скачать книгу бесплатно
– Кто Вы? – с опаской спросил Бокалов, шаря глазами в поисках тяжелого предмета.
– Вот так просто я не смогу Вам ответить, кто я. Не то, чтобы не смогу, боюсь, Вы не поймете. Или поймете неправильно. Хочу Вас сразу заверить, я не сумасшедший.
– Но что Вам нужно? Вы хотите что-то приобрести? Картину?
– Нет, я к Вам, – незнакомец был спокоен и открыт.
Что-то доверительное было в его манере говорить, стоять, смотреть.
Это слегка успокоило Бокалова, но лишь самую малость.
– Вы были здесь несколько минут назад и несли бред о том, что я должен умереть. Это что, игра какая-то? – раздраженно спросил Семен, слегка повысив голос.
– Нет, – произнес незнакомец.
И от этого «нет» мурашки забегали по спине Семена.
– Что значит «нет»?
– Значит, не игра, – серьезно ответил мужчина.
– А что?
– Это очень сложно объяснить. И Вы вряд ли в это поверите. Это не очевидный факт.
– Вы точно не сумасшедший? – оскорбительно произнес Семен, начиная подозревать, что его либо разыгрывают, либо человек, ведущий с ним беседу, психически не здоров.
– Хорошо, – выдохнул мужчина, – не знаю, с чего начать. Как обычно, есть две новости.
– Подождите, догадаюсь, – перебил его Семен – плохая и очень плохая?
– Нет, плохая и хорошая, – кивнул головой мужчина.
– Плохая, я так понимаю, что через неделю я должен буду умереть, так? – сделал предположение Семен и попытался усмехнуться, но получилось очень неправдоподобно. Он был взволнован, и голос его слегка дрожал.
– Да, – печально произнес незнакомец, – это Ваш палец.
Семен взглянул на распухший палец, черная точка наподобие пчелиного жала торчала внутри его плоти.
– Это? – Семен показал палец мужчине.
– Да, – подтвердил тот.
– Что это, откуда это взялось у меня?
– Это оса, – произнес словно страшную тайну незнакомец.
– Какая еще оса? – удивленно воскликнул Семен. – Меня всего лишь раз кусала оса, в детстве. И кусала не в палец, а в ногу, кажется. Или, может, это оса из сна?
– Из сна? – вздернул брови незнакомец, – Вам снилась оса? Как это было, можете рассказать?
– Нет, мне не снилась никакая оса, – произнес Семен, не отводя глаз от собеседника, – в последнее время…
Он хотел сказать, что в последнее время ему вообще не снились сны, но вдруг вспомнил свой дурной сон, и в голове всплыло воспоминание предыдущего сна, который был намного зловещее последнего, приснившегося этой ночью.
Ему снился его покойный отец, который уже несколько лет не приходил во снах. Сразу после смерти отец приходил к Семену практически каждую ночь и звал его с собой, но в их разговор постоянно вклинивалась мать и уводила отца. Затем отец стал все реже и реже появляться в Бокаловских кошмарах, а после и вовсе пропал. И вот несколько дней назад он вновь объявился. Это был какой-то странный, непонятный сон, там было много всего, но осы там не было.
– Осы не было, – твердо заявил Семен.
– Эта оса не из сна. Я не смогу объяснить внятно, так, чтобы тебе стало до конца ясно про эту самую осу. Она существует, но ты ее не сможешь увидеть, почувствовать, отмахнуться от нее. Если она решила тебя укусить, значит, она тебя укусит, не сомневайся. Вот только каковы мотивы для укуса – я не знаю. Порой она ведет себя, как обычная оса, и кусает тех, кто чем-то потревожил ее. По крайней мере, можно выстроить логику ее укусов. А в твоем случае – что-то странное. Хотя, должно быть, у нее есть своя логика, не просто же так она кусает. Я пытаюсь не вдаваться в подробности. Я лишь посредник, обычный служащий и не больше. Она тебя укусила, и через неделю ты умрешь.
После этих слов Семен почувствовал, как холодными струями по спине побежал пот, ноги затряслись. Ему стало трудно дышать.
– Только не нужно опять падать в обморок, ты же не дама 19-го века. Вот, выпей.
Мужчина протянул Семену стакан с жидкостью. Опустошив стакан залпом, Семен понял, что в стакане была не вода. Внутри живота вдруг стало тепло, и оно потекло, распространяясь по всему организму приятной снимающей скованность истомой. Голова вмиг сделалась словно ватная. И хотя Семен прекрасно понимал, что говорит ему незнакомец, все это казалось некой игрой, в которой нужно делать выбор.
Мужчина заглянул Семену в глаза и продолжил:
– Ты умрешь через неделю, тебя укусила оса.
Он говорил сухо и четко, словно бы перечисляя ряд фактов, читая их по бумажке, как читает диктор телевидения последние новости в стране и мире.
Семену от этого судьбоносного для него приговора, произнесенного таким монотонным голосом, почему-то сделалось смешно.
– Ты что, смеешься? – спросил незнакомец, и глубокие продольные морщины поделили его лоб пополам.
– Ага, – еще шире улыбнулся Семен, – смеюсь.
– Что же в этом смешного?
– Ничего, – ответил Семен, не отпуская улыбку, – смеюсь над нелепостью этой ситуации. Почему-то мне в нее не хочется верить. Какая-то непонятная оса, непонятно по какой причине укусила зачем-то именно меня, и из-за всей этой херни я должен умереть. Разве это не смешно? Вы точно не сумасшедший?
– Нет, – совершенно серьезно ответил мужик, – не смешно. Скорее, грустно. Ну, да дело твое, хочешь думать, что я – того, думай, хочешь смеяться – смейся, хочешь реветь – реви, только в обморок не падай. Впрочем, уже не упадешь. Итак, я продолжаю. Твоя жизнь не должна оборваться на этом.
– Почему ты так решил? – перебил его Семен.
– Я ничего не решаю, так записано.
– Записано? Где записано? Кем записано? Что записано?
Семен все это спросил скорее от природного любопытства, нежели по каким-то иным соображениям.
Незнакомец слегка помялся, словно решая для себя, рассказать или промолчать.
– Проболтался? – доверительно улыбнулся Бокалов.
– Да, знаешь ли, такой дурной у меня характер. Постоянно какие-то косяки, к вам же ко всем нужен индивидуальный подход. Вы же не можете жить как все нормальные люди, поэтому вас оса и кусает. Будь моя воля…
И он замолчал, словно бы боясь опять сказать что-то лишнее.
– Хорошо, и что дальше?
– Ладно уж, – смягчился незнакомец, – у всех людей есть судьба, слышал, наверное, про такую?
– Слышал, – кивнул головой Семен.
– Судьба у каждого своя. Судьба – это своего рода твоя медицинская карта или книга, где все учтено, причем очень подробно и очень детально. Только не думай, что это какая-то метрическая бумажная книга. Нет. Это не записано буквами и цифрами, я как бы не пытался, не смогу тебе толком объяснить, что это.
– В общем и целом я понял. Все это так банально и предсказуемо. Есть один маленький вопрос: что, совсем никакой свободы? – сыронизировал Семен.
– Я точно не знаю, но мне кажется, когда ты начинаешь грести против течения или сбиваешься с намеченного для тебя пути, то…
Мужчина на мгновение замолчал, затем продолжил:
– Каждый твой шаг не то, чтобы выверен – дороги проложены с поворотами, развилками, местами проживания и прочее. А возможно, и более детально, не знаю. Кто-то трудился как архитектор, чертил твою жизнь, выводя ее линией за линией. А ты теперь возводишь это здание.
– Кто? – лукаво посмотрел на незнакомца Семен.
– Неважно. Я сейчас о другом. Этот проект, чтобы тебе было понятно, он не полностью воплощен в жизнь. И когда ты отходишь от плана постройки своей жизни, вот тут вмешивается другая мощная сила, которой данные обстоятельства не нравятся, и она стремится прекратить этот проект, попросту его закрыть. И несомненно закроет, если… – незнакомец замолчал, что-то обдумывая, а затем продолжил.
– Тебе дается возможность реализовать этот проект, начерченный для тебя. Возвести, так сказать, свое здание и создать очаг, наполнить его предметами по твоему вкусу. Только…
Мужчина вновь замолчал, испытующе смотря на Бокалова.
– Только? – повторил Семен с вопросительной интонацией.
– В другом времени.
– В другом времени?
– Ты что, передразниваешь меня?! – возмутился мужик.
– Нет, – вновь улыбнулся Семен, – не передразниваю. Просто это все очень странно и смешно. В другом времени.
– Да, в другом времени. Я доставлю тебя туда, куда пожелаешь. Жизнь кардинально не изменится, она останется такой же, как есть, как написано в книге, лишь поменяется время и люди вокруг тебя.
– Как же это может быть, чтобы люди и время вокруг меня поменялись, а жизнь моя не изменилась?
– В том-то все и дело: чтобы не переписывать заново, таких, как ты, помещают в другое время, и человек проживает жизнь в том времени, в котором ему будет комфортно, а затем он, как все, умирает.
– А в этом времени что будет со мной?
– Ничего, – ответил незнакомец. – Просто тебя здесь не будет. Ты не подумай, что это какое-то метафизическое перемещение: здесь ты умер, а там родился вновь, нет. Я перемещу тебя вместе с телом, в том, в чем ты сейчас есть. Из этого времени ты исчезнешь без следа. Возможно, тебя объявят в розыск, если, конечно, есть кому, станут искать, но не найдут. Ты объявишься в том времени, в каком пожелаешь, а я постараюсь встроить тебя в окружающую среду.
– А если бы Пушкин знал исход своего похода на Черную речку? Если бы ему не просто сказали, что его убьют, а показали бы все это как наяву? Чтобы он выбрал? Мне кажется, что он все равно бы пошел.
– Может, и пошел бы, – пожал плечами незнакомец, – возможно, повел бы себя там по-другому.
– Нет. В том-то и дело, что не повел бы. Он бы не смог убить ненавистного ему Дантеса. В пушкинском гении злодей не водился, увы. А в Дантесе не водилось ничего, кроме злодея.
– Ты можешь не переживать по этому поводу, – произнес незнакомец негромко, воровато оглядевшись по сторонам.
– По поводу Дантеса?
– Нет. По поводу другого.
– Пушкина?
– Да. Он нормально дожил, я его… – незнакомец сердито откашлялся, словно бы давая понять, что этот разговор окончен. – Так что?
– Что «так что»? – не понял Бокалов, о чем идет речь.
– Насчет тебя что? Остаешься или…?
– А что же Пушкин-то? Я не понял.
Незнакомец вновь оглянулся.
– Стихов он больше не писал, – негромко, но со знанием дела, произнес тот.
– Стихов? – повторил за ним Бокалов.
Вид у него был совершенно потерянный.
– А что тогда писал? – спросил Семен, удивленно вскинув брови.
– Прозу, – по-военному четко и кратко ответил мужик, и для ясности картины добавил, – толстые романы. Во Франции, если че.
– Если че? – совершенно не понимая, о чем идет речь, повторил за незнакомцем Бокалов.
– Ну, он сказал, что давно любит Францию и французский роман, в частности. В детстве он прочитал всю обширную библиотеку отца. А потом у него у самого была библиотека.
– Да, знаю, знаю, – кивнул Бокалов, – и то, что кличка у него была француз, тоже знаю. Но романы?
– Ничего странного. Гений, он и у французов гений.
– А чего же эта оса… – Бокалов не договорил и замолчал, вопросительно глядя на незнакомца.
– Гения почему? – уточнил вопрос мужик. – Так она абы кого не кусает. Все норовит гениев укусить, да не всегда получается, они ведь не грибы – эти гении. Раз в сто лет рождаются, а, может, и реже. По этой причине она кусает всех, кого ни попадя, – мужик понял, что сказал лишнего и тут же осекся.
– Это Вы сейчас на меня намекаете? – тут же откликнулся на его слова Семен.
– Нет, нет, что Вы, – попытался выправить ситуацию незнакомец, – простите, если я, не желая того, обидел Вас.
– Да нет, ничего, – махнул рукой Семен, – Вы правы. Я не Пушкин, по-французски не говорю. И вряд ли буду писать толстые романы там, куда Вы меня доставите. Я, право, даже не знаю, куда Вы меня доставите.
– А куда Вы хотите?
