Анифарский рассвет

– А ты… когда-нибудь любил? – спросила девушка, всматриваясь в его глаза, словно желая вырвать оттуда ответ.

– Да, – он на мгновение замолчал. – У меня было три женщины, которых я любил всей душой. Но судьба распорядилась иначе – ничто не сложилось. А потом случился последний поход. Враг пленил меня… взял всё, что хотел, и, насытившись, заточил здесь, в этой пещере.

Луна поднялась в зенит, затопив небо серебром. На чёрной тверди вспыхнули и сорвались вниз две звезды, оставив за собой огненные следы.

– Загадай желание, – улыбнулась девушка. – Когда падает звезда, нужно загадать желание.

– А если их две? Значит, два желания, – он чуть оживился. – Моё первое – быть с тобой. Настоящим. Навсегда. Второе – вернуть себе свободу.

– Первое совпадает с моим, – призналась она. – Я хочу лишь одного – быть с тобой, здесь и вне сна.

Она помедлила и вдруг спросила:

– Но ведь всё это… сон? Скажи честно: ты настоящий? Или я просто схожу с ума?

Он грустно улыбнулся.

– Настоящий ли я? Я верю, что да. Но в твоём существовании иной раз сомневаюсь. От вечного одиночества можно и свихнуться, принимая галлюцинации за реальность. Но знаешь… я хочу верить, что ты есть. Ты – моя надежда. Галлюцинации не могут так говорить, так любить, так светиться.

– А я не верю, что полюбила призрак, – ответила она твёрдо. – Ты живой. Пусть даже далеко от меня, но ты живой.

– Да, я жив. И буду жить ещё долго. Но обречён в пленении. И я верю: именно ты однажды освободишь меня.

– Кто же твой тюремщик? Кто этот злодей?

– Его имя ничего тебе не даст, – отрезал офицер. – Имя не имеет значения.

– Но зачем он держит тебя здесь? Почему не убил?

– Всё просто, – усмехнулся офицер. – Он не настолько силён, чтобы уничтожить меня. Поэтому ему остаётся лишь держать меня в этой темнице.

– Но почему в пещере, без охраны и замков? – удивилась девушка. – В башне, в замке – это ещё понятно. Но здесь?..

– Мне не нужны ни замки, ни стражи, – покачал головой офицер. – Пещера сама по себе темница. Она не выпускает. Я не могу выйти.

– Но ведь ночью ты выбираешься ко мне… – прошептала она.

– Это потому, что чары держатся на силе воли моего тюремщика. Когда он спит – я обретаю свободу. Но должен вернуться до того, как он проснётся. Иначе исчезну. Растворюсь, и даже слёзы не будут пролиты по мне.

– Проклятие? – её голос дрогнул.

– Да, можно сказать и так, – согласился он.

– Но… что это за пещера? Что в ней особенного?

Офицер посмотрел на неё с мягкой грустью.

– Ты умна. Я знаю, что ты образованна. Подумай сама: какая пещера могла бы быть столь сильной, чтобы держать меня веками?

Девушка хотела спросить ещё, но горизонт дрогнул, и над морем разлился рассвет. Лунный свет померк, и офицер, и сама пещера растаяли, как туман. Она проснулась – с горечью в сердце и с ощущением, что оставила там, во сне, часть своей души.

Глава 2. Маг и друид

Весна раскинула крылья над Орланом, Орлиным Континентом. В тропических джунглях, где царило вечное лето, перемен почти не было заметно, но северные земли уже пробуждались от зимнего сна: таяли сугробы, под ними робко пробивались подснежники, на ветвях распускались первые листочки. Птицы возвращались с юга, наполняя воздух радостным щебетом. Земля оживала, расправляла плечи после долгой дремоты.

Но среди стаек ласточек и стрижей в небесах парила иная птица – гордая и одинокая. Королевский орёл, символ Орлана. Его крылья были окрашены в необычный фиолетовый оттенок, и в его взгляде не было беззаботности: лишь холодная решимость и сознание собственной силы. Величественная птица скользила над долинами и оврагами, сосновыми лесами и каменными плато, пока её внимание не привлёк город Альбург – столица Селидора.

Город стоял в Кедровой Долине, и хотя вокруг буйствовала весна, его стены жили по другим законам – законам людей, давно покинувших природу. Люди когда-то были её частью, но, воздвигнув дома из жёлтого кирпича и храмы со шпилями, они отгородились стенами от земли-матери. Они устремили взор в небеса, но разучились смотреть вперёд, забыв, что их души принадлежат небу, а тела – природе. И лишь немногие помнили это. Они называли себя сынами Природы, и, как сама Природа, их невозможно было сломить.

С этими мыслями орёл сложил крылья и камнем ринулся вниз. Приземлившись на пустынной дороге, он окутался клубами густого зелёного дыма. В следующее мгновение на его месте стоял высокий, плечистый мужчина с длинными золотыми волосами и бородой до груди. Несмотря на дикость облика, в нём не было ничего нечистоплотного – как в хищнике, вылизанном до блеска. На нём был фиолетовый кафтан, простые ситцевые штаны, сапоги из кожи болотного вепря. За плечами – лишь небольшой рюкзак. Чтобы не выделяться среди горожан, странник заплёл волосы в косу, уложил её на макушке и прикрыл чёрной вязаной шапкой. Так орёл превратился в человека. Его имя было Анвар.

Через некоторое время он подошёл к величественным воротам Альбурга. Те вздымались над землёй, сложенные из жёлтого кирпича, увенчанные башнями и бойницами. В проёмах сторожили лучники и арбалетчики в доспехах, а у самих ворот стояла четвёрка стражей.

Анвар почтительно склонил голову.

– Да пребудет вечным царствие Владыки. Я хочу войти в город.

– Владыка вечен, – ответил усатый командир, прищурив глаза. – Кто ты?

– Имя моё Анвар. Я из Берёзовой Рощи.

– И зачем путь держишь в Альбург?

– Мне нужно в библиотеку имени Владыки, – спокойно произнёс он.

Командир кивнул, и стража пропустила его. Но едва Анвар перешагнул порог, как встроенные в ворота зелёные камни вспыхнули ярким светом. Из-под арки раздалось визгливое жужжание, словно стая комаров набросилась разом.

Стражники тут же вскинули оружие. Командир шагнул вперёд, толкнул Анвара назад и выхватил меч.

– Ты маг!

Анвар лишь чуть заметно усмехнулся.

– Да. А что в этом удивительного?

– Почему ты не сказал?!

– Потому что ты не спросил, – с холодным спокойствием ответил он.

– Я спросил, кто ты!

– И я сказал, – Анвар выдержал взгляд стража. – Имя и происхождение. А являюсь ли я магом, ты не спрашивал.

– Будем считать и так, – нехотя согласился стражник. – Но знай: магам не место в Альбурге. Это город для нас, нормальных людей!

– Разве? – с нарочитым удивлением приподнял бровь Анвар. – Я полагал, у вас даже целый квартал магов.

– Есть, – буркнул командир. – Но это их гетто. Там им и сидеть. Днём они ещё могут шагнуть за пределы квартала, но ночью – ни ногой! И это закон.

– Интересно, – холодно усмехнулся Анвар. – Но, кажется, сейчас у нас день.

– Да, день, – неохотно признал страж. – Но одно дело – наши маги, другое – пришлые. Здесь, в Альбурге, все маги обязаны носить фиолетовую нашивку и остроконечный колпак со звёздами.

Анвар молча расстегнул рюкзак и вынул оттуда колпак, синий, расшитый жёлтыми звёздочками. Снял чёрную шапку, быстро спрятав длинную косу, и надел колпак.

– Доволен?

Стражники переглянулись.

– А кто поручится, что ты не обрушишь на наш город свои заклинания? – сурово спросил командир. – В Альбурге – десятки Ледяных Стражей, охотников на магов. Попробуешь колдовать – и тебя не успеешь пикнуть, как разрубят в клочья!

– Благодарю за заботу, – спокойно ответил Анвар. – Но неужели ты веришь, что один странствующий маг способен угрожать целому городу и десятку ваших охотников? Если бы я и попробовал, они сделали бы со мной то, о чём ты говоришь. Так что это их забота, а не твоя.

– Дерзишь, колдун, – прищурился командир. – Это и моя забота тоже. Я отвечаю за то, кого пропускаю в город. Хотя… – его глаза подозрительно блеснули. – Есть способы убедить меня.

Анвар уловил намёк. Он открыл кошель и извлёк несколько серебряных монет. Раздав их по рукам стражников, с лёгкой иронией произнёс:

– О, доблестные стражи, позвольте же жалкому магу войти в этот славный город, благословенный Владыкой.

– Так бы сразу и сказал, – улыбнулся командир, пряча монеты. – Проходи. Но знай: я всё равно донесу префекту о твоём прибытии. Обязанность.

Анвар лишь кивнул и перешагнул через порог. За его спиной вновь взвыли кристаллы в воротах, издавая мерзкий комариный звон. Но он уже шёл вперёд, по улицам Альбурга.

Город впечатлял своим размахом. Десятки тысяч жителей, массивные дома из жёлтого камня, просторные улицы, цветные витражи в окнах, храмы с позолоченными шпилями. Всё выглядело величественно – и мёртво. Над всем этим поднимался верхний квартал – резиденции знати, дворец префекта Алана Дорфа и главный храм Владыки. Сам же Гуабэр, подобно божеству, правил издалека, с острова Белых Медведей.

На улицах встречались редкие маги. Все – в одинаковых фиолетовых нашивках и синих колпаках. Все – с опущенными головами. Анвар последовал их примеру: чем меньше выделяться, тем лучше. Стражники, проходя мимо, отпускали едкие насмешки: «когда-нибудь всех вас перебьём», «с дороги, колдовское отродье». Он не отвечал. Так же, как не отвечали и униженные маги.

Анвар лишь думал: «Тем лучше. Чем больше они принимают меня за одного из своих – тем меньше шансов, что раскроется, кто я есть».

И он направился следом за одним из магов, решив, что тот выведет его туда, куда нужно.

Так он и вышел к кварталу магов. Новый бастион, новая стена – и врата под надзором стражников. На жёлтой кладке ярко выделялся фиолетовый символ: пятиконечная звезда с глазом. Преследуемый маг прошёл внутрь. Анвар последовал за ним.

– Живее, живее! – торопливо крикнул один из стражников с враждебной усмешкой.

Анвар переступил порог – и оказался в гетто. Убогие деревянные хибары, кривые улочки, многосемейные дома, где каждый этаж занимала отдельная семья. Улицы тесные, воздух тяжёлый. Это был совсем иной мир – мир тех, кто, обладая силой, оказался загнан в угол.

И Анвар тихо подумал:

«Да, самое настоящее гетто».

Хотя магов во всей империи было в сотню раз меньше, чем простых людей, в столице их доля достигала десятой части населения. Причина была проста: ожесточённое отношение сельчан и жителей окраин вынуждало чародеев переселяться в города. В Альбурге для них отвели лишь одну сороковую часть территории, и то – за стенами гетто. Но теснота здесь воспринималась не как беда, а как защита: стены надёжно отгораживали магов не только от остального города, но и от ярости толпы.

Ненависть к чародеям подпитывалась религией. Священнослужители неустанно твердили о «тёмных делах магов» – их обвиняли в ритуальных убийствах детей, в использовании крови в тайных обрядах, в связях с демонами и миром мёртвых, в отравлениях колодцев и во всех смертных грехах. К клевете добавлялись и законы: магам запрещалось служить в армии и городской страже, учиться в имперских школах, занимать важные должности. Им нельзя было ездить верхом или управлять повозками, нельзя носить оружие. А хуже всего – им запрещалось колдовать. За боевое заклинание карали смертью, за изучение мирных чар – тюрьмой.

По сути, от магов осталась лишь тень былого величия. Их называли «людьми магического происхождения», будто их дар был всего лишь наследственным недугом. Даже личная жизнь подлежала контролю: чародеям запрещалось вступать в брак с «нормальными» людьми. За нарушение этого закона карали обоих – и мага, и его возлюбленную. Всё объяснялось демографической политикой Гирта Гуабэра: ведь дети магов рождались магами, даже если один из родителей был простым человеком. Власти страшились, что численность «колдовского племени» начнёт стремительно расти.

Так и возникло презрительное противопоставление: обычные люди называли себя «нормальными», а маги – в ответ прозвали их «нормалами».

Анвар шагал по узким улочкам магического квартала, ища боевого товарища Лауза. Их встреча была обещана ещё два месяца назад – в доме номер семнадцать по улице Шляйхера. Найдя нужное здание, трёхэтажное, он остановился. На втором этаже на балконе сидели трое: пожилой маг и двое молодых, один – лет двадцати пяти, другой совсем юный, подросток. Они играли в карты, оживлённо споря.

Анвар узнал игру: чародейские карты. Колода состояла из четырёх стихий: земли, воздуха, огня и воды. Картины на них были зачарованы и оживали прямо на глазах. Маги играли, словно сами колдовали – хотя в реальности любое заклинание было под запретом. Так власть издевалась над чародеями: лишив их права на магию, оставила им лишь жалкую имитацию – игру.

С балкона доносились голоса:

– Маг огня! – кинул карту старший сын.

– Маг воздуха! – добавил младший.

– Маг воды побеждает огонь, маг земли – воздух, – ответил отец, и карты на столе ожили: водяной поток погасил огненные шары, комья земли врезались в смерчи, замедлив их вихрь.

– Бито, – вздохнул старший сын. – Папа, если «нормалы» так нас ненавидят, что мешает им перебить нас всех?

– Пока мы не колдуем, мы не опасны для Гирта и его империи, – спокойно пояснил отец. – Мы нужны стране как работники, как образованные люди.

– Но какая же это жизнь? – возразил юноша. – Мы штудируем книги, заучиваем историю магии, читаем комментарии. А жить – не живём! Это ли удел магов?

Отец мягко покачал головой:

– Легенды говорят, что маги со всего мира однажды соберутся на священной земле…

– В Арзабахе? Там, где некогда правили чародеи? – глаза юноши загорелись.

– Это только легенды, – усмехнулся отец.

– А я верю, – горячо воскликнул сын. – Помнишь слова пророка Дариэля? «Мы сидели на реках деладорских и плакали… Если забуду тебя, Элешамма, отсохнет десница моя…»

Они замолчали. Даже за картами мечта о свободе звучала громче любого заклинания.

Разговор отца и сыновей о земле, некогда обетованной магам Единым Богом, был интересен, но Анвар не хотел тратить время попусту. Лауз жил один, значит, эта семья к нему отношения не имела. Странник перевёл взгляд на первый этаж: цветы на подоконнике, клетка с радужным попугаем, лениво дремавший полосатый кот, безупречный порядок. Всё говорило о женской руке – старой девы или пожилой хозяйки. Явно не Лауз.

Методом исключения оставался третий этаж.

Анвар поднялся по трухлявой лестнице и постучал.

– Кто там? – отозвался за дверью знакомый голос.

– Это я, Анвар.

– Проходи.

Дверь скрипнула, и друид вошёл. В тесной комнатке, за круглым столом, сидел рыжебородый маг лет сорока.

– Садись, друг, – приветливо сказал Лауз и тут же поднялся. – Сейчас заварю чаю.

Пока хозяин возился на крохотной кухоньке, Анвар оглядел убогие стены и скудное убранство. Здесь царила бедность, но не безнадёжность.

– Как жизнь? – спросил он, когда маг вернулся.

– Неплохо, – ответил Лауз. – Из книг, что достались от магов Запределья, я выучил уже пятьдесят заклинаний. Если буду продолжать такими темпами – через пару лет смогу пройти испытание.

Анвар нахмурился.

– Пятьдесят за два месяца? Это слишком медленно.

Лауз опустил глаза.

– Я знаю. Но мне приходится работать, чтобы сводить концы с концами.

– Работать можешь днём, а ночью – учись. Посланники из-за Пределов не будут ждать вечно. Если не справишься, найдут другого Избранного.

Маг резко поднял голову.

– Другого?!

– Время богов прошло. Наступил век людей, – процитировал Анвар слова архимага Апиона Гранта. – Ты избран не небесами, а людьми. Не хочешь – заменят. Потенциальных магов в Селидоре хватает.

Лауз тяжело вздохнул.

– Я ускорюсь… Что говорят Хранители?

– Они ждут тебя у Мирового Древа. И посланники Запределья тоже. Через три дня ты должен быть там.

– Значит, завтра в путь, – кивнул Лауз. – А пока оставайся у меня.

***

Весь день они говорили о жизни – о судьбе магов в гетто, о Круге друидов, о мире. Казалось, что тревоги где-то далеко. На ужин Лауз сварил рис с говядиной, и уютный запах наполнил дом.

Но спокойствие разорвал истошный крик с улицы. Маг выскочил из комнаты, Анвар последовал за ним.

На улице, в лунном свете, стоял пожилой, но крепкий мужчина – явно мещанин. В руках его блестел обнажённый меч.

– Нормал?! – ахнул Лауз. – Что ты делаешь в квартале магов? Да ещё в такой час?

– Заткнись, колдун! – рявкнул тот. – Здесь хозяева мы, нормальные люди!

Он размахнул мечом и выкрикнул:

– Выведите всех жильцов! Быстро, иначе изрублю на куски!

Из домов начали выходить люди. С первого этажа – пожилая хозяйка, со второго – знакомая Анвару семья: отец-маг, мать и двое сыновей. С третьего – Анвар и Лауз.

– Кто здесь Шнапе?! – прорычал мещанин.

– Я, – робко сказал старший сын.

Глаза нормала сверкнули бешенством.

– Так это ты обрюхатил мою дочь! – Он поднял меч, но между ним и юношей встал отец.

– Не тронь моего сына!

– Мразь, – прошипел нормал. – Вы все мрази. Отойди, или убью и тебя, и его, и всю вашу семью.

Отец попытался говорить мирно:

– Давай решим по-другому…

– Нет! – рявкнул мещанин. – Моя дочь завтра будет казнена за связь с колдуном. А тебя я убью здесь и сейчас.

– Оставь их! – вмешался Лауз. – Ты ответишь мне!

– И кто ты такой? – рассмеялся нормал.

– Я – Избранный! – бросил маг с горящими глазами.

Анвар вздрогнул.

– Тише! – попытался он удержать друга. Но было поздно.

– Избранный? – мещанин расхохотался. – Безоружный колдун? Да ты ничто!

– Хочешь проверить?! – рявкнул Лауз.

Он вскинул руку, и в воздухе зажглась шаровая молния. Смертельное солнце затрепетало над его ладонью.

Нормал дернулся, сперва испугавшись, но затем с криком бросился вперёд, занося меч. Лауз метнул молнию.

Вспышка. Удар. Человек взлетел в воздух и рухнул на мостовую, уже мёртвый. Дым поднимался от обугленной груди.

Тишину прорезал отчаянный крик Куммера:

– Что ты сделал, Лауз?! Ты убил нормала!

Маг смотрел на свои руки, как на чужие. Его губы дрожали.

– Я… убил… нормала.

Он пошатнулся, но тут же, словно оправдываясь перед самим собой, выкрикнул:

– Нет! Я Избранный! Я должен уметь убивать! Это испытание… первое испытание…

– Испытание? – горько усмехнулся Куммер. – Ты думаешь, власти простят такое? Здесь труп! И теперь все мы под угрозой!

Лауз закрыл глаза, сжав зубы.

– Если не будет тела – не будет и обвинения.

– Что ты задумал?!

– Сожжём его. Огонь всё пожирает… даже следы.

Он вскинул руку, и над ладонью вспыхнул огненный шар, готовый обрушиться на бездыханное тело.

Глава 3. Гончая берёт след

Рассвет постучал в окна особняка, и первые лучи солнца упали на лицо спящего. Человек на кровати нехотя открыл глаза, но сон тянул его обратно – хотя бы ещё на десять минут.

В этот момент в дверь раздался стук.

– Ким, это ты? – сонно спросил хозяин.

– Это я, ваше превосходительство, – прозвучал ответ, и дверь отворилась. На пороге стоял лакей в белой рубашке и чёрном жилете.

– И что же ты стучишь в такую рань, когда я имею право на отдых? – голос его был надменен, но в то же время спокоен.

– Простите, но пришёл посланник префекта. Он велел передать, что ваше превосходительство должны как можно скорее явиться к нему.

– «Как можно скорее» спокойно подождёт пятнадцать минут, – лениво произнёс хозяин, поднимаясь во весь свой высокий рост. В зелёных глазах ещё блуждала дремота, но холодное выражение лица уже пробивалось наружу. – Завтрак готов?

– Уже готовлю, господин.

– Тогда готовь, а мне – расчёску и бритву.

Ким поклонился, вручил ему необходимые принадлежности и отправился на кухню.

Хозяин, облачившись в синий шёлковый халат, встал перед зеркалом. Длинные чёрные волосы лёгли под гребень его сильных рук. Лицо, суровое и по-зимнему бледное, оживилось, когда он намазал щеки кремом и принялся бриться. Вскоре отражение показало уже не сонного, а собранного мужчину, чуть младше тридцати, с холодным взглядом, от которого веяло сталью.

В столовой его ждал завтрак: крабовый салат, яичница с беконом, сок из лунных ягод. Как всегда, приготовлено безупречно – плохого повара и не допустили бы к лакейской службе в доме аристократа.

Поев, он облачился в боевой наряд. Сначала лёгкая броня из чёрной кожи, затем меховой доспех – для ранней весны. Два меча легли на пояс, рядом – миниатюрный арбалет. Метательные ножи и звёздочки скрылись под рукавами. Последним штрихом стала глефа – оружие, в котором он был виртуозом. Из нескольких выбрал одну, пристегнул за спину и, наконец, был готов.

Выйдя на улицу, он двинулся к северной части верхнего квартала. Солдаты, встречавшиеся ему на пути, вскидывали руки в приветствии, завидев рыцаря-капитана – старшего по званию и, к тому же, аристократа. И он думал: почёт и уважение – достойная награда за учёбу у Владычицы, за годы в монастыре и за кровь врагов, пролитую во славу Владыки.

Наконец впереди возник дворец префекта – жёлтый исполин с мраморной лестницей и позолоченной решёткой. У входа стояли два гвардейца в латах, с алебардами, сверкающими на солнце.

– Здравия желаем, господин рыцарь-капитан! – прогремели они в унисон.

– Вольно, – холодно ответил он. – Пропустите меня.

В этот миг двери дворца распахнулись, и наружу вышла делегация нелюдей. Кайус с трудом сдержал отвращение. Все трое были человеческого роста, но их тела покрывала бледно-фиолетовая кожа, пальцы соединяли перепонки, а из лиц, где должен быть рот, свисали щупальца, скрывающие клюв. На головах – гребни, словно петушиные.

Средний из них шёл в серебристой мантии с трезубцем в руках. Его охрана, облачённая в мифриловые кольчуги, несла странные трёхклинковые оружия – нечто среднее между якорем и топором. У них за спинами покоились длинные копья.

Гвардейцы вытянулись по стойке «смирно» и приветствовали главу делегации почтительным кивком. Нелюдь ответил таким же жестом и неторопливо сошёл по лестнице.

Сжав зубы, Кайус прошёл внутрь дворца. Красная ковровая дорожка вела через сияющий холл. Пол был выложен чередующимися плитами белого и чёрного мрамора. С потолка взирал лик Гуабэра, восседающего на небесах и ниспосылающего силу своим ледяным стражам. Хрустальные колонны поддерживали своды, а окна переливались цветным стеклом. Золотые люстры горели магическим светом, дарованным Владыкой. Под окнами возвышались статуи гордых воинов – Ледяных Стражей.

И вот впереди, на платиновом троне, восседал сам префект Алан Дорф, наместник Владыки. Его серебристая диадема с сапфиром вспыхнула в свете витражей – и на миг напомнила Кайусу женщину из далёкого прошлого, его юности.

– Здравствуйте, Кайус, – прервал воспоминания префект.

– Здравия желаю, ваше высокоблагородие, – отчеканил рыцарь-капитан.

– Вы должны приветствовать меня первым.

– Виноват, ваше высокоблагородие, – хладнокровно ответил Кайус.

Хладнокровие было его природой. Дар Владыки позволял ему охлаждать собственную кровь до ледяных температур. Мороз не брал его, болезни обходили стороной. Он был истинным Ледяным Стражем – верным слугой Владыки.

– Вызывали меня, ваше высокоблагородие? – голос Кайуса звучал ровно, словно он говорил всегда одной и той же интонацией. Но эта ровность была обманчива: с теми, кто стоял ниже его по лестнице власти, в ней слышалось презрение; с теми, кто был выше, – абсолютная преданность.

– Да, Кайус, – кивнул префект. – Именно вас.

– Разрешите вопрос, ваше высокоблагородие.

– Спрашивайте.

– Те существа, что только что покинули дворец… кто они были?

– Посланник эшхарготов северных морей, в сопровождении телохранителей, – спокойно ответил Дорф.

Кайус не скрывал удивления.

– Эшхарготы?

– Да, нелюдь, – произнёс префект размеренно, словно читая приговор. – Их города-государства издавна поклоняются Хаосу и всегда были врагами нашей империи. Но ныне Владыка, да не отсохнет длань его, заключил союз с несколькими их правителями. Если вспыхнет война с Деладором, эшхарготы ударят по их флоту снизу, и ни один вражеский корабль не доплывёт до наших берегов.

Слова префекта прозвучали так буднично, словно речь шла о сделке на рынке, а не о договоре с чудовищами.

– Чем же я обязан вашему вызову, ваше высокоблагородие? – ровно спросил Кайус, но глаза его чуть блеснули.

– Дело особое, – Дорф откинулся на спинку трона. – Тут нужна помощь не любого Ледяного Стража, а именно ваша. Ваш брат – охотник на магов, а вас в городе всего несколько. Итак, слушайте: в колдовском гетто произошло убийство. Подозревают мага.

– Кого именно убили?

– Старика Конрада Кросса.

– Кросса? Ветерана войны? – в глазах Кайуса мелькнула искра уважения.

– Его самого. Жил до старости – и всё ещё был силён. Значит, противник серьёзен.

На миг маска холодного равнодушия соскользнула с лица Кайуса. Внутри него, подо льдом, вспыхнул огонь – неистовое желание встретиться с достойным врагом. Но через мгновение он вновь стал спокоен.