Наследник Звёзд

Наследник Звёзд

Илья Гутман

© Илья Гутман, 2025

ISBN 978-5-0062-9141-6

Создано в интеллектуальной издательской системе Ridero

Илья Гутман

Наследник Звёзд

Тогда сыны Божии увидели дочерей человеческих, что они красивы, и брали их себе в жёны, какую кто избрал.

Книга Бытия 2:6

Нет богов кроме поджидающей человека Смерти, а все те, кого принято называть богами – просто очень сильные маги, сумевшие взобраться на самую вершину.

Ник Перумов

Рождение мага

Синопсис: что же было ранее

Эрта – мир, где магия и техника переплелись в единое целое. Но над её землями тяготела тень Масхона, государства шеддитов – павших паладинов, что воздвигли тоталитарную империю и держали в страхе весь континент.

Чёрный маг Азиз Шакир задумал призвать в мир демона Карерона, и среди его приспешников оказался ловкий вор Апион Грант. Но вещий сон открыл Апиону истину о грядущей беде. Он отвернулся от тьмы и стал союзником Ларратоса и паладина Элиддина. Вместе они сорвали ритуал и лишили Карерона возможности войти в Эрту.

Вслед за этим разразилась великая война. Ларратос и его спутники нашли союзников в древнем народе и в конце концов низвергли диктатора Масхона Баала Хаммона.

Но в то время как война гремела на просторах Вестланда, Апион открыл новую угрозу: шеддиты сумели воскресить оружие Перворождённых – ракету Хаоса. Он решился на дерзкое похищение и спас родной Гиперборей от неминуемой катастрофы.

Преследуемый врагами, Апион укрылся в Тени и пошёл дальше, чем осмеливался кто-либо прежде. Он углубился в её бездны – и исчез из мира Эрты. Никто не знал, погиб он или спасся – лишь Тьма сомкнулась над ним, оставив миру память о его дерзости.

Пролог

Апион висел в пустоте, окружённый тишиной. Его лилово-синяя аура сияла чисто – без чёрных вкраплений, некогда обозначавших склонность к злодеяниям. Героический поступок смыл прошлое, и теперь он знал: действительно достоин звания паладина.

Он сам выдавил себя из реальности – и оказался вне неё. Но не в небытии: сознание оставалось живым. Я существую. И этого достаточно, – подумал Апион с облегчением.

Вскоре он убедился, что и тело при нём: меч паладина, рюкзак с лингвофоном и уменьшенной магией ракетой Хаоса. Всё сохранилось – только самой Эрты больше не было. Вокруг простиралось нечто, что не имело даже цвета. Не чёрное, не белое – абсолютное ничто.

– Я жив, – тихо произнёс он. – Но я не в Эртe. Это… Межреальность. Ларратос упоминал о подобных пространствах Перворождённых. Если вход есть, должен быть и выход.

Он сделал шаг – не полетел и не поплыл, а именно пошёл, хотя под ногами не ощущалось почвы. И в тот миг перед ним возникла золотая тропа, сотканная из энергии Абсолюта. Она звала вперёд, и Апион ступил на сияющий путь.

Дорога привела его к синему отверстию – крошечной дыре, из которой вырывался ветер. Стоило ему прикоснуться, как проём расширился. Апион наклонился ближе и заглянул. Воздух – тёплый, человеческий. Небо – голубое. Может быть, это Эрта? – мелькнула надежда. А может, хотя бы мир, где люди могут жить?

Он высунул голову и увидел озеро, обрамлённое соснами и берёзами. На берегу сидел старик в белой рубахе и лаптях. Человек! Значит, он вернулся… или попал в иной мир, пугающе похожий на родину.

Апион решился. Шагнув вперёд, он сорвался вниз, в воздух над водой. В тот же миг отверстие сомкнулось за его спиной, отрезав путь обратно.

Зачин

Начало июня. Чучело зимы сожгли уже три месяца назад – и весна пролетела мимолётно, уступив место лету. Старый лесничий Антип сидел на берегу озера, прозванного Окуневым, покуривал махорку да удил рыбу. Семь десятков лет миновало ему, борода отросла почти до глаз, а за плечами – полвека службы в Медвежьем Бору. Людей тут почти не водилось: ближайшее село Большие Яблони стояло в сорока вёрстах, а до столицы княжества, Древгорода, и вовсе сотня.

– Хорошо хоть я тут лесничий, а не в Солнцеградье, – пробурчал он, глядя на гладь воды. – Тамошние дебри зовутся Глухим Урочищем. А там, окромя чудищ, ещё и уруки водятся – сиречь орки.

Скучновато было старику: сыновья давно разъехались, внуки и вовсе забыли дорогу в отчий дом. С бабкой жили тихо да одиноко.

И вдруг небо озарила вспышка. На высоте десятка саженей открылось нечто – и с шумом обрушилось в озеро. Вода взметнулась, рыба всплеснула. Антип оторопел, щурясь в сторону волн.

– Шо-о за диво?! – выдохнул он. – Слыхать-то слыхал, будто колдуны падают с небес… али страхолюды. Но чтоб у нас, в Медвежьем Бору?..

Вскоре из воды выбрался человек – высокий, плечистый, в зелёной мантии. Лицо молодое, белобрысое, с голубыми глазами и носом-картошкой. На поясе – вычурный меч, за спиной рюкзак. Вид грозный, да глаза мирные.

– Эй, паря, ты хто? – окликнул его дед. – Колдун, али из этих… Сумеречных Клинков?

Незнакомец только пожал плечами и покачал головой – не понимал речи.

Тогда хлопнул себя по груди и сказал что-то на чужом языке, закончив ясным словом:

– Апион.

– Апион? Апион, али шпион? Хе-хе! – усмехнулся Антип. – Чужак, значит… по-нашему не баешь, с мечом ходишь… глядишь, и впрямь завербовали тебя Клинки.

Парень достал из рюкзака диковинную штуковину, повернул – и из неё раздался его же голос, но уже по-нашему:

– Где я? И кто ты?

Дед аж вздрогнул.

– Вот так колдовство!.. Ладно, колдун, не кипятись. В Медвежьем Бору ты. А я – Антип, лесничий. Давненько у нас гостей не водилось. Ну пошли в избу, со старухой угостим тебя.

И странный чужак, назвавшийся Апионом, пошёл следом за седым лесничим. И в его голове крутилась одна мысль: куда же я попал?

Часть первая

Глава 1. Небесный гость

Я шёл вслед за дедом Антипом по Медвежьему Бору. Всё вокруг казалось до странности знакомым и чужим одновременно. Берёзы, дубы-великаны, сосны – как в Гиперборее. Но ведь там сейчас должна быть осень… А здесь – начало лета.

Где я? – мучил меня вопрос. Эрта ли это? Или совсем другой мир?

Я решил проверить осторожно, не выдав себя.

– Скажи, отец… в каких богов ты веришь?

Дед не удивился такому вопросу. Только почесал бороду и ответил буднично:

– В Сварога, царя небесного. В Перуна-громовержца, сына его. Да в Мару, шо жизни забирает.

Я нахмурился. Сварог, Перун, Мара… всё это древние гиперборейские боги. Может, я попал в прошлое?

– А какой сейчас год?

– Три тысячи восемнадцатый от битвы на Светлом поле. А по новой вере – тысяча сто тридцать пятый от воплощения Искупителя, – сказал дед, будто называя цену на рыбу.

– Искупителя? Кого? Камриэля?

– Да нет, – махнул рукой старик. – Азариэлем его кличут. На Востоке, кажут, воплотился. Вера его нынче всё шире расходится.

Я похолодел. Имя чужое, неслыханное. Никаких Азариэлей в истории Эрты не было.

– Что это за страна? – спросил я.

– Древгородское княжество, – пожал плечами Антип. – Одно из девяти, шо в Мойрении было.

– Девять княжеств… – пробормотал я. – И кто вокруг?

– Да всё люди, – ответил дед. – На западе Акния, к югу – Илуния, тоже княжества. Дальше кедмийцы живут, смуглые такие. За морем – Айрос, империя колдунов, с ними у нас вечная вражда. Ну, а из нелюдей – уруки, сиречь орки.

– И всё?

– А я почём знаю, – буркнул старик. – Сказывают, в тех краях, шо за океаном, нелюди как грязи. В Солнцеграде аж целый факультет завели, нелюдь изучают.

Я сделал вид, что задумался о его словах, а внутри меня всё переворачивалось. Новый мир? Элам… Дейлос… странные боги, странные люди.

***

Жить у деда с бабкой оказалось даже неплохо. Они приняли меня гостеприимно, хоть и косились поначалу. Считали то шпионом из Айроса, то посланником Сумеречных Клинков из Акнии. Поэтому я не спешил рассказывать правду о себе.

Мне повезло, что Антип умел читать. Он выучил меня местным письмам и словам. Конечно, с ошибками, но старики дивились моей прыти. А я слушал их речь, проверял смысл лингвофоном и пытался уловить корни слов.

К своему удивлению, я понял: язык мойренцев подозрительно похож на вестландский – ближе, чем мизрахийский. Забавная шутка богов, – думал я. – Может, люди появились не в отдельных мирах, а в самой Межреальности? Может, боги расселяли их, оставляя следы единого языка? И, быть может, Сварог, Перун и Мара – странники, властвующие над целыми мирами?..

***

В полдень я возвращался с рыбалки с полным ведром окуней. Рыба шла на удивление охотно. По старой привычке я ступал бесшумно, как вор, каким когда-то был. Подкрался к двери и вдруг услышал крики изнутри.

– Всё-таки странный ентот паренёк! – ворчала бабка Оксана. – Какого лешего ты, старый пень, притащил его к нам?!

– Чужестранец он, – отозвался Антип. – И колдун, магией язык наш понимает. А шо ему за нами шпионить? Ежели шпионить, так за князем да дворянами.

– А то! – не сдавалась бабка. – Выучит наш язык, а потом и пойдёт шпионить. На восточника не похож, а от наших и вовсе не отличишь. Не раскусишь его. А манеры? Моется каждый день! И ни одному богу не молится!

Я едва не рассмеялся. В их мире чистота – подозрительный признак.

– Думаю, шо южанин он, – проворчал Антип. – У тех это заведено. Ну-ка, окликну.

– Эй, Апион! – позвал он.

Я вошёл, поставив у двери ведро.

– Чего?

– Скажи-ка… это правда, шо ты каждый день моешься? И в храмы не ходишь?

– Дык, если не мыться, так и захворать недолго, – ответил я уже на их наречии. За пару недель освоил деревенские обороты. – Болезни от микробов берутся. Они, если грязь любишь, множатся – и конец тебе. Ещё пятьсот лет назад Айвас Гартман доказал: чистота жизнь спасает. Богатые у нас потому и не болели, шо мылись часто. Похоже, ваш народ сильно отстал.

– Мик… что? – глаза у бабки округлились. – Ты шо, из колдунов?

– Да обычный я человек. Народ мой гиперборейцами зовётся. Живём далеко отсюда. Только вот с богами у нас нынче по-другому: мало кто обряды соблюдает. Многие вовсе не молятся.

Бабка перекрестилась, а Антип только усмехнулся в бороду:

– Гляди-ка, какой народ чудной. Чистоплотный да безбожный.

***

Через пару недель я покинул гостеприимных, но подозрительных стариков. Они накормили, приютили, многому научили, но втайне всё равно поглядывали косо.

Дорога вела к западу, к Древгороду. Пешком далеко не уйдёшь, поэтому я решил купить коня в ближайшем селе Большие Яблони.

Медвежий Бор встретил меня сосновыми зарослями и густой тенью. Пели птицы, по веткам скакали белки, ежи катили на иглах грибы. Но в воздухе чувствовалась мощная магия природы – настоящий рай для друидов.

На тропу выскочили волки, позже – медведь. Но стоило им увидеть в моих руках меч, пылающий синим пламенем, как они с воем разбегались.

На мне был крестьянский кафтан – старый, с плеча Антипова сына. Паладинская мантия Эрты здесь вызвала бы куда больше вопросов, чем синее пламя.

***

Село Большие Яблони оказалось точь-в-точь как в Гиперборее: избы, колодцы, хлева, обереги над дверями. Только вот никаких магических артефактов, никакого следа прогресса. Элам ещё спал в своей «эпохе мрака».

Я зашёл к конюшне. Лошадь нужна была позарез. В рюкзаке лежали монеты – ариадские, масхонские, гиперборейские. Для здешних это казалось бы чужим миром. Но я вспомнил, как в истории Эрты всё решал вес серебра, а не чеканка. В Средние века любой талер принимали, лишь бы чистое серебро. Значит, и здесь получится.

В деревне я сразу бросился в глаза: мой рост превышал любого из местных. В Эпоху Мрака люди всегда были ниже ростом, – вспомнил я уроки. – Лишь с улучшением питания и медицины началась акселерация.

Ларратос тут выглядел бы богатырём… Интересно, сумел ли он справиться с Хаммоном?

Староста подошёл первым:

– Шо привело тебя, паря?

– Хочу коня купить.

– Коняга двадцать серебряников стоит, – сказал хозяин конюшни.

– У меня только пятнадцать, – солгал я, надеясь сбить цену.

Хозяин прищурился, подумал и махнул рукой:

– Есть кобылка за четырнадцать.

– Пёс с ней, – согласился я. – Давай кобылку. Мне не было особой разницы, какого пола будет лошадь. Лишь бы доехать до Древгорода.

***

Я продолжил путь на запад, к Древгороду – столице княжества и главному городу этих земель. Дорога вела то через дремучие девственные леса, какие в Эрте давно вырубили, то через поля ржи и луга, пахнущие свежескошенной травой. Я благодарил судьбу, что попал в мир, похожий на Эрту, а не, скажем, в бездну разумных моллюсков из океанов Межреальности. Хотя кто знает, какие существа скрываются в морях Элама?

Через несколько часов показался город. По меркам моего родного Стейнгарда он тянул лишь на добротный посёлок: тысяч двадцать жителей, не больше. Кольцо белокаменных стен, за ними – каменные и деревянные дома, шпили храмов, а на севере – замок княжеской семьи, узнаваемый по гербу с развесистым деревом. На башнях дежурили лучники в кольчугах; в воротах стояли мечники. Арбалеты тут знали, но простые, без чар, и пока что уступали лукам в бою.

***

Глядя на храмы с крестами, я вспомнил рассказ деда Антипа. Искупитель Азариэль… Уж слишком многое в его жизни напоминало мне Камриэля. Оба пришли с Востока, проповедовали, говорили о прощении грехов. Оба были распяты, и крест стал символом их веры. Разве это не один и тот же странник, побывавший в разных мирах? Если боги странствуют по Межреальности, почему бы и пророкам не делать то же?

Но Древгород хранил и старые культы: Сварога, Перуна, Мару, Велеса. Все эти имена я знал по Гиперборею, пусть и в иных обликах. Похоже, языческие боги тоже странствуют между мирами или, быть может, сидят где-то в Межреальности, надзирая за смертными.

***

– Ты кто? – окликнул меня страж у ворот. – И зачем пришёл?

– Звать меня Апионом, – ответил я, спешиваясь. – Прибыл в город, ищу работу.

– Сельский говор выдает, – хмыкнул он. – Вижу, не рыбак и не воин, обычный пахарь.

Пришлось соврать:

– Из села Большие Яблони я.

– Хм, надеюсь, не из тех, что только и умеют пить да девок лапать, – буркнул второй страж.

Я пожал плечами, кинул каждому по медной монете. Настроение стражей тут же переменилось.

– Ошибались мы в тебе, друг, – радостно сказал первый. – Проходи, добро пожаловать в Древгород.

***

Сразу за воротами ударил в нос запах. Улицы утопали в грязи, под окнами валялись нечистоты, собаки и куры бродили рядом с людьми. Так пахла настоящая Эпоха Грязи, о которой я лишь читал в книгах.

Я отвёл кобылу в конюшню с вывеской «Хрустальная лошадь», отдал пять медяков хозяину Бравлину и пошёл вглубь города.

– Где тут баня? – спросил я у стражника.

– Баня? – он рассмеялся. – Мы не моемся. Мы не какие-нибудь южане-илунцы. Моются только маги, они учились в Солнцеграде, вот им там дурь и вбили. А нам незачем – живём и так.

Я сжал зубы. Истинная Эпоха Мрака. Надо найти волшебника. Если местные чародеи и правда умеют открывать двери в миры, может, один из них поможет мне вернуться домой.

– А где квартал магов?

– Полверсты на северо-восток, – сказал страж. – Там и ищи.

***

Я подошёл к воротам квартала. Фиолетовая стена мерцала, словно ткань из света. Никаких стражей не было, но внутренним зрением я ощущал в проёме плотный сгусток энергии. Над аркой играла надпись: «Служителям Искупителя проход воспрещён».

Я шагнул внутрь – и барьер меня пропустил. Значит, не всё так просто с моим положением в этом мире.

Внутри квартала улицы были просторнее, чем в городе. Дома магов – из красного дерева, с медными крышами, – напоминали мне жилища богатых граждан Ариады. Здесь пахло благовониями, старыми свитками и чем-то ещё – свежей силой.

От группы волшебников отделился молодой бородатый человек в зелёной мантии. Его взгляд был внимателен, насторожен.

– Странник… Зачем пришёл в квартал магов? – спросил он. – Я ощущаю в тебе Силу. Но она дикая, необузданная.

– Можно сказать, я начинающий маг, – ответил я. – Постигаю Первозданную Магию.

Маг прищурился:

– У тебя аура цвета индиго. Никогда такой не видел. Скажи честно, ты не из этого мира?

Я усмехнулся:

– Догадался. Верно. Я хочу вернуться домой. Слышал, что маги Элама могут прорывать барьеры между мирами.

– Могут, – маг чуть понизил голос. – Но не здесь. Древгород беден на Силу. Чтобы открыть переход, нужен Центр Силы. Ближайший – в Солнцеграде. Там академия, там воины-чародеи. Там, может быть, найдёшь дорогу назад.

Эти слова согрели мне сердце: цель появилась.

– А чем занимаешься ты, маг? – спросил я, чтобы поддержать разговор.

– Торгую. Свитки, книги… и картами тоже. – Он достал из-за пазухи свёрнутый пергамент. – Вот, зачарованная карта. Не просто рисунок – она всегда показывает, где находится её хозяин. Видишь красную точку? Это ты.

Я нахмурился:

– Сколько хочешь?

– Один серебряник.

– Один серебряник за кусок пергамента? – я фыркнул. – Да на эти деньги крестьянин месяц живёт.

Маг пожал плечами:

– Этот кусок пергамента может спасти тебе жизнь, если заблудишься в горах или лесу. Но можешь и дальше ориентироваться по солнцу.

Я прикинул, как пригодится карта в долгой дороге, и вздохнул:

– Ладно. Полсеребряника.

– Серебряник, и ни медяка меньше, – твёрдо ответил маг. – Я не нищий торгаш, а маг.

Я усмехнулся, достал монету и протянул ему:

– Умеешь торговаться. Почти как я раньше.

Взяв карту, я почувствовал, как по пергаменту пробежала тёплая дрожь. Красная точка на ней действительно перемещалась вместе со мной.

Полезная вещь. Но дорога всё равно будет долгой. Солнцеград ждёт меня – или отвергнет.

***

Я ехал на юг на своей лихой кобыле. По пути встречались разбойники – но куда мне их бояться! Похоже, сила и ловкость паладина делали меня очень хорошим бойцом по меркам этого мира. Магическая открытость Элама резко увеличивала мощь энергий Абсолюта, какими я мог управлять. И я обнаружил, что несмотря на синюю ауру, могу пускать молнии, которым меня научил Ларратос. Пускай молнии и опирались ранее на силу Хаоса. Но у меня они теперь переливались лилово-синими цветами. И чувствовалось, что они гораздо мощнее, чем в Эрте.

До Солнцеграда предстоял долгий путь – около двух тысяч вёрст. И дорога обещала затянуться на две недели…

Глава 2. Корпус аргомантов

Я ехал на кобыле по дорогам Мойрении. Позади остались стены Древгорода, впереди открывались новые земли – каждая со своим лицом и дыханием.

Сначала дорога вела меня в княжество Небоград. Чем дальше к югу, тем гуще становились деревья, а кустарники обвивались хмелём и плющом, словно сами леса радовались теплу. Несколько спокойных рек лениво несли свои воды, их шелест заглушал шаги коня и навевал странное чувство умиротворения.

По ночам я поднимал взгляд к небу. Оно было похоже на небо Эрты – одна луна, тёмная глубина и россыпь звёзд. Но созвездия складывались в другие узоры. Знакомые фигуры – Тигр, Дракон – выглядели искажёнными, словно отражёнными в кривом зеркале. Я вспомнил уроки астрологии в тюремной школе.

– Запомните, солнце – это тоже звезда! – вещал учитель.

– А в каком оно созвездии? – спросил тогда я, слишком любопытный для юного вора.

Учитель замялся, пообещал ответить, но так и не сделал этого.

И вот теперь, глядя в небо Элама, я понял: солнце Эрты покоится в созвездии, которое здесь называли Пегасом. В Эрте его не знали – потому что сами находились внутри него. Значит, я смотрю в космос и, возможно, вижу свой мир – как звезду среди миллионов других. От этой мысли пробежала дрожь: я и правда в другом мире.

***

Дальше дорога вывела меня в Златоградье. Равнины остались позади, земля начинала подниматься, обрастая оврагами, холмами и тропами, выложенными камнем. Одна из троп привела меня в высохшее русло горной реки: каменные стены ущелья хранили древние шрамы потопов. Я слушал эхо собственных шагов и чувствовал, что в этой стране даже тишина умеет рассказывать истории.

Следующим на пути лежало Луноградское княжество. Его граница проходила по реке Бажене – широкой, стремительной, вёрсту в поперечнике. Согласно карте, это была главная артерия Мойрении. Через неё вела переправа – мост Лунные Врата.

Я пришпорил кобылу. Мост вздымался высоко над водой, на сотню метров, и держался на каменных столбах, расписанных полумесяцами и звёздами. Доски под копытами гулко отзывались эхом, и это эхо многократно возвращалось ко мне из ущелья. Лошадь не дрожала – магия, вплетённая в мост, усмиряла животных. Но мне самому было неспокойно. Казалось, шагни в сторону – и пропасть поглотит навеки.

Когда мы достигли противоположного берега, я оглянулся: за спиной переливались символы луны, а впереди раскинулось Луноградье.

***

Юг встретил меня жарким солнцем и пышной зеленью. Здесь повсюду были озёра, от которых веяло прохладой – и стало понятно, почему город в этих землях зовут Луноградом: у воды царила прохлада ночи, даже в полдень.

Леса были иными: у их подножия цвели колючие кустарники, напоминавшие хвою, но с розовыми и алыми цветами на верхушках. Среди зарослей встречались папоротники с фиолетовыми бутонами, похожими на тюльпаны. Воздух был наполнен ароматами – смесь хвои, грибов, палой листвы и влажной земли. Иногда мне казалось, что сам лес дышит рядом со мной.

Я вспомнил школьные уроки биологии: цветущее хвойное растение – нелепица, вроде летающей коровы. Но в Эламе законы природы были другими, и, может быть, правы были те, кто говорил, что в основе мира лежит магия, а не сухая наука.

***

Двенадцать дней пути отделяли меня от Солнцеградья. И с каждым днём менялось всё: воздух становился мягче, люди – чище и приветливее, а деревни напоминали мне родные земли не бедностью, а стремлением к порядку.

Юг Мойрении оказался не похож на тропики: ни пальм, ни олив. Лишь редкие кипарисы и эвкалипты, сосны и берёзы. Здесь не было чуждой экзотики – но был свой, узнаваемый мир. И всё же он дышал иначе. Солнцеградье ждало впереди, и я чувствовал, что там меня ждёт новое испытание.

***

До Солнцеграда оставалось всего несколько вёрст, когда я внезапно ощутил опасность. В двухстах метрах к югу билось дыхание Хаоса – чужая магия, враждебная и тёмная. Я пришпорил кобылу, выхватил меч, и клинок вспыхнул небесным пламенем.

Скоро открылось побоище. Трое воинов в серебристых плащах окружали аристократа в соболиной мантии. Против них стояли шестеро в чёрных плащах – от них тянуло мерзостью Хаоса. В руках врагов пылали посохи. Уже через миг небо разрезал залп огненных стрел.

Стражи князя сомкнулись плечом к плечу, соединили руки, и вокруг них возник сферический щит из молний. Воздух задрожал, запахло озоном, а огненные стрелы, ударившись в барьер, вспыхивали и гасли.

Я врубился в строй врагов. Клинок встретился с алым щитом одного из колдунов – и не пробил его. Тогда я вошёл в Стиль Льва, обрушив каскад ударов, будто когтей. Щит затрещал, раскололся, и мой меч срубил противнику руку вместе с посохом. Колдун завыл, а его аура погасла. Стражи князя добили остальных молниями, и вскоре всё было кончено.

Брюнет, начальник охраны, подъехал ко мне:

– Парень, ты сражался не хуже нас. Клянусь огнём Хорса, давно не видел такой прыти.

– Енто был мой долг, – сказал я, стараясь держаться просто. – Паладин защищает невинных.

Он прищурился:

– Говор у тебя странный, деревенский. Но лицо… нет, не селянин ты. Откуда сам будешь?

– С Севера я.

– А из какого княжеста?

– Древгородское.

– Бывал я в Орлограде, – задумался он. – Но в Древгороде не был. Там, выходит, и правда так говорят?

Я поклялся себе, что выучу местный говор как можно скорее.

– Как звать тебя, парень? – спросил он.

– Апионом. А вас как?

– Зови меня Арданис. Я капитан корпуса Аргомантов.

– Корпуса кого?

– Аргомантов. От илунийского «аргос» – молния. Мы – грозовые маги, личная стража князя.

Я кивнул в сторону аристократа.

– Так енто… сам князь?

– Верно. Князь Драгомир, правитель Солнцеграда.

Он посмотрел на меня внимательно и, на миг сделав серьёзное лицо, сказал:

– Обычно свидетели наших боёв долго не живут.

Я крепче сжал рукоять меча, но Арданис расхохотался:

– Шучу. Сегодня ты спас жизнь нашему князю. За это тебе честь и хвала. И ещё предложение – вступай в наш орден.