тетка Ира!

– Ах, этот!

Слава выпил воду, вернул стакан матери, не удосужившись ее поблагодарить, и пожал плечами:

– При чем тут твой старый дом? Не был я там.

– Между тем твою книжку мы нашли на участке на улице Озерной в доме номер десять.

– Книжки этой я хватился уже как недели две. Еще до болезни понял, что не могу ее найти. Начал уже прикидывать, где бы купить такую же, чтобы вернуть в библиотеку на замену.

– Вот еще! – фыркнула его мать. – Покупать им там что-то! Ничего им не покупай, спишут и так! Вот еще придумали, с инвалида деньги требовать.

– Мама, ты не понимаешь, порядок один для всех!

– Тебе по жизни и так все должны, потому что они здоровые, а ты больной!

Слава лишь отмахнулся. Спорить с матерью он не хотел.

– Пойду прилягу, – пробормотал он. – Что-то я устал!

Но Саша преградил ему дорогу.

– Куда ты дел Ирину? – строго произнес он. – Что отпустил две свои предыдущие жертвы, не причинив им вреда, ты молодец. Но где ты держишь Ирину? В подвале ее уже нет, хотя ты явно сначала держал ее там.

Слава оторопел.

– Что за глупости?

– Ты похитил Ирину так же, как перед этим похитил еще двух своих коллег – Анну и Наталью.

В разговор вмешалась мать:

– Да вы посмотрите на Славу! – закричала она. – Куда ему справиться с двумя крупными девками?!

– Он похищал их не вместе, а по очереди.

– Да каждая из этих кобыл его запросто прихлопнет одной рукой! На одну ладонь положит, другой хлопнет, только от Славки мокрое место и останется!

– Мама, помолчи, пожалуйста, – поморщился Слава. – Тут явно какое-то недоразумение.

– Ничего себе недоразумение! – возмутилась Марина. – Начитался книжек про гипноз и решил попрактиковаться. Удачно, да? Все получилось, как ты и ожидал? Только одного ты не мог предвидеть, что сила гипноза со временем ослабевает. И похищенные тобой девушки вспомнили адрес, где ты их держал. Озерная, десять!

– В чем вы его обвиняете! – воскликнула мама Надя. – Это возмутительно! Сын загипнотизировал девок и похитил их? Спрятав в доме своего деда? Да Слава болеет, он не мог физически этого сделать!

– Может, телом он и слаб, но зато мозг у него работает прекрасно! Он изучил гипноз по книгам, потом пытался загипнотизировать девушек уже на практике. И ему это удалось. Они проследовали за ним, вероятно, сами спустились в подвал и оставались там так долго, как это было угодно вашему сыну! Вы же не сидите возле сына целыми днями. Наверняка на работу ходите.

– Хожу.

– Вот! Вы на работу, а он за свой гипноз! И на Озерную, десять!

Женщина допила оставшуюся в стакане воду, чтобы прийти в себя.

– Это какой-то бред, – произнесла она. – Вы сумасшедшие!

– Сумасшедший тут кто-то другой. Тот, кто похищает девушек посредством гипноза, и тот, кто его покрывает.

Терпению женщины пришел конец, и она воскликнула:

– Убирайтесь!

Но в этот момент в дверь снова позвонили.

– Кто там еще?

– Откройте!

– Кто вы?

– Полиция!

Марина злобно расхохоталась:

– Ага! Что я говорила? Все, Славочка, вывели тебя на чистую воду! Закроют тебя годиков так на дцать!

И шагнула к двери, намереваясь открыть и впустить полицию.

Наперерез ей метнулась мать Славы:

– Не пущу! Нет!

Она с невероятной силой вцепилась в Марину, и худо бы той пришлось, не приди на помощь Саша. За дверью неистовствовал Барон, который слышал, что в квартире происходит что-то неладное с его обожаемым хозяином.

Одновременно полицейские снаружи продолжали ломиться в дверь. Единственный, кто не участвовал в происходящем, был сам Слава. Отодвинувшись на безопасное расстояние, он взирал на сражающуюся за него мать с каким-то странным безразличием в глазах. Мол, мама и сама со всеми проблемами справится, главное, ей не мешать.

Наконец дверь была открыта, полиция увела Славу и его мать, а Барон с восторгом приветствовал вновь обретенного хозяина, облизывая его всюду, куда мог дотянуться.

В полицию Саша с Мариной отправились добровольно. Им хотелось послушать, что собираются предъявить официальные власти Славе.

Оказалось, что все то же самое, что и они. Выяснилось, что после проведенной летучки день воспоминаний у двух жертв похитителя не только не закончился, но даже приобрел особый размах.

Анка с Наталкой сумели вспомнить не только личность своего похитителя, но и в подробностях описать все время своего пленения. И отправились в полицию, где дали подробные показания против Славы.

– В подвале нас держал. Мы как без памяти были, он к нам приезжал, еду-питье привозил и каждый раз убить грозился. Говорил, что оставит нас тут, а дом подожжет. Никто развалины разбирать не станет, останемся мы в подвале, как в могиле!