Хранительница

Если он не уверен в своих физических возможностях, то сначала решит уговорить её и только потом применит силу. А если же наоборот, то сразу развернёт её, поднимет юбку и сделает своё минутное дело.

Только вот рядом с такой девушкой, как эта, я сомневалась, что кто-то может быть уверен в себе. При условии, что его мозг был размером не с грецкий орех, разумеется.

– Какого хрена? – возмутился он.

С грецкий орех всё-таки.

Нет, с фундук!

Я была уверена, что сейчас незнакомка поднимет ногу и острый носок её туфли встретится с его промежностью, но она ничего не сделала, начав играть недотрогу, которой точно не была.

Я же видела, как зло она посмотрела на него, когда он переступил черту. Что она делала? Для чего?

Или мне на самом деле показалось?

– Продолжение не входило в счёт, что ты оплатил моему Боссу.

– Хочешь денег?

Мужчина стал рыскать по карманам своего дорогого классического костюма в поисках бумажника. Как я и думала. Через несколько секунд он держал тонкую пачку из банкнот, но вместо того, чтобы положить их на стол или передать ей, вскинул руку, и деньги разлетелись по полу.

– Подними их, шлюха, – приказал он ей.

Я поморщилась.

Неприятное чувство поселилось на уровне моей груди, и тошнота поднялась по горлу, когда девушка опустилась на колени, словно была его собачонкой, и стала собирать купюры.

Это выглядело унизительно. За полтора проведенных здесь года мне впервые «посчастливилось» стать свидетельницей такого.

Не то чтобы я не знала, как мужчины любят доминировать над женщинами при помощи денег. Родриго изо дня в день делал это со мной, Каей и девушками, которые к нему приходили.

Тем не менее казалось, что я никогда не смогу привыкнуть к этому. Или ещё хуже – смириться с этим.

Глупо было отрицать, что деньги являлись показателем власти, однако всеобщее потакание тому, кто набил свои карманы больше, выводило меня из себя.

Девушка остановилась, посчитала собранные банкноты и подняла голову, глядя на человека, возвышающегося над ней.

– Этого недостаточно.

– Что? – пренебрежительно усмехнулся мужчина, покачав головой. – Как давно ты заглядывала в зеркало?

Ублюдок.

– Ты покупаешь мою задницу, а не лицо.

– Боюсь представить, как может выглядеть она, если… Впрочем, смотреть на тебя необязательно.

А дальше стало происходить то, чего я больше всего боялась.

– Вставай! Давай!

Одной рукой он ухватился за талию девушки, поднимая её на ноги, а другой стал задирать платье, полностью оголяя нижнюю часть её тела. Я успела заметить её нижнее бельё, когда она закричала:

– Хорошо! Хорошо!

Разочарование.

Конечно, была вероятность, что незнакомка использовала тактику, которой придерживалась Кая, давая ложную надежду и нанося удар, когда нападавший меньше всего ожидал получить его. Но с каждой секундой их разговора я утрачивала надежду на это.

Мне не нужны были проблемы.

Мне нельзя иметь проблемы.

Только вот рука сама потянулась к сковородке, стоящей на полке шкафа слева от меня. Я ухватилась за чугунную ручку и крепко сжала дрожащие пальцы вокруг неё.

Нельзя было просто развернуться, лечь в свою постель и закрыть уши, чтобы не слышать, что он делает с ней. Нельзя было.

Кая никогда не оставляла меня в беде.

***

Я послушно шла рядом с высоким широкоплечим лысоголовым мужчиной, который несколько минут назад встретил меня на входе в «FIGHT», а теперь провожал до раздевалки.

Обычно так делала Кая, но сегодня он опередил её, будто специально караулил меня. Я отказалась от его помощи, так как прекрасно знала дорогу, однако громила не стал меня слушать и решил составить нежеланную компанию.

Кроме нас в коридоре никого не было. Отдалённо слышались голоса посетителей клуба, но их было не так много, как будет через пару часов, поэтому… Если я позову на помощь, маловероятно, что кто-то меня услышит.

И даже если услышит, не факт, что решит вмешаться.

«Сама виновата».

Я старалась дышать равномерно, не давая знать, что мне страшно, когда это было именно так. Предчувствие плохого, что я могла объяснить, но не хотела, не покидало нутро, поэтому, крепко сжимая лямку своей спортивной сумки, я смотрела вперёд и представляла в голове план спасения.

Один его шаг был равен моим трём, так что в побеге без обезвреживания не было никакого смысла. Он догонит, схватит и утащит меня в ближайшую комнату. Моей силы, скорее всего, было недостаточно даже для того, чтобы оставить на нём синяк.

Что же оставалось?

Откусить ему ухо, пока не поздно?

Но что, если я всё это придумала и он просто проводит меня?

– Сколько должен твой отец? – внезапно нарушив тишину, решил разузнать мужчина.

– Не знаю.

Сколько бы я ни дралась здесь, сумма долга только увеличивалась. Причина заключалась не только в том, что я проигрывала, но и в том, что папа не прекращал развлекаться за счёт клуба. Поэтому я правда не знала, сколько он был должен Родриго.

– Я дерусь сегодня.

Я посмотрела на него, приподняв голову, и вынужденно улыбнулась.

– Удачи.

– Могу занять тебе немного.

Откуси ему ухо, пока не стало поздно, Эбигейл.

– Нет, спасибо.

Я сглотнула, почувствовав волну паники, накатившую на меня, и неосознанно ускорила шаг, будто собралась бежать.

– Подожди. – Он резко схватил меня за локоть, разворачивая лицом к себе. – Не…

Но ублюдок не договорил, потому что кто-то неожиданно врезался в его спину и он споткнулся, полетев вперёд.

Кая незамедлительно оказалась между нами, толкнув меня за свою спину, и рявкнула, когда тот, едва удержав себя на ногах, остановился в нескольких метрах от нас:

– Не приближайся к ней!

Я не видела её лица, но знала, как она выглядела в ярости – веснушки на покрасневших щеках становились ярче, черная каёмка вокруг голубых глаз расширялась, а тёмные брови сводились к переносице, придавая ей угрожающий вид.

Злая Кая Форд – не то, с чем вы хотите столкнуться.

Хорошо, что она любила меня и мне не приходилось её бояться.

– Иначе я расскажу Родриго, зачем ты приходишь раньше всех остальных и доставляешь Джоди удовольствие.

Что?

Она подставляла её, чтобы защитить меня. Ой, ой, ой…

– Не стоит доверять женщине, у которой длинный язык, подсыпать в напитки своих соперников димедрол.

Димедрол? Он действует на гистаминовые рецепторы в головном мозге, что вызывает чувство расслабленности и усталости. Так вот почему он всегда так уверен в своей победе.

– Держись подальше, – предупредила его Кая, после чего взяла меня за руку и повела обратно. – Пойдем другой дорогой.

***

Тук!

Сковородка, которую мне приходилось держать обеими руками из-за её тяжести, встретилась с затылком ублюдка, и он повалился на пол. Я специально сделала это несильно, чтобы не убить его, однако то, как незнакомка, лицо которой открылось мне после того, как он перестал быть препятствием между нами, посмотрела на меня, заставило сердце в груди забиться ещё чаще.

– Что ты наделала, Figlio degli elementi? – выругалась девушка на двух языках.

Ей не нужна была моя помощь?

Всё это – ролевая игра?

Она присела, приложила два пальца к шее мужчины у наших ног, проверяя его пульс, а затем выдохнула так, будто совершенно не знала, что делать дальше.

А что делать мне?

Я подняла голову и посмотрела на камеры в углу. Они писали всё происходящее.

Меня посадят.

Сковородка вывалилась из моих рук и со звоном приземлилась на пол. В глазах защипало.

Однако я ещё не успела понять, что же на самом деле здесь происходит, как незнакомка уже выпрямилась, схватила меня за руку и потащила за собой.

Она сделала всё так быстро, что я не успела среагировать и противостоять ей. Высокие каблуки не мешали ей бежать, в то время как мои тапочки явно создавали проблемы – каждое движение вызывало ощущение, будто я вот-вот потеряю равновесие.

Но самое странное во всей этой ситуации то, что я добровольно следовала за ней. Ноги не слушались меня, неся подальше от того, что я натворила.

Я мельком посмотрела назад, но мы уже выскочили из кухни и бежали по коридору, поэтому я не увидела ни мужчины, ни крови, ни своего преступления.

Только когда осознание настигло меня, дёрнула рукой, пытаясь остановить незнакомку.

– Что ты делаешь?

Девушка проигнорировала мой вопрос, не оборачиваясь и не замедляя шаг.

– Отпусти!

Никакой реакции.

Её длинные острые ногти впивались в тыльную сторону моей ладони, оставляя отпечатки от силы, с которой она держала меня.

– Я не…

Прохладный воздух ударил прямо по лицу, когда она открыла дверь запасного выхода на улицу.

Но мы пробыли на ней лишь мгновение перед тем, как меня затолкали в машину, ожидающую её.

– Вперёд, Деметрио! – прокричала девушка водителю.

Моё тело кувыркалось по салону, пока я не ухватилась за ручку, с помощью которой смогла удержать себя на одном месте, когда мы на всей скорости выехали с заднего двора. На последующих поворотах меня уносило в стороны, я вжималась в сиденье позади себя и задерживала дыхание от страха.

Незнакомка рядом со мной делала то же самое, кроме последнего. Но мы обе подпрыгивали на кочках до тех пор, пока машина в конце концов не остановилась в тёмном безлюдном переулке.

Окна запотели. У меня не было возможности рассмотреть, где именно мы находимся, однако это и не было самым важным на данный момент. Больше меня волновало то, с кем я была.

– Что случилось? – быстро повернувшись в нашу сторону, спросил парень.

Его серые глаза устремились на меня прежде, чем переместиться на девушку рядом со мной. Только едва он успел отвести взгляд в сторону, тут же вернул его обратно.

По собственному желанию.

Не по моему.

Он замер на своём месте, больше ни о чём не спрашивая, когда его зрачки резко увеличились, словно внутри него произошёл всплеск дофамина.

– Не смотри на меня.

– Не могу.

Я сглотнула, дёрнув за ручку, за которую держалась всё это время. Дверь была заперта.

– Выпустите меня.

Никто из них не хотел меня слышать.

Парень словно оказался в трансе, а девушка решила не объяснять ему, что случилось, потому что сейчас ему было будто не до этого, однако она заговорила со мной:

– Ты нам должна.

Гнев зародился во мне.

– Я спасла тебя! – напомнила ей. – Ничего я вам не должна!

Молодой человек напротив подал признаки жизни и усмехнулся, словно его забавляло то, что происходило в салоне его же машины. А я, желая скорее выбраться из неё, снова стала дёргать ручкой в надежде, что он взбесится, не выдержит и откроет двери.

Мужчин раздражало такое отношение.

Только этому, казалось, было всё равно.

– Я не просила тебя.

Да, не просила, но… откуда я могла знать, что её устраивало всё, что тот ублюдок делал с ней? Или нет? Или…

– Он выживет, – пообещала ей. – И я могу удалить записи с камер наблюдения.

Придётся пробраться в кабинет охраны, однако прямо сейчас это казалось в разы легче, чем выбраться из этой машины.

– Это меня не волнует.

– Нет?

Её не пугали последствия? Как это? Кто не боится загреметь в тюрьму за умышленное причинение вреда?

– Нет.

– И зачем ты потащила меня за собой?

– Ты идеально подходишь.

Идеально подхожу для чего?

Трудовая эксплуатация? Сексуальное рабство? Использование в медицинских экспериментах?

– Ты похожа на русскую. Они пользуются спросом.

– У кого?

Девушка хмыкнула, глядя на меня.

– У всех.

Я замерла, перестав пытаться выбраться из машины, словно её слова были пощёчиной, остановившей меня от сопротивления. Чувство удушья охватило меня, и страх начал заполнять все мои мысли.

Сексуальное рабство хуже домогательств, с которыми я уже успела столкнуться в клубе и на улице.

Нет, на самом деле это хуже чего-либо.

Что бы ни пришло вам в голову, использование вашего тела без вашего на то согласия – самое болезненное и унизительное самоощущение.

Осознание, что ты не можешь контролировать своё тело, лишает тебя не только физической власти, но и внутреннего равновесия.

Как будто ты живешь не своей жизнью, а существуешь в теле, которое является лишь объектом для удовлетворения чужих потребностей.

Я не дам воспользоваться собой.

Не дам!

– Моя фамилия – Асторе! – выкрикнув прямо в лицо девушке, сидящей напротив, пригрозила я.

На мгновение мне показалось, что она собирается дать мне настоящую пощёчину, но – нет.

В салоне стало тихо, будто они испугались, как обычно это делали другие, пока незнакомка не усмехнулась, посмотрев на своего друга, который за всё это время так и не оторвал от меня глаз.

– Правда?

На протяжении последних полутора лет никто не переспрашивал меня. Думаю, этот Асторе был по-настоящему страшным ублюдком.

Они были ещё страшнее? Возможно, его враги?

Но отступать было уже поздно, поэтому…

– Правда, – уверенно подтвердила я, несмотря на то, что лгала.

В какой-то момент я сама стала верить в то, что Асторе защищал меня, потому что это успокаивало и помогало чувствовать себя в безопасности. Отчасти. Его личность – оберег.

Девушка прищурилась.

– Как давно?

– Что?

Как давно я ношу эту фамилию?

– С рождения.

Если быть точнее: со дня своего второго рождения. Однако им об этом знать необязательно.

Незнакомка напротив впала в смятение. Её темные густые брови опустились на карие глаза, которые в темноте казались и вовсе чёрными.

Она не верила мне. Тем не менее перестала задавать вопросы, ответы на которые я вообще не должна была ей давать.

– Если не хотите неприятностей, отпустите меня. Я удалю записи, и мы сделаем вид, что никогда не встречались.

А вот что делать с тем ублюдком, я ещё не решила. По-хорошему он должен очнуться с минуты на минуту.

– Не волнуйся, – промурлыкала девушка. – Никто не станет заявлять о нападении.

Почему?

– Если, конечно, ты сама этого не сделаешь.

– Я не стану.

– Договорились.

В салоне вновь повисло молчание, будто она стала раздумывать о том, как поступить со мной дальше.

Отпустить, убить или всё-таки испытать на себе гнев Асторе, сделав из меня куклу для утех?

Каждый мускул в моём теле был напряжен. Я собиралась вырвать её длинные ногти из матриц, если она решит снова схватить меня. А её напарнику…

– Сколько тебе лет? – внезапно спросил парень, перебив поток моих мыслей и заставив меня оторваться от девушки.

– Мне семнадцать, – выплюнула я.

Улыбка, с которой Деметрио сидел всё это время, тут же сползла с его лица. Он замер, а затем развернулся обратно так быстро, что я не успела ничего понять, как вдруг послышались щелчки и двери разблокировались.

Сработало?

Впервые мужчине хватило того факта, что я несовершеннолетняя, чтобы отпустить меня. Раньше я встречала только тех, кого привлекал мой возраст. Будто за желание трахнуть ребёнка не сажали в тюрьму, а давали медаль за отвагу.

Не теряя возможности, я снова дёрнула за ручку и чудом не вывалилась из машины, когда дверь распахнулась. Но всё-таки выпала из неё несколькими секундами позже, когда выпрыгнула из салона и побежала в сторону ресторана.

Страх скрутил мои внутренности, и дело было даже не в девушке, которая пристально следила за мной всё время, пока я не вильнула за угол, скрывшись от неё и её друга.

Улица.

Я так давно не выходила за периметр ресторана, что было чуждо видеть знакомые места.

Раньше я много времени проводила на улице. И одна, и с Каей. Она тоже не любила оставаться дома, поэтому мы гуляли вне зависимости от того, было жарко, холодно, дождливо или ветрено.

Мы были готовы вытерпеть любые погодные условия, лишь бы не видеться с нашими отцами.

По этой же причине приходили на бои друг друга, хотя чаще всего они оба были в зале. Но мы не обращали на них внимания, а служили поддержкой друг для друга.

Мой бок болел из-за неправильного дыхания, когда я перебегала переулки почти с закрытыми от страха глазами. Пришлось сжать ладони в кулаки, чтобы они перестали трястись.

Я чуть не убила человека и не попала в сексуальное рабство сегодня ночью.

Это была расплата за спокойно прожитые полтора года? Почему жизнь не могла быть стабильной?

Хотя почему же? Она любила быть постоянно плохой.

Но быть постоянно хорошей, как оказалось, не в её интересах.

Мне хотелось закричать на всю улицу, однако привлекать к себе внимание – не самая лучшая идея.

Особенно в Рино. Там, где обитают Родриго и его лысоголовые приспешники, жаждущие вернуть меня обратно.

Я не вернусь. Не позволю воспользоваться собой. И не стану расплачиваться за чужие долги.

Никогда больше.

Когда я добралась до заднего двора, лёгкие уже горели, а сердце было готово выпрыгнуть из груди.

Но прежде чем я вошла внутрь, забыв о беспокойстве по поводу того, что меня могли поджидать на кухне, раскат грома заставил меня подпрыгнуть на месте, запрокинуть голову и посмотреть на то, как гроза разбила небо на несколько неровных частей.

Figlio degli elementi.

Глава 3

Я чувствовал себя виновато.

На то было две причины.

И они обе были связаны с Арабеллой, которая кружила вокруг своего кровного старшего брата, привязанного к стулу в подвале, где полгода назад мы до смерти замучили их отца.

Причина первая – Дэниела здесь не было.

Негласное правило, которому мы придерживались, убивая тех, кто причинял вред семье, вместе – было нарушено. Я понимал, почему он не пришёл, но это не помогало мне злиться на него меньше.

Мы договаривались.

Несмотря на то, что Арабелла делала вид, будто его отсутствие не стало для неё ударом, я знал, что часть её уверенности улетучилась из-за этого.

Дэниел был нужен ей не меньше меня.

Она едва смирилась с тем, что Неро не смог стать участником её возмездия, словно мы должны были мстить исключительно вместе.

Словно каждый из нас нёс её боль с собой.

Так и было.

Поэтому я злился. Однако у Неро была весомая причина для отсутствия, Дэниел же…

Хорошо, я был отчасти недоволен его поведением только потому, что не хотел думать и представлять, как бы чувствовал себя, оказавшись на его месте.

Я надеялся, что Арабелла никогда не позволит себе отнестись так к моему Ангелу. Иначе нам придётся расстаться. Она понимала это.

Причина вторая – меня тоже здесь не было.

То есть… Фактически я находился на своём привычном месте, смотрел, как Арабелла проводит со своим братом последние минуты его жизни, и помогал ей лишить его их, но головой был не с ними.

И всё из-за неё. Той девушки.

Я отказывался признаться в том, что встретил её.

Даже в мыслях.

Потому что это не могла быть она.

Не должна была.

Не сейчас.

Но я ни на мгновение не переставал перекручивать в своей голове момент встречи с ней.

И сейчас не было исключением.

Вернись с небес на Землю, Деметрио. Ты нужен здесь.

Я не хотел. Мне нравилось думать о ней, словно я не делал этого на протяжении последних семнадцати с половиной лет. Тем не менее теперь, имея в арсенале подробности, не мог перестать.

Ни на секунду.

Мечтать…

О её шраме, раскалывающем лицо, словно маску.

О её голосе – сильном и бесстрашном.

О её беспрекословной борьбе.

Что такая девушка, как она…

Мысль в моей голове не успела сформироваться, потому что её перебил кашель. Настолько громкий, что это заставило меня вернуться в сознание и осуждающе посмотреть на задыхающегося Риккардо.

Неужели нельзя было вести себя потише?

Я здесь как бы занят.

– Белла… – выдохнул он, когда сестра вытащила тряпку из его рта.

Ошибка.

И удар, последующий за ней.

Арабелла потрясла кулаком, стараясь ослабить жар в руке из-за столкновения её костяшек с его скуловой костью.

– Я понимаю, ты хочешь умереть, Рик, но даже не пытайся. Это случится тогда, когда я решу.

Сегодня мы провели здесь уже около двух часов. Я не заметил, как пролетело время, потому что был отвлечён кое-чем более приятным, хотя не думал, что когда-то смогу обрести то, что понравится мне больше, чем убивать ублюдков.

Почему Риккардо Бранто – один из них?

Он – предатель, мягко говоря. А все предатели – ублюдки.

Его кровь покрывала пол, выложенный дешевой плиткой, отёкшие руки и ноги были связаны вокруг толстой металлической трубы, а одежда, лоскутами свисающая с измученного, разорвана.

– Ты хотел что-то сказать, – вспомнила девушка. – Говори.

– Я не хотел этого делать, – кашляя, вымолвил он. – Но должен был.

Долг.

Он был должен СКУ. Их отцу. Но только не своей сестре. Точнее, Рик решил, что он не должен ей, хотя его прямая обязанность как старшего брата – защищать её и то, что делает её счастливой.

А он?

Он уничтожил и то, и другое.

Арабелла позволила ему жить годы после своего побега, только чтобы он поверил в то, что она никогда не вернётся за ним и его жалким существом.

Однако похищение Жакомо заставило его быстро одуматься. Мы бы нашли его раньше, если бы он не спрятался сразу после того, как отрубленная голова его отца прибыла в Апулию, в которой они правили.

– Когда я чего-то не хочу, я не делаю этого, несмотря на то, чем это может обернуться для меня. Ты дорожил своим местом больше, чем кем-либо из нас!

– Он был моим другом!

– Друзья? – вспыхнув, как спичка, переспросила Арабелла. – Что ты знаешь о дружбе, Риккардо?

Её брат – одна из причин, по которой она никогда не называла меня, Дэниела или Неро своим другом. И не искала подруг.

– Последнее, что я стала бы делать, это…

Девушка резко замолчала, удивив не только нас, но и саму себя.

Что?

Она резко повернула голову в мою сторону. Выражение её лица не выдавало ничего хорошего. Карие глаза были пронизаны пониманием.

Я вскинул бровь, не произнося вслух ни одного вопроса, появившегося в голове.

Рик в любом случае мертвец, у которого не получится вынести из этой комнаты ни одного услышанного им слова, потому что мы вынесем отсюда его тело немного позже. Тем не менее говорить при нём на темы, особенные для Арабеллы, мне не хотелось.

Девушка прервала наш зрительный контакт и отвела взгляд в сторону. Она стала дышать труднее, хмурясь.

Так выглядело осознание.

Но чего?

– Видишь, – подначивал мужчина, будто слышал то, что творилось у неё в голове. – Мы с тобой…

– Заткнись, – огрызнулась она, прервав его. – Твои последние слова прежде, чем я сделаю то, зачем ты здесь?

Холодное лезвие прижалось к его шее.

– Мне правда жаль.

– Значит, самое время проверить твои кости на лживость.

Спустя семь минут после того, как Арабелла перерезала горло своему старшему брату, который на сегодняшний день был Главой Сакра Короны Униты, я стоял в углу, чтобы не мешать ей.

– Ненавижу мыть полы, – возмущалась сестра.

Я пропустил смешок.

Раньше всей грязной (в буквальном смысле этого слова) работой занимался Дэниел. Мы в свою очередь никогда не беспокоились о том, сколько всего ещё придётся сделать после того, как закончится наша работа, и поэтому следили по полной.

Он – причина, по которой мы до сих пор не оказались в тюрьме в компании Неро, который был бы отнюдь не рад увидеть нас там.

– Откуда в этом ублюдке столько крови, когда я выкачивала её из него на протяжении трёх дней?

Я предполагал, что он скончается быстрее, потому что ни я, ни Арабелла не умели приводить в чувство почти мертвецов, как это делал наш брат, однако она набралась немного терпения, чтобы это случилось не слишком быстро и оказалось для него отчасти мучительно.

Не так, как он того заслужил, но хоть что-то.

– Помочь?

– Не надо, – проворчала она, одной рукой вытирая лоб, а другой продолжая водить тряпкой по полу.

Конечно, услышать от неё другой ответ я и не надеялся.

Арабелла Делакруз, принимающая помощь.

Или ещё хуже – просящая её.

Мы же не в сексуальной фантазии мужчины, захотевшего подчинить её себе.

Она не просила о помощи, даже когда заявилась на нашу территорию шесть лет назад.