скачать книгу бесплатно
– Мы спасли твой город от Трясовиц, – сказала Лиса. – Что они здесь вообще делали? Тебе об этом что-нибудь известно?
– Трясовиц? – удивился Леший. – Не знаю, зачем их ко мне послали. Обговорю это недоразумение со Злыднем.
– Ты смеешься? – поинтересовался Виктор.
– Поймите же, – взывал к своим гостям правитель города Сгорья, – я хочу быть в хороших отношениях и с теми и с другими.
– Значит и на хер сесть и рыбку съесть? – спросила Лиса.
– Ну, что ты такое говоришь? – смутился Леший.
– Злыдень собрал огромную армию, – сообщил ему Виктор. – Думаешь он оставит Сгорье в стороне?
– Об этом можете не волноваться, – с усмешкой заявил Леший. – У меня договор с гильдиями Полуострова, Злыдень не посмеет…
– Именно поэтому ты прячешься на противоположной стороне реки? – поинтересовалась Лиса. – Построил себе виллу по-дальше от города и поставил жителей Сгорья под удар, а сам слинял.
– Не смей! – возразил с некоторой нелепостью и дрожью в голосе Леший. Он очень побаивался Лису.
– Или что? – спросила она. – Может тебя подговорили гильдии Полуострова? Решил нас схватить и передать врагу? Иначе зачем ты послал за нами несколько десятков стражей? Не волнуйся, мы расправимся с ними в два счета.
– Подруга милая, для общей пользы к тебе пришли мы! – снова стихами заговорил Леший. – Уж для кого небезопасно в Сгорье, так не для жителей, а для вас обоих. Должны мне сказать спасибо, что я послал за вами охрану. Или вы не знаете что в моем городе достаточно сторонников Лесных?
– Ты сам виноват, что такое допустил, – вмешался Виктор.
– Я? У нас в отличии от вас свобода выбора!.. А не… Не… Не какая-нибудь тирания! – взволновано заверещал Леший.
– Опять старая песня, – сказали гости дуэтом.
Чуть успокоившись правитель Сгорья выдохнул и пробормотал:
– Все равно, я хочу оставаться нейтральным. Гарантии от Полуострова у меня есть и очень выгодные торговые сделки, кстати тоже. И я таким положением доволен.
– Только когда Полуостров соблюдал какие-нибудь договора? – поинтересовался Виктор. – Особенно такие, что им не выгодны. Поверь мне, тебя они давным-давно приговорили, как и все Сгорье. Так что, твою беззаботную счастливую жизнь они в миг переменят и закончат веревкой на твоей несчастной тонкой шее.
Леший встал со своего высокого кресла, шаркающей походкой доковылял до центра комнаты и посмотрев на статую знаменитого поэта из города Малл, опять вдохновился и заговорил стихами:
– Ни разу не напрасно молвят издавна, что рано судить о жизни смертного – несчастна или счастлива она – пока он жив.
За дверью послышался какой-то непонятный шум. Через мгновение в комнату ворвался молодой человек в полном боевом одеянии. На нем был бронзовый нагрудник, поножи, высокие меховые сапоги, а в руках его блестел серебристый шлем. Его не много перекашивало, огромнейший меч закрепленный на поясе, то и дело тянул его вниз. Молодой человек отдышался и громким голосом сказал:
– Дядя! Почему ты мне не сообщил, что приехали Лиса и Виктор? Я и все мои друзья готовы им помочь! Когда в бой?
– В какой бой? – схватился за голову Леший.
– Помощь нам точно не помешает, – проговорила Лиса.
– Чья? – изумился Леший. – Мой племянник со своими дружками всего лишь городские бездельники, самозваные ораторы и праздные гуляки. Он и меч то в руках не держал. А тут вдруг напялил бронзовые доспехи командира! Не по чину тебе!
Племянник перестал обращать внимание на Лешего и обратился к Лисе:
– Я и сотня моих друзей готовы присоединиться к вашему войску.
– Хорошо, отправляйтесь к южному городищу, что неподалеку от притока Длинки. Там вас встретят воеводы из Пепельного леса.
Племянник подошел к Лешему и гордо произнес:
– Мы готовы сражаться бок о бок с Виктором и Лисой. Наш подвиг все Сгорье запомнит на века!
– Вы кучка болванов и неумех, – схватился за голову Леший. Он нервно затрясся, но кое-как успокоил себя и тихим голосом добавил: – Когда поток струится праздной славы в устах людей, какая польза в нем?
Племянник не услышал его причитаний, покинув комнату с гордо поднятой головой, на смену ему тут же влетел ближайший советник Лешего. Он хотел сообщить какую-то важную новость, но был прерван:
– Ты вовремя! Сейчас же составь указ о лишении гражданских прав моего племянника и всех в Сгорье, кто решится вступить в битву Лесных и Лесничих на любой стороне!
– Но как…
– Сейчас же!
Советник немного замешкался, он совсем позабыл, что хотел сообщить правителю Сгорья, но это уже было не нужно.
В дверях показался крепкий мужчина среднего роста. Он был одет в меховую накидку из красной медвежьей шкуры. Медвежья морда и пасть закреплялись над его головой. Пасть гигантского хищника была столь же широкой, что и плечи воина. Чуть раскосые глаза Немерейца, излучали какой-то необыкновенный, но едва уловимый свет. Густая черная борода и несколько шрамов придавали крепкому воину еще больше солидности. Под накидкой из медвежьей шкуры, виднелся прочный пластинчатый нагрудник. Он время от времени отсвечивал темно-багровыми переливами сменявшимися серебряным блеском. На поясе у него были ножны, из которых виднелась почерневшая от времени рукоять. Вокруг нее то и дело кружились небольшие, но очень стремительные фиолетовые молнии, создававшие ауру какого-то неведомого, но очень мощного волшебства.
– Берендей! – воскликнул Виктор. – Он встал со своего места и крепко обнял своего друга.
Берендей родился в самом центре Немереи, хотя некоторые почему-то называют то место, где стоит его родное городище, востоком. Там очень суровые зимы, но при этом жаркое лето. Как победитель Великой охоты, Берендей один из немногих живых Немерейцев, имел право носить шкуру убитого красного медведя.
– Берендей, – обратился к нему Леший. – Скажи своим друзьям, чтобы не смели проворачивать свои делишки около стен моего города. У меня с Немерейцами договор!
– Не думай об этом, – попытался успокоить его Берендей. – Тебя к этому делу никак не привяжут.
Лиса встала со скамьи и пошла к выходу. За ней последовал и Виктор.
– Уже уходите? – спросил Леший.
– Надоело твое нытье, – бросила на прощание Лиса.
Леший, оставшись в комнате с Берендеем и со своим советником, огляделся по сторонам и убедившись, что гости ушли, стал рыться в деревянном комоде, пока не нашел целую стопку исписанных чернилами бумаг.
– Я провозился с отчетами всю прошлую неделю, – сообщил Леший своим гостям.
– Весь в предвкушении, – без особого интереса сказал Берендей.
– Немерейцы получат неплохую прибыль с города Малл. Прямо под сенью врага! Каков из меня гений.
– Не забывай про мою долю, – чуть более заинтересовано произнес Берендей.
– Конечно, конечно. Эх если бы только не было войны. Мы бы столько монет заработали! Столько монет заработали!
– Порченных золотых монет из Гольштайна? – сурово произнес Берендей. – Надеюсь настанет время, когда за них начнут давать в глаз.
– Почему ты сегодня угрюм? – спросил советник Лешего у Немерейца. Он хотел отвлечь разговор от темы с порченным золотом из Гольштайна.
– Ваш друг из Кихшо, подбил идиота Злыдня дать бой Лесничим, – недовольно проговорил Берендей. – Скотина совсем не вдупляет, чем обернется война для всех его сдуревших Лесных поданных.
– Я бы не стал называть Геррлая нашим другом, – попытался оправдаться Леший. – Скорее человек с общими торговыми интересами.
Берендей глубоко вздохнул и сказал Лешему:
– Правы те, кто тебе говорит, что с Полуостровом нужно держать ухо в остро. Ты совсем уж расслабился. Они к тебе трясовиц заслали, а ты волнуешься про убийство какого-то демонолога. И еще смеешь обвинять Виктора и Лису. Для Полуострова ты такой же враг, как и все Немерейцы.
– Да брось ты! – сердито возразил Леший. – У меня там родственники живут прямо в Кихшо и не тужат. Никто их там особо не щемит.
– И кто же у тебя там живет? – с усмешкой поинтересовался Берендей. – Какой-нибудь троюродный дядюшка с четвероюродной линии? Они уж небось и забыли, откуда и кто их родители были.
Леший снова произнес стихами:
– Сестра родная, общей крови отпрыск. Я сам отправил ее туда. Нашел жениха побогаче.
– А вот это ты зря, – сурово произнес Берендей. – Ты не слышал, что в последнее время там с Лесничими творят?
– Да брось мне пургу всякую дуть! – недовольно возразил Леший.
Советник заметив, что обстановка накаляется, решил вмешаться и сменить тему. Его легкость и быстрота языка в разговоре позволила ему довольно ловко вывести собеседников в более мирное русло.
Так или иначе, – сказал бодрым голосом Леший. – Мне со своей свитой скоро ехать в Аршвисс. – Он опять воздел руки к небу и добавил стихами: – В земле чужой, со странником угрюмым, что говорить о чем молчать велишь?
Берендей немного задумался, но его тут же отвлек от размышлений советник:
– Так что передать тамошним друзьям?
– Вели им пока не высовываться, – сказал Немереец. – Как станет спокойнее, к ним на подмогу явится от нас человек.
Когда Берендей ушел, Леший оставшийся с советником наедине выждал очень долгую паузу, а затем деловым тоном объявил:
– Может заключим все же сделку с Иззей Хитрым? И да ну, этих Немерейцев. Достали они меня. Порченное золото им видите ли не нравится!
– Я бы все же посоветовал держаться Берендея или хотя бы немного обождать, – чуть не уверенно произнес советник.
– У меня все же сложилось полнейшее неверие в успех Лесничих против Злыдня. По крайней мере в ближайшей битве. Подмога от Немерейцев скорее всего не подоспеет. Полуостров крепко держит их в Благолесье.
Советник посмотрел на Лешего с недоумением и неуверенно спросил:
– Вы что намекаете на… намекаете на..?
– Я бы не стал называть это предательством, – сказал Леший. – Просто здравый смысл. Немерейцы слабее чем Полуостров, нужно признать очевидное и жить как-то со всем этим дальше.
– Не согласен… – неуверенно произнес советник.
– О боги! О судьба! О кормчий демон! – снова заговорил стихами Леший. – Ладно, отпускаю тебя до утра. Нужно побыть одному мне в раздумьях.
Лесничие возвели лагерь на окраине местечка, которое примыкало к притоку реки Длинки с юго-востока. Их палатки раскинулись на длинной вытянутой опушке Пепельного леса. Окружающие чащи, густых, на половину пожелтевших, но еще не сбросивших всю листву деревьев, помогли им скрываться от вражеских соглядатаев, которые рыскали по тайным тропам в надежде проследить за приготовлениями Лесничих к обороне. Нескольких таких наглецов, подошедших очень близко, сразили фиолетовые луки. Пущенные с них стрелы могли пролететь несколько верст и пробить самый прочный нагрудник. Были даже особые фиолетовые луки, которые с нескольких стрел могли уничтожить и каменную башню с прочной стеной. Но в собравшемся войске, подобный лук был только у Берендея. Ему подарил его Виктор, как и волшебные доспехи с мечом. Ходили слухи, что Берендей еще сильнее их усовершенствовал, воспользовавшись запретным колдовством и заклинаниями отшельников. Правда это или наговоры, никто, кроме самого Берендея не знал.
Редкие порывы сильного ветра поднимали опавшие листья с земли и закручивали их в воздухе. К счастью в эти холодные дни яркое солнце прогревало весь лагерь с утра до самого вечера, не давая замерзнуть Лесничим. Костры разрешалось жечь только на закате, небольшие, не дающие густого дыма.
– Нам нужно выступить первыми, – объявил Берендей. Вокруг него собрались воеводы почти всех городищ Пепельного леса и Виктор с Лисой.
– У нас всего двенадцать тысяч!
– Против пятидесяти!
– А ты предлагаешь самим атаковать! – недовольство доносилось из всех углов палатки военачальника.
– Мы перейдем приток Длинки и сперва ударим по войску Лихи. Она расположила около десяти тысяч на восточном берегу Длинки. Думала, что сумеет их скрыть, от наших глаз, под покровом Пепельного леса.
– Дельно! – добавил Виктор.
– Да, но только… – хотел возразить один из воевод.
– Мы с легкостью разобьем войска Лихи, – перебила его Лиса. – И если Злыдень полный кретин, то направится им на подмогу, приказав своей армии перейти на плотах и лодках прямо через полноводную реку.
– Его остановят стратеги присланные с Полуострова! – воскликнул еще один воевода.
– Не стоит недооценивать гордыню Злыдня, – сказал Берендей. – Все Лесные подчиняются именно ему, а не стратегам с Полуострова. Если мы сможем убедить его в нашей слабости, то он не будет слушать никого и ринется в бой.
– И как мы собираемся убедить его в нашей слабости? – спросил старый Лесничий, командующий двумя сотнями мечников из города Сгорья, присоединившимся к войску по зову племянника Лешего.
Берендей призадумался, но как только услышал вновь начавшиеся сомнения и споры в стане воевод, тут же прервал их жестом, а затем сказал:
– Когда разобьем Лиху, прижмем часть ее войска прямо к реке. Дадим нескольким отрядам уйти на плотах, а с ними отправим наших подговорщиков, чтобы они убедили Злыдня, что была равная битва, войска Берендея почти были разбиты, но полководцы Лихи всех предали. Они тут же пойдут через реку, чтобы добить нас и попадут в ловушку.
– Но что если наших подговорщиков станут допрашивать и пытать? – спросил один из воевод.
Берендей подошел к Виктору и посмотрев на него сказал:
– У моего друга, есть средства, чтобы пройти любую проверку.
– Выдвигаемся завтра? – с нетерпением спросила Лиса.
– Нет, сперва отправим подговорщиков в войско Лихи, – ответил Берендей. – Обождем пару недель, пока им там будет доверие. И только затем нападем. К тому времени и река Длинка разольется еще больше.
Лиса покинула совещание с некоторыми надеждами на успех, но в плане Берендея все еще сомневалась. Она прошла по вытянувшемуся на длинной, но узкой лесной опушке лагерю и вернулась в свою палатку. На меховом спальнике лежали ее пластинчатые доспехи, переливавшиеся багровым светом, а рядом несколько трофеев, которые она сняла с убитых трясовиц. У каждой из поверженных колдуний был кулон со знаком двух солнц, проткнутых одной стрелой. Две золотые у старших и серебряный у младшей. Лицо молодой трясовицы до сих пор стояло перед глазами Лисы, словно какое-то нелепое воспоминание из ее прошлой жизни…
…Ночной ветер дует с запада и разносит болотный смрад по всему городу. Темные фигуры важно расхаживают по Жабьему логову Квинки. Так здесь называют квартал самых опасных дворян города. Они уже много лет враждуют с семейством, к которому принадлежит мать Лисы. У взрослых своя вражда, у детей свои смертельные драки. Лиса медленно идет и прислушивается. Рядом с ней сводные братья. Враждебный квартал не сулит ничего хорошего, но только тем, кого здесь заметят. Все ближе слышатся голоса. Старший подает знак разделиться. Враги где-то поблизости. Слышен шум тяжелых сапог, отбивающих неровный такт по брусчатке. Они где-то здесь, уже рядом. Лиса выглядывает из-за угла и ей удается прошмыгнуть в переулок. Вот она дверь, а за ней золотая цепочка с кулоном, что силком стащили с ее сводного брата в неравной драке неделю назад. Кулон нужно вернуть, чего бы не стоило. На нем семейный знак ее рода по матери – перебирающая лапы двухвостка. Почти у всех дворян Квинки странные гербы, у тех что богаче лягушки и жабы, у тех, что беднее, но не менее дерзких – насекомые. Остается всего один шаг. Дверь скрипит устрашающе. Изнутри ее открывают. На пороге молодая девица, со светлыми заплетенными косами. Лиса ее узнает – это очень боевитая сестренка, молодежного главаря враждебного семейства. Она с подозрением смотрит на рыжую незнакомку. Девица старше Лисы, быть может года на три или четыре. На вопрос: «Что ты здесь рыщешь, мелкая дрянь?» Лиса бросается в бег. За высокой стеной, крепко сложенной из оранжевых камней, лежит родной квартал. Там в обиду ее не дадут. Но стену ей никак не перелезть. Боевитая девица шестнадцати лет летит на нее с кулаками. Бьет прямо в нос, разбивает ей губы, рассекает и веко. Лиса почти теряет сознание. Девица пинает ее сильно ногами. Рукой она нащупала кинжал и со всей злости с отчаяньем, что у нее были бьет своей противнице прямо в бок. Та падает еле дыша. Ее глаза наполняются болью и страхом. Лиса плачет сама, но не в силах ее страданиям помочь. Она хочет позвать взрослых, но понимает что они же ее и убьют. Лиса бросает кинжал и обходными путями бежит с вражеских улиц…
– Оранжевые стены Задлинки! – воскликнула Лиса.
Она выбежала из своей палатки и бегом направилась обратно к совещавшимся полководцам. Отыскав Виктора и Берендея, она вывела их на улицу на разговор.
