Дневник из преисподней

Советник То Ан Коэн молча встал после моих слов и спокойно произнес:

– Вы забыли о третьей возможности, миледи. Поединок! Я признаю, что, не имея доказательств, вы построили правильную логическую цепочку произошедших событий. И я начинаю понимать, почему принц Дэниэль предоставил вам столь неограниченные полномочия и так доверяет вам, но я по-прежнему уверен, что вы – всего лишь игрушка в руках милорда.

Он уверенно обвел глазами всех советников и остальных присутствующих, затем обратился к принцу Дэниэлю:

– Я понимал и принимал риск, на который пошел, мой принц. И я осознавал последствия своих действий. Молодой До Ар Гард, действительно, не знал о моем решении убить принцессу Лиину, но я сумел внушить ему недоверие к ней. Миледи опасна, мой принц. Она находится перед выбором уже несколько лет, но так и не сделала его, по-крайней мере, официально. Более того, мой человек присутствовал при ее помолвке и в деталях рассказал мне о ней. Принцесса Лиина искренне привязана к вашему брату, она любит его и своих чувств не скрывает. Будьте бдительны, мой принц! – Он сделал паузу, словно ожидал ответа, но Дэниэль не ответил ему. И тогда советник кивнул мне.

– Я вызываю вас на поединок, миледи, ибо не признаю своей вины перед страной и моим правителем. Я пришлю к вам своих представителей завтра к полудню, и мы обговорим условия поединка. – После этих слов советник То Ан Коэн покинул зал под такое же гробовое молчание, под которое я вошла сюда.

И только тогда я поняла, как я устала. Но я не могла позволить, чтобы последнее слово осталось за советником, я также понимала, что количество его сторонников в Совете было больше, чем один До Ар Гард. И я также знала, вернее, была уверена, что сэру То Ан Коэну меня не победить. Мои последующие слова были фактической и прямой угрозой в адрес потенциальных «революционеров».

– Совет сэра То Ан Коэна относится ко всем присутствующим! Я также принимаю его. Я буду бдительна! И я напоминаю всем в этом зале, кто начинает забывать очевидную истину. Принц Сэн Лариэн Дэниэль – правитель Эльдарии – властелин Страны Света и Ветров, сын и наследник правителя Западных Ночных земель – Маэленда, чьи границы простираются до Синих гор Вечного моря. И я сделаю все, чтобы так оставалось отныне и впредь!

Мои последние слова послужили спусковым механизмом. Совет прервал свое молчание, и многие заговорили разом и хором. Я почти не улавливала общий смысл, но отдельные фразы доходили до моих ушей.

В любом случае я отошла от края стола, уступив место Дэниэлю, и дала знак своим спутникам: «расслабиться».

Сэр Лаэн кивнул мне в ответ и присел за стол вместе с Та Ликом, а стражники заняли место по обе стороны принца Дэниэля. Я же последовала на место До Ар Гарда – самое близкое к сэру Лаэну. Советники говорили недолго. Вернее, терпение принца очень быстро подошло к концу, и он поднял руку, добиваясь тишины, которая мгновенно наступила.

– Я прошу Совет высказать свою позицию в отношении затронутой темы. Я напомню, сегодня вы хотели обсудить помолвку принцессы Лиины и моего брата и возможные политические последствия этого. Сложившаяся ситуация требует своего разрешения и я намерен выслушать каждого советника.

После его слов выступил старейший советник Орт Нэи Ил. Смысл его речи заключался в том, что никто и предположить не мог о замыслах сэра То Ан Коэна в отношении меня, я же в свою очередь разрешила сомнения Совета. Он также не настаивает на принесении мною клятвы, ибо при сложившейся ситуации – это станет прямым вызовом милорду, что совершенно неприемлемо сейчас.

И принц Дэниэль выслушал всех остальных советников, которые лишь подтвердили слова сэра Орт Нэи Ила. А затем принц закрыл заседание совета ритуальной фразой: «Я принимаю решение Совета!», и мы остались одни в огромном зале.

Дэниэль присел за стол сразу, как только закрылась дверь за последним человеком, и уставшим голосом просто спросил:

– Мой брат тебе угрожал?

И я кивнула в ответ и сжатыми фразами пересказала события последних дней. И я сказала ему, что маленькая девочка по имени Сиэна не заслуживала смерти. А еще я сказала, что не могу противостоять ни его очарованию, ни очарованию его брата. И на помолвке я была счастлива хотя бы потому, что впервые за последние три года почувствовала себя живой.

И Дэниэль согласно улыбнулся мне и сказал то, о чем, вероятно, не говорил никому:

– Мой отец обладал этим редким даром. Прекраснейшие из женщин когда-то любили его, пока он не изменился и не перестал быть человеком. Иногда я сожалею о том, что я сын своего отца.

Я не совсем поняла горечь, прозвучавшую в его словах, и мой последующий вопрос был скорее проявлением искреннего любопытства, чем желанием влезть в его душу.

– Вы кого-то любили, мой принц?

– Когда-то я любил свою мать, очень давно. Мне повезло больше, чем брату. Я хорошо помню ее и никогда не забуду ощущения того счастья, что испытал когда-то. Маэленд был моим настоящим домом, и его чудовища были моими персональными игрушками. Не могу сейчас точно вспомнить, когда изменился мой отец, но я помню, как моя мать изо всех сил пыталась удержать его человеческую душу. Она любила его, несмотря ни на что. И перемены в нем ее беспокоили, но не пугали, а я был слишком мал, чтобы понимать последствия этих перемен…

Дэниэль вдруг замолчал, как будто застыл, словно статуя. Его лицо побледнело, но он овладел собой и продолжил:

– Она не спустилась к ужину в один из вечеров, а отец запретил мне подниматься в ее комнату. Я никогда больше ее не видел, и разум мой до сих пор словно надеется на что-то. Вот только в ту ночь, как дикий зверь, одним своим инстинктом я осознал, что она мертва. На следующий день я покинул Маэленд и оставил своего отца. Потом он женился во второй раз, родился мой брат, и его мать исчезла так же, как и моя. Думаю, мы оба ненавидим своего отца, но никогда не признаемся себе в этом. Возможно, именно это могло объединить нас, но по какой-то непонятной причине, наша ненависть обрушилась на нас самих.

Он остановился и вдруг резко сменил тему:

– Почему отец солгал моему брату, известив его о твоей смерти?

Я даже приблизительно не знала ответа на этот вопрос, о чем и сообщила принцу, добавив, что милорда это интересовало ничуть не меньше. И закончила:

– Неудивительно, что он поверил своему отцу.

А Дэниэль снова продолжил:

– До войны я ухаживал за девушкой. Ее звали Анлия – Ночная Звезда. Она погибла во время войны, и больше я никого не любил.

Мое любопытство снова пересилило желание помолчать:

– А я похожа на нее?

Он улыбнулся мне одними глазами и продолжил:

– Даже нуждаясь в помощи, ты никогда не попросишь ее. И ты защищаешь тех, кто нуждается в ней, не спрашивая их согласия, не интересуясь их желаниями. Анлия слишком любила себя, чтобы защищать других, и сама нуждалась в защите. Ее всегда беспокоило мое к ней отношение, мое мнение о ней. Тебя тоже беспокоит мнение близких друзей, но ты никогда не считаешься с ним, а принимаешь решения, прислушиваясь только к своим чувствам и своему разуму. Жизнь других людей для тебя дороже собственной. И ты готова пожертвовать ею, хотя никто тебя об этом не просил. Когда я вернулся из Ночных земель, сэр Гэлейн рассказал мне о твоем письме милорду. Он почти дословно запомнил его. И вмешательство моего отца заставило милорда ощутить свою вину. Переговоры между нами так и не состоялись, но мы прожили в мире эти три года, потому что ты такая, какая есть. И ты хорошо справляешься. Мой отец не отпустил бы меня. Как его наследник я отвечаю не только за свой народ, но и за земли моего отца. Только правителю Ночных земель нет дела до народа моей страны и ему все равно, кто будет править – я или мой брат. Я благодарен тебе Лиина, но я также виноват перед тобой.

Я потрясла головой в знак отрицания, словно отметая его извинения:

– Не хочу приписывать себе заслуги, которых нет, мой принц. Я вернулась к милорду не ради вас, я просто испугалась возможной войны. В любом случае, мне придется исполнить взятые на себя обязательства.

– Сколько у тебя времени, Лиина?

– Оно ограничено лишь терпением милорда, мой принц.

– Значит, немного, – и Дэниэль задумчиво посмотрел на меня. – Мастер захочет увидеть тебя.

– Незамедлительно, как только уничтожу советника, мой принц, – я совершенно серьезно посмотрела в глаза Дэниэля, и он на мгновение прикрыл глаза.

– Как тебе удалось победить людей советника То Ан Коэна? И о чем пытался умолчать сэр Лаэн?

Мне не хотелось говорить ему правду, и я долго молчала, пытаясь подобрать версию – нечто среднее между правдой и недомолвкой. Но в конечном итоге, я мысленно махнула на все рукой.

– В землях вашего отца со мною произошел странный случай. На меня напало какое-то существо. Скажем так, сначала мне показалось, что оно напало. Я чуть не умерла тогда. Потом оно каким-то образом поселилось внутри меня. Это душа человека, которого убил ваш отец. И судя по его словам, он был вашим дядей, мой принц. Он не мешает мне, наоборот, защищает. Насколько я поняла, в минуты опасности часть него покидает мое тело и нападает на людей, угрожающих мне, вызывая у них сильную боль и стремительную потерю сознания. Я могу вернуть это существо в свое тело одним касанием руки, и оно не успевает убить.

– Люди, напавшие на тебя в доме Ро Ал Аана, еще живы?

– Когда мы с сэром Лаэном уходили, они были живы. Я воспользовалась услугами начальника стражи сэра Да Ар Кина и попросила его позаботиться о них. Думаю, он скоро появится с докладом.

Дэн кивнул:

– Это хорошо.

А потом уронил голову в сложенные на столе руки и глухо произнес:

– Я очень устал, Лиина…

И мне вдруг захотелось просто прикоснуться к нему, дотронуться до черных волос, ощутить их запах и сказать ему, как он дорог мне. Но я не сделала этого.

А он словно почувствовал это, поднял голову и сжал мою руку:

– Советник Коэн очень опасен. Ему почти нет равных в фехтовальном поединке. На кону его честь и жизнь, и он пойдет до конца. Я не могу разрешить тебе участвовать в поединке, и буду драться с ним за тебя. У меня есть такое право, поскольку мы равны с тобой, и я твой названный брат. К тому же публичная демонстрация твоих возможностей может навредить нам обоим.

– Нет! – Я резко встала, и принц вскочил вслед за мной, – Вы убьете советника, мой принц, а я не хочу больше смертей. Я потребую закрытый поединок и заставлю советника страдать, как страдал Та Лик. Каждый раз, завидев меня или услышав обо мне, он будет вспоминать эту боль, и это будет его наказанием.

Принц Дэниэль лишь покачал головой в ответ. Затем долго молчал, словно собирался с мыслями, и, наконец, произнес:

– Сила внутри тебя способна уничтожить твою душу, Лиина, как уничтожила когда-то брата моего отца – сэра Шэа Рэд Жи. Я полагаю, ты должна рассказать старому Мастеру о своих ощущениях. Уверен, он знает, как нужно поступить.

Я не была с ним согласна, но кивнула в ответ, потому что подозревала, что принц прав, как всегда. Это нечто внутри меня, действительно, изменяло мою душу. Оно позволило мне ощутить ни с чем несравнимую огромную власть над человеком и его жизнью.

Ничего подобного раньше я никогда не чувствовала. И если одна моя половина искренне устала от боли и смерти, то другая лишь жаждала вновь причинить эту боль и ощутить бесконечную власть. Я намеревалась позволить себе причинить боль сэру То Ан Коэну, и гнев мой был нескончаем и беспределен. Я была зла! Даже не так – я была в ярости оттого, что мне и моим спутникам угрожали смертью. Нас хотели попросту прирезать, как какую-то бессловесную скотину. И это приводило меня в бешенство!

Я не боялась смерти, но в этом мире подобная смерть была не просто глупой, она была незаслуженной. Привыкнув к своему титулу, ощутив определенную собственную значимость, моя гордость, если не гордыня, расправила свои крылья и взглянула на этот мир с высоты полета горных орлов, а не маленького воробушка моего мира. Я вдруг ощутила себя более значительной, более красивой, более умной. Проще говоря, я ощутила себя самой, самой, самой…

Я боялась этих чувств и одновременно хотела сделать что-то важное и значительное для этого мира, словно он был для меня много ближе и роднее, чем мой собственный дом. Может быть, потому, что этот мир, действительно, принадлежал мне, а мой собственный никогда не воспринимался таким?

Чувство ответственности за новый мир возросло неимоверно и породило такое же чувство любви и готовности к жертве. Но я должна была знать ради чего и во имя чего я жертвую собой. В доме сэра Ро Ал Аана меня попросту хотели уничтожить – без доказательств вины, без разбирательства, только за то, что мне не доверяют и не считают своей. Я была чужой для Совета, несмотря на мою полную к нему лояльность. Меня предали, и я злилась и ненавидела. Впервые в жизни я сознательно хотела причинить боль, а, значит, Дэниэль совершенно верно понимал мое состояние. Я менялась и не в лучшую сторону.

И все же мое согласие, несомненно, обрадовало принца. Он знал, насколько мудр его старый Учитель, как много он знает, и ничуть не сомневался, что Мастер найдет решение.

Поток моих темных мыслей в какой-то мере отрезвил меня. Я сказала уверенно и без малейших сомнений:

– Мастер найдет способ обуздать силу Шэа Рэд Жи внутри меня. Я никогда не потеряю себя, мой принц.

Он просто улыбнулся мне, а я готова была отдать жизнь за эту его улыбку. Никто и никогда, даже моя мать, даже Алекс, не улыбались мне так, как принц Дэниэль. Было в его улыбке нечто, что заставляло меня преклонить колени и заверить принца в полной моей преданности и любви, как будто значение имело лишь его одобрение. В ней было все – свет, любовь, дружба и одновременное понимание того расстояния, что разделяет нас. И каким-то непостижимым образом его улыбка давала понять, что для нас и только для нас не существует никаких расстояний. И не было в ней снисхождения.

Его улыбка разрушила последние барьеры моего нежелания рассказывать ему правду. И мой рассказ стал исповедью – первой и единственной за всю мою жизнь.

Я рассказала ему о боли, которую причинил мне Король Орлов Лан; о часах, проведенных в холодном подземелье в замке его брата; о моей неудачной попытке вернуться домой из-за невыносимого страха перед повторением боли; о его отце, не казавшемся мне человеком, и его нереализованном желании убить меня после инцидента на озере; о моих настоящих чувствах к милорду, напоминающих безумный коктейль страха, ненависти и любви; о своей ярости во время покушения на меня и моих спутников; о сомнениях, разъедающих мою душу.

Я сказала, что с момента своего появления в этом мире я приношу лишь неприятности и дополнительные проблемы. Я не оправдываю тех ожиданий, что возложил на меня старый Мастер. Я так же сказала, как сильно и совершенно необъективно его отец верит в то, что мне суждено не только изменить этот мир, но и сохранить жизни обоим его сыновьям.

Дэниэль выслушал мою исповедь молча, не издав ни звука, ни поощряющего, ни осуждающего меня. И после долгого, очень долгого молчания он сказал, что я притягиваю к себе людей, не прилагая к этому ни малейших усилий. Меняю их жизни, независимо от своих убеждений. И еще он сказал, что люди вокруг меня будут продолжать умирать, и мне не дано это изменить. Но каждый раз, когда я буду принимать какое-то решение, я должна буду слушаться не только голоса разума, но и голоса своего сердца. И для него этого будет достаточно.

Его слова успокоили меня, словно самым важным для меня являлось лишь его одобрение. Оглядываясь назад, я понимаю, что, возможно, так оно и было…

Мы немного помолчали перед тем, как я решилась задать еще один вопрос. С момента возвращения из Ночных земель я несколько раз пыталась связаться с Алексом, но мне не удалось. Я не знала, что было тому причиной – тьма внутри меня или нежелание самого Алекса, и потому я спросила у Дэниэля, где Алекс и как его дела. И принц успокоил меня, заверив, что Алекс вернулся к своему народу, как только узнал о моей смерти, но он никогда не верил в нее. Дэниэль также сказал, что отправил ему письмо, и Алекс может приехать в любой момент.

А потом в зал Совета вошел сэр Да Ар Кин и кратко доложил о результатах своей миссии. Все «нарушители» были доставлены в городскую больницу, их охраняют, они в сознании и способны дать показания. Принц Дэниэль сдержанно кивнул ему и приказал готовить лошадей и его личную гвардию. Он хотел допросить их лично.

Я не поехала с принцем. Я не могла и не хотела видеть людей, которых чуть не убила. Вместо этого я нашла сэра Лаэна и юного Та Лика и уволокла их с собой на кухню. Я чертовски хотела есть, словно сегодняшний день лишил меня всех запасов калорий, белков и углеводов. И мы втроем умяли все, что поставили нам на огромный поднос помощники поваров. А потом осоловелые и слегка пьяные разбрелись по гостевым комнатам, чтобы немного поспать.

Я проснулась глубокой ночью от какого-то шороха и рука инстинктивно рванулась к шпаге, брошенной рядом на кровать, но не нашла ее. И прежде, чем сработали мои инстинкты, кто-то большой и сильный вдавил мое тело в мягкую перину, не давая возможности пошевелиться или закричать.

– Прошу вас, принцесса, не зовите на помощь. Я не собираюсь убивать вас.

И я с трудом прохрипела в ответ, что сейчас задохнусь, если он не ослабит хватку. Тиски его железных рук ослабли, но он продолжал удерживать меня и говорить:

– Меня зовут Соэл Ро, и я обязан своей жизнью принцу Дэниэлю. Я должен предупредить вас. Сэр То Ан Коэн уверен в том, что поединок между вами не состоится.

После этих слов он отпустил меня и тенью скользнул с кровати, исчезнув, словно призрак в проеме балконной двери. Даже штора не шелохнулась.

– И что это было? – Я произнесла слова сэра Лаэна вслух лишь для того, чтобы убедиться, что мой голос не дрожит самым предательским образом.

И только спустя несколько минут, я, наконец, решилась слезть и поискать свое оружие. Оно сиротливо лежало на каминной полке в целости и сохранности, но, только взяв его в руки, я смогла успокоить частое биение собственного сердца.

Так и не решив, что делать с посещением ночного гостя, я еле-еле дотянула до утра, сдерживая желание немедленно найти принца Дэниэля и рассказать ему обо всем. Но с восходом солнца это желание стало пропадать. Я подумала, что у принца и без того слишком много головной боли, за что чуть не поплатилась собственной головой…

Дождавшись сигнала общего подъема, когда громкоголосые трубы протрубили начало нового дня, я покинула гостевую комнату и направилась на поиски принца, справедливо полагая, что он вряд ли ложился спать в эту ночь.

Я нашла его в рабочем кабинете в окружении трех советников, начальника стражи и парочки воинов его личной гвардии. Судя по всему, они все не спали в эту долгую ночь, и авострив свои уши, я бочком-бочком протиснулась поближе к сэру Да Ар Кину, который вполголоса говорил о чем-то принцу. Никто не придал значения моему появлению, восприняв его как должное, и я уловила смысл последних фраз.

Как и следовало ожидать расследование было завершено и сомнений в том, что именно сэр То Ан Коэн является основным организатором покушения на меня, уже не оставалось. А поскольку решение о проведении поединка считалось фактически принятым, вопрос касался лишь того, как поступить с людьми советника и начальника городской стражи, в число которых входил и молодой Та Лик.

Грань между исполнением незаконного приказа и фактической изменой была довольно тонкой, и решение принца зависело, прежде всего, от моего мнения, о чем он мне и сообщил. Из слов принца я также поняла, что он лично допрашивал воинов, напавших на нас в доме сэра Ро Ал Аана, не желая посвящать в детали присутствующих здесь советников или своих гвардейцев. И я понимала, что им двигало. Мне тоже не хотелось, чтобы о моем «таланте» судачили во дворце. А еще мне не хотелось, чтобы этим людям зачитали смертный приговор моим именем или именем принца Дэниэля.

И тогда я сказала:

– Отдайте их мне, мой принц. Освободите от клятвы верности, данной вам, и отдайте мне.

Он посмотрел на меня, несколько удивленный, даже смущенный:

– Это не совсем по правилам, Лиина. Правители не освобождают от клятв. Они их принимают. Только смерть способна прекратить взаимные клятвы и обязательства.

Все остальные с интересом посмотрели на нас, а сэр Да Ар Кин даже переглянулся с гвардейцами. И один Господь знает, о чем они думали в это мгновение, но я продолжала:

– Так убейте их, принц Дэниэль, но не их тела. Лишите их всего – звания, имени, дома, родных, друзей, родины, всего, что им дорого, потому что клятва – это не просто обещание служить вам, или обещание исполнить свой долг. Клятва – это не только вера в вас и повиновение вам, но состояние души, ибо они вверяют вам не только свои жизни, но и свои души. Лишите их этого, заберите их души, а я дам им другие. Я предоставлю им выбор – жить без души за пределами своей родины, жить изгоями, ибо их посчитали столь ничтожными, что отвергли их клятвы, или жить с новой душой, преданной только мне. Мне лично, как человеку и как принцессе. Я хочу свою личную гвардию, мой принц. Я хочу людей, преданных мне безусловно. Я хочу живых людей с новыми душами, а не мертвые тела.

Принц смотрел на меня, как на совершенно незнакомого ему человека, а потом лицо его прояснилось:

– Если это новое правило принцессы Лиины, то почему бы ни последовать ему. В конце концов, ты пришла в этот мир, чтобы изменить его. Я сделаю так, как ты хочешь, я лишу их даже права дышать одним воздухом со мною и моим народом, но я не смогу ничего сделать, если тебе они предпочтут изгнание или смерть. И я не могу закрыть глаза на то, что Та Лик вольно или невольно тоже является участником данного заговора. Я вынужден буду поступить с ним так же, как ты просишь поступить с остальными.

Я улыбнулась ему и всем остальным:

– Если предпочтут, получат и то и другое, и даже больше. Ваш брат не простит им нападения на меня. Официально мы все еще помолвлены, а я знаю, как он поступает с теми, кто пытается меня убить. Что же касается Та Лика, здесь вы правы. При всей моей симпатии я не могу просить за него, но я убеждена, что он примет мое предложение.

– И что я должен делать? – Принц Дэниэль выжидательно посмотрел на меня, и все остальные тоже посмотрели на меня с тем же вопросом в своих глазах. – Я должен снова встретиться с ними?

Я отрицательно покачала головой:

– Нет. Напишите им письмо. Обратитесь к каждому из них по имени и сообщите о своем решении. Пусть узнают, что их жизни принадлежат только мне. Я сама встречусь с ними.

Принц Дэниэль кивнул мне в ответ, и мы закончили обсуждение на этой ноте.

Я не осталась с ним, меня ждали другие дела, особенно с учетом визита ночного гостя. Мне нужно было посоветоваться с сэром Лаэном, и я нашла его возле конюшен, где он усердно мыл своего недавно купленного коня, млевшего от явного удовольствия при каждом прикосновении рук своего хозяина. При этом сэр Лаэн одновременно объяснял какому-то парнишке, что же он неправильно делает и почему эта «черная бестия» чуть только что не угробила его. Я с удовольствием досмотрела водную процедуру до конца и дослушала его наставления. Сэр Лаэн нравился мне все больше и больше.

Я вообще словно по-другому стала смотреть на людей после возвращения из Ночных земель. Что-то явно изменилось, как будто окружающий меня мир стал выразительнее и ярче, и вместе с ним люди тоже обрели свои яркие краски во всем – в поведении, словах, поступках и даже внешности. Их эмоции стали мне ближе и понятнее, и я снова подумала, что повзрослела.

Сэр Лаэн наконец-то заметил мое присутствие, и довольно улыбаясь, направился в мою сторону, вытирая руки полотенцем и опуская рукава своей куртки.

– Хороший день и хорошее настроение. Я вам завидую, сэр Лаэн! – Я искренне улыбнулась, откровенно радуясь его присутствию.

Он тоже почувствовал мою радость и также по-доброму предложил:

– Предлагаю совершить небольшой налет на продовольственные запасы нашего принца, я ничего не ел с самого утра! – Он радостно подмигнул мне и уволок за собой на кухню.

Мы забрали чей-то поднос с завтраком из-под самого носа одного из помощников повара и спустились по боковой лестнице прямо в сад, где с удовольствием закусили хлебом, сыром и вкуснейшей ветчиной, нарезанной тонкими, почти прозрачными ломтиками, а потом заели все это сладким пирогом, от которого сразу же захотелось пить. Сэр Лаэн повел меня к роднику в глубине сада, возле которого цвели дикие драаганы, напоминавшие мне желтые декоративные калы, и мы с наслаждением напились ледяной и прозрачной воды. И мне было очень хорошо в эти мгновения, словно солнечный свет наполнял жизнью не только окружающий меня мир, но и меня тоже.

Сэр Лаэн удовлетворенно похлопал себя по животу и неожиданно для меня серьезно произнес: