На битву с демонами отправимся мы

скачать книгу бесплатно


– Оранжевые стены Задлинки! – воскликнула Лиса.

– О чем-ты нам хочешь сказать? – спросил Берендей.

– Оранжевые стены Задлинки! Мы можем до них дойти! Там есть пороги!

– Ты о чем? – недоумевал Берендей.

Виктор кажется понял замысел Злыдня и сказал:

– Они встали на реке, а сами тайком переправляют своих солдат Лихе.

– Через полноводную реку? – удивился Берендей.

– Чуть южнее Задлинки есть несколько почти скрытых от глаза порогов. Они очень узкие для того, чтобы вести там конницу, но за пару недель можно незаметно переправить достаточно мечников, лучников и копьеносцев без всяких лодок, плотов и мостов.

– Тогда нам нужно ударить раньше, – сказал Берендей.

– Ты не понимаешь! – радостно воскликнула Лиса. Ей в голову пришла более дерзкая идея.

– Что я не понимаю? – с недоверием спросил Берендей.

– Нам нужно дождаться, когда Злыдень переправит Лихе половину войска, тогда мы и нападем. В таком случае у него не останется выбора и придется вести всех остальных на подмогу. И где они всех поведут?

– Через пороги! – восторженно сказал Виктор.

– Надо обдумать, как устроить засаду в том месте, – задумался Берендей. – Обойдем пожалуй через тайные тропы Пепельного леса. Вы вдвоем возглавите тысячу воинов. Я с основными силами, нанесу неожиданный удар и попытаюсь прижать их к вашим порогам с востока. А когда подойдет подмога, вы со своим отрядом ударите с юга. Только не усердствуйте в погон…

Лиса тут же перебила его:

– Когда они побегут, мы сможем преследовать их до оранжевых стен Задлинки. Возьмем город в тот же день.

– Слишком опасно, – не согласился с ней Берендей.

– Мы сумеем, – настаивала Лиса.

– Нет, – стоял на своем Берендей. – Никаких переходов за реку.

– Ты не понимаешь! – воскликнула Лиса с негодованием. Ее глаза загорелись багровым пламенем.

– Командующий здесь только один, – сказал спокойным голосом Берендей. Он повернулся к Виктору и добавил: – Тебе лучше успокоить, свою жену, она за своей яростью совсем не следит.

Когда Берендей развернулся и ушел, Виктор нежно обнял Лису и сказал ей на ухо:

– Тебе нужно быть осторожней. Этот огонь сжигает тебя изнутри.

– Мы должны завершить дело, чего бы это не стоило!

Долгий красный закат придавал сказочную красоту осеннему лесу, покрытому желтой, оранжевой и все еще зеленой листвой. Виктор, сидевший на бревне перед небольшим костром, вспомнил, как слышал в далеком детстве историю про Пепельный лес. Многие племена из Немереи в те годы шли на запад. Одно из таких племен, которых позже назвали Лесничими, дошло до далекого леса, чьи деревья в те времена простирались почти до непроходимых гор. Они строили деревни и городища посреди больших лесных опушек.

Тогда Лесничие впервые столкнулись с Тюрнглами. Племя, которое, как говорят, пришло из краев, лежащих где-то далеко на западе, за бесчисленными грядами долгих и труднопроходимых гор.

В каждом Тюрнгле с раннего детства воспитывали превосходство над прочими. Они не ладили между собой, но еще более ненавидели племена, которые стояли у них на пути. Такое поведение не передавалось им с кровью или молоком матери, но навязывалось Тюрнглскими мудрецами, которые на самом деле были алчными и никчемными глупцами, научившимися с помощью всяких злых козней управлять доверчивой и глупой толпой.

Тюрнглы вторглись во владения Лесничих, но получили отпор. Тогда они решили поджечь западный лес. В ту пору стояло жаркое лето. Им удалось сжечь половину деревьев, а остальную часть леса покрыл пепел. Многие столетия прошли с тех времен. Но название Пепельного леса, до сих пор напоминает Лесничим о ненависти, которую питали Тюрнглы к их непокорному племени.

Тюрнглы за последние четыре столетия успели раствориться на Полуострове, среди племен всего света. Кого завезли туда силой, а кого-то привела нужда или жажда наживы. Но несмотря на гигантский котел, вместо того чтобы разбавить воззрения Тюрнглов учениями своих собственных племен, все произошло наоборот, жители Полуострова приняли философию Тюрнглов, которую легко описать всего несколькими словами – превосходство над всеми прочими.

Лиса сидела неподалеку от Виктора и наблюдала закат вместе с ним. Ее мысли раз за разом возвращались к детству, проведенному в Квинке…

… В доме с гербом двухвостки только что прошли званные ужины. Все взрослые уехали за город, охотиться на редких болотных кабанов. Осталась одна только молодежь. Лиса сидит в своей комнате в одиночестве и плачет. На ее лице ссадины и синяки. К ней врываются сводные братья. Они крайне злы, но вместе с тем и напуганы. «Почему ты не пошла за кулоном?» – кричит на нее старший сводный брат. Его лицо покрыто багровым румянцем, но не от стыда, а от ярости. «Еще и сестру молодежного главаря завалила!» – вторит другой, хватаясь за голову. Лиса не сдерживает истерику. Слезы льются рекой. Она оправдывается как может: «Ты сам говорил бить прямо в бок!» Старший ходит из стороны в сторону не в силах обуздать свою ненависть. «Ладно хрен с убитой девицей,» – говорит средний из братьев. «Только с кулоном, что теперь делать? Мы должны были завершить дело, чего бы это не стоило! Мелкая дура все нам испортила!» – кричит старший. Лиса плачет без остановки. «А братец ведь прав! Теперь они выставят такую охрану, что нам в жизнь не пробраться к ним в дом. Кулон теперь навсегда потерян!» В комнате чувствуется напряжение. Входит младший из сводных братьев. Он стоял за дверью и слышал весь разговор. «А может обменяем кулон на Лису? Сдадим ее жабьим дворянам, а они что хотят с ней, то пусть и делают. Может быть убьют, а может и в рабство отправят,» – говорит младший. «А ведь это неплохая идея. Лиса все равно не из наших. Пусть мать у нас и одна, но ее отец – этот недоносок Арта,» – говорит средний. Мокрые глаза Лисы еще сильнее наливаются кровью, она истошно кричит на всю комнату: « Не смей говорить так про моего отца!» Она разбегается и пытается ногтями вцепиться в лицо своего среднего брата. Тот бьет кулаком прямо ей в нос и разбивает. Лиса падает в угол. Братья уходят. Старший запирает снаружи дверь на засов и говорит: «Будешь сидеть в своей комнате, наш позорный семейный изгой! Будешь сидеть одна, пока не научишься вести себя со старшими. Но самый главный тебе урок! Завершать все дела, нужно до конца, чего бы тебе это не стоило!»…

Из палатки доносился храп Виктора. Темная осенняя ночь не была слишком щедрой на звезды. Тучи заволокли все небо. В унисон с холодными каплями начинавшегося дождя, по щекам Лисы потекли теплые слезы.

Глава 5.

Непослушание

Работа подмастерий в оружейных цехах Лакведока оплачивалась крайне скудно. Не чета заслуженным кузнецам, плотникам и особенно торговым распорядителям. Если последних занимало только, когда они наконец-то достроят свой загородный дом, у подмастерий были более насущные проблемы. Как бы найти съестного. На улицах вокруг цехов Остряка и Тетивы прорастали гранатовые деревья, яблони, орешник и терновник. Все они были опустошены голодающими подмастерьями. Остался только виноград, гроздья которого спускались вниз с фасада Таинства ночи. Подмастерья кинули жребий, пришлось идти самому младшему. В двенадцать лет он был все еще маленького роста, метр с небольшой шапкой. Его пугало Таинство ночи. В оружейных цехах, про соседей рассказывали самые жуткие страшилки. Оглядываясь по сторонам, мальчик набрался смелости и подпрыгнул несколько раз, в надежде ухватить с собой гроздья. Но все было тщетно, он еще не дозрел, до того возраста, когда можно будет отрываться от земли так высоко. Мальчик ушел и вернувшись в цеха, получил множество упреков. На все оскорбления, он оправдывался словами: «Виноград еще не дозрел!»

Все же за несколько недель, соседи привыкли к Таинству ночи. Все, кроме оружейников, смягчили свое отношение к ним. Пекари и торговцы рыбой без проблем заходили внутрь, предлагая булки и моллюсков на выбор. Благо двери святилища для всех были открыты. Помимо торговцев, к ним потянулись и новые адепты. Днем их принимал в большом зале Чарел Слепой. Но когда наступала ночь, под полами в секретной комнате, он сбрасывал свои полномочия и давал только советы. Главной в таинстве становилась Мирта.

Из многочисленных адептов, отобрали горстку тех, кому можно было доверять не только днем, но и ночью. Им поручали задания, которые нарушали законы Полуострова. Они должны были следить за высокими политиками и военным командованием. Но для того чтобы, присоединиться, необходимо было пройти испытание, за которое могли казнить самым жестоким образом, прямо на центральной площади Лакведока.

Одним из новых адептов Таинства ночи был Виндекус. Его уволили из военной академии Кихшо полгода назад. Он прознал о каких-то махинациях командующего. После чего без устали жаловался в администрацию и пытался найти выход к магистратам. Но кто-то нанял головорезов в Клоаке, чтобы они хорошенько отделали Виндекуса. Он сопротивлялся и вырвался от нападавших, но добежав до темного закоулка, получил в бок кинжал. Какого же было его удивление, когда он из последних сил развернулся и увидел на нападавшем форму Полуострова. Виндекус посмотрел в глаза тому, кто держал в руках бронзовую рукоять. Он узнал его, это был один из лучников, командовавших отрядами в Благолесье. За ним тянулась целая череда злодеяний. Раненого Виндекуса бросили подыхать в сточную канаву на окраине Клоаки. Выкинули как не нужного пса. Человек задающий вопросы, да еще и мечтающий о какой-то нелепой справедливости, Полуострову не нужен, будь он хоть самым талантливым и смелым мечником. Виндекуса выходили какие-то бедняки, он отблагодарил их всеми оставшимися у него серебряными монетами и отправился прочь из города. В Кихшо для него больше никогда не будет безопасно. Он скитался от Малла до Тико, но остановил свой выбор на Лакведоке. Вовсе не потому, что здесь квартировалось высшее военное командование Полуострова. Виндекус больше не питал иллюзий, что до кого-то там можно достучаться. Ему приглянулось Таинство ночи, он почувствовал что-то… в разговорах с Чарелом Слепым, какое-то разочарование, которое было присуще и ему самому.

– Значит вы люди, которые разочаровались в Полуострове, как и я? – спросил Виндекус, хоть и одетый в лохмотья, но вид его был строг и опрятен. Он коротко остриг волосы и сбрил всю щетину. За грубым дубовым столом секретной комнаты, рядом с ним сидели только Мирта и Чарел Слепой. Последний ответил:

– Слишком много лжи и обмана. Я был верен Лакведоку, как никто другой, но всему есть предел.

– Что прикажете мне исполнить? – не мешкая спросил Виндекус. – Какого будет мое первое испытание?

– Нужно проследить за одним стражником, – ответила Мирта.

– Проследить? – переспросил Виндекус.

– Вообще, было бы хорошо его поставить на нож, – задумалась молодая красавица. Глядя на нее, никак нельзя было предположить, что она может сказать что-то подобное.

– Погоди, – возразил Чарел Слепой. – Пока только проследить.

– Если его надо убить, – уверенно проговорил Виндекус. – Я могу заманить его в южный порт. Это не вызовет ни у кого никаких вопросов и подозрений.

Убийства в Лакведоке, хоть и случаются часто, но происходит это, почти исключительно в южном порту. Там селятся, сплошь головорезы и пираты с Гибельных островов, попадающие на Полуостров по морю. Ежели в Кихшо есть Клоака, занимающая половину города и залезающая в примыкающие кварталы и особенно центр. Так что убийством какого-нибудь влиятельного богача или стражника, прямо на главном рынке, там никого не удивишь. В Лакведоке, за убийство вне южного порта, поднимут на уши всю улицу где это произошло. Высшее военное командование очень строго следит за порядком. С южным портом все иначе. Туда стражникам лучше не соваться. Давным-давно между командованием и пиратами был заключен договор, что вторые не лезут со своими делишками на улицы Лакведока, тогда стражники не лезут в южный порт. А если залезут, то пусть пеняют на себя. Только за последний год, два достаточно высоких военных чина, по пьяни и забывчивости забрели в тамошний злачный притон, где им обоим перерезали глотки. Сами виноваты, такой ответ последовал их семьям от высшего командования. Пираты для влиятельных людей Лакведока, исключительно полезны. Их можно использовать для грязных дел, избавляясь от соперников в других городах Полуострова, так, чтобы не вызвать скандал. Что касается южного порта, он хоть и находится на территории Лакведока, но приличными горожанами в разговорах не упоминается.

Мирта и Чарел Слепой, долго думали над предложением Виндекуса. Последнее слово оставалось за молоденькой красавицей. Ей не терпелось отомстить за убийство своего любовника. Мирту сдерживали советы Чарела, он был более опытен, особенно в таких вопросах. В конце концов Мирта сказала:

– Нет, только проследить. Завтра пойдем на арену, я покажу, за кем.

Закончив разговор, все трое поднялись наверх. Чарел запер на ключ двери секретной комнаты. Один за другим, они покинули стены таинства, растворившись в ночи.

Арена Лакведока представляла из себя полукруглый каменный театр и примыкающее к нему, огромное ристалище. На небольшой сцене, через день, шли представления со всякими низкосортными артистами, которых публика закидывала гнилыми помидорами, настолько ужасно они играли. Раз в месяц на ристалище проводили бои между армейскими отрядами. В их расположении было все поле. В основном участвовали старые ветераны, но иногда привлекали и молодежь. Битвы были кровавыми, но в хитросплетениях тактик и маневров, обыватели не разбирались. Они считали сие действо скучным, предпочитая за впечатлениями отправляться на арены Кихшо и Тико. Для высшего командования, напротив, тактические баталии на ристалище представляли особый интерес.

Виндекус сел рядом с Миртой в верхнем ряду.

– Видишь того мудака со здоровыми скулами? – спросила красавица, покрывшая свою голову капюшоном. – Местные называют его Порез.

– Судя по форме обычный солдат и стражник. Ничего выдающегося.

– Это тебе так кажется. Погляди рядом с кем он сидит. Справа от него начальник гарнизона Лакведока, а слева командир мечников. Порез их ничуть не стесняется, машет руками, панибратствует и ведет себя, чуть ли не как старший.

– Вижу, но по форме он обычный стражник.

– У него есть покровители, выясни кто.

– А что он вам сделал?

– Похитил и убил двух человек из нашего таинства. Причем тех, кто не знал о наших секретных делах ничего.

Мирта оставила Виндекуса одного. Ветераны легко справились с молодежью. Грамотный седой командир, загнал бойких молодчиков в ловушку, которую они не смогли раскусить. Погибших было немного, начальник гарнизона жестом прервал намечающуюся бойню, хотя ветераны были распалены. Их несмотря на возраст обуяла настоящая ярость. Ведь в начале битвы, когда у молодежи были кое-какие успехи, они издевательски насмехались над ветеранами. Называли их преклонным отребьем, дряхлыми немощами и старыми пердунами. Затем все перевернулось, теперь молодняк смотрел, кто с обидой, но покорно, кто хоть опасливо, но исподлобья. Зеленым наглецам, показали их место. По крайней мере, так думали ветераны. Командир гарнизона напротив, был явно недоволен происходящим и приказал всем своим помощникам, тут же усилить обучение молодняка.

Виндекус проследил глазами за Порезом. Тот насмешливо похлопал начальника гарнизона по плечу, вызвав смущение у высшего командира. Обычный стражник, за такое скорее всего схлопотал бы розги, но Порез был явно из другой когорты.

Улицы Лакведока освещало солнце. Неспокойный ветер иногда задувал с моря. Виндекус шел за стражником по пятам. Он увидел, как тот остановился около главного святилища города, посвященного мифическому воину света по имени – Лакведок. Около мраморного здания опоясанного колоннами, собралась, сбившись в кучки, толпа. Ко входу святилища поднималась широкая лестница. На верхних ступеньках, верховный жрец города размахивал руками, прося жестами всех успокоиться. Толпа была крайне недовольна. Ее обманули какие-то заезжие торговцы, в сговоре с которыми все подозревали служителей святилища. Порез, растолкав недовольных плечами, поднялся по лестнице и встав рядом с верховным жрецом, всего одним жестом остановил шум и громко произнес: «Я скажу только несколько слов!» «Лжецы!» «Они нас обманули!» – доносилось из толпы. Порез еще сильнее повысил свой голос: «Если вы сейчас же не разойдетесь, пеняйте на себя! Завтра мы наложим арест на ваши лавки и вы вместе с семьями окажетесь на улице! Хватит позорить Лакведок своим дурным поведением! Хватит обвинять тех, кто выше вас, в чем попало! Позавчера вы проклинали богачей! Вчера обвиняли градоначальника! Сегодня взялись за жрецов! Кто будет следующий? Неужто мы? Такого вам не спустят, поверьте!» Толпа постепенно начала расходиться, видно, что на большую часть угрозы подействовали. Даже те кто был посмелей, не хотели оставаться с Порезом один на один.

Когда вся толпа разошлась, верховный жрец наградил стражника, передав ему мешочек с монетами в тени колонн. Порез вышел с другой стороны святилища и важной походкой побрел по улице, параллельной главной. Она вывела его к огромному зданию с колоннами и двумя большими куполами по краям. Внутри располагались – бани Лакведока, они были выстроены прямо над небольшим термальным озером. Виндекус чуть не потерял Пореза в толпе. Посетителей сегодня было очень много, несмотря на то, что вход стоил десять серебряных монет. В просторном зале Виндекус рассмотрел три огромные арки. Внутри шло разделение на мужские, женские и общие бани. На стенах перед каждым арочным входом были рисунки – фаллические символы в квадрате, перед мужскими, лиловые лепестки в круге, перед женскими и сцены целующихся возлюбленных перед общими. Последние сегодня были закрыты.

Порез оставил доспехи и клинок в большом сундуке, неподалеку от банных распорядителей, и прошел в мужской предбанник. Там он снял остававшиеся на нем тунику со штанами и повязав набедренную повязку прошел в помещение с термальными водами. Виндекус, раздевшись и также повязав повязку, последовал за ним.

Порез сидел, окунув ноги в небольшой мраморный бассейн с теплой водой. На белом фоне дна были нарисованы черными красками: запряженные колесницы, морские полулюди-полузмеи, пловцы, дельфины. В центре бассейна был рисунок, на котором четыре атлета поддерживали с каждого угла стены, изображенные квадратным контуром, в центре которого был слив воды в форме четырех лепестков. Бассейн постоянно наполнялся с фонтанов и тут же сливался на дне, обновляя всю термальную воду.

Виндекус, по началу не обратил внимания, но затем удивился, все в зале, кроме него и Пореза были голыми. Он даже начал немного смущаться, что остальные будут считать, что ему есть что скрывать под набедренной повязкой. Ведь это было не так! Но вот Порезу точно было, что скрывать. Виндекус заметил у него на бедре кожаный чехол из которого торчала рукоять кинжала. Он решил, что разговор с ним нужно заводить крайне осторожно, раз стражник носит оружие даже в бане.

Усевшись с общим приветствием, по правую от Пореза руку, сперва удалось получить только надменный и подозрительный взгляд, за которым скрывалось: «Хули ты здесь расселся?» Порез не стал произносить это вслух, он опасался незнакомцев, но в его глазах было видно именно эти слова. Через минуту, он начал разглядывать плечо Виндекуса, на котором красовалась татуировка с двумя перекрестными клинками – знак мечников Полуострова.

– Ты военную академию в Кихшо закончил? – спросил Порез.

– Да, мечник, – гордо ответил Виндекус.

– Я тоже когда-то был мечником. Выгнали на втором году обучения.

– Мне жаль.

– Тебе жаль, а мне теперь выше стражника не подняться. Командование постоянно ставит препоны. Такая вот ебанутая бюрократия.

– Согласен с тобой, – сказал Виндекус, стараясь расположить к себе собеседника.

– Но ничего, меня без всяких высоких чинов и прочей херни все в Лакведоке знают, боятся и уважают.

– Отчего?

Стражник удивленно посмотрел на Виндекуса и грубо спросил:

– Ты с какого блядь гарнизона, не местный что ли? Я Порез, приближенный человек Зверя. А ты кто такой?

– Меня зовут Огним, я сражался в Благолесье, под командованием великого полководца, которого ты называешь Зверь. Насколько я помню, он не любит, когда его так называют подчиненные, даже за глаза.

Стражник немного смутился, но тут же смягчился. Через некоторое время разговор перешел в более мирное русло. Виндекус, хоть и со скрипом, умел к себе расположить боевито настроенных наглецов. Он щедро потратился на крепкое вино, продававшееся одним торговцем в предбаннике и угостил Пореза несколькими кружками.

Когда они вышли из бань, был уже поздний вечер. Ноги Пореза сильно подкашивались от вина. Тяжелые доспехи, не добавляли устойчивости, но ему, хоть и в таком состоянии, нужно было продолжать нести службу. Они с Виндекусом пошли в обнимку по темным улицам Лакведока, распевая песни. Стражник продолжал хлебать крепкое вино прямо из горла.

– А знаешь что Огним? – сказал Порез заплетающимся языком.

– Что?

– Я настолько приближен к Зверю, что видел его самого!

– Кого?

– Воина первоначального света.

– Да не гони!

– Только тссс… Видел в крепости в море… Правда только издалека… Но об этом больше не слова!

– Да брось! Расскажи!

– Нет! – закричал Порез и был готов взяться за клинок.

– Да ладно тебе. Я просто шутил.

– Смотри дошутишься как-нибудь!

– А как ты стал близок с Зверем?

– Я для него столько сделал, – вздохнул Порез и начал говорить почти шепотом. – Столько дел, столько убийств, ты себе не представляешь… Торговцев, жрецов, стражников… Зачем они лезли не в свое дело?.. Со своим глупым благородством… Совсем не вкуривали, как Полуостров устроен… Но ты не думай, что я так жесток, по своему нраву… Все это дела большой важности… На них зиждется весь Лакведок и Полуостров… Ты даже не представляешь…

Виндекус незаметно довел пьяного стражника до южного порта. Тот спохватился, когда было уже совсем поздно.

– Я хочу ссать, – сказал Порез, когда они зашли во двор какого-то притона, на дорожке которого были неаккуратно уложены кривые узорчатые мозаики. Стражник прошел в уборную с несколькими деревянными стульчаками и дырками в ряд. Он приспустил штаны и шатаясь, пустил струю в одну из дырок. На стене горел тусклый факел. Порез спросил: