В Одессу на майские. Некурортный роман

– Ну, ты хватил, к Гондурасу! – засмеялся Дмитрий Вадимович. – Ну, уж ладно к Абхазии, всё же рядом…

– Все равно: к Абхазии, к Гондурасу или другой стране. Главное – это воля народа, и никто не имеет права с ней не считаться, – настаивал Пётр.

– Наивный ты ещё, парень, – скептически улыбнулся Дмитрий Вадимович. – Где была бы эта демократия, если бы в Крыму не стояли российские войска? Воля волей, но её ещё и кому-то обеспечивать надо. Вон, Запад говорит, что референдум прошёл под дулами автоматов.

– Врут они всё, под дулами так не голосуют, – возмутился Петька. – Вы видели, с какими лицами народ на референдум шёл. Мой отец какое-то время в Балаклаве служил в охране Черноморского флота, и мы жили с ним. Так он, когда мне, пацану, показывал памятники русским морякам, едва сдерживался от слёз, говорил, что это чудовищная ошибка – отдать Севастополь и Крым Украине. Кто-то из генсеков, говорил, отдал.

– Хрущёв отдал, у него жена была с Западной Украины, он сам из Донбасса, наполовину украинец, а перед войной компартию Украины возглавлял. Видимо, по зову крови и отдал русский Крым республике, которая родилась через полторы сотни лет после завоевания этих территорий Россией.

– А референдумы были по присоединению этих областей? – строго спросил Петя.

– Ну, ты даёшь! Какие референдумы у тоталитарной власти? Захотели – присоединили, захотели – отсоединили. Детвора вы ещё, ничего в этой жизни не понимаете, а ещё демократию вам подавай. Вот о справедливости – это ты правильно сказал. Это высшая справедливость, что Крым к нам вернулся! А студенты это понимают?

– Ещё как! Вчера вся общага гудела. И анархисты, и демократы, и коммунисты, и монархисты – все радовались. Песни пели. Никто толком советских песен не знает, так, по нескольку слов, а песню «Любэ» «Но мы вернёмся, мы, конечно, доплывём…» орали так, что, наверное, и на Невском было слышно. Потом Матрос Железняк даже танец «Яблочко» пытался сплясать в своей коронной тельняшке.

– А хипстеры тоже веселились? – поинтересовалась Ира.

– Эти нет, они молятся на Запад и боятся, что им визы в Европу закроют. Мы даже хотели своего Хипстерёнка помять немного. Но передумали, вдруг памперса не хватит? Отмывай его потом. Решили лучше покатать народ на волнах.

– Как это? – удивилась Ириша.

– Традиция такая в общаге есть – спускать всех новоиспечённых инженеров на тазике с лестничного пролёта вниз. Раз Севастополь – гордость русских моряков, то почему бы не доказать, что мы достойные потомки этих героев! Решили катания начать с крымчан (есть у нас и такие), но они, как настоящие герои обороны Севастополя, отбились от такого приятного действа. Тут Терминатор вдруг вспомнил, что я родом из Одессы, и предложил меня прокатить, но я им тоже не дался…

– Ну, вы придурки! – покачала головой Ириша. – Так ведь и разбиться можно.

– Придурки, конечно, но все живы, и тусняк классный получился, – сиял Петька. – К тому же мне великолепная мысль в голову пришла – реально покататься по волнам. Давай, Ириска, махнём на майские в город-герой Одессу, где родился такой славный сын страны, как Пётр Шкодин!

– Ни в коем случае! – перебил его Дмитрий Вадимович. – На Украину сейчас нельзя.

– Почему нельзя? В Одессе всё тихо. Я звонил тётке, она говорит, что её сынок Сашка с друзьями ходит на демонстрации. Майдана у них нет, да и в их районе вообще тишина. Народ в основном за Россию или за вольный город Одессу.

– Понятно. Конечно, не вся страна пылает, но всё же я Ирку в Одессу не отпущу, – твёрдо сказал Дмитрий Вадимович. – Вот, если к лету все успокоится, тогда пожалуйста, поезжайте.

– Да поймите вы, летом я не могу. До конца июня я защищаю бакалаврскую работу, а потом сразу сборы на всё лето. Когда ехать?

– Я бы рекомендовал вам поехать в Крым, но там ещё не спокойно. Можно поехать в Сочи, на олимпийские объекты посмотреть, но наверняка дорого. Если, конечно, загорелось, то езжайте лучше в круиз по Балтике. Я недавно рекламу видел по телику. Три города: Хельсинки, Стокгольм, Таллин – посмотрите, а денег надо всего-то тысяч двенадцать-пятнадцать на двоих в каюте с окном. Я вам на это дело подкину.

– Хорошая идея, но подкидывать ничего не надо. Я подал на расчёт (летом всё равно не поработаешь), и мне должны заплатить выходное пособие. Как раз на поездку хватит, но надо успеть получить загранпаспорт. Завтра займусь.

– Ну, он у тебя лихой, – сказал отец дочери, когда за Петром закрылась дверь. – «Подкидывать не надо!» Смотри какой, ещё пацан, а уже сам за себя и свою девушку отвечает. Похвально! Поезжайте, посмотрите Прибалтику.

Через три дня Петька нашёл на переменке Ирину. Вид у него был откровенно расстроенный:

– Не получается с паспортом. Я отпросился вчера, чтобы документы подать, а там очередь на весь день. Пропустил занятия, выстоял, а в итоге сказали, что готов будет только после майских. Так что плакал наш круиз. На Сочи моих заработков не хватает, я смотрел в инете. Проще в Италию сгонять, но тоже паспорт нужен, так что придётся всё-таки ехать в Одессу.

– Папа говорит, там опасно, – несмело заметила Ира.

– Я вчера опять звонил своим, говорят, всё спокойно, их Киев не колышет. Я уже всё рассчитал. Берём билеты на поезд в плацкарту туда и назад. Ты когда-нибудь ездила в плацкарте?

– Может быть, маленькой и ездила, но не помню, мы в основном самолётами летаем.

– Ну вот, заодно и прокатишься, как простой русский человек, – засмеялся Петька. – Все когда-то бывает в первый раз. Представляешь, что такое Одесса весной? Это же диво! Тут холод и дождь, а там каштаны зацветают, и весь город пахнет весной и морем. Ты знаешь, как пахнет море весной? Оно пахнет не так как летом, когда от зноя и толп отдыхающих вода зацветает и начинает разить болотом. Весной оно пахнет по-настоящему: водорослями, рыбой и морской солью. Красота, понимаешь? В Одессе небо высокое, не дотянешься. Поэтому там и народ весёлый, мрачных там вообще не видел. Люди даже не отдают себе отчёта, шутят они или говорят всерьёз, – приколисты в большинстве своём. Представляешь, целый город сплошных Жванецких и Ноннок Гришаевых! Заодно посмотрим на результаты демократической революции на Украине, надо же своими глазами на всё взглянуть, чтобы понять, надо нам такое или нет. Так что, едем, Ирисища, или нет?

– Ладно, едем! – засмеялась Ира. – Ты и мёртвого уговоришь, как говорит моя мама, когда папа начинает клянчить стопочку к ужину. Только моим скажем, что едем в Лосиное в наш лагерь.

Укрпросвет

Уезжали они 29 апреля с намерением попасть в Одессу накануне 1 мая. Пашка, долго путаясь по пробкам, подкатил ребят к Витебскому вокзалу. Место было памятным, именно здесь два года назад состоялся митинг, отсюда забрали Петра и увезли в неизвестном направлении.

– Да, мрачное местечко, – подумал вслух Петька. – Здесь всё и начиналось: революция, арест, тюрьма и письма молоком любимой на волю.

– Какие письма? – удивилась Ирина. – Ты там сидел всего одну ночь.

– Но зато какую! Вся жизнь, как говорят приговорённые к расстрелу, пронеслась у меня перед глазами: глазастая няшная Ириска у меня на груди, храпящий на ухо Матрос в обнимку с Танькой, крутая Пашкина тачка и он сам – питерский предприниматель.

– Давай вали в свою страну победившей демократии, нечего тут трындеть. Посмотрим, что запоёшь по приезде, – вдруг оборвал друга Паша.

– Чего это он так рассвирепел? – спросила Ира, поднимаясь по крутой лестнице Витебского вокзала.

– Не обращай внимания. Я в общаге всех достал победой демократии в отдельно взятой Украине. Русофил монархист Терминатор тёмную обещал устроить, коммунист Матрос – экспроприировать матрац, который сам же мне когда-то отдал, считая, что не к лицу последователю идей марксизма-ленинизма нежиться на мягком. Пашка молчал всё это время, а сам, вражонок, оказывается, тоже злился.

Поезд «Санкт-Петербург – Одесса» стоял на боковом пути, который ребята с трудом смогли найти.

– Странный какой-то поезд, – засомневалась Ира. – Ты уверен, что мы ничего не перепутали?

– Видишь, табличка висит: «Санкт-Петербург – Одесса». Разве есть на свете другие такие же два города? Что тебя не устраивает?

– Старый он какой-то. Мне кажется, я в военных фильмах такие видела. Откуда этот здесь взялся?

Состав, действительно, новизной не отличался. Старые вагоны, запущенные в эксплуатацию как минимум полвека назад, окрашенные тёмно-зелёной краской, с давно не открывавшимися окнами, с потерявшими былую прозрачность стёклами в деревянных рамах, со специфическим запахом нечистот и мазутной смазки, исходившим из-под днища вагонов, производили не самое лучшее впечатление.

– Смотри, какая краля! – послышалось за спиной. – Поезд ей старый!

Это говорила стоявшая у дверей вагона высокая полная проводница в форме, едва сходившейся на обширной груди.

– У вас в России власть народных денег не жалеет! Сделала такие цены на билеты, что народ перестал ездить, а у нас на Украине думают о людях, цены низкие, вот и нет средств новые составы закупить.

– Странно, зачем же вы тогда такую замечательную власть свергли? – поинтересовался стоявший у вагона мужичок спортивного вида.

– А кто её свергал? Мы, что ли? – взвилась проводница. – Это придурки майданутые устроили. Им больше делать нечего, только скакать! – и скомандовала: – Заходите в вагон!

Внутреннее убранство вагона тоже комфортом не отличалось. Тяжёлый дух плацкарты был замешан на различных запахах: еды, которую вытаскивали пассажиры из пакетов, стоило лишь тронуться составу; не совсем высохшего белья, стиранного дешёвыми стиральными порошками; старых матрацев, лежавших в скатках на верхних полках, пропитанных за долгие годы эксплуатации потом многих тысяч спавших на них пассажиров.

– Вагоны из моего забытого детства, – произнёс Петька, заталкивая Иринин чемодан под нижнюю полку вагона.

– Как это вы умудрились забыть то, чего ещё не произошло? – поинтересовалась сидевшая на соседней полке немолодая женщина.

Пока Петька собирался с мыслями, чтобы ответить на это провокационное замечание, в их отсек зашёл ещё один пассажир и недовольным тоном сказал:

– Молодой человек, если вы уже устроились, дайте это сделать остальным.

– Да, да, пожалуйста, мы выйдем на улицу глотнуть на прощание чистого воздуха. Идём, Ириша! – с готовностью ответил Петька и повернулся к стоявшей в ожидании девушке.

Когда они вернулись, соседи по купе – дама и строгий мужчина – уже сидели рядом на одной из нижних полок, а на боковом сиденье примостился новый пассажир – мужчина лет сорока с большой гладкой лысиной, обрамлённой густыми чёрными кудрями, и ярким сладострастным ртом с влажными пухлыми губами. Поздоровавшись с новым соседом, Петька, скользнув взглядом по новому соседу, подумал: «Чистый Сатир с картин в Эрмитаже, только козлиных ног не видно».

– Садись, Ириска, – показал он жестом на свободную полку.

– Ириска, я не ослышался? – спросил Сатир. – Очень мило. Это значит «Ирочка»?

– Кому как, – недружелюбно ответил за подружку Петька. – Кому Ириска, а кому и Ирина Дмитриевна.

– Вот как! – улыбнулась пожилая дама и тут же обратилась с вопросом к засмущавшейся девушке: – Ирина Дмитриевна, я правильно поняла, что у вас с этим молодым человеком верхняя и нижняя полки?

– Да, – опять перехватил инициативу Петя. – А что?

– Да ничего, я хотела попросить поменяться со мной местами. Когда-то скакала как козочка с полки на полку, всем нижние места уступала, но вот пришёл и мой черёд просить о такой любезности.

Судя по отстранённому выражению лица сидевшего рядом с нею мужчины, его соседка уже просила поменяться, но, по всей видимости, получила отказ.

– Ну что, Ириска, полезем вдвоём на верхнюю полку. Прикинь: плацкарта, верхняя полка, рядом я. Романтика! – и, не дождавшись ответа подружки, обращаясь к даме, сказал: – Она не может отказаться от такого великолепного предложения – проехаться в первый раз в такой романтической обстановке. Ей эти самолёты и круизные лайнеры до смерти надоели, ей экстрим под названием «Укрзализниця» подавай! Ты же согласна, Ириска?

– Да, – безропотно кивнула та.

– Я тоже, можно сказать, впервые за долгие годы попал в плацкарту, – вдруг изрёк сидевший рядом с дамой мужчина. – И просто в шоке от этого поезда.

– Зачем же ты взял сюда билеты? – ехидно спросил Сатир. – Вот я, например, хотел сэкономить и купил недорогие места, а ты, по всему видно, человек не бедный, а ютишься здесь с народом.

– Я служу в банке, начальник отдела, – ответил Банкир, как его тут же мысленно окрестил Петька. – Просто брал билет в последний день, ничего другого в кассе не было, хорошо хоть этот достался.

Было заметно, что он раздосадован тем, что сидит в этом замызганном плацкартном вагоне и вынужден опускаться до общения с каким-то непонятным народом.

– А я психолог. Хотя университетов не кончал, но любого профессионала за пояс заткну, – уверенно заявил Сатир.

– А вы можете определить по внешнему виду профессию любого человека? – включился в беседу Петя, обратившись к Сатиру.

– Ну, вашу профессию, молодой человек, и определить не сложно, вы с Ириской… Можно, я тоже буду так вас называть? – поднял он на девушку бархатные глаза. – Студенты технического вуза и едете на майские тусануться в Одессу.

– Точно! – воскликнул Петька. – Но как вы догадались, что мы – студенты-технари?

– Это простая задачка. То, что вы студенты, а не гопники, у вас на лбу написано. Профессия же инженера сейчас не престижна, в технических вузах учатся дети беднейших слоёв интеллигенции, рабочего класса и крестьянства, как выражался вождь мирового пролетариата. Таким только на плацкарту и хватает.

– Да ладно, я и на купе могу заработать, – огрызнулся Петька. – Только зачем деньги даром тратить, если всего одну ночь переспать?

– А обо мне что вы скажете, уважаемый прорицатель? – спросила женщина.

– С вами посложнее, но сдаётся мне, что вы – представитель вымирающего нынче сословия учёных. Скорее всего, кандидат биологических наук, и едете в Одессу на конференцию по проблемам моря или рыбы.

– Потрясающе! Как вы догадались? Я ихтиолог, еду на международную конференцию по экосистеме Чёрного моря.

– Догадаться-то нетрудно, – расплылся в улыбке Сатир. – В годах, интеллигентная, застенчивая, в глаза мужчинам дерзко не глядит, а значит, работает в женском коллективе на уважаемой, но не денежной работе. Едет из одного приморского города в другой. Значит, учёный по морским проблемам, ихтиолог, одним словом.

– С вашими талантами можно такие деньги зарабатывать, чтобы по плацкартам не париться, – уел Петька Сатира.

– А я и зарабатывал, пока не грянул Майдан, – ответил тот. – У меня в пяти городах были школы психологии, где я со своими учениками готовил народ к успеху в жизни.

– Неужели этому можно обучить? – удивился Банкир.

– Как ни странно, можно. Вот приезжает ко мне дама в годах, видно, что ветеран сексуального фронта…

– Как-как? – переспросила Ихтиологиня.

– В смысле того, что всё у неё в жизни было, многое осталось, но вот ищет она себе пару, желательно молодого и богатого. Что я делаю? Внушаю ей, что желания её осуществимы, нахожу из числа слушателей желающего сыграть роль жениха, беру напрокат лучшее свадебное платье и смокинг. Мы фотографируем их в лучшем Дворце бракосочетания с цветами и шампанским. Дама рассылает эти фотографии всем знакомым, они исходят злобной слюной от зависти к её успеху в жизни. Финал: она счастлива, а я при деньгах. Много могу таких примеров привести, люди хотят быть лучше, чем есть на самом деле, главное внушить им это.

– Слушайте, да вы же новоявленный Остап Бендер! – воскликнул Петька. – Надо же так людей разводить! Вы одессит?

– Да нет, я из Винницы. В моей судьбе, конечно, прослеживается определённое сходство с судьбой Великого комбинатора. Сейчас я, как и он, потерпел фиаско и вынужден переквалифицироваться в управдомы.

– Да ладно, так не бывает, – удивился Петька под всеобщий смех. – А вас тоже румынские пограничники раскулачили, или нашлись другие ушлые товарищи, которые ваш бизнес отжали?

– Увы, мой юный друг, хоть в Украине и распространён рейдерский захват бизнеса, но со мной получилось попроще. Народ Украины решил стать успешным не поодиночке, а всей страной сразу. С началом Майдана в моих школах клиентов убавилось на порядок, а после Нового года пришлось закрыть офисы практически во всех регионах страны. Однако я не унываю. Я решил поднять бизнес на новую ступень и теперь займусь эзотерикой.

– А что это такое? – удивился Пётр.

– Вы, молодой человек, живете в Питере и не знаете, что такое эзотерика? В вашем городе живёт отец-основатель этой передовой науки, а молодое поколение ничего о нём не знает? Непорядок! Будем просвещать. Эзотерика – это соединение психологии, экстрасенсорики и оккультизма. Она даёт человеку знания, как жить дальше.

– Так бы и сказал, что гадание на кофейной гуще, а то эзотерика! – вдруг вставил своё слово Банкир. – Думаешь, теперь твой новый опиум для народа будет давать прибыль?

– Ещё и как! – радостно воскликнул Сатир. – По крайней мере, в Украине. Майдан убил мой прежний бизнес, он же и раскрутит новый. Если до Майдана все хотели быть успешными и ездили на мои тренинги, то теперь будут идти ко мне, чтобы найти способ выжить. Времена-то на дворе лихие.

– Что же, вы – украинец, и против Майдана? – удивлённо спросил Петька. – Это же так здорово: демократия и всё такое…

– Наивный вы человек, если считаете, что Майдан – это демократия. Майдан – это нормальное проявление свободолюбивого духа украинского народа, Майдан – это анархия. Это я, знаток украинской истории, говорю.

– Так вы ещё и историк?! – улыбнулась Ихтиологиня.

– Да, а почему нет? Я – продолжатель дела известного украинского историка Бебика, сам ищу и нахожу факты неславянского происхождения украинской нации.

– Извините, не поняла, какого происхождения? – переспросила дама.

– Понятно, вы тоже жертва великого заблуждения, вбитого в головы русским придворным историком Карамзиным. Вся его история высосана из пальца и служила для обоснования гегемонии русской нации в Российской империи, эдакой теории старшего русского брата по отношению к младшим, украинцам и белорусам. На самом деле мы – народы, происходящие от разного корня. Русские ведут своё начало от северных славянских племён, смешавшихся с татарами, мордвой и прочими народами севера и востока Европы, а мы, украинцы, вернее, укры, не имеем со славянами ничего общего. Укры ведут свой род от древних ариев, которые в доисторические времена заселяли всю территорию Европы. Самый древний язык на земле сансар, который занесли на планету с Венеры, лёг в основу санскрита, на котором общались древние укры. Нынешний украинский язык – допотопный язык Ноя, который стал прародителем многих языков Европы. На древнем языке укров писал свои стихи ещё Овидий! На этом языке звал на бой великий Спартак!

– О древних украх я, честно говоря, слышу впервые. Чем же они наследили на этой земле, что вдруг всплыли из небытия и превратились в прародителей всего человечества? – подняла удивлённо брови Ихтиологиня.

– Этот факт скрывался оккупантами нашей страны, чтобы не поднимать народные волнения. Но когда Украина стала по настоящему свободной, что произошло в 2004 году после победы первого Майдана, была написана новая история Украины, которую теперь изучают в школах.

– Оккупанты, надо полагать, это русские? – поинтересовалась дама.

– В общем смысле да, но не столько русские, как москали – потомки Московии.

– О, как всё запущено. Тот факт, что москвичи – москали, я ещё понимаю, но, например, новгородцы, которые появились раньше Киева, или питерцы, которым чуть больше трёхсот лет от роду, они тоже москали? – пытался разобраться Петя.

– Молодой человек, не надо путать понятия «москвич» и «москаль». «Москаль» в переводе с австрийского – «солдат». Как уже говорилось, новгородцы не москали, они варяги, которые пришли в Киев и дали Украине наконец-то государственность, – продолжал поучать Сатир.

– Скажите, пожалуйста, а почему же тогда закрепилось название не «Киевская Украина», а «Киевская Русь»? – подала свой голосок Ира.

– Потому что древние укры были русыми, – бойко начал Сатир. – Вот, например, всем известно, что Спартак был беловолос. Вот и решили, что «Киевская Русь» звучит более благозвучно, кроме того, толерантно по отношению к варягам, которые тоже были русоволосы. Известно, что укры всегда отличались особой толерантностью. Благодаря этому они дали начало многим народам, заселявшим когда-то почти всю Европу. Вот ваш Карамзин пишет, что дети киевских князей, не ладя с отцами и между собой, уходили на север, в результате чего возникли княжества, которые объединились в Московскую Русь. На самом деле древние укры уходили на юг и дали начало многим народам Европы. Галлы, от которых берут своё начало французы, испанцы, шотландцы и ирландцы, – это жители Галиции (галичане – западные украинцы). Так что наши украинцы – это не осколок древней Руси, а великая нация, которая с давних времён возглавляла цивилизационное развитие людей белой расы, всячески обеспечивала это развитие, благоприятствовала ему, даже пребывая в неволе, поэтому она призвана и дальше быть дирижёром последней цивилизации человечества.

Закончив свою пафосную речь, Сатир отпил несколько глотков из бутылки колы и вытер вспотевший лоб, плавно переходящий в обширную лысину, а потом победно взглянул на ребят, которые пребывали в откровенном недоумении.

– Ириска, ты чувствуешь, куда мы попали? – первым нашёлся Петька. – За такой мастер-класс украинской истории можно и плацкартные прелести перенести, лишь бы приобщиться к новому слову в истории древней Украины. Давайте дальше, уважаемый историк. Что же ещё, кроме языка, оставили человечеству ваши предки?

Петька говорил с откровенной издёвкой, но это совершенно не смущало Сатира, и он с большим удовольствием продолжал:

– Человечество обязано древним украм изобретением колеса, плуга и приручением коня. Но самое великое свершение моих пращуров – это создание Чёрного моря.

– Чёрного моря? – от этого заявления и без того большие глаза Петьки стали просто огромными. – Ты слышишь, Ириска? – прижал парень к себе сидевшую рядом подружку. – Укры, оказывается, вырыли Чёрное море! И как же им удалось такое свершение?

– Всё просто, вернулись они из дальних странствий и решили, что им не хватает водоёма, и решили выкопать озеро, которое потом назвали «Чёрным морем». Есть ли, уважаемый ихтиолог, упоминание об этом свершении в ваших трудах?

– Вы уж меня извините, но я слушаю ваш рассказ и удивляюсь вашей буйной фантазии. Как вам удаются такие экспромты? – ответила Ихтиологиня.

– Как это фантазии? – возмутился Сатир, отчего его и без того пухлые губы буквально вздулись, а голая, как коленка, лысина пошла красными пятнами. – Это подлинная история Украины, а не выдуманные бредни ваших историков.

– Надеюсь, вы шутите, не может человек в здравом уме и твёрдой памяти утверждать такие безумные вещи. Выкопать море! Это как, с помощью древних экскаваторов? А грунт куда дели?

– С грунтом все просто, из него насыпали Карпатские и Кавказские горы. Причём, заметьте, рукотворность Чёрного моря доказывается тем, что на его дне существует скопление сероводорода.

– Каким же образом? – теперь уже у женщины глаза стали круглыми, как пятаки.

– Древние укры – очень чистоплотная нация, они мылись и стирали в выкопанном озере, а органические остатки от этой помывки собирались на дне и перегнивали вместе с водорослями с образованием сероводорода.

– Это сколько же надо было вымыть ваших пращуров, чтобы накопить такой огромный слой сероводорода? – с плохо скрываемым сарказмом воскликнула Ихтиолог. – Извините, любезнейший, это вы автор этой дивной истории?

– Нет, – глядя на неё честными глазами, ответил Сатир. – Я же говорил, что это наш новый историк Бебик, двоюродный брат нашего бывшего президента Виктора Ющенко. Я только развил его теорию и доказал, что наш город древнее Рима, и его жители, мигрируя по Европе, основали такие славные города, как Венеция и Вена. Чувствуете сходство «Винница – Вена – Венеция»? Все это однокоренные слова санскрита – древнего языка укров.

– В принципе, для управдома такая теория вполне сгодится. Приятно, наверное, внести свой вклад в историю страны. Но что думают по этому поводу банкиры? – обратилась Ихтиологиня к сидящему рядом соседу.

– Я, конечно, не историк, но считаю, что учёные не внесли бы непроверенные факты в учебники. У меня сын учится в третьем классе по новой общеобразовательной программе. Там тоже приведена именно такая версия истории нашей страны, – высказал своё авторитетное мнение Банкир. – Но, если это даже несколько притянутая за уши история, не станете же вы отрицать исторически доказанный факт, что с момента начала татарского ига часть Галичины и Волыни были отсечены от остальных русских земель и стали на долгие семьсот лет частью Европы, изжив из себя Азию и целиком и полностью приняв европейские ценности?