Магическая вспышка

Монахи падали замертво, а отряд подбирался всё ближе, но обряд не прекращался. Теперь Убийце подали кинжал судьбы и поднесли грудного ребёнка. Обряд всегда требовал жертвы, через которую Дьябло бы говорил с людьми его вызвавшими, но сейчас ребёнок был выбран неслучайно, об этом попросил сам бог смерти. Убийца вонзил нож в грудь ребёнка, но не очень глубоко, так чтобы не повредить все жизненно важные органы, и вырезал небольшой кусок мяса, куда погрузили Рубин Рубинокса. Было бы абсолютно неправильно думать, что ребёнок всё ещё был жив, он был просто не способен вынести такую сильную боль, ведь он был всего лишь маленький ребёнок.

Когда ребёнка поднесли к самому центру звезды, кудесники продолжали читать выданные им молитвы, а Убийца всё также взывал монологам к Дьябло. Монахов уже почти не осталось, но к звезде даже близко никто не смог подобраться.

И вот тело ребёнка лежало в центре звезды на холодной земле, молнии перестали беспорядочно бить, теперь они сверкали у туч, образуя некий круг. Ветер стал таким сильным, что его свист затушил гром. В какой-то момент некоторым показалось, что ещё немного и они оглохнут. Небо над звездой стало сине-жёлтым магически гипнотизирующим, Люку этот цвет показался очень близким и знакомым, волнующи знакомым.

Последним, что запомнили все до того, как упасть без сознания был громкий и пустой смех, проникающий в твою душу и пугающий своим пламенным холодом.

Любого, кто видел эту ситуацию издалека, могла поразить скорость, с которой природа сначала застыла в испуге, потом разгневалась невероятным штормом, в конце вернулась к своему обычному вечернему состоянию. Складывалось ощущение, что ничего в тот день не произошло, но это было бы ощущение слепого, поскольку сожженная трава на полуострове и стёртая звезда, явно говорили об обратном. А ещё в воздухе что-то летало, что-то от чего бежали мурашки по спине, словно кто-то дышит тебе в затылок.

На самом деле в воздухе ничего не летало, это были истощённые магические лучи, которые медленно и с трудом пытались восстановиться, это они вызывали мурашки и волнение, хотя здесь тогда появился тот, кто действительно мог нагонять ужас. Он ходил по ссажённой земле, улыбаясь солнцу и всему миру. Как же давно он всего этого не видел. Единственное чем он пока не мог насладиться это звуками природы, ведь когда время остановлено ни один объект вселенной, за исключением богов и смерти не мог пошевелиться.

Это был Дьябло. Вернее сказать, это был его дух, телом он временно решил не обзаводиться. Его форменная сущность ходила туда-сюда, рассматривая каждого, кто валялся на земле. Дьябло хотел присесть у края полуострова и полюбоваться закатом, чувствуя все запахи округи, но его вдруг окликнул мертвенно-холодный голос сзади:

– С ВОЗВРАЩЕНИЕМ, ГОСПОДИН – сказал голос.

Обернувшись, Дьябло увидел кривую чёрно-красную тварь с рогами, как у козлёнка, и копытами, как у свиньи, лицо же было человечьим. Секунду бог смрти думал, пытаясь отыскать этот облик в своих воспоминаниях.

– Смерть, откуда у тебя взялся этот дурацкий облик? – спросил Дьябло.

– ЭТО БЫЛА ВАША ИДЕЯ, ГОСПОДИН. ВЫ РЕШИЛИ, ЧТО ЭТОТ ОБЛИК БУДЕТ, ТО ЧТО НАДО ДЛЯ ВАШИХ КУЛЬТИСТОВ,

Тут возникла лёгкая пауза. Дьябло не помнил того, как он принимал это решение, но куда больше его интересовало, под чем он был в то время, поскольку в нормальном состояние такое ему бы и в голову не пришло.

– А ты здесь по своей воле или тебя кто-то прислал?

– Я ЗДЕСЬ ПО РАБОТЕ, ГОСПОДИН, – сказал сметь, указывая на тела бездыханных монахов.

Тут снова возникла неудобная пауза. Хоть Дьябло и был богом, но обычные чувства людей ему тоже были доступны. Он всегда был очень эмоциональным, эмоции были его второй натурой, первую делили огонь и смерть.

Дьябло подошёл к Убийце, он несколько минут вглядывался в лицо человека, благодаря которому он освободился. Раньше его тоже призывали, просили о помощи, но никто не стирал отметину мела Духа, никто не нарушал герметичность звезды, за которую он не мог заходить.

– Знаешь, а ведь я могу не выполнять свою часть сделки, а просо взять и убить его.

– НЕ МОЖЕТЕ, ГОСПОДИН,

– Это ещё почему?

– ЗА СРОК ЖИЗНИ ЛЮБОГО СУЩЕСТАВА ОТВЕЧАЕТ ФАТУМА, ОНА БОГИНЯ СУДЬБЫ, ОНА РЕШАЕТ, КОМУ И КОГДА НАДО УМЕРЕТЬ, И ПОТОМУ НЕ УЧАВСТВУЕТ В ИГРАХ,

– Да, но ведь я – бог смерти, а значит, тоже имею право принимать такие решения, – настаивал Дьябло.

– ДА, ИМЕЕТЕ, НО НЕ В ЭТОТ РАЗ. ЭТОТ ЧЕЛОВЕК ЯВЛЯЕТСЯ ОДНОЙ ИЗ ВАЖНЕЙШИХ ФИГУР НЫНЕШНЕЙ ИГРЫ.

– Так я тоже играю, – сказал радостно Дьябло, – а значит, имею полное право убить его, и тем самым я продвинусь вперёд.

– НО НЕ В ДАННОМ СЛУЧАЕ, ГОСПОДИН. ВЫ СЕЙЧАС НАХОДИТЕСЬ ВНЕ ИГРЫ, ТАК КАК У ВАС НЕТ ТЕЛА В ЭТОМ МИРЕ, НО ЕСЛИ ОНО ПОЯВИТСЯ ВЫ СМОЖЕТЕ УБИТЬ ЭТОГО ЧЕЛОВЕКА.

– А кто мне может помешать убить этого человека?

– ДРЕВЕНЬ, – всё также холодно отвечал Смерть, – ОН МОЖЕТ УНИЧТОЖИТЬ ВАС, И ГЛАЗОМ НЕ МОРГНУВ.

– А что, отец так с кем-то уже поступал? – сказал Дьябло, явно не ожидавший упоминания в этом разговоре древнего бога.

– ДА.

Улыбка исчезла с лица Дьябло. Он только что выбрался из меж мирового пространства, называемого Пустотой, и тут оказывается, что согласно правилам он не может творить всё, что вздумается. Он мог бы иначе нарушить слово и просто умчаться в измерение Z, но там бы его убили собратья боги, которые проиграли из-за невыполненного обещания. Вот и пришлось ему быстро вспоминать, что и как в этом мире, как можно воздействовать на игру, и главное: ему пришлось подавлять всю свою злость.

Он ходил меж застывших людей, изучая каждого из них, но задержался только у двоих: у Эндана и Адведя. В Эндане его заинтересовал зелёный шрам, что буквально говорил о какой-то особенности человека, но, до конца изучив его взглядом, он двинулся дальше. У Адведя же он остановился не потому, что заметил что-то странное, а скорее из-за воспоминаний, нахлынувших на него и что немало важно, воспоминания предали ему сил. Он вспомнил, как приводил в этот мир Грязчалов и убивал ими людей, как он ломал их души и судьбы, ещё ни один смертный не ушёл от его грязчалов таким, каким был.

Вдруг глаза Дьябло стали чёрными, как космос, в котором погасли все звёзды, и из них вылетели семь чёрных материй. Дух Дьябло сработал, как портал между подземельем Огненного наказания, где испокон веков жили все грязчалы. Из чёрной материи сложились вполне осязаемые и разные по виду объекты. Это были высшие грязчалы60.

– Смерть, хочешь ли ты понаблюдать, как мои грязчалы проникают в этих смертных?

– Я БЫ, ГОСПОДИН, ПРЕДПОЧЁЛ ЗАНЯТЬСЯ СВОИМ ДЕЛОМ, МНЕ ИТАК ПРИХОДИТЬСЯ ИМЕТЬ ДЕЛО С ПОСЛЕДСТВИЯМИ ТАКИХ ПРОНИКНОВЕНИЙ.

– Что ж, это твой выбор, – сказал Дьябло, слегка обидевшись на такой отказ. Он хотел, чтобы его возвращение и первое деяние в этом мире видел бы кто-нибудь с кем это можно обсудить.

И Смерть исчез также незаметно, как и появился.

Дьябло обходил вокруг каждого человека и постоянно убеждался, что даже без его грязчалов жители этого мира имеют столько пороков, что никому из них не светит увидеть сад Древня. Но он не мог сдержать соблазна не усилить процесс разложения характеров, не мог не усилить их пороки.

Вдруг он остановился у Энейна.

– О да, я чувствую зависть. Сильную и всепоглощающую зависть к брату, которого все превозносят, хотя он намного меньше знает и не способен к таким измышлениям. Говорят, зависть – плохое чувство, оно может сподвигнуть человека к убийству или вечным терзаниям, которые медленно убьют его изнутри. Но ведь завидовать можно не только одному человеку, можно нескольким, но итог останется прежним. Глупая смерть.

И Дьябло щёлкнул пальцами, после чего один из грячалов, как по команде соскочил со своего места и напрыгнул на Энейна. Любое бы животное на месте грязчала растерзало бы кудесника и всё, но грязчалы поступали. Их черные, легко меняющие форму, тела проникали внутрь живого существо через нос, рот и уши и застывали маленькой фиолетовой точкой в глазах, которую обычно никто не замечает.

Бог смерти двинулся дальше, всё также рассматривая людей. Следующей его жертвой стал Айден.

– Ещё один Миценгейт, но что главное, он ещё по совместительству является одним из моих служителей. Даже немного жалко его подвергать такому, но этот гнев, как жаль, что я не знаю имени их брата, а то бы лично поблагодарил бы его, наделил бы его какой-нибудь силой! Но ведь я его не знаю. Сам по себе гнев является всего лишь быстро утихающим чувством, но ведь он может перерасти в ненависть, а вот она способна ослепить. Я не могу упустить такую возможность.

Дьябло повторил манипуляцию с грязчалом и двинулся дальше. Третьим оказался Спайк.

– Драконы славятся своим аппетитом, из-за чего их часто сравнивают с животными. Для них еда одна из самых важных вещей. Обычно они едят всё без разбору, но этот… о я чувствую, как он радостно вкушает куриные пироги и царский салат с сухарями… он знает толк в хорошей еде… он способен отличить вкус кузнечика от коры, а вкус кита от мяса пеликана в то время, когда даже не все люди могут отличить брокколи от цветной капусты. Он точно любит поесть… это будет смешно…

Не отрывая глаз от дракона, Дьябло призвал грязчала и запустил его в тело душегуба. Но как только грязчал поселился в нём, бог зашагал дальше в поисках новой жертвы. Четвёртым оказался Атикин.

– Принц ардорских эльфов, который только начал постигать верность и дружбу. Всю жизнь он рос в семье, что всем его обеспечивала. Он верил, что купить можно всё в этом мире, главное иметь должное количество денег. Ардорский эльф, что стремится, как линнский, преумножить свои богатства. Алчность в королевской крови народа, что старается придерживаться традиций… интересно, что из этого выйдет.

Конечно, Дьябло знал, чем всё обернётся с самого начала или, по крайней мере, пытался это предугадать. Он запустил в Атикина грязчала и подошёл к Фионе.

– Неразделённая любовь… брошенная ни за что собственным народом… редко видящая отца и мать… желание восстановить справедливость и получить, то на что имеет право, и даже большее, в качестве возмещения. Кудесница-вампир, которая не сможет контролировать собственные желания, их объёмы… однозначно похоть.

Провернув ту же манипуляцию, Дьябло зашагал дальше. Оставалось два грязчала, но он точно знал, кому они должны достаться. Бог остановился у замершего Фалкона.

– Разрывающийся между своими чувствами парень… чувство любви против чувства долга и справедливости. Как же это трудно, принять такое решение в столь юном возрасте, но обычно так оно и бывает. Я бы мог пожалеть его, но эта подавленность, это уныние… и к тому же это было бы несправедливо по отношению к другим.

И, поселив в теле юноши шестого грязчала, Дьябло двинулся дальше.

Дьябло остановился у Эндана, и что-то ему в голове подсказывало, что это он, тот самый брат, которого он обещал вознаградить. Дьябло сопротивлялся этому голосу в своей голове, он старался гнуть свою линию, но, понимая, что если он поселит в нём грязчала, ему придётся столкнуться с другими богами, что просто порвут его за несдержанное обещание, он решил идти дальше.

Когда Дьябло проходил мимо Сандро, его не покидала мысль, что он упускает серьёзную возможность, но никак несвязанную с седьмым грязчалом. Он остановился и взглянул в глаза кудесника.

– Я не люблю повторяться, но не могу упустить такой шанс.

Бог смерти прикоснулся своей головой к голове кудесника, и из его глаз тёмная материя перелетела в глаза Сандро. Когда передача была окончена, Дьябло двинулся дальше.

Дьябло подошёл к Убийце. Это была его последняя остановка, последний не использованный грязчал. Грязчал, которого люди считали самым опасным, самым губительным, хотя сам бог смерти никак не мог понять почему.

– Что ж, если я не могу убить тебя, то хотя бы усилю твоё самомнение, твою гордость. Многие люди сказали бы, что я поступаю, как истинное зло, ведь как можно причинить вред тому, кто вернул тебя в этот мир? А я говорю, можно, так как моё возвращение это часть сделки, твоя часть, которую ты превосходно выполнил. Ты можешь не беспокоиться, свою часть я тоже выполню, но только вот грязчал… Он станет частью тебя. Не стоит обижаться, я сам не хочу этого делать, но у меня нет выбора, ведь каждый играет сам за себя.

Последние слова Дьябло сказал не в замершее лицо Убийцы, а в воздух, адресуя их богам, что сейчас играют жизнями людей, сообщая им о своём возвращении.

Бог южной смерти коснулся рукой Убийцы и тихо сказал: «давай», – после чего тёмная тварь, стоявшая у него за спиной, проникла в человеческое тело.

Ещё некоторое время Дьябло стоял неподвижно, закрыв глаза, когда же ему это надоело, он подошёл к ребенку, чью жизнь принесли в жертву для его возвращения.

– Видно, чтобы вернутся в этот мир из пустоты межмирья, надо прожить новую жизнь от немого младенца до дряхлого старика, благо я уже передал всю нужную информацию этому парню, вместе с подарочком. Ну, как подарочка два, но они в одной упаковке, грязчалы всегда дают что-то хорошее, что может изменить жизнь к лучшему, а бывает и к худшему, зависит от человека.

И дух Дьябло исчез, погрузился в тело маленького ребёнка и вернул ход времени.

Никто из воинов не заметил изменения в погоде, все также продолжили битву. Лишь монахи, державшие на руках младенца, из чьей груди вылетел камень, а сердце вновь застучало подобно барабанам, отошли ближе к обрыву, дабы защитить дитя. Кудесники, стоявшие в кругу и молившееся всё это время богу смерти, быстро сменили свою деятельность на схватки подобные дуэлям. Бои между кудесниками любому, кто незнаком с сутью магии и её воздействием на мозг, эти дуэли показались бы неправильными, так как в них преобладали мечи, а магия использовалась посредственно

Почти все монахи лежали мёртвыми, проиграв ещё до воскрешения Дьябло, ведь что они могли сделать против подготовленных к бою огнестражей, но вскоре, когда пятеро кудесников и воин из круга вступили в бой, ситуация изменилась коренным образом. Огнестражи падали замертво, не выдерживая напора тех, кого Убийца избрал в свой отряд воскрешения, и спустя всего несколько минут соотношение сил оказалось тринадцать (со стороны Эндана) к пятнадцати (войнам Убийцы), при том Налли и два монаха, охранявшие рыдающего младенца не считались.

Несмотря на то, что кудесники в бою старались экономить магическую энергию, используя только самые примитивные заклинания, типа левитации, их внутренние запасы истощились, а извне не было возможности черпать энергию, так как территории вокруг пока ещё не успели восстановиться после обряда. Магии просто не осталось.

Затяжной бой забирал силы у всех, каждый слабел на глазах, и никто не знал, кому придётся проиграть. Да и как всегда, никто проигрывать и не собирался, все желали только одного, победы. Кому-то она нужна была, чтобы прославиться, кто-то просто хотел заработать, третьи добиться уважения, другие же хотели выжить для исполнения цели или мечты.

Единственным, кто старался не биться в полную силу, был Убийца, он с лёгкостью уворачивался от ударов и старался держаться подальше от Эндана, чтобы не вступить в затяжную схватку. Он ждал. Он смотрел на море и ждал чего-то, что по его представлению должно было появиться и всё изменить. Но корабля, что он ждал, всё не было. Ещё до начала боя он отправил магический импульс девятнадцатого разряда (в армии Убийцы это сигнал о помощи) такой силы, что любой кудесник на планете мог его почувствовать.

Вдруг у Убийцы заболела голова, его мозг разрывался на части, но, несмотря на это, он продолжал бой. Ему казалось, что его мозг кто-то взламывает и переворачивает, перестраивает. Он внезапно получил ответы на вопросы, над которыми ломал голову, начал чувствовать природу, как чувствуют её друиды, и что для него являлось главным, узнал, что Дьябло исполнил свою часть сделки.

Голова, хоть по ощущениям Убийцы раскалывалась несколько минут, на самом деле болела меньше минуты, именно поэтому он за это время не лишился руки или ноги.

Когда боль утихла, Убийца осознал, что победа заключается для него не в полном уничтожении сил противника, а сохранении жизни тех, кто находится сейчас рядом с ним и в удачном уходе от битвы. «Как всё-таки было бы легче, если бы лучи магии не были бы истощены…» – думал архимаг, когда ему в голову ударили воспоминания из детства, вспомнились слова отца, а вместе с ними и победный план.

Все продолжали бой. Лязг металла раздавался на несколько километров. Эндан, как и все, бился мечом, бросив на землю посох, что мог пригодиться только в случае использования магии. От махания мечом он устал также как и остальные, но вот с его внутренним запасом магии творилось что-то неладное. Ещё никогда ему не приходилось бывать в полной изоляции от магических лучей, даже в горах они были хоть и слабыми, но здесь они были полностью истощены. Именно эта изоляционная обстановка открывала для всех странность Эндана, на которую во время боя никто не обращал внимания. Его внутренний запас магии был полон, хотя он использовал заклинания наравне с остальными. Магия внутри него просто не исчерпывалась, не имела конца, словно ключ, бьющий из-под земли. Только поток воды однажды прекратиться, а магия внутри Эндана нет.

На странность юного архимага никто вовремя боя не обращал внимания, как и на исчезновения одного из бойцов, а если быть точным на пропажу Убийцы. Возможно, его отсутствие никто бы так и не заметил ещё какое-то время, но он сам привлёк к себе внимание.

– Кхм-кхм! Я считаю сейчас самое время начать переговоры, – раздался голос Убийцы, с небольшого холма, мимо которого отряд промчался в темноте при нападении на участников обряда. – Эндан, ты со своими людьми отойдёшь за этот холм, а мои люди отойдут к обрыву.

Конечно, можно сказать, что слова во время боя каждый пропустит мимо себя, собственно в битве двух армий так и случается, но у нас здесь численность бойцов не превышает тридцати и потому услышать мощный и крепкий голос Убийцы смог каждый. Мало того, все даже подчинились ему, при том у обеих групп не было выбора. То, что его воины подчинятся ему без разговоров, было понятно с самого начала, остальным же потребовалось некоторое время на анализ происходящего и оценку ситуации. Убийца на холме стоял ни один, вместе с ним стояла Ква, к чьей шее был приставлен острый нож.

– Правильно, Эндан, лучше делай то, что я говорю, а то одной из твоих подружек будет не очень хорошо.

Все молча ждали следующих приказаний Убийцы. Сторонники Эндана стояли, боясь пошевелиться, ведь на кону была жизнь человека, с которым они прошли путь от Магграда, прошли через горы, плен орков и битвы с монахами.

Ква же чувствовала себя неоднозначно. С одной стороны она, как и кто угодно в любом из миров жаждет жизни и умирать не собирается, и поэтому глаза её автоматически излучают страх, а язык отнимается. Но есть и другая сторона медали. За время, проведённое в пути с Энданом, она чего только не пережила: она убегала от служителей Дьябло по болоту, пережила встречу с Убийцей, осталась с разбитым сердцем (об этом она кстати думала тогда меньше всего, ведь страх перед смертью затмевает всё остальное), чуть не стала блюдом на ужине у орков и участвовала ни в одном сражении, но стоит отметить, что в бою не переступила через себя, она так никого и не убила, хоть ей и вручили кинжал. И что играло сейчас самую важную роль для сохранения спокойствия: она уже была как-то раз заложницей, да может тогда были другие обстоятельства куда удачнее, чем сейчас, но Китекин вызывал у неё намного больше эмоций и страха. Может, это связано с внезапностью нападения старого эльфа, а может с его таинственной личностью, от которой неизвестно чего стоило ожидать, а возможно это тюремная атмосфера запугала её – точно неизвестно. Но в одном Ква была полностью уверена: в первый раз ей было страшнее.

– Значит так, – начал говорить Убийца, – я предлагаю вам два способа окончания этой бесконечной потасовки, мы можем разойтись по-хорошему, а можем и по-плохому. Выбор за вами. Если мы расходимся по-хорошему, то я спокойно вас отпускаю. Отпускаю всех, кроме неё, – Убийца провёл лезвием по шее Ква, но даже не надавив, – поскольку только она является гарантом нашего мирного расхождения. Второй вариант подразумевает смерть каждого из вас. Выбирайте.

Пока кто-то злился, кто-то пытался принять решение, Астрал задал себе лишь один вопрос: «А как?» Кудесник был уверен, что без численного перевеса сейчас никому победить не дано. Запасы магии истощены, люди устали, как лошади после дневной скачки. Не было такого ресурса, чтоб можно было уничтожить весь отряд, максимум пару человек.

– Знаешь, есть ещё одно решение, – сказал Эндан. – Ты сдаёшься в плен, вместе со своими воинами, и мы сдаём вас Совету Магии. Обещаю, каждый из вас уцелеет.

– Фантастка! Даже находясь в проигрышном положении, ты умудряешься быть верным своему делу, – говорил Убийца. – Человек, который никогда не предаст, будет верен делу, правителю до самого конца, даже будучи несогласным с ним – образ истинного героя; человека, творящего добро! Я бы хотел, чтобы у меня были в армии такие воины и генералы, тогда бы у меня была армия способная покорить весь мир. Только вот, Эндан, в реальности такие люди проигрывают, они не способны подстраиваться под обстоятельства, не способны создавать гениальные планы. Они действуют, как боевой слон на службе южных орков или сарафийцев, прямолинейно, как им скажут, по уже известной им дорожке. Они не способны прокладывать новый маршрут.

– О, я способен на то, о чём ты дальше не мечтаешь! – отвечал Эндан.

– На что же?

– Я могу даже сейчас горы свернуть!

Большинство, включая Убийцу и сторонников Эндана, отнеслись к его словам, как к простой метафоре, не подразумевающей под собой ничего серьёзного, только Фалкон и Назурукт слегка испуганно попятились назад, не понимая, как такое возможно. Они ни сейчас, ни потом не скажут, что именно заставило их отойти, потому что тогда бы их начали считать предателями за скрытие важной информации о противнике, к тому же на тот момент они не были полностью уверены в том, что собирается сделать юный архимаг. Чтобы увидеть внутренний запас магической энергии человека, необходимо самому иметь хорошую подпитку от лучей или внушительный внутренний запас, но как я уже говорил, за время боя все изрядно истощили свои хранилища.

– Так, что же? Это означает, что ты хочешь продолжить бой? – спросил Убийца.

– Да.

Убийца изменился в лице. Улыбка исчезла, а её место заняло выражение грусти и лёгкой печали. Кто-то мог даже подумать, что он не хотел убивать Эндана, и вообще ему не нравилось то, что он собирался сделать. Но если бы такой человек появился, его бы не стало очень быстро, Убийца избавился бы от него, не задумываясь о чести и эстетики.

– Да будет так! – сказал Убийца. – Ригл, подойди сюда.

Никогда раньше Эндану не приходилось видеть испуг на чёрно-красном лице демона. «Неожиданно! – подумал Эндан, – А я думал, что под этой тяжёлой железной бронёй, они умеют только злиться».

Ригл подошёл к Убийце и встал на колени. Он не знал, что собирался делать Убийца, и от этого становилось лишь страшней. Если бы перед ним в тот момент стоял какой-то сумасшедший военачальник с желанием покорить весь мир, Ригл бы сбежал, не думая о том куда, но в твёрдой уверенности, что там будет лучше. Но перед ним стоял Убийца – человек, который рассчитал свою победу до мелочей; человек, что выигрывал при любом исходе; тот, кто сдержал слово данное ордену монахов, воскресив Дьябло.

Убийца убрал нож от горла Ква, но не для того, чтобы отпустить; он бросил её на землю, туда, где стоял на коленях демон.

– Знаешь, почему я выбрал её в качестве пленника? Потому что она особенная. А знаешь что в ней такого особенного? Она способна к телепортации, а это значит, что природа приспособила её чувствовать и запасать магическую энергию. Она сама не знает про этот запас, поскольку использовать его её организм может только при угрозе жизни, притом угроза должна быть естественной для её среды обитания. Надеюсь, ты понимаешь, к чему я клоню; ведь то, что можно накопить, можно и отобрать.

На этом Убийца решил закончить свой монолог и приступить к действию. Он закрыл глаза и начал искать, искать магию внутри Ква и Ригла. Найти её в демоне для Убийцы не составило труда, мозг служителя Дьябло сам дал доступ ко всему без особого сопротивления инстинктов, а вот с девушкой пеннифилаксом пришлось повозиться, но и она проиграла очень быстро, лишь крик разнёсся над простором полуострова.