Магическая вспышка

После крика тела Ква и Ригла застыли стоя на коленях. Каждый кудесник ощутил появление в воздухе магии: два магических луча шли от демона и девушки к Убийце, но никто не мог вобрать эту энергию в себя, будто что-то окружало её.

Вдруг Убийца повернулся к отряду Эндана. Его глаза были ярко оранжевые, буквально сверкавшие истинным светом магии.

– В этом нет ничего сложного, всего лишь надо знать особенности данных видов, уметь копаться в чужих мыслях и внушать людям то, что тебе надо. Всё в лучших традициях магистра Шуалтыша, если верить словам моего отца, – сказал Убийца и посмотрел в лица Астрала и Эндана, – но он ведь вас этому не учил. Что ж, быть может, когда-нибудь вы сами разгадаете этот фокус, лично у меня на его освоение ушло порядка пятнадцати лет, или я по доброте душевной расскажу, если вы, конечно, выживите. Пора это кстати узнать.

Убийца в одно мгновение поднял руку и из неё вылетела молния, но она не была похожа на обычную грозовую или ледяную молнии. Нет, она была другой, чёрной, как космос, что описывали все, кто летал на Галию или Срам. И она летела направленно, Убийца точно знал, кому она предназначалась. Молния попала в тело Спайка.

В мгновение ока дракон изменился, он расправил крылья и начал испускать тепло. Адведь сразу понял, в чём дело и потому начал кричать, чтобы все отошли от него, притом желательно укрывшись за чем-то плотным, чем-то, что не сможет загореться. Сам же архкор начал зачитывать заклинания для возвращения Спайка в прежнее состояние, но ничего не выходило.

Спайк взмыл в воздух и недолго будто бы соображал, что делать, но потом с рёвом полетел вниз, изрыгая пламя. Он сжигал всё: траву, сухие листья, ещё не развеянные ветром, оружия, тупы – но убить кого-то ему так с первого раза и не удалось. Правда у Люка загорелась походная куртка, которую он тут же скинул и начал тушить землёй. Фиона пыталась с Атикином его образумить, но вещь то недавно купленная, почти не ношенная, и потому клонизатор не мог её просто так бросить догорать. Одно дело потерять что-то новоприобретённое в бою с демоном или в плену у орков, а другое от огня своего товарища, он не мог так оставить куртку.

Пока все разбегались подальше от Спайка, Эндан начал анализировать происходящее. Он знал, что Убийца прав, и они уже проиграли, но слова о героях его задели. Эндан не собирался признавать себя типичным героем былин и легенд, которому суждено спасти мир, он всегда считал себя другим, и вследствие не мог признать своё поражение. Поэтому он начал анализировать происходящее. Он был зол, и эта злость разгоняла ход его мысли.

«Спайк не атакует людей Убийцы, – рассуждал про себя Эндан, – значит, он не взбесился, а находится под управлением Убийцы. Но если бы это была простая форма контроля разума, Адведь бы уже снял действие этого заклятия, но тут всё не так просто… Помнится, кто-то рассказывал, что для установление нерушимой связи, нужен личностный постоянный контакт, тогда контролируемый будет сродни марионетки… Где же я это слышал? Может Назурукт как-то упоминал что-то подобное… А может, магистр Шуалтыши… Неважно. Вопрос в то, как он может иметь постоянный контакт с Спайком?»

Пока Эндан рассуждал, Спайк успел ещё несколько раз сделать круг и обдать огнём Адведя, которого Астрал чудом спас от огня.

Архимаг всматривался сначала в летающего Спайка, пытаясь понять, как был налажен постоянный контакт, затем в Убийцу. Очень сильно приковывали внимание глаза Убийцы, их оранжевое свечение отвлекало от всего остального. Но вскоре, когда Эндан решил отвести взгляд с глаз, он заметил небольшую чёрную линию, проходящую через всю руку противника и выливающуюся в воздух. Чёрная струя тянулась к телу душегуба и извивалась в разные стороны в зависимости от того, как двигался дракон. И тут Эндан сообразил, как он может прервать связь.

Эндан закрыл глаза. Он знал, что в его арсенале есть лишь одно заклинание, способное прервать связь, но даже оно сейчас могло стать последним ходом юного архимага. Конечно, можно было прервать связь и без магии, всего лишь ударив по потоку волшебным мечом, но такого, к сожалению, не нашлось. Возможно, существовали ещё варианты, но Эндану о них тогда не было известно.

Эндан наполнял магией каждую частичку своего тела до того момента, когда энергию уже некуда было девать. Он не был уверен, что такой манёвр не сотрёт его сознание, что он не сойдёт с ума и не начнёт подчиняться магическому инстинкту61. Но всё обошлось. Когда же Эндан насытился магией, он, не открывая глаз, узрел всё, что его окружало, но не в привычном образе. Деревья вдали, море, сожжённая земля, камни и остатки трав – мир был серым. Серой была вся истощённая территория полуострова, кроме некоторых личностей в ком ещё оставалась магия. Особенно яркими на грустном фоне были тела Ква и Ригла. «У них действительно большой внутренний запас магии… как и говорил Убийца» – пронеслось в голове Эндана. Чуть менее ярким был Убийца, к кому, как теперь видел Эндан, тянулись оранжевые потоки магии от Ква и Ригла. От тёмного архимага шёл чёрный луч, теперь юный Миценгейт его ясно различал, к Спайку, проникая в самую голову. Лишь наблюдая ситуацию полностью и понимая её, можно поменять мир, в противном случае человек будет просто отдаваться течению или барахтаться как рыба на крючке, а у Эндана тогда с пониманием ситуации проблем не было.

Прежде чем произнести заклинание Эндан бросил на землю вампирский клинок и подобрал посох. Он знал, что управится с мощным потоком энергии ему, лишившемуся когда-то правой руки, без вспомогательного инструмента не удастся. Ну, а в качестве такого предмета, Эндан предпочитал использовать свой посох, коим он обзавёлся после потери руки.

– Ите катоа, – тихо прозвучало над полуостровом.

Ещё до похода против Убийцы и даже до поединка с Назуруктом Эндану приходилось использовать это заклинание и всегда оно производило неизгладимый эффект на всех кто его видел, но при этом каждый раз он был всего лишь проводником магии, который принимал её из окружающего мира и направлял на объект, который хотел изменить, при этом лучи магии в округе истощались, но ненадолго. Теперь же он был ещё и источником этой самой магии. С физической точки зрения ему было легче: организм не уставал так сильно перенаправляя потоки магии – но вот сознанию приходилось трудней. Используя магию из внешних источников, кудесникам никогда не приходится допускать магические лучи к своему разуму, хотя такие случаи тоже бывают, а вот извлекая магическую энергию из своего подсознания, барьер сознания потихоньку стачивается, и потому здесь приходится очень сильно следить, чтобы не отдаться потоку.

Эндан направлял поток своей маги прямо на чёрный луч, блокируя так доступ Убийцы к телу Спайка. Очень скоро дракон был освобождён от действия чёрной магии, но чувствовал себя неважно, как больной с температурой, пытающийся ходить после бессонной ночи. Но если больному надо всего лишь перебирать ногами, а он, несмотря на лёгкость задачи, всё равно падает, то что можно ждать от дракона, которому надо махать крыльями, следить за местом приземления и выставить правильно лапы, чтобы ничего себе не сломать в момент приземления. Поэтому очевидно, что спустя несколько секунд на обожжённой чёрной земле лежало упавшее чёрное тело Спайка.

Убийца сразу понял в чём дело и потому даже не стал пытаться заново направить чёрный луч на Спайка, а просто прекратил его излучать, незачем тратить и без того небольшое количество магии в пустую. Но концом битвы даже не пахло, наоборот это было лишь началом поединка, в котором мог победить только тот, кто имел больший запас энергии, или тот, у кого был крепче барьер сознания. Этот поединок никто и никогда бы не посмел назвать магической дуэлью, так как каждый из участников боя намеревался использовать только одно заклинание.

Без лишних слов Убийца послал из своей руки на Эндана новую чёрную молнию, а юный архимаг в ответ направил поток магической энергии, чтобы остановить её.

Два заклинания вступили в резонанс, но в этом резонансе не было никакого пафоса, который так любят описывать барды в своих песнях, просто чёрный луч завис в воздухе, по крайней мере, так видели происходящее все, кто не владел магией или у кого запас энергии закончился. Остальные же могли поступить как Эндан: закрыть глаза, узреть серый мир и столкновение двух потоков.

– И где же та красота, которую так воспевали в песнях, что я слышал с детства? Где вспышки? Избыточная энергия? Яркие цвета? – спрашивал Люк, надевая горелую куртку.

– Они происходят на незримом для тебя уровне, уровне магии, – отвечала Фиона, – обычным людям никогда этого не увидеть.

– Будто все вампиры владеют магией! Превращение в летучую мышь не считается, – говорил клонизатор. – К тому же, насколько я слышал, у вас внутреннего запаса энергии хватает максиму на одно превращение, вез возвращение в прежний облик.

– Так, давай не будем переходить на оскорбление целых видов. Если хочешь, я могу окрасить всю магическую энергию между Энданом и Убийцей, чтобы ты мог её видеть, за счёт своего внутреннего запаса. Но ты за это должен пойти и помочь Астралу и Адведю перетащить Спайка.

– Ты, правда, можешь это сделать для меня? – спросил Люк.

– Конечно, могу, но не для тебя, а чтобы доказать тебе, что внутренний запас энергии у вампиров достаточно велик. А теперь иди, а то я не смогу сосредоточиться и разукрасить лучи.

И когда Люк побежал к телу Спайка, Фиона сдержала своё слово: она закрыла глаза. Ей необходимо было повторить трюк Эндана с объединением двух заклинаний: личин и всезримости – только действие должно было быть обратным: из невидимого она должна была сделать видимое и усилить окраску чёрного луча. К счастью, заклинание личин было общеизвестным и любой кудесник, а не только маг, мог его использовать. Стоит пояснить, что объединение магий – это не наложение одного заклятия на другое, это именно объединение, и для этого кудеснику необходимо отправить энергию обоих заклинаний одним потоком. Объединять можно и больше двух заклинаний, но не каждое соединение будет действовать, так например молния не будет взаимодействовать с ускорением.

Потоки магии стали яркими, а искры, вылетавшие из потоков, делали картину ещё более завораживающей. Оранжевый свет от лучей окрасил половину почти ночного неба. На месте столкновения потоков образовывалась белая сфера, которая с каждой секундой становилась всё больше и больше, а рядом с ней кружились такие же сферы только поменьше, и их количество росло с той же скоростью, с какой увеличивался центральный шар. Вот это уже куда больше походило на то, о чём Люк слышал в историях бардов.

Это зрелище было по истине завораживающим, и потому большинство и тех, кто не был занят делом, просто смотрел на появившиеся магические лучи, не отводя взгляд. Но Айдену, как-то слегка поднадоело смотреть на бой, в котором он не принимает участия.

– Я предлагаю сейчас, пока наш противник приходит в себя после атаки дракона, а моим братом занялся повелитель, напасть на остатки отряда нашего врага, – сказал Айден. – Ну чего нам стоит перерезать их сейчас.

– Никто за тобой не пойдёт, – ответил Назурукт, – хочешь умереть, твоё дело.

– Не понял, – сказал Айден.

– А лично мне кажется, Айден дело говорит, – произнёс Фалкон, только-только оторвавшийся от магических лучей, – сейчас лучший момент для нападения.

– Момент может быть и лучший, – всё тем, же спокойным голосом отвечал Назурукт, – но приказа нападать не было. Последним приказом было стоять здесь, а Убийца не любит, когда кто-то из его воинов нарушает приказы. Вот недели две назад капитан Клейс тоже хотел сделать как лучше, попросил у кузнеца вместе с сотней мечей для войска ещё несколько кинжалов и булав. Вроде ничего плохого не думал делать, а теперь его голова украшает кол рядом с шатром Убийцы. Так что если вам дорога жизнь, лучше не лезьте без приказа.

Айден с Фалконом переглянулись, и у обоих в голове проскользнула одна мысль: «Лучше просто постоим» – собственно эту мысль они дружно послушались и снова уставились на яркие вспышки потоков.

Но наслаждаться этой красотой им оставалось недолго. Вскоре белая сфера достигла своего максимального размера и коснулась земли. Нельзя сказать, что эта сфера начала конец света или точнее этого вообще нельзя сказать, потому что от этого никто даже погиб, просто произошёл взрыв на таком уровне, что никто кроме богов не мог его видеть. Подобные взрывы прежде уже происходили, какие-то были посильнее, какие-то послабее, но у каждого такого взрыва были свои последствие. Этот взрыв называется Магической вспышкой, и связан он с выделением энергии магии в гигантских объёмах. По сути магическая вспышка сродни магическим импульсам, только энергии выделяется намного больше, радиус распространения куда дальше и почувствовать его может кто угодно (чем ближе к эпицентру, тем лучше чувствуется).

У магических вспышек есть своя классификация: они могут различаться по происхождению, по силе действия и по длине волны. Происхождение у вспышек может быть самое разное, начиная от смерти существа, хранившего в себе огромный запас энергии, заканчивая обрядом, связанным с поглощением энергии или открытием портала в другое измерение. Для характеристики силы вспышки нет никакой шкалы, потому что энергия от взрыва может распространяться на абсолютно разные расстояния, и в каждом промежутке энергия будет иметь свою силу воздействия на мир и проживающих в нём существ. У длины волны выделяют пять уровней: локальный, планетный, системный, галактический, пронстранствнно-временной – и границу между 4 и 5. За тот день произошло две магические вспышки. Первую можно классифицировать как вспышку от раскрытия портала в Пустоту, действующую на локальном уровне и пространственно-временном. На локальном уровне сила волны была средней, пострадавших нет, а на пространственно-временном сила волны была слабой (возможно, жители других измерений проснуться с головной болью, а где-то во времени кому-то присниться сон о конце света). Вторая вспышка возникла от столкновения двух заклинаний с действием на локальном, планетном уровнях и на границе 4 и 5 уровней. На локальном сила была средней, нет погибших; на планетном слабой; а вот по границе пришлись сильные точечные удары, энергия распространилась в пустоту.

Последствия от вспышек могут быть самые разные от потери сознания и головных болей до стирания границ между измерениями, правда, для этого должно взорваться что-то действительно большое. Самый мощный взрыв в 13 измерении был зафиксирован две тысячи лет назад, никто точно не знает, что именно тогда произошло, но говорят, что мир тогда раскололся и многие с тех пор больше никогда не видели своих родных. Но сейчас вспышка не имела даже трети той силы.

Последствия этой магической вспышки были достаточно лёгкими, раз в эпицентре взрыва всех просто раскидало и лишило сознания не дольше чем на час. Не было даже ни одного погибшего – все просто упали, словно кто-то использовал сонные чары. В сознание оставался лишь малютка Дьябло, у которого после взрыва заросли все раны на теле, и единственной целью младенца было не стать лепёшкой под телом одного из монахов.

Пока все лежали без сознания, успела наступить ночь. Звёзды загорелись на небе, а Луны взошли и стали освещать пространство над морем. Для создания прекрасной картины не хватало только оборотня, живописно вывшего на утёсе, и художника.

Первым очнулся Фалкон. Его ярко жёлтые глаза глядели то в одну сторону, то в другую, не понятно было толи, он проверял своё зрение, толи никак не мог найти что-то важное. Вскоре он быстро поднялся на ноги и побежал туда, где он в последний раз видел Ква, где из неё выкачивал энергию Убийца.

Фалкон подбежал к телу Ква, сел рядом с ней и положил её голову к себе на колени. Первым делом он решил проверить её пульс. Ох, как же сильно он винил себя в первые несколько секунд из-за того, что за всё время в пути, будучи главным лекарем, поваром и слугой в отряде, он так и не поинтересовался, как проверять пульс у пеннифелаксов. Но оказалось, что особых отличий от человека здесь не оказалось, просто удары сердца у Ква были тише и медленнее, почти неразличимые.

Тогда он снял с пояса фляжку с зельем силы и начал обрызгивать Ква. Её кожа была сухой, как сброшенная чешуя змеи, пролежавшая целый день под палящим солнцем, а это свидетельствовало лишь об одном, защитная система организма отказало. Убить её сейчас могла любая царапина, самый крохотный порез о травинку. Видимо взрыв поглотил всю влагу с её кожи.

Фалкон пару минут обрызгивал девушку зельем и размазывал капли рукой по её телу. Он бы делал бы это и дальше, как минимум пока в фляге не закончилась бы вода, но его остановил голос, раздавшийся за его спиной.

– Отойди от неё!

Это была Фиона. Она держала в руках меч, которым, судя по её глазам, она бы воспользовалась не задумываясь. Фиона навела меч на Фалкона и словно говорила юному кудеснику взглядом: «Давай! Ослушайся меня! Дай мне повод убить тебя!»

Фалкон аккуратно положил голову Ква на землю и отошёл, приподняв вверх руки.

– Фиона я всего лишь пытаюсь ей помочь. Чего в этом плохого? Ты же знаешь, что её кожа периодически пересыхает и в такие моменты ей нужна дополнительная влага. Вот я и поливал её водой.

– Конечно, я так тебе и поверила! – быстро ответила Фиона. – Ты нас предал: завёл в ловушку и отдал Убийце. А сейчас, пока все лежат без сознания, подошёл к нашей подруге и… начал поливать её водой… А вода скорее всего отравленная.

– Стал бы я наливать в фляжку с водой, из которой пью, сыпать яд?! Послушай себя это же бред!

– Бред, не бред, а в одном я уверена точно: ты предал нас, а предателям верить нельзя.

Так они стояли ещё какое-то время: Фиона держала на расстоянии вытянутой руки меч, а Фалкон стоял с чуть поднятыми руками. Но вскоре он заметил, что вода, которой он поливал Ква, испарилась и её кожа вновь начинала засыхать. В обычной бы ситуации, он бы запросто произнёс какое-нибудь заклинание, и через несколько мгновений Ква была бы уже сто процентов жива и здорова. Но сейчас положение на поле было абсолютно не привычным. Магические лучи иссякли, внутренний запас магии закончился, а сражаться бы за жизнь Ква ему бы пришлось с её лучшей подругой.

– Фиона, пожалуйста, одумайся! Я люблю Ква, и я бы никогда не причинил ей вреда! – сказал Фалкон.

– Ты лжёшь!

Конечно, он ждал такого ответа. Иначе и быть не могло, ведь он действительно всё это время работал на Убийцу и, несмотря на то, что он привязался ко всем за время похода, он сдал их своему повелителю. Но он любил Ква. Любил той самой безрассудной любовью, во имя которой совершаются все бессмысленные и смертельно опасные подвиги. Именно поэтому он не смог удержаться на месте.

Пока Фиона угрожала Фалкону, а он стоял и не двигался, начали приходить в себя все остальные, кто лежал на земле. Многие открывали глаза, вставали на ноги, даже делали пару шагов, но всё это было сделано автоматически, по привычке, так как головная боль лишала их способности мыслить. Но подались некоторые личности на вроде Фалкона и Фионы, что подымались и сразу начинали заниматься делом. К этой категории относился и Убийца.

Убийца встал, оглядел себя. Руки и ноги вроде были на месте, насколько он мог судить в ночной мгле. Тогда он посмотрел туда, где раньше стоял Эндан. Юный Миценгейт был ещё без сознания. В голове у Убийцы даже промелькнула мысль, что Эндан не выдержал вторую магическую вспышку за день и погиб, но сам он едва ли в это верил. Но проверить бы не помешало.

Подойдя к телу Эндана, Убийца присел рядом и проверил пульс. Сердце билось. Эта информация не вызвала ни одной эмоции на лице Убийцы. Он посмотрел в лицо лежащего архимага, и произнёс.

– Как же печально, что имея такой потенциал, ты выбрал не ту сторон. А ведь мы могли бы изменить этот мир до неузнаваемости, и никто бы не смог нам помешать. Но ты пошёл против меня, а значит…

Взгляд Убийцы упал на посох Эндана, что лежал рядом с телом архимага. Тогда Убийца поднялся с земли, взял посох и, ударив им об колено, сломал его. Хруст разнёсся над побережьем.

– Желаю удачи кудеснику без связи с магией в чародействе. Не каждому дано остаться кудесником не используя магию.

Убийца бросил в Эндана остатки посоха и пошёл к краю обрыва. Он оглядел дальнюю часть океана и ничего не увидел. Сперва он даже расстроился, решив, что всё над чем он трудился, было зря, и его люди бросили его как сороки бросают своих птенцов, но потом его слух уловил какие-то странные крики. Это были не вопли чаек или других морских птиц. Это не было похоже даже на голоса китов или дельфинов, их бы он узнал сразу. Шум раздавался снизу, у самого подножья утёса. Убийца наклонился и посмотрел вниз. Там стоял корабль.

Нельзя сказать, что у утёса стоял галеон, один из тех, что рассекает океан в плаваньях между тремя континентами, но и шлюпом назвать его нельзя. Он скорее относился к разряду кораблей, что делались, невзирая на какие-то конкретные каноны, ремесленниками, что привыкли рыбачить в небольшой лодке, а о больших кораблях слышали лишь от знакомых. Но, тем не менее, он плыл и даже участвовал в битвах, что видно по некоторым сломанным доскам, что капитан всё никак не удосуживался заменить. Пушек, правда, у него было маловато для корабля такого размера, всего семь на левом борту и восемь на правом, да на корму две, носовых же не было вообще. Притом качества орудия тоже были не лучшего, Убийца давно хотел их заменить, но средств у него и на обеспечение армии порой не хватало, собственно это и была одной из причин, по которой Убийца связался с монахами.

Убийца был рад: корабль приплыл, команда кричит от радости, а за время боя он не потерял ни одного важного воина. К тому же он победил в этом бою и узнал на кого из своих людей можно полагаться, а с кем надо быть осторожнее.

Убийца посмотрел с улыбкой на своих очнувшихся воинов.

– Так, мои люди, сейчас вы, все, кто очнулись, поднимаете своих спящих товарищей и вместе с ними прыгаете с этого утёса. Я, конечно, не заставляю вас это делать, но если вы этого не сделаете, вы останетесь здесь в компании дракона, превращенца и парня, которому я сломал посох, и поверьте, он будет вне себя, когда проснётся, а я не смогу гарантировать вам безопасность, так как не подчинение приказам, считаю предательством. Остальным прыгать не советую, вы точно не уцелеете.

Айден, ты притащи сюда Ригла, а то он сделал хорошее дело, за что поплатился способностью самостоятельно двигаться, но это всего на несколько дней.

Фалкон, а у тебя пять минут на то, чтобы закончить здесь все свои дела и присоединиться к нам, а то, как бы это ни было печально, нам придётся уйти без тебя.

После этих слов Убийца сделал шаг назад и полетел с обрыва, и войны его все потихоньку последовали за ним.

Пока Убийца говорил, Спайк действительно уже пришёл в себя, но он даже не мог встать на ноги, магические вспышки и чёрная молния, что использовал на нём Убийца, лишили его сил. Но, как говориться, нет худа без добра, чёрная молния потратила всю его энергию, он был истощён как морально, так и физически, но в тоже время поделилась с ним магической энергии. Возможно, Спайк и Эндан были последними источниками магической энергии на полуострове.

Энергии, которой с ним поделилась чёрная молния, едва хватало на одно перевоплощение, но именно это Спайку и надо было. Он понимал, что нести человека к лечебнице намного легче, чем гигантскую рептилию, весящую под тонну. И потому Спайк превратился в человека.

Через чуть приоткрытые глаза Спайк увидел, как Фиона наставила на Фалкона меч. Он пытался подползти к ней, всё шептал что-то, но вампир не обратила на него внимания. И когда Фалкон не утерпел и бросился с флягой поливать Ква, за раз израсходовав всю воду, Фиона нанесла удар мечом. Было видно, что девушка обычно не орудовала мечом, она держала его не уверено, и удар был нанесён неказисто, но ранить она смогла.

Удар пришёлся в левую руку Фалкона. Кровь полилась по мечу, а некоторые капли даже упали на лицо Ква. Рана была неглубокой, но боль отголоском пронеслась по всему телу, а потом начала ещё и щипать, словно кто-то сразу продезинфицировал рану.

Фалкон отдёрнул руку и отошёл назад, но отходить явно не собирался. Он посмотрел на изорванную рубашку, покрасневшую от крови. Как же было ему досадно, она и так испачкалась от грязи за последние часы, но теперь она налилась красным цветом, и что было самым обидным, теперь она была порвана.

– Повторяю, уходи, а то я тебя проткну этим самым мечом! – сказала Фиона.

– Теперь, когда ты порвала мне рубашку?! Нет, я дождусь, когда Ква очнётся, и тогда я вас покину.

Фиона снова взмахнула мечом, но в этот раз Фалкон был уже полностью готов к нападению. Он достал из ножен меч и поставил его на пути у Фионы. Мечи скрестились. Бряцание оружий пробудило всех тех, кто не проснулся до этого, кроме Ква, и заставило Спайка ползти к Фионе ещё быстрей.