Пустота наверху

Андрей медленно убрал телефон, чувствуя, как адреналин растекается по венам. Вера смотрела на него выжидающе, в её глазах читались одновременно надежда и тревога.

– Видеозаписи, – коротко объяснил он. – Кто-то готов их передать.

– Это может быть ловушка, – встревоженно проговорила Вера. – Андрей, подумай. Кто-то звонит с мобильного номера, предлагает секретную информацию… Это слишком подозрительно.

– Возможно. Но у меня нет выбора. – Он допил остывший кофе, морщась от горечи. – Это единственная зацепка.

– Тогда я пойду с тобой.

– Нет. Он сказал – один.

– Андрей, это безумие! – Вера схватила его за руку. – Что если это те же люди, которые украли архив? Что если они хотят тебя заманить?

– Тогда я буду осторожен. – Он мягко высвободил руку. – Но я должен попытаться.

Остаток дня тянулся мучительно долго. Андрей не мог найти себе места, расхаживал по квартире, то и дело поглядывая на часы. Вера пыталась заниматься работой, но её пальцы нервно барабанили по столу, а взгляд то и дело ускользал к окну.

– А что если записей не существует? – вдруг спросила она, отрываясь от документов. – Что если этот человек блефует?

– Зачем ему блефовать? – Андрей остановился у окна, глядя на серые дома напротив. – Какая ему выгода?

– Не знаю. Может быть, хочет денег? Или… – Она замолчала.

– Или что?

– Или хочет заставить тебя прекратить поиски. Даст фальшивую запись, которая покажет, что Марина действительно умерла естественной смертью, и ты успокоишься.

Андрей задумался. Логика в словах Веры была. Но он не мог упустить эту возможность.

– Я буду осторожен, – повторил он. – Если что-то покажется подозрительным, сразу уйду.

В половине шестого Андрей уже был в парке. Октябрьский вечер выдался прохладным, листья под ногами шуршали влажно и печально. Запах прелой листвы смешивался с дымом от костров дворников где-то вдалеке. Немногочисленные прохожие спешили домой, поднимая воротники курток.

Парк Победы был одним из старейших в городе. Высокие дубы и липы, посаженные ещё в послевоенные годы, создавали тенистые аллеи даже осенью, когда большая часть листвы уже опала. Андрей медленно шёл по центральной аллее, оглядываясь по сторонам. Скамеек было много, но та, что стояла возле памятника неизвестному солдату, была хорошо видна со всех сторон.

Памятник неизвестному солдату возвышался в центре небольшой площадки, окружённой старыми липами. Бронзовый солдат с автоматом в руках смотрел вдаль, а у его ног горел вечный огонь. Андрей сел на указанную скамейку, ощущая, как холодный металл проникает сквозь одежду. Нервное напряжение было таким сильным, что он слышал собственное сердцебиение.

Минуты тянулись медленно. Парк постепенно пустел, лишь изредка мимо проходили одинокие прохожие с собаками или пожилые пары, совершающие вечернюю прогулку. Андрей внимательно изучал каждого, пытаясь понять, не следит ли кто-то за ним.

Ровно в шесть к нему подошёл мужчина лет пятидесяти, в тёмном пальто и вязаной шапке. Лицо у него было обычное, запоминающееся разве что глубокими морщинами вокруг глаз и нервным тиком в уголке рта. Он сел рядом, не протягивая руки для знакомства, и несколько секунд молча смотрел на памятник.

– Андрей Викторович? – спросил он наконец, не поворачивая головы.

– Да. А вы…?

– Имя неважно. – Мужчина достал из кармана маленькую флешку, покрутил её в пальцах. – Я работал в службе безопасности больницы. Ушёл на пенсию два года назад. То, что я вам передаю, может стоить мне жизни, но совесть не даёт покоя.

– Почему именно сейчас? – Андрей изучал профиль незнакомца. – Прошло столько лет…

– Потому что вчера ко мне домой приходили. – Мужчина наконец посмотрел на Андрея, и в его глазах читался страх. – Предлагали деньги за молчание. Много денег. А когда я отказался, стали угрожать.

– Кто угрожал?

– Люди в дорогих костюмах. Говорили вежливо, но глаза… – Он поёжился. – В таких глазах я видел смерть.

Он протянул флешку Андрею. Пластиковый корпус был тёплым от чужих пальцев.

– Что там? – Андрей осторожно взял накопитель.

– Записи камер наблюдения за день смерти вашей жены. Официально они были стёрты по истечении срока хранения, но я сделал копию. – Мужчина встал, оглядываясь по сторонам. – Внимательно изучите запись с камеры коридора третьего этажа, временной промежуток с четырнадцати до пятнадцати часов. И будьте осторожны. Те, кто стоит за этим, не остановятся ни перед чем.

– Постойте, – Андрей поднялся следом за ним. – Скажите хотя бы, что я там увижу?

Мужчина остановился, не оборачиваясь.

– Увидите того, кто убил вашу жену. – Голос его стал совсем тихим. – И поймёте, почему это произошло.

– Но зачем? Зачем её убили?

– Она знала то, чего знать не должна была. – Мужчина шагнул к деревьям. – А теперь это знаете вы. Будьте осторожны, Андрей Викторович. Очень осторожны.

Не дожидаясь ответа, он быстро зашагал прочь, растворяясь в сумерках между деревьями.

Андрей ещё несколько минут стоял возле памятника, сжимая флешку в кулаке. Вокруг сгущались сумерки, включилось освещение, и парк наполнился длинными тенями. Где-то вдалеке лаяла собака, слышались голоса поздних прохожих.

Только когда он убедился, что никто за ним не следит, Андрей направился к выходу из парка. Флешка жгла карман, словно раскалённый металл. Наконец-то у него появился шанс узнать правду.

Дома Андрей с трясущимися руками вставил флешку в компьютер. Файлов было несколько, все помечены датой и временем. Он открыл указанный, и на экране появилось чёрно-белое изображение больничного коридора.

Качество записи было неплохим для того времени. Коридор третьего этажа, знакомый до боли – здесь он проводил часы, дожидаясь новостей о состоянии Марины. Белые стены, линолеум на полу, ряд дверей в палаты. Всё выглядело обыденно, буднично.

Запись шла медленно, кадр за кадром показывая редких прохожих – врачей, медсестёр, посетителей. Андрей внимательно всматривался в каждую фигуру, пока на отметке 14:37 в кадр не вошла медсестра.

Сначала ничего подозрительного. Обычная женщина в белом халате и медицинской шапочке, идущая по коридору с решительным шагом. Но что-то в её движениях показалось ему странным. Он перемотал запись назад, включил повтор.

Медсестра шла по коридору к палате Марины, но… её походка была неестественной. Слишком широкие шаги для женщины её комплекции. Слишком уверенные движения плеч, характерные скорее для мужчины. И когда она повернула голову, проверяя, не наблюдает ли кто за ней, Андрей заметил то, что заставило его кровь похолодеть – под медицинской шапочкой виднелись короткие тёмные волосы, хотя все медсёстры этого отделения носили длинные волосы, аккуратно убранные под чепчики.

Он увеличил изображение, всматриваясь в размытые черты лица. Определённо мужчина. Переодетый в женскую форму, но мужчина. Широкие плечи, которые халат не мог скрыть полностью. Крупные руки. И самое главное – движения. Он пытался имитировать женскую походку, но мужская природа выдавала себя в каждом шаге.

– Боже мой, – прошептал Андрей, чувствуя, как пересыхает во рту.

Он продолжил просматривать запись. Ложная медсестра скрылась в палате Марины в 14:39. Вышла в 14:51 – через двенадцать минут. За это время в коридоре не появился ни один человек. Палата Марины была в конце коридора, самая изолированная.

Выходя из палаты, убийца – Андрей уже не сомневался, что это был убийца – двигался быстрее, нервознее. В руках у него была маленькая сумочка, которой не было при входе. Лицо скрывала маска, но даже через неё было видно напряжение.

Андрей перемотал запись ещё раз, делая скриншоты каждого кадра, где был виден преступник. Может быть, эксперты смогут восстановить черты лица, определить рост, вес, другие характеристики.

Он скопировал файл на жёсткий диск, на отдельную флешку, отправил себе на электронную почту. Каждая копия могла оказаться спасительной.

Следующие полчаса он провёл за детальным изучением записи, делая скриншоты, заметки. Постепенно картина становилась яснее – и от этой ясности становилось страшно.

14:35 – коридор пуст 14:37 – появление ложной медсестры 14:39 – вход в палату Марины 14:51 – выход из палаты 14:53 – исчезновение из поля зрения камеры

Двенадцать минут. За двенадцать минут был убит человек.

Андрей открыл другие файлы на флешке. Записи с разных камер, разное время. Он нашёл запись с камеры у входа в больницу за тот же день. В 14:25 в здание вошёл мужчина в тёмной куртке и джинсах. Лицо скрывала бейсболка, опущенная на глаза. В 15:15 тот же человек покинул здание, но теперь на нём была другая одежда – светлая рубашка и тёмные брюки.

Переодевание. Маскировка. Всё было продумано до мелочей.

Андрей вгляделся в фигуру мужчины. Высокий, около метра восьмидесяти. Спортивное телосложение. Уверенная походка человека, привыкшего к физическим нагрузкам. В левой руке – небольшая спортивная сумка.

Телефон зазвонил, заставив Андрея подскочить от неожиданности. Вера.

– Ну как? – её голос звучал взволнованно. – Ты посмотрел записи?

– Да. – Андрей потер глаза, которые болели от напряжения. – Марину действительно убили.

Пауза.

– Ты уверен?

– Абсолютно. У меня есть видео убийцы. Мужчина, переодетый медсестрой. – Он сохранил очередной скриншот. – Вера, это профессиональная работа. Кто-то заказал убийство моей жены.

– Андрей, это… это невозможно поверить. Кому могла помешать Марина? Она же занималась только наукой.

– Не знаю. Но завтра я отнесу эти записи в полицию. Пусть разбираются.

Выходя из дома на следующее утро, Андрей почувствовал тревожное ощущение чужого взгляда. Оглянулся – обычная утренняя суета, люди спешат на работу, дети в школу. Но что-то было не так.

Серый автомобиль «Форд Фокус» стоял у противоположного тротуара. За рулём сидел мужчина в тёмных очках, несмотря на пасмурную погоду. Андрей не обратил бы на него внимания, если бы не заметил этот же автомобиль вчера вечером возле парка, когда возвращался домой с флешкой.

Сердце забилось быстрее. Неужели за ним действительно следят?

Он направился к остановке общественного транспорта, краем глаза наблюдая за машиной. Когда автобус тронулся, «Форд» плавно влился в поток, держась на расстоянии трёх-четырёх машин.

На следующей остановке Андрей вышел и тут же сел в маршрутку, идущую в противоположном направлении. Серая машина промчалась мимо, но через минуту развернулась и снова начала преследование.

В груди нарастало ощущение удушья. Кто-то определённо следил за ним, и делал это не особенно скрываясь. Возможно, хотели, чтобы он это заметил? Запугать, заставить отступить?

Андрей вышел возле торгового центра, прошёл через главный вход и вышел через служебный выход. Серый автомобиль терпеливо ждал на парковке. За рулём теперь сидел другой человек – молодой, с военной стрижкой.

Это была уже не паранойя. За ним действительно следили, и делали это профессионально, сменяя наблюдателей.

Андрей достал телефон, набрал номер такси. Нужно было как можно быстрее добраться до полицейского участка, пока его не перехватили.

Такси подъехало через пять минут. Андрей быстро сел в машину, дав водителю адрес участка. «Форд» последовал за ними, но на середине пути отстал – видимо, поняв, куда они направляются.

В участке дежурный офицер, молодой лейтенант с усталым лицом, выслушал рассказ Андрея с нарастающим скептицизмом.

– Видеозаписи убийства жены? – переспросил он, поглядывая на флешку в руке Андрея. – И это произошло несколько лет назад?

– Да. Но только сейчас я получил доказательства.

– Хорошо. Давайте посмотрим.

Они прошли в кабинет, где стоял компьютер. Андрей вставил флешку, открыл файл с записью. На экране появился знакомый коридор больницы.

– Вот, смотрите. Четырнадцать тридцать семь. – Андрей указал на фигуру ложной медсестры. – Это мужчина, переодетый в женскую форму.

Лейтенант внимательно изучал запись, время от времени останавливая её и рассматривая отдельные кадры.

– Да, что-то странное в этой медсестре есть, – согласился он наконец. – Но это не обязательно означает убийство. Может быть, это просто… необычная женщина?

– Посмотрите на записи с других камер, – настаивал Андрей. – Тот же человек входит в больницу в гражданской одежде, а выходит уже переодетый.

Они просмотрели все файлы. Лейтенант становился всё более серьёзным.

– Это действительно подозрительно, – признал он. – Но видите ли, чтобы возбудить уголовное дело, нам нужны более веские доказательства. Эти записи не показывают самого преступления, только подозрительное поведение.

– Но разве этого недостаточно для начала расследования?

– Для начала проверки – да. Но дело в том, что вашей жены давно уже нет в живых. Если это действительно было убийство, то доказать его сейчас будет практически невозможно.

Андрей почувствовал, как внутри всё обрывается.

– Что вы предлагаете?

– Мы зарегистрируем ваше заявление, проведём проверку. Но не обольщайтесь – шансы на раскрытие преступления после стольких лет минимальны.

Домой Андрей добирался сложным маршрутом, с несколькими пересадками. «Форд» больше не появлялся, но тревожное чувство не покидало. Они знали, где он живёт. Знали, чем занимается. И явно не собирались оставлять его в покое.

Поднимаясь по лестнице в свою квартиру, Андрей услышал тихий щелчок замка. Кто-то торопливо выходил из его квартиры через служебный выход – звук шагов эхом отдавался в вентиляционной шахте.

Сердце заколотилось. Он осторожно вставил ключ в замок, прислушиваясь. Тишина.

Квартира выглядела почти нормально. Почти. Только Андрей замечал мелочи – книга лежала не на том месте, где он её оставил. Ручка на столе повёрнута по-другому. Шкаф в спальне был слегка приоткрыт, хотя он точно помнил, что закрывал его плотно.

А компьютер… компьютер был включён.

На экране светилась страница медицинской энциклопедии. Статья о редком генетическом заболевании – синдроме Тернера. Андрей быстро пробежал глазами по тексту: «…встречается только у женщин… передаётся по женской линии… может приводить к бесплодию… в редких случаях – к внезапной смерти от сердечной недостаточности…»

Руки дрожали, когда он закрывал браузер. Кто-то хотел ему что-то сказать. Кто-то, кто мог свободно проникать в его дом, знал о его расследовании и направлял его по определённому пути.

Андрей проверил все замки, установил дополнительную цепочку на входную дверь. Но понимал – если они смогли попасть сюда один раз, смогут и ещё.

Он сел за компьютер, открыл историю браузера. Кроме статьи о синдроме Тернера, незваные гости просматривали файлы на жёстком диске. Папку с копиями видеозаписей. Документы Марины. Её фотографии.

Что они искали? И нашли ли то, что искали?

Вечером позвонила Вера.

– Андрей, я слышала, ты был в полиции. Как прошло?

– Плохо, – устало ответил он. – Они не верят, что это убийство. Говорят, доказательств недостаточно.

– А что ты собираешься делать дальше?

– Не знаю. – Он посмотрел на статью о синдроме Тернера, которую распечатал. – Вера, скажи мне честно. У Марины были какие-то проблемы со здоровьем? Генетические заболевания?

Пауза.

– Андрей, зачем тебе это?

– Просто ответь.

– Нет, насколько я знаю. Она была абсолютно здорова. А почему ты спрашиваь?

Он рассказал ей о вторжении в квартиру, о статье на компьютере. Вера слушала молча, лишь изредка ахая от удивления.

– Это становится опасно, – сказала она наконец. – Андрей, может быть, стоит остановиться? Ты же видишь – они готовы на всё.

– Не могу остановиться. Не теперь, когда я так близко к истине.

Ночь была беспокойной. Каждый шорох за окном, каждый скрип лестницы заставляли его вздрагивать. Сон приходил урывками, полный тревожных снов о Марине, о больничных коридорах, о лицах в медицинских масках.

В три часа ночи зазвонил телефон. Андрей подскочил, как от удара током. На дисплее высветилось имя: «Клавдия Петровна».

– Алло? – Его голос прозвучал хрипло от недосыпа.

– Андрей, извини, что так поздно. – Голос пожилой женщины звучал взволнованно, но решительно. – Мне нужно с тобой встретиться. Срочно.

– Клавдия Петровна, что случилось? Сейчас же ночь…

– Я знаю, сынок. Но время не ждёт. – Она помолчала, и в трубке слышалось её тяжёлое дыхание. – Ты видишь только вершину айсберга, Андрей. Я хочу, чтобы ты увидел всю картину.

– О чём вы говорите?

– О Марине. О том, что с ней на самом деле произошло. О том, почему её убили. – Каждое слово давалось ей с трудом, словно она преодолевала внутреннее сопротивление. – Встретимся завтра в два часа дня. В нашем старом месте – в парке, где мы с тобой гуляли после похорон.

– Клавдия Петровна, вы что-то знаете о смерти Марины?

Пауза была такой долгой, что Андрей подумал – связь прервалась.

– Знаю больше, чем хотела бы знать, – наконец тихо ответила она. – Марина была не просто твоей женой, Андрей. Она была частью чего-то большего. Чего-то такого, что некоторые люди готовы убивать, чтобы сохранить в тайне.

– Не понимаю…

– Завтра поймёшь. – Голос её стал твёрже. – Приходи один, Андрей. И будь осторожен. После нашего разговора ты будешь знать слишком много. А это опасно.

– Клавдия Петровна, подождите…

Она повесила трубку, оставив Андрея наедине с тишиной ночной квартиры и грузом предчувствий. За окном начинался рассвет, окрашивая небо в тревожные багровые тона. Где-то в городе серый «Форд» терпеливо ждал утра. Где-то люди в медицинских масках планировали следующий ход.

А Андрей сидел у окна, держа в руках флешку с записью, и понимал – завтра всё изменится. Навсегда. И возможно, после разговора с Клавдией Петровной он пожалеет, что начал это расследование.

Но пути назад уже не было.

Глава 5

Андрей несколько раз перечитал сообщение на экране телефона, каждый раз надеясь, что буквы сложатся в другие слова. Но нет – приглашение на встречу от Клавдии Петровны оставалось неизменным. Заброшенный парк аттракционов на окраине города, полночь. Место, которое когда-то было полно детского смеха, а теперь стояло как памятник забытому времени.

Он долго сидел на краю кровати, глядя в окно на серые сумерки октября. Здравый смысл подсказывал не идти. Но что-то более глубокое, какое-то внутреннее чутьё, которое он никогда не умел объяснить, тянуло его туда. Может быть, это была надежда наконец получить ответы. А может быть – последняя нить, связывающая его с Мариной.

В одиннадцать вечера Андрей вызвал такси. Водитель – пожилой мужчина с усталыми глазами – несколько раз переспросил адрес.

– Вы уверены, молодой человек? Там уже лет пять как всё закрыто. Опасное место.

– Уверен, – коротко ответил Андрей, глядя на проплывающие мимо фонари.

Парк встретил его скрипом ржавых ворот и запахом прелой листвы. Луна проглядывала сквозь облака, отбрасывая причудливые тени от остовов каруселей и американских горок. Андрей включил фонарик телефона и медленно пошёл по заросшим дорожкам.

Здесь когда-то он водил Марину на первое свидание. Она смеялась на колесе обозрения, а он боялся высоты, но не признавался в этом. Воспоминание накрыло его волной такой острой боли, что он остановился, прислонившись к столбу с облупившейся краской.

– Клавдия Петровна? – негромко позвал он, но в ответ услышал лишь шорох листьев под ногами невидимых обитателей парка.

Он обошёл центральную площадку, заглянул в разрушенный павильон с автоматами, поднялся на скрипучие ступени обзорной площадки. Никого. Только ветер играл обрывками афиш и пластиковыми пакетами.

Уже собираясь уходить, Андрей заметил что-то белое, приколотое к доске объявлений у входа в парк. Конверт. Без подписи, но он сразу понял – это для него.

Внутри были фотографии. Чёрно-белые, зернистые, словно сделанные скрытой камерой. Марина идёт по улице, держа под руку пожилого мужчину с седыми волосами и добрым лицом. Марина и тот же мужчина сидят в кафе, о чём-то серьёзно беседуя. Марина плачет, а он гладит её по руке. На последней фотографии они стоят у входа в какое-то здание – вывеска неразборчива, но по архитектуре похоже на медицинское учреждение.

На обороте каждой фотографии – дата. За месяц до смерти Марины.

Мужчина был ей совершенно незнаком. В её дневнике, который показывала Клавдия Петровна, не было ни слова о каких-то встречах с незнакомцами. Но снимки говорили сами за себя – это были явно не случайные встречи.

Андрей сел в такси с ощущением, что земля уходит из-под ног. Каждый найденный ответ порождал десяток новых вопросов.

На следующий день он пришёл в больницу раньше смены. Хотел поговорить с доктором Величко, показать ему фотографии, узнать, не знаком ли тот с мужчиной со снимков. Но у кабинета психотерапевта его ждал сюрприз.

Дверь была опечатана жёлтой лентой с надписью "Вход воспрещён". Возле кабинета стоял участковый – молодой парень, который явно скучал на своём посту.

– Что здесь произошло? – спросил Андрей, показывая свою больничную карточку.

– Доктор исчез позавчера, – равнодушно ответил полицейский. – Не вышел на смену, дома его тоже нет. Родственники заявление подали. Вот и опечатали кабинет, пока не найдётся.

– Исчез? – Андрей почувствовал, как внутри всё сжимается. – То есть как исчез?

– А кто его знает. Может, в запой ушёл, может, с какой-то бабой сбежал. Мужик ведь одинокий был. Вы к нему на приём собирались?

– Да, – соврал Андрей. – У меня талон был.

– Ну так идите к другому доктору. В регистратуре скажут, к кому можно обратиться.

Андрей кивнул и пошёл по коридору, но мысли его были далеко. Слишком много совпадений. Слишком много людей исчезали или умирали вокруг истории Марины.

Вечером он позвонил Вере. Подруга была взволнована – он это сразу понял по её голосу.

– Андрей, нам надо встретиться. Срочно. Я нашла кое-что странное.

Они встретились в том же кафе, где были в прошлый раз. Вера выглядела усталой, под глазами залегли тени.

– Я копала глубже, – начала она без предисловий. – Помнишь, ты просил узнать о других самоубийствах? Так вот, за последний год в нашем городе покончили с собой семь молодых мужчин. Семь, Андрей! Это в три раза больше обычной статистики.

Она достала из сумки папку с распечатками.

– Смотри сам. Дмитрий Холодов, 28 лет, повесился в своей квартире. Максим Рогов, 26 лет, выбросился с балкона. Олег Крайнов, 29 лет, отравился угарным газом. И так далее. Все молодые, все без явных проблем с психикой, все оставили предсмертные записки о том, что "не могут больше жить с этим грузом".

– Какая связь с семьёй Соколовых? – тихо спросил Андрей.

– Вот тут самое интересное. – Вера перелистнула страницы. – Холодов работал в архитектурном бюро, которое проектировало дом, где жили Соколовы. Рогов был слесарем в управляющей компании – чинил у них сантехнику. Крайнов работал в банке, где семья Соколовых брала ипотеку. Связи косвенные, но они есть.

– А остальные?

– Остальные… – Вера замялась. – У меня есть подозрения, но пока не могу подтвердить. Но, Андрей, это явно не совпадение. Кто-то методично устраняет людей, которые могли что-то знать о семье Соколовых.

Андрей рассказал ей о фотографиях и исчезновении доктора Величко. Лицо Веры становилось всё мрачнее.

– Мы влипли во что-то серьёзное, – сказала она. – Может, стоит обратиться в полицию?

– И что мы скажем? Что какая-то женщина, которая может быть призраком, показывает нам дневники мёртвой девушки? Что молодые люди умирают после косвенных контактов с покойной семьёй? Нас поднимут на смех.

– Тогда что делать?

– Копать дальше, – сказал Андрей, хотя сам не был уверен в правильности этого решения.

Ночью его разбудил стук.

Не в дверь – в стену. Ритмичный, настойчивый. Стук-стук-стук. Пауза. Стук-стук-стук.

Андрей сел в кровати, прислушиваясь. Звук шёл из стены, разделяющей его спальню с соседней квартирой. Но та квартира пустовала уже полгода – старушка-соседка умерла, а наследники никак не могли разделить жилплощадь.

Стук повторился. На этот раз он показался более отчаянным, как будто кто-то просил о помощи.

Андрей встал, подошёл к стене и приложил ухо. Стук стал тише, но не прекратился. Словно кто-то стучал с другой стороны, зная, что его слышат.

– Кто там? – тихо спросил он, чувствуя себя идиотом.

В ответ – три коротких стука. Пауза. Ещё три.

Сердце Андрея забилось быстрее. Он стал простукивать стену в ответ – три раза. И тут же услышал ответ – три стука с той стороны.

Это продолжалось несколько минут. Какой-то безумный диалог через стену. Потом звуки прекратились так же внезапно, как начались.

Андрей не мог заснуть до утра. А утром, при свете дня, он внимательно осмотрел стену спальни. И нашёл то, что раньше не замечал – едва заметную трещину в обоях, идущую вертикально от пола до потолка.