Ожидание белого Рождества, или Датская сказка для русских золушек

Фонтан журчал успокаивающими нотками. Чёрные дрозды неутомимо пели свои песни. Именно здесь, в Дании, Ива впервые увидела этих чудесных созданий чёрного цвета с ярко жёлтыми клювами, поразивших её своей способностью петь в течение всего дня. «Это удивительно, но их арии никогда не повторяются, неизменно сохраняя такое райское звучание, что просто невозможно оставаться равнодушной к их волшебному мастерству», – восторженные мысли наполнили ивину душу. Она даже почувствовала, будто большая тяжесть упала с плеч, и стало легче дышать. Ива очень любила такие моменты мира и покоя, когда она, казалось, растворялась в воздухе, становясь абсолютно невесомой, а каждая клеточка её тела начинала вибрировать с частотой вибрации природы.

Прикрыв глаза, она просидела несколько минут. Неожиданно из всего окружающего её музыкального ряда вдруг выпала некоторая группа звуков. Она открыла глаза и обнаружила, что Бэнни уснул мирным сном, оставив лежать в покое свой излюбленный мячик. И в этот самый момент Ива внезапно ощутила такую острую необходимость почувствовать себя частью семьи, что набрала номер телефона Ларса. Подождав какое-то время и не получив ответа, она выключила телефон и положила его на стол, решив не оставлять сообщение. «Он, наверняка, сейчас очень занят», – подумала она. Затем Ива наклонилась и погладила спящего друга, никак не отреагировавшего на проявление её нежности. Неожиданно зазвонивший телефон заставил её вздрогнуть и на мгновение разбудил Бенни. Это оказался Ларс, позвонивший для того, чтобы предупредить жену о вынужденной задержке на работе, связанной с подписанием контракта на поставку мебели в Японию.

– Не скучай, моя дорогая, я постараюсь прийти домой как можно быстрее. Люблю тебя.

– Я тебя тоже.

Положив трубку, Ива внезапно почувствовала такой острый приступ давящего на сердце, теснящего грудь и разрывающего изнутри одиночества, что тут же решила набрать желанный номер телефона в географически сильно отдалённом от Дании, но таком близком её сердцу Новогорске. Каждый день она звонит по этому номеру, чтобы услышать родные голоса дорогих для неё людей, не только подаривших ей жизнь, но также сделавших и делающих до настоящего момента всё, от них зависящее, чтобы ивина жизнь была максимально наполнена любовью и теплом. Она так благодарна им за это. Жизнь Ивы, до момента появления в ней Ларса, сложилась таким образом, что, получив достаточное количество уроков, она усвоила одно простое правило, что только родители всегда рядом с ней, и только они всегда готовы понять её и прийти на помощь, что бы ни случилось. А с момента, когда Ларс вошёл в её жизнь, она старается усвоить новое правило, что во всём мире существуют только три человека, которые заботятся о ней, ценят её и любят такой, какая она есть.

Сегодня, как всегда, она набирает знакомый номер, и, как всегда, от радости её сердце готово выпрыгнуть из груди, когда в ответ на своё стандартное приветствие «Приветик, ребята!» она слышит родной голос мамы:

– Здравствуй, доченька!

Или папы:

– Здравствуй, Ивочка!

Почти всегда родители умело организовывают вращение телефонного разговора вокруг Ивы и её жизни в Дании. Лишь изредка ей удаётся перехватить инициативу, и тогда беседа начинает течь в направлении Новогорска. Ведь для неё настолько важно знать, как и чем живут два родных для неё человека. Но почти каждый раз она слышит в ответ: «У нас всё хорошо! Доченька, не волнуйся за нас!» А она волнуется. Постоянно волнуется: «Как там мама отработала сегодняшний день? Сколько приняла больных? Как папа? Не сильно ли напрягают его аспиранты? Не слишком ли много он работает у компьютера? Продолжают ли они ходить в бассейн?» Такого рода вопросы без устали крутятся в ивиной голове.

Сегодня ей удалось опередить родителей и задать им все на тот момент интересовавшие её вопросы относительно их жизни. Оставшись довольной ответами Марка Александровича и Аллы Михайловны, Ива решила перейти к рассказу о школе, что вызвало огромную заинтересованность со стороны родителей. Но в тот момент, когда она уже заканчивала делиться своими впечатлениями о преподавательнице и одноклассниках, Бэнни неожиданно подскочил на месте и во всю прыть бросился бежать в направлении гаража с повизгиванием, обычно сопровождающим встречу с любимым хозяином.

– Ой, мам, извини. Посмотрю, кто бы это мог быть, – внутренне напрягшись, тихо протянула Ива дрожащим от волнения голосом и быстрым шагом направилась следом за Бенни, до боли прижав к уху телефонную трубку, которая в данный момент была для неё чем-то вроде спасательного круга, способного оказать помощь и избавить от всевозможных неприятностей, таящихся в океане окружающего её мира. Еле слышно она продолжала говорить, адресуя слова только себе. – Бенни ведёт себя как-то странно. Но ведь Ларс ещё должен быть на работе?!

– Ивочка, доченька, что случилось? Ну, пожалуйста, скажи мне, что происходит? Почему ты молчишь?!

– Ой, мамочка, это опять я! – звонкий голос Ивы, словно прорвавшись сквозь пространство, опять зазвенел в телефонной трубке Аллы Михайловны, заставив её вздохнуть с облегчением. – Уже два месяца живу в Дании, а всё не могу привыкнуть, что здесь нечего бояться, особенно средь бела дня. Здесь почти нет криминала! Ох, ну вы только посмотрите, что за картина – просто сладкая парочка!

Ива от души засмеялась, увидев, как довольный Бенни, задрав лапы кверху, лежал на спине, а Ларс, склонившись над ним, почёсывал его круглый животик. При приближении жены Ларс поднял голову и широко улыбнулся своей обворожительной улыбкой: «Сюрприз! Не ожидала? Подожди секундочку», – и с загадочным выражением лица направился к открытому багажнику автомобиля.

– Девочка моя, я так счастлива, что у вас всё хорошо, – с облегчением выдохнула Алла Михайловна. – Я слышала голос Ларса. Передавай ему от нас большой привет! Иди, Ивочка, общайся с мужем. Ну а нам с папой пора идти спать. Не забывай, что между нами шестичасовая разница во времени!

– Ларс, тебе привет от родителей!

– Огромное спасибо! – звонко отозвался Ларс, только что вынырнувший из огромного багажника нового серебристого Крайслера Туринг. В руках он держал роскошный букет, состоящий из большого количества роз и ещё каких-то прекрасных экзотических цветов. С первого взгляда, брошенного на букет, можно было понять, что это – авторская работа, купленная в дорогом цветочном бутике. Ива не в первый раз до слёз растроганная таким вниманием со стороны мужа, подошла к нему и поцеловала со словами:

– Какой же ты у меня хороший!

– Эти цветы для тебя! – тихо прошептал Ларс и притянул жену к себе, обняв за талию. Затем, наклонившись к зажатой в ивиной руке телефонной трубке, он произнёс бодрым голосом по-русски, чётко проговаривая каждое слово. – Здравствуйте, мама! Здравствуйте, папа! Как дела?

Ларс знал всего несколько русских слов и почти всегда старался их использовать при общении с Аллой Михайловной и Марком Александровичем, получая огромное удовольствие от положительной реакции на них со стороны ивиных родителей. И действительно, каждый раз, когда они слышали Ларса, добросовестно проговаривающего, с удивительно смешным акцентом, каждое слово, стараясь копировать ивины интонации, они забавлялись, пытаясь сохранять при этом уважительный тон, чтобы зять не обиделся. Ларс же, в свою очередь, очень хорошо понимая, что каждый раз ему удаётся порадовать новых членов его семьи, не только не обижался, но, напротив, сам радовался и веселился, причём даже больше, чем они.

– Здравствуй, дорогой Ларс! У нас всё очень хорошо! – весёлым голосом ответила зятю Алла Михайловна. – Папа Марк здесь рядом и тоже посылает тебе привет! Мы очень рады тебя слышать! Мы надеемся, что у вас всё хорошо! Целуем всех вас, не исключая и славного малыша Бенничку! Ивочка, переведи, пожалуйста! И до завтра, наши дорогие! Всего вам хорошего!

Ива стала быстро переводить для Ларса слова мамы, внимательно наблюдая за тем, как муж, положив цветы назад в багажник машины, идёт с заинтересованным выражением лица по направлению к ней. Как только она произнесла последнее слово, Ларс, всё это время старающийся усилиями воли удерживать свои бурлящие эмоции под маской благоразумия, позволил себе, наконец, выплеснуть свои чувства наружу и практически бросился на Иву. Он притянул её к себе своими сильными и властными руками, целуя и жарко шепча: «Сладкая моя, как я по тебе соскучился!»

Этот сладостный для них обоих миг прервал Бенни, изо всех сил стремящийся привлечь внимание хозяев. Он кружился вокруг них, подпрыгивая на задних лапах и пискляво лая, стараясь тем самым довести до сведения хозяев, что у него, как и у них, тоже есть огромное желание поиграть.

– Да ты мой хороший! Иди сюда! – Ива, наклонившись к Бенни, стала теребить его за уши, чем вызвала щенячий восторг, сопровождающийся ещё более громким лаем.

– Тише-тише! Бенни! Мой друг! Спокойно! Иди в дом! – испуганно затараторил Ларс, серьёзно посмотрев на четвероногого друга. А затем с виноватой улыбкой обратился к Иве. – Не очень хорошо, что Бенни так громко лает и тем самым нарушает покой наших соседей. Мы должны постараться, чтобы этого больше не повторялось.

Ива онемела от неожиданности, а мысли в её голове, напротив, закружились со скоростью света: «А что, собственно, должно больше не повторяться? Разве для Беннички запрещено радоваться от всей души? Да и причём здесь соседи? А где же здравый смысл? Они живут в своих домах, а это – наш дом и наш сад! И мы здесь вправе делать всё, что хотим!»

Распираемая сильным желанием непромедлительно высказать мужу всё, о чём прямо сейчас думала по этому поводу, Ива с великим трудом нашла в себе силы, чтобы удержаться от этого ошибочного шага: «О, Боже, как же глупо с моей стороны говорить о здравом смысле! Ну, напряги же свои кандидатские мозги! Дания – это действительность, которая возникла задолго до тебя и долго просуществовала до твоего переезда сюда. Здесь существует свой здравый смысл, своя система общепринятых представлений о реальности, которая формировалась благодаря усилиям многих поколений датчан. Ты прожила в этой стране всего ничего, а пытаешься всё здесь оценивать с позиции российского здравого смысла. Не смешно ли?» Ива улыбнулась сама себе, оставшись довольной тем, как капля здравомыслия в море безумия позволила ей остаться на высоте.

Ларс, отведя Бенни в дом, вышел в сад, где осталась Ива. Мысленно он ругал себя за своё высказывание относительно Бенни, предполагая, что, испортил жене настроение. Но, увидев улыбку на её лице, широко улыбнулся в ответ и радостно произнёс: «Моя любовь, пойдём в дом! Время готовить торжественный ужин в честь твоего первого школьного дня, а значит и первого серьёзного шага к интеграции в датское общество! Пойдём, дорогая! Посмотришь, что я купил! И не забудь, пожалуйста, цветы!» Он осторожно достал из багажника букет и передал его Иве, а затем оттуда же выудил два огромных и до упора набитых фирменных пакета из элитного супермаркета «Саллинг».

Ива с трепетом взяла цветы, поднесла их к лицу и, полной грудью глубоко вдохнув бесподобный аромат, почувствовала, как радость жизни стала свободно растекаться по всему её телу. «Господи, я – словно маленькая Ида из сказки Андерсена! Вокруг меня цветы, цветы, цветы! Масса благоухающих счастливых цветов, танцующих и целующихся каждую ночь на балах…» – подумала она.

– Милый мой Ларс! Как же хорошо, что ты у меня есть! Я пью этот бокал за тебя, мой дорогой! – час спустя со слезами на глазах произнесла Ива, подняв высокий фужер её любимого французского шампанского Моэт э Шандо, которое впервые попробовала здесь, в Дании, в день своего приезда в Орхус. Беспредельная благодарность, переполняющая её сердце, желала вырваться наружу. – Огромное тебе спасибо за ту сказку, которую ты создаёшь для меня каждый день! Никто и никогда не дарил мне столько цветов! Тем более без повода! За тебя, мой сладкий!

– Ну, здесь, дорогая, позволь мне с тобой не согласиться! Я всегда дарю тебе цветы только по поводу! И повод этот – ты, Ива! Господи, как же я люблю тебя! – Ларс поднялся из-за стола и направился к жене.

– Иди же ко мне, мой милый!

Глава 2

«Привет! Это я!» – весело крикнула Ива, открыв дверь своим ключом и войдя в квартиру. Она осторожно положила на тумбочку в прихожей букет роз – подарок коллег по работе, только что подаренный Павлом скромный букет из трёх белых хризантем и большую коробку с любимым тортом мужа. Тишина квартиры давила на уши, и Ива крикнула громче, в глубине души уже не надеясь услышать ответ: «А кто будет меня встречать?!» Быстро открыв обувной шкаф и обнаружив, что обуви мужа там нет, она посмотрела на часы: «Восемь часов, а Константина до сих пор нет дома. Что случилось? Где он может быть? По вторникам он обычно не ходит в тренажёрный зал. Да, к тому же, сегодня. Хотя, быть может, он и забыл. Утром ведь он тоже не поздравил меня».

Поставив торт на кухонный стол, Ива, не переодеваясь, решила подрезать розам стебли. Закончив с этой работой, она аккуратно поставила цветы в высокую хрустальную вазу, которую решила разместить в гостиной. Букет же из хризантем она унесла в свой кабинет. Приняв душ и надев домашний халат, Ива заварила себе ромашковый чай и включила телевизор. Местные новости уже закончились, и диктор перешёл к хронике происшествий. Дослушав программу до конца, Ива порядком заволновалась: «Пятнадцать минут десятого, а его всё нет. Ну, всё, хватит, не могу больше ждать. Нужно звонить. Может быть, не дай Бог, что-то случилось?!» Она быстро набрала номер мужа с огромной надеждой услышать его, как всегда, скучающий голос: «У меня всё хорошо. Сейчас не могу разговаривать. Пока». Сейчас этот характерный для Константина стандартный набор слов мог бы быть самым лучшим подарком к её дню рождения. Но телефон отчеканил женским металлическим голосом, что абонент не отвечает или временно недоступен.

«Что делать?» – без устали вертелось в ивиной голове следующие сорок пять минут, пока она с чувством страха и чрезмерной тревоги металась от одного окна к другому. Ещё более нагнетала тревожное настроение резкая смена погоды за окном. С ясной и тихой, простоявшей в течение всего дня, она в считанные минуты сменилась на пасмурную. Сначала слабый ветерок погнал лёгкую позёмку. Затем, за какие-то пять минут, тёмное и тяжёлое небо стало абсолютно чёрным. Задул сильный ветер. А потом на землю обрушился сильнейшим снегопад, мгновенно покрывший всё вокруг пушистым ковром.

Когда, наконец, Ива услышала долгожданный звук ключа, поворачивающегося в замочной скважине двери, её сердце от радости чуть не выпрыгнуло наружу. С мокрым от слёз лицом она бросилась навстречу входящему в двери мужу: «Где ты был? Я так волновалась?»

– А в чём дело? Что случилось? – несколько раздражённо спросил Константин, отстраняя жену в сторону. – Можно я сначала разуюсь? Ты знаешь, я вообще-то очень устал.

– Ты не можешь себе представить, как я переволновалась. Ведь ты обычно не ходишь в тренажёрный зал по вторникам, – как-бы извиняясь, тихо произнесла Ива.

– Обычно не хожу, а сегодня – решил позаниматься. Что в этом такого криминального? – ещё более раздражаясь, ответил Константин.

– Холодно, пустынно, грандиозно! – только и смогла промолвить Ива, неожиданно вспомнив сказку Андерсена «Снежная королева». Она почти бегом пересекла коридор и исчезла за дверью спальной комнаты, где, сбросив халат, юркнула под одеяло, укутавшись в него почти с головой. Рыдания сотрясали всё её тело. Минут через пятнадцать она напряглась, услышав, как дверь в спальню отворилась. Ива лежала, затаив дыхание. Константин медленно подошёл к кровати и улёгся на неё, повернувшись спиной к жене. Уже через считанные мгновенья ровное и мерное дыхание уснувшего Кости заполнило тишину спальни. «Ты, как Кай, совсем посинел, почти почернел от холода, но не замечаешь этого. Твоё сердце, что кусок льда», – Ива заплакала, уткнувшись в подушку.

Ей казалось, что она проплакала целую вечность, пока в сердце не воцарилась абсолютная пустота. Душевная боль куда-то ушла, уступив место чувству холодного дискомфорта. Ива не сразу поняла, что источником этот холода является сырая от её слёз подушка. «Подушка мокрая от слёз, букет завядших алых роз», – пронеслись в её голове слова какой-то грустной песни. Она перевернула подушку на другую сторону, улеглась на спину и уставилась в белеющий в темноте потолок. В голове закружились, как множество пчёл, вопросы: «Откуда у него столько эгоизма и безразличия по отношению ко мне? А, может быть, я сама в чём-то виновата? Что же мне делать?» Ива перевела взгляд на широкую спину Константина и подумала: «А, может, ещё не всё потеряно? Скорее всего – это простое недоразумение. Я должна с ним поговорить. Завтра же это и сделаю». Наконец, она погрузилась в сон, постепенно теряя нить своих размышлений, становившихся всё менее и менее отчётливыми.

* * *

– На что ты надеешься? Неужели ты до сих пор веришь, что он может быть другим? Ты с ним прожила уже шестнадцать лет, из которых, по меньшей мере, лет шесть, живёшь в душевном холоде и полном равнодушии к тебе. Поверь, что он тебя не любит! И никого не любит, за исключением себя самого! – тихо произнёс до боли знакомый женский голос. Ива, проснувшись, попыталась открыть глаза, но налитые свинцовой тяжестью веки не подчинялись её воле. Она хотела подняться, но тело не поддавалось. Мысли в голове тянулись медленно, словно увязали в топком болоте: «Что это со мной? Что происходит? Кто это со мной говорит? Я узнаю этот голос». Не раскрывая рта, она, полная возмущения, обратилась в своём сердце к той, кто её разбудила:

– Это неправда! Он меня любит! Да кто ты такая, чтобы рассуждать о его чувствах? Да что ты знаешь?!

– Беги от него! Беги быстрее и не оглядывайся! Неужели ты не чувствуешь, что ты с ним не живёшь?! Ты медленно умираешь. Ты должна всё это остановить! – продолжил голос, не обращая внимания на ивины возражения. – Тебе необходимо вспомнить всё, что было в вашей совместной жизни. И хорошее, и плохое. И тогда ты сама всё поймёшь.

Ивиной воле подчинялись лишь глазные яблоки, которыми она могла водить то вправо, то влево, то вверх, то вниз, чтобы разглядеть те картинки, которые разворачивались перед её глазами, сменяя друг друга.

«Горько, горько!» – радостно кричат гости. Ива ощущает жар и сладость его поцелуя на своих губах. Она практически теряет сознание от переизбытка чувств.

– Я тебя люблю! – срывается с его губ. Сильные руки обвиваются вокруг её талии.

– Я тебя люблю! – как эхо повторяет Ива.

Вдруг они вместе оказываются на зелёном просторе луга с растущей и набирающей силу травой. Они бегут по нему, глубоко вдыхая полной грудью свежий аромат зелени. Через несколько секунд они, такие радостные и счастливые, оказываются в тёмном и густом лесу. Константин останавливается, как вкопанный, боясь двигаться вперёд. Ива же поворачивается к нему, светясь от радости, и кричит:

– У нас скоро будет ребёнок! Я беременна! Ты счастлив?

Неожиданно сверкает яркая молния. Гремит раскат грома. Содрогается земля. По высоким кронам деревьев проносится сильный ветер.

– Мы должны быстро отсюда выбираться. Здесь опасно! Молния может опять ударить! С ребёнком мы не сможем отсюда убежать! – как приговор звучат слова Константина. Его лицо темнеет.

– Что это значит? Как я должна понимать твои слова? Ты что, не хочешь иметь ребёнка? – рыдания вырываются из ивиной груди.

Яркая молния. Ива падает.

Белые стены. Белый потолок. «У вас произошёл выкидыш, – как гром среди ясного неба звучат слова доктора. – Такой выкидыш оставляет последствия».

– Костя, мы потеряли нашего ребёнка! Возможно, мы никогда не сможем иметь детей! – рыдает Ива.

– Да не переживай ты так. Может быть, это и к лучшему, – в спешке допивая свой утренний кофе, произносит Константин. – Опаздываю. Извини. Вечером поговорим. Хорошего дня.

«Поздравляем вас, Ива Марковна, с блестящей защитой кандидатской диссертации!» – долетают до Ивы слова учёного секретаря диссертационного совета. Поздравления членов совета, научного руководителя, оппонентов, рецензентов. Все её хвалят и пророчат большое будущее в науке. Она мчится на всех парусах к мужу: «Он должен первым узнать о моей победе!» «Ну, что же, поздравляю! Ты ведь у нас умная. Ты это заслужила», – слова Константина звучат как-то странно: то ли с упрёком, то ли с обидой. Но, уж точно, не с искренней радостью. «Почему же я раньше не обратила на это внимание?» – молниеносно проносится в ивиной голове.

«Не надо, мой милый, успокойся. Пожалуйста. Конечно же, ты не можешь работать всю жизнь инженером-электронщиком. Я это очень хорошо понимаю. Ты заслуживаешь большего. Не беспокойся. Я помогу тебе получить высшее финансовое образование. Подожди немного», – Ива старается успокоить своего мужа, который вот уже несколько месяцев, практически с момента её назначения на должность директора Новогорского филиала Московского экономического университета, опять и опять начинает этот разговор, стараясь объяснить жене, что он устал работать мальчиком на побегушках и хочет чего-то большего. Ива уже с первого раза прекрасно поняла, как это для него важно. Но она также очень хорошо понимала, что ей, как новому директору, будет нелегко это сделать. Тем не менее, она прилагает все усилия и делает всё возможное и невозможное, чтобы помочь мужу получить долгожданный второй диплом, открывающий перед ним двери кредитного управления центрального банка города.

– Поздравляем тебя, Костя, с новым назначением на должность главного специалиста кредитного управления банка! – радостно звенят слова Марка Александровича и Аллы Михайловны, лица которых светятся от счастья и радости за дочь и зятя.

– Спасибо большое, – благодарит их Константин уверенным и слегка вальяжным голосом. – Но, я считаю, что это справедливо. Не правда ли?

Ивины родители, зная, какую роль играла их дочь во всём этом процессе и, естественно, ожидая другого ответа, быстро переглядываются между собой. Их главная цель всегда была и есть – счастье дочери. А потому они спешат поскорее уйти домой, чтобы не сказать лишнее и не испортить жизнь дочери, особенно после того, как та радостным голосом отвечает на вопрос мужа: «Конечно, милый, ты это заслужил!»

Скользкая дорога. Крутой поворот. Доли секунды и автомобиль летит к обочине дороги. Удар. А дальше – провал в памяти. Звон в ушах. Темно в глазах. «Вы, ребята, счастливчики! Вы чудом спаслись! У вас сегодня – второе рождение! Это точно! Говорите спасибо вашему водителю. Он сегодня совершил героический поступок!» – опять и опять раздаются в ивиных ушах слова спасателей, пока она поднимается в лифте на восьмой этаж. Замёрзшая, уставшая, с сильной головной болью и голодная она только и мечтает, чтобы побыстрее оказаться дома и утонуть в объятиях мужа, который наверняка уже весь извёлся, ожидая её.

Угольно-чёрная темнота коридора, засасывая Иву, обжигает её жутким холодом, заставляя сердце замедлить свой ритм.

– Костя, ты дома? Где ты? – Ива забегает в спальню и видит мужа, только что проснувшегося и сердито смотрящего в её сторону. – Ты спишь? А ты что, даже не волновался?

– А с чего ради я должен волноваться? Ты ведь у нас девушка занятая. Имеешь право задержаться на работе.

– В это-то время?! Посмотри на часы! Уже глубокая ночь! А тебе, случайно, не приходило в голову, что со мной могло случиться что-то плохое?!

– Что-то плохое? Что может с тобой случиться? И, знаешь, мне завтра рано вставать. Если тебе не спится, то это не значит, что и другим спать не хочется. Спокойной ночи. Я сплю. Всё, – недовольно проговорил Константин и повернулся к Иве спиной. Его последние слова словно долетели до неё откуда-то издалека, наполняя сердце горечью и отчаянием. «Я сплю. Всё», – ещё какое-то время, как эхо, повторялось в её голове.

– А теперь-то ты веришь, что он тебя не любит? – тихо спросил тот же знакомый голос. – Ви-ижу, что поверила. Ну ничего, не переживай ты так. Всё будет хорошо. Ты должна быть сильной! И помни: ты заслуживаешь, чтобы тебя любили!

Рыдания сотрясали ивино тело, не давая продохнуть. Сквозь слёзы она продолжала, как заведённая, повторять:

– Ты ошибаешься! Я не верю тебе! Не верю! Почему я должна тебе верить?! Кто ты такая?! Я даже не могу тебя увидеть? Но я уверена, что знаю тебя! Ведь знаю?

– Конечно ты меня знаешь, – Ива ощутила на своём плече тёплое поглаживание. Скрипнула кровать, как будто кто-то с неё встал. Исчезло ощущение теплоты в районе плеча. Скрипнул паркет. Только сейчас Ива смогла с трудом приоткрыть тяжёлые веки. Она увидела высокую стройную женщину с длинными тёмными волосами, направляющуюся к двери спальни. Вдруг женщина остановилась в дверном проёме и повернулась, так что Ива смогла увидеть её лицо, онемев от удивления и ужаса. В следующий момент женщина исчезла, как серебристое облако, растворившись в тёмно-синем воздухе комнаты. «Как это возможно?! Я, что же, разговаривала сама с собой?! А, может быть, я сошла с ума? Подожди! Вернись же! Не исчезай!» – закричала Ива.