Наследник Звёзд

Я вошёл в кабинет архимага Артемия и протянул ему браслет.

– Профессор, – сказал я, стараясь не выдавать дрожи в голосе, – это артефакт, принадлежавший магу ситтари.

Артемий прищурился, аккуратно взял браслет двумя пальцами, словно тот был хрупкой реликвией.

– Что он делает?

– Работает как дневник… но не всегда так, как я хочу. Иногда – показывает сцены, иногда – молчит.

– И всё же он откликнулся именно тебе, – задумчиво проговорил архимаг. – С чего бы это новичку?

– Может… потому что я иномирянин?

Артемий медленно кивнул.

– Возможно. А чего ты хочешь достичь?

– Хочу понять, как пользоваться им по-настоящему. И… выйти через него на Ястреба. Возможно ли это?

Архимаг улыбнулся краешком губ.

– Можно поймать его астральный след. Но не целиком, а лишь тот фрагмент, что прошёл через наш мир. Покажи, как артефакт работает.

Я ударил костяшкой пальца по кристаллу, и камень вспыхнул. В воздухе возник образ – Ястреб, молодой, с серебристой мантией и мечами за спиной.

– Интересно, – в глазах Артемия мелькнул живой огонёк. – Этот артефакт не просто хранит память… он пропитан самим астральным следом владельца. Теперь, если захотим, можем вытянуть этот след.

– Научи меня.

– Обычно этому учат лишь на пятом курсе, – хмыкнул он. – Но ты, Апион, не обычный ученик. Смотри.

Он отставил браслет и заговорил почти шёпотом, но голос его резал воздух:

– Душа в астрале подобна комете. За ней тянется шлейф света – её астральный след. У всякого человека он есть. Но различить след можно лишь по «астральной крови» – мыслям и чувствам, что вплетены в духовное тело. Есть и «астральный скелет» – каркас личности, неизменное ядро, то, что делает нас собой. У обычных людей после смерти этот след гаснет, словно искра. Но у Истинных Магов – он сияет веками.

Я слушал, кивал, но понимал лишь половину. «Кометы, скелеты, кровь… – думал я. – Главное, что Ястреба можно найти».

– Чтобы сеть поиска не рассыпалась, – продолжал архимаг, – нужна фокусировка. Как палочка для мага, как рукоять для клинка. Встань. Очерти вокруг себя шестиконечную звезду.

Он достал баночку с густой пурпурной краской и кисточку из гривы льва. На каменном полу постепенно возникла сияющая гексаграмма.

– Теперь, – сказал Артемий, – вытягивай руку и очерти в воздухе пятиугольник. Заклятие таково: «Реквесто! Вестигум! Астралум!»

Я повторил за ним. Сеть тончайших световых нитей разлилась из гексаграммы, дрожа, будто паутина на ветру. Я ощутил, как что-то внутри меня откликнулось: то ли браслет, то ли кровь, что досталась от отца.

– Сконцентрируйся на нём, – подсказал архимаг. – На том, кого ищешь. Мы знаем мало, но у нас есть его артефакт. Это – ключ.

Артемий поднял браслет, его пальцы слегка дрожали. Он очертил пятиугольник и выкрикнул формулу. Минуту стояла тишина, только сеть тихо звенела, будто натянутые струны. И вдруг глаза архимага вспыхнули радостью.

– Есть! – воскликнул он. – Найдены две сущности. Обе не принадлежат Эламу. Одна – твоя: молодой человек, двадцати трёх лет. Другая – старше на двадцать два года.

Я сжал кулаки, скрывая волнение.

– Это… Ястреб.

– Верно. Теперь ты можешь проецировать его сущность обратно на браслет. Формула «Проекто Модум» позволит увидеть всё, что он пережил в Эламе.

Я кивнул, но сердце билось так, что едва не вырвалось наружу. Узнаю ли я отца… или то, что останется от него, разобьёт меня окончательно?

***

Мы с Алисией стояли в моей комнате, браслет Ястреба сверкал у меня в руке. Я замкнул гексаграмму и, задержав дыхание, сосредоточился на следе. В глазах вспыхнуло золотое свечение – и на камне ожили картины прошлого.

Перед нами раскинулся чужой мир. Красное небо, словно раскалённый металл, висело над величественным белокаменным городом. На подступах к его стенам стоял отряд из четырёх магов – по одному от каждой стихии. Их мантии сияли фиолетом, но среди них один выделялся особенно: мужчина в красной мантии с золотой подшивкой и родовым знаком пылающего клинка, направленного вниз.

Я узнал его сразу, даже несмотря на то, что его лицо стало старше и серьёзнее: Ястреб. Мой отец. Его плечи оттягивал кожаный пояс с вычурными ножнами для двух клинков. Рядом стояли высокий брюнет, мускулистый рыжий и низенький блондин с ятаганом в руке.

– Мессир архимаг, каковы ваши распоряжения? – спросил блондин, лениво выписывая в воздухе восьмёрки клинком.

– Пока никаких, – твёрдо ответил Ястреб. – Через час мы пойдём на штурм. Когда большинство защитников уснёт. Маги этого мира не выдержат мощи Ситтари.

– Вы уже бывали здесь, мессир? – уточнил блондин.

– Да, Нейвил. Лет пять назад. Тогда я ещё был искателем приключений и вступил в корпус аргомантов Мойрении. Они готовились отразить заговор Айроса: хаотики хотели убить княгиню и подсунуть ему вместо неё магичку Зорана. Я сорвал их план, спас княгиню, и пришлось покинуть этот мир. Я дал слово тёте – и Ситтари всегда держат обещания.

Я чувствовал, как напряглась Алисия рядом: она впервые слышала всё это о моём отце.

– Но что за Зоран? – не унимался Нейвил.

– Брат моего деда, – голос Ястреба стал жёстким. – Когда-то он был ситтари. Поддавшись искушению, воспользовался сердцем титана Гашмана и стал богом Хаоса. Убить его может лишь его собственная кровь. И это – моя ноша. Зоран – один из братьев Укбуфура, тёмных богов из разных миров. Помимо Зорана к ним относятся Гирт Гуабэр в мире Анифар, Баал Хаммон в мире Эрта и ещё пара дюжин богов Хаоса.

Тишина легла на отряд. Даже сквозь проекцию я чувствовал их напряжение.

Внезапно на пальце Ястреба вспыхнуло кольцо. Перед ним возникла голограмма рыжеволосой женщины в серебристом платье.

– Здравствуй, Илли, – сказала тётя Ная. Её глаза горели не меньше, чем небо над городом.

– Здравствуй, тётя Ная, – устало, но с теплотой ответил Ястреб.

– Я горжусь тобой, архимагом в тридцать лет! – улыбнулась она. – Но когда ты женишься? Твой род обязан продолжиться, иначе никто не справится с Зораном!

Ястреб хмыкнул, чуть насмешливо:

– Тётя, я иду в бой, а ты думаешь о свадьбах? Я вернусь – тогда и поговорим. Я сказал «когда», а не «если».

– Удачи тебе, малыш Илли, – сказала она мягко, и образ исчез.

Ястреб поднял руку. Его пальцы сверкнули молнией – и средний участок городской стены разлетелся в щебень. За проломом открылась улица с кипарисами и эвкалиптами, будто поддразнивающими субтропическим спокойствием.

– Вперёд, за Ситтарас! – крикнул он. И отряд ринулся в пролом.

Я резко выдохнул, выходя из транса. Браслет погас.

– Апион… – прошептала Алисия. – Это был твой отец.

Я кивнул. Сердце билось так, будто я сам штурмовал ту крепость. Горечь и гордость смешались во мне: отец, архимаг, герой… и родственник хаотического бога. Его ноша могла стать и моей.

***

Отряд боевых магов шагнул сквозь пролом в стене. Но город не спал. На улицах уже гремел топот стражи, мигали всполохи заклинаний. Кто-то из магов Хаоса успел передать сигнал через кристалл, и защитники столицы Айроса стекались к месту прорыва.

Мирные жители метались в панике. Среди них выделялись низкорослые инсектоиды с четырьмя руками и оранжевыми панцирями, пупырчатыми, словно кожура апельсина. Их огромные фиолетовые глаза дрожали от страха, а тонкие антенны вздрагивали. На запястьях поблёскивали тяжёлые браслеты – кандалы рабов.

– Ха! – громко рассмеялся рослый офицер в плаще, выступив из рядов ополчения. – На нашу столицу послали всего четверых магов? Смешно!

Улыбка исчезла, когда он встретил взгляд Иллиндила.

– Скажи, прибудет ли к вам подкрепление? – уже тише спросил он.

Архимаг отрицательно качнул головой.

– Внимайте! – голос Иллиндила раскатился по улицам, не нуждаясь в артефактах. – Я не хочу проливать вашу кровь. Мы пришли не убивать вас, а арестовать одного-единственного преступника – Зорана. Встанете на его защиту – погибнете. Отступите – и сохраните жизнь.

– Как смеешь! – выкрикнул офицер, обнажая клеймору. – Зоран – наш бог! Как вы, смертные, осмелились бросить вызов божеству?

– Бог? – Иллиндил всмотрелся в глаза воина. – Я вижу тебя насквозь. Ты – не чудовище. Ты человек, которому приказали вершить бесчеловечные дела. Зоран обманул вас, поработил ваши семьи, лишил вас свободы. Сами вы это знаете. Почему же вы должны умирать за его безумие?

Офицер застыл, опустил клинок.

– Он прав, – сказал он наконец глухо. – Воины, отставить! Мы не будем умирать за жрецов Хаоса.

– Предатель! – зашипел один из жрецов, и огненный шар сорвался с его ладони. Он ударил офицера в грудь. Тело вспыхнуло и рухнуло бездыханным.

– В атаку! – взревел жрец. – Убейте чужаков! Кто отступит – сгорит от моей руки!

Стражники, ослеплённые страхом, бросились вперёд. Воздух наполнился стрелами и магическими снарядами. Но Иллиндил взмахнул рукой, и огненные стрелы сгорали в полёте. Его спутники отбивали заклятия, превращая вражескую магию в искры.

Архимаг вскинул ладонь – и хребет жреца Хаоса хрустнул. Тело повалилось наземь, словно сломанная марионетка. Воины дрогнули.

– Бейте жрецов! – приказал Иллиндил. – Они – настоящие враги!

Секунда – и он перехватил летящее зелёное заклятие, сжал его в кулаке. В следующее мгновение оно развернулось цепью из пяти сияющих сфер, которые обрушились на магов Хаоса. Те упали замертво, а солдаты, лишённые своих духовников, обратились в бегство.

– Мессир архимаг! – крикнул Нейвил. – Жрецы засели в башнях!

– Вижу, – спокойно ответил Иллиндил. Он вознёс руки к небу.

И небо ответило. Красные облака сгустились и, словно сорвавшись от его воли, обрушили на башни и стены град метеоритов. Каменные громады рушились, но дома и улицы оставались невредимыми. За полминуты фортификация Эльтона превратилась в пыль и обломки.

И тут в воздухе возникла фигура. Высокий, широкоплечий, с густой чёрной бородой и пламенеющими глазами. На плечах его тяжело лежал алый плащ со скорпионом, такой же знак золотом сверкал на амулете у груди.

– Зоран, – произнёс Иллиндил. Его голос звучал, как удар грома. – Именем Совета Двенадцати ты арестован. Сдавайся и получишь милость.

– Ну здравствуй, родственник, – улыбнулся чужой, и улыбка эта была страшнее любого проклятия. – Ты решил бросить вызов богу? Кто вы такие, чтобы угрожать мне?

– Мы – защитники справедливости, – спокойно ответил Иллиндил, воздвигая вокруг себя щит клатхи. Остальные маги последовали его примеру. – Покинь сторону Хаоса. Пока не поздно.

– Глупец, – мягко сказал Зоран. – Ты сам – часть моей крови. Разве не чувствуешь? Ты слишком похож на меня. А потому – неизбежно станешь тем же самым.

Его глаза вспыхнули ярче, и воздух вокруг задрожал, как перед грозой.

– Я никогда не покину Хаос, архимаг Иллиндил Грант! – голос Зорана перекрыл гул боя. – А вам, горстке смельчаков, самое место в недрах Хаоса – в аду!

Он вскинул руки, и вокруг него разверзлось кольцо из красных молний. Вспышка ослепила поле брани. Круг из багровых разрядов с хлёстким треском ударил в щиты магов Ситтараса. Клатхические поля задрожали, покрылись фиолетовыми прожилками, и трое спутников Иллиндила, не выдержав, рухнули наземь, поражённые током. Лишь щит архимага устоял.

– Я – архимаг, член Совета Двенадцати! Хранитель Небесного Света ситтари! – рявкнул Иллиндил. – Ты не останешься здесь!

С его пальцев сорвались десятки сгустков синей клатхи, и каждый впивался в тело бога. Но Зоран лишь усмехнулся: через миг дыры затянулись свежей плотью.

– Ты не убьёшь бога, Иллиндил, – произнёс он покровительственно.

– Даже боги падали, – хладно возразил архимаг. – И ты падёшь.

Иллиндил выхватил из-за спины два длинных клинка и, ускорившись, метнулся вперёд, словно молния. В руке Зорана возник фламберг – тяжёлый, антрацитово-чёрный, с рукоятью в виде козлиной головы.

Они сошлись в вихре. Фламберг разил с нечеловеческой скоростью, но клинки Иллиндила парировали и наносили ответные удары. Их фигуры слились в красно-серый смерч. Я уже не мог различить: где мой отец, а где его враг и родственник.

В какой-то миг Иллиндил рванулся вперёд и, отвлекая противника одним ударом, всадил второй клинок прямо в сердце Зорана.

– И какой же ты после этого бессмертный? – бросил он с вызовом.

Но Бог Хаоса лишь рассмеялся. Голой рукой он перехватил второй меч и зажёг его пламенем, отчего оружие вспыхнуло и выпало из рук архимага. Зоран отшвырнул Иллиндила, словно тряпичную куклу: тот пролетел двадцать метров, ударился о стену и обмяк.

Фламберг исчез, а вместо него Зоран создал поток огня, обрушив его на поверженного врага. Пламя проглотило тело архимага.

– Нет! – вырвалось у меня. Я ударил кулаком по столу и едва не расколол браслет.

***

За весь вечер я не проронил ни слова. В груди гулко отзывалась пустота: я узнал, что отец не погиб в Стейнгарде, что он жил – и всё равно бросил меня. А потом всё-таки погиб. Но уже как архимаг, сражаясь с богом.

Перед самым сном Алисия заговорила.

– В тебе течёт кровь ситтари, – произнесла она тихо, но в её голосе звенела сталь. – Ты не просто маг, Апион. Ты Истинный. И теперь, когда Иллиндил пал, ты – единственный Грант, кто остался жив.

– И что? – хмуро бросил я. – Это не делает меня спасителем чужого мира.

– Ошибаешься, – резко ответила она. – Именно это и делает. Теперь вся надежда на тебя.

– Нет! – я вскочил, словно обжёгшись. – У меня уже был этот опыт. Я спасал Эрту, свой дом. Но Элам – не мой мир. Я хочу вернуться туда, где у меня есть хоть что-то родное!

Алисия прищурилась, и её зелёные глаза вспыхнули.

– Ты хочешь бежать. Всё проще простого, да? От судьбы, от ответственности, от своей крови.

– От чужой крови, Алисия! – выкрикнул я. – Отца у меня никогда не было! Иллиндил был архимагом, богатым и сильным, а я в это время сидел в тюрьме, дрался за выживание и воровал хлеб, чтобы не сдохнуть с голоду. И всё потому, что «великий герой» не удосужился даже узнать, что у него есть сын. Такой отец хуже мёртвого!

Она медленно встала, подошла ближе и почти прошипела:

– Да, он тебя бросил. Да, он был раздолбай, как говорила его тётя. Но ты – не он! Ты не имеешь права оправдываться его грехами!

– А почему я должен тащить его долг? – сорвался я. – Я не его продолжение! Я – Апион Грант, а не мессия по наследству!

Алисия вскинула руку – и пощёчина прозвучала, как удар боевого заклинания.

– Разве ты не понимаешь? – её голос дрогнул, но глаза оставались жёсткими. – Этот мир для меня – не «чужой». Это мой дом. Моя семья. Мой народ. И ты клялся защищать его, когда вступал в корпус аргомантов. Ты носишь эту клятву не меньше, чем своё имя. А теперь ведёшь себя как трус.

Я замер, ощущая жжение на щеке и жгучее чувство вины, перемешанное с яростью.

– Я не трус, – глухо сказал я. – Но я не самоубийца. Ты сама видела: даже мой отец, архимаг, не смог убить Зорана. А я? Я два месяца был учеником паладина, полгода учусь магии здесь – и всё! Как ты думаешь, у меня есть хоть малейший шанс?

Алисия не отводила взгляда.

– Шанс есть у того, кто хотя бы пробует. А ты уже сдался, даже не начав.

Я отвернулся, не в силах выдержать её взгляд.

– Я просто хочу домой, Алисия. Вот и всё.

Она молчала несколько секунд, потом с горечью прошептала:

– Тогда ты не герой, Апион. Ты вор, который сбежал со сцены.

И, развернувшись, ушла, громко хлопнув дверью.

Глава 6. Истинная магия

Лес был тих и тёмен. Ветви старых деревьев, казалось, подпирали небо. Где-то вдали выл волк – обычный ли зверь или оборотень, сказать было невозможно. Но я, с кольцом Младшего Мага на пальце, шёл уверенно. Пусть хоть вся нечисть Элама выползет – я больше не боялся.

– Здравствуй, Апион Грант, – раздался за спиной строгий, но до боли знакомый голос. – Светлый маг с тёмным прошлым.

Я обернулся – и сердце ухнуло вниз. Передо мной стоял мужчина в алой мантии, отороченной золотыми нитями. На спине у него крест-накрест висели клинки, глаза горели холодным светом, а волосы отливали серебром. Ему было на вид лет двадцать семь, но я знал – Истинные Маги старели иначе.

– Иллиндил?.. Отец?.. – слова застревали в горле. Радость, боль и злость смешались в один узел.

– Да, сын мой, – мягко кивнул он. – Мне давно хотелось поговорить с тобой.

– Но… я видел, как Зоран убил тебя! – крик вырвался сам собой. – Я видел, как твоё тело сгорело в огне!

– Ты видел конец моей оболочки, но не меня, – спокойно ответил он. – Истинные Маги не умирают так, как смертные. Мы – духи, рожденные клатхой. Смерть тела для нас лишь развоплощение, новый этап.

Я шагнул вперёд, коснувшись его плеча. Он был тёплым, настоящим.

– Но ты… ты не призрак.

– Потому что это сон, Апион, – в уголках губ мелькнула тень улыбки. – Во снах я могу являться плотью.

Я сжал кулаки. Все обиды нахлынули сразу.

– Тогда скажи! Почему ты бросил меня и мать? Из-за тебя я рос в нищете, вор, зек, наёмник чёрного мага… всё это – твоя вина!

Он тяжело выдохнул. В его взгляде мелькнула усталость.

– Я не бросал тебя сознательно, – сказал Иллиндил. – Я даже не знал о твоём существовании. Догадывался, что у меня могут быть дети в разных мирах, но… мне было лень искать. Молодость делает нас эгоистами. И я до сих пор жалею об этом.

– Лень? Ты называешь это «ленью»?! – в голосе моём дрогнула ярость. – Да мне восемь лет было, когда мать спилась от безысходности! А ты? Ты развлекался в своих «приключениях»?!

– Да, я был раздолбай, – признал он. – Именно так меня называла тётя Ная. Но я пришёл не оправдываться. Я хочу, чтобы ты не повторил моих ошибок. Смотри на женщин не только как на увлечение. Харизма у тебя великая – женщины будут липнуть. Но это ловушка. Популярность, случайные связи, внебрачные дети, скандалы – всё это разрушает.

Он замолчал, а потом произнёс тише:

– Любовь – это не страсть, сын. Это доверие, готовность стоять рядом, даже жертвуя собой.

Я отвернулся, чтобы он не видел, как дрожат мои губы.

– Ты говоришь о доверии, но сам ни разу не был рядом, – бросил я.

– Да, – кивнул он. – Я прошу твоего прощения. Не сегодня, не завтра – когда сможешь. Но вместе с этим я прошу большего: не отворачивайся от своей миссии.

– Я уже спасал свой мир, – глухо ответил я. – Эрта – моя родина. Элам чужой.

– А ты всё ещё не понимаешь, – голос Иллиндила окреп. – Истинные Маги не принадлежат одному миру. Мы дети звёзд. И если мы не остановим богов Хаоса – никто не остановит. Зоран – мой родич. Но только через твою кровь его можно победить.

– Я? – рассмеялся я горько. – Ты видел, как он убил тебя! Архимага! А я – жалкий вор, который полгода учится магии. Это самоубийство.

– Нет, – сказал отец твёрдо. – У Зорана есть уязвимость. Он связал сердце титана Гашмана с собственной кровью. Разрушить его может только он сам… или его кровные родственники. А значит – и ты.

– Но я не владею магией крови.

– Я научу. Я передам тебе всё, что знаю сам. Я – архимаг Ситтараса. Это наследие твоё. Но помни, Апион: никогда не сражайся с Зораном лицом к лицу, пока сердце Гашмана не будет уничтожено. Иначе погибнешь.

Он смотрел прямо в меня – и я впервые почувствовал, что за этим человеком действительно стоял не только маг, но и отец, пусть запоздавший.

– Но почему ты сам напал на Зорана в ближнем бою? – нарушил молчание я.

– Я не знал, где находится сердце Гашмана, – признался Иллиндил. – К тому же в молодости кажется, будто можешь свернуть горы. Я ошибся, думая, что смогу собственноручно убить Зорана.

Тебе же придётся быть мудрее. Чтобы прорываться сквозь ряды вражеских воинов и магов, тебе нужно овладеть знаниями боевой магии Ситтари.

– Если ты обучишь меня, отец, я выступлю против империи Айрос, – ответил я твёрдо.

Иллиндил посмотрел мне прямо в глаза, и его голос стал серьёзным, почти торжественным:

– Сила – это не привилегия, Апион, а дар. Её смысл – нести свет истины и справедливости. Я обучу тебя магии Ситтараса, но только при одном условии: ты должен поклясться, что будешь сражаться против Зорана и его приспешников.

Я задумался. Полученная сила Истинного Мага может стать величайшим преимуществом. Но в таком случае я обязуюсь сразиться с Зораном. Если же я хорошо овладею этой магией, то, может быть, уничтожение Бога Хаоса действительно станет возможным.

– Да, – твёрдо сказал я. – Клянусь, что буду использовать Истинную Магию против Зорана и его империи.

– Отлично, сын мой. Слово Истинного Мага нерушимо, – Иллиндил улыбнулся. – Первое заклинание, которое ты должен освоить, называется «Астралум Лумен», или «Звёздный Спутник». Это основа силы ситтари. Оно создаёт сияющее воплощение твоей собственной ауры – звезду, вращающуюся вокруг тебя. Её свет исцеляет союзников, очищает разум от проклятий и гонит прочь всех тварей Хаоса. Смотри.

Над ладонью Иллиндила засиял маленький шар синего света. Он медленно поднялся в воздух и начал кружить вокруг его головы, оставляя за собой яркий след искр, словно миниатюрная комета.

– Отец, – сказал я, обнажая меч, – я уже могу вызывать Небесное Пламя. Смотри.

Клинок в моей руке вспыхнул голубым пламенем.

– Нет, Апион, – покачал головой Иллиндил. – Мечи и артефакты – лишь костыли. Истинный Маг сам является проводником клатхической энергии. Твой свет рождается не в стали, а в душе. Попробуй ещё раз – без оружия.

Я сосредоточился, поднял руки вверх и представил, что во мне самом вспыхивает крошечная звезда. На кончиках пальцев появилось свечение, которое постепенно слилось в сияющий шар. Через миг над моей ладонью кружил мой первый Звёздный Спутник, переливающийся холодным голубым огнём.

– Видишь? – мягко сказал Иллиндил. – Ты сам – хранитель света Ситтари. Спутник – это твоя звезда, твой вечный спутник в астрале и в реальности. Береги её свет, и он защитит тебя.

Мы пошли глубже в лес – а точнее, в глубины моего подсознания, где скрывались тёмные сущности. Там на нас бросилась стая прямоходящих волкодлаков – с горящими зелёными глазами, длинными когтями и слюной, стекавшей с пастей.

– Помни, Апион, – произнёс Иллиндил. – Эти чудища – лишь олицетворения твоих страхов, сомнений и гнева. Освободи разум – и борись с ними.

Я поднял руку:

– Астралум Лумен!

Мой спутник вспыхнул сильнее, разросся, как миниатюрное солнце, и выпустил волну синего сияния. Волкодлаки, завыв, попадали замертво, растворяясь в воздухе.

– Отлично! – произнёс Иллиндил. – Теперь ты начинаешь понимать, что значит быть Истинным Магом.

Я вдохнул полной грудью, ощущая силу света, исходящую не от оружия, а изнутри – из самой души.

– Что за грозовой маг, неспособный вызвать грозу? – голос отца прозвучал спокойно, но в нём слышался металл. – И что за аргомант из рода Ситтари, который не умеет управлять небом? Сегодня ты это исправишь. Я научу тебя создавать грозовую тучу, что насылает молнии лишь на врагов и обходит союзников стороной.

Он поднял взгляд к сумеречному небу и добавил:

– Отрешись от всего. Обрати свои мысли и чувства к высоте. Почувствуй, что твоя кровь течёт в унисон с небесными потоками. Очерти над собой палочкой семиконечную звезду – и произнеси: «Акситус Темпестас!»

Я поднял руки.