Кладбище забытых талантов

Вязкая жидкость из открытого вентилем резервуара полилась в желоб. Спустя время оружие приобрело нужные очертания, затвердело, сменив слепивший цвет неба на матовый голубой. Юрий спокойно достал его из формы – оголенная рукоять призрачной породы не обжигала. Клинок получился на удивление легким, податливым, отчего даже призрачный юноша некоторое время без усталости рассекал им воздух, хотя придать безупречной остроты не удалось.

Сидни безмолвно заняла управление квадратными пластинами. Пока подруга настраивала механизм, Юрий раздумывал о ее отношении к его поступку: за все время она не выразила ни одобрения, ни жалости, ни гнева. Она долго настраивала нужную форму своего оружия, и за спиной послышались шаги.

– Нет-нет-нет! Я все-все сама сделаю. Всегда-всегда мечтала о настоящем луке, а тут такая вот возможность. Секундочку… Так-так-так. Вот! Все готово. Не прошло и сотни минуточек.

На создание меча потребовалась половина жидкости в резервуаре, что с горечью отметил призрачный юноша.

– Расходуй с умом. Конечно, части лука тонкие, да, но стрелы к нему – это очень затратно. К тому же, не думаю, что из этого материала можно сделать тетиву, а ведь без нее лук бесполезен.

– Ой-ой, да я ж там совсем-совсем немножечко возьму, капельку, самую малость. Еще на десять мечей и на сотню ножиков хватит, да-да… А вот тетива да, это нелегко, это сложновато. Но ничего, найду что-нибудь в доме. Среди всего того хлама должна же быть какая-нибудь ниточка. Должна. И будет!

После изготовления грубого на конструкцию изогнутого лука Юрий заметил хитрость: некоторые плиты у плечиков лука были приставлены под углами, из-за чего на них образовались выступы, которые можно было использовать в ударном бою. Повторить форму стрелы оказалось легче, и вскоре Сидни сжимала в руках три снаряда для своего оружия.

В резервуаре осталось чуть меньше трети ресурса.

Теперь перед Юрием стояла трудная задача: сделать оружие для себя. Поскольку он не был бойцом и не желал им становиться, он решил, что и ему, и его товарищам потребуется защита. Призрачный юноша наспех собрал форму примитивного щита в виде ромба, а для получения рукояти поставил одну металлическую пластину в центр заготовки. После затвердевания он вытащил железный квадрат, получив поперечную широкую балку, сквозь которую можно было продеть руку.

Повесив щит на предплечье, Юрий почувствовал себя рыцарем, и даже несколько улыбнулся. Его мимолетное счастье, в котором он старался потопить пагубные мысли о случившемся, не заразило подругу.

Анжела поднялась с грязного пола, отряхнув джинсы от грязи, и сказала, не поглядев товарищу в глаза:

– Вы хоть осознаете, что держите в руках предметы, изготовленные из человеческих частей, из призраков… из Наташи…

И она направилась в сторону выхода, после чего за ней поспешила остальная часть команды.

– Так-так-так… И как же мы будем их резать? Просто вот резать – и все. Давай, Юра, пробуй, у тебя ж в руках здоровенный меч. Ух, корни, трепещите! Вы уже трепещите? Нет? А советую! Потому что за дело взялся Юрка-кожурка. Хм, почему кожурка? Хи-хи, да и не знаю я. Просто рифмуется…

Юрий прошел несколько ступеней лестницы, вновь оказавшись перед дверью подвала, что была щедро опутана корнями неведомого растения. Он схватился за один из толстых древесных отростков и приложил к нему клинок – почти без усилий лезвие разделило корень надвое, словно тонкую нить. Тогда призрачный юноша сделал рубящее движение, после какого на пол посыпалось несколько обрывков. От частых ударов – благо меч был легким – заросли заметно приуменьшились, и подход к двери приблизился на несколько ступеней.

Раздался странный звук, какой не был похож ни на удар металла о камень, ни на удар дерева о камень – клинок выпал из юношеских рук. Юрий вскользь глянул на Анжелу, отрешенно водившую кроссовкой по верхней ступени. Поняв о том, что помощи ждать не стоит, он приготовился нагнуться за мечом, заскрипев зубами и больными мышцами, но на половине пути выдохся, потерял равновесие и неуклюже приземлился на холодную каменную ступень.

Неожиданным было услышать слева голос Анжелы, какой не звучал с тех самых пор, как они покинули роковую комнату.

– Сиди.

Она переняла клинок из товарищеских рук, с отвращением сжав теплую рукоять. Призрачная девушка незаметно для всех оценила вес меча, гневно выдохнула от того, что ей пришлось заняться этим, после чего корни посыпались на пол, как капли дождя. Когда проход был расчищен, Сидни подала руку призрачному юноше и засеменила по ступеням, чтобы вставить крохотный ключик в не менее крохотную замочную скважину и провернуть пару раз. Из дверного зазора тотчас же повеяло прохладой и сыростью.

Вдоль стен желтоватой каменной породы простирались в ряд бочки, от которых исходил сладкий фруктовый запах спирта, разбавлявший местную затхлость и сырость; в металлических вставках, скреплявших деревянные части, и самодельных кранах для подачи жидкости поблескивали огоньки свечей. Между бочками, в центре своеобразной аллеи, тянулась продолговатая скамья, будто для сидячей дегустации напитков. Слева от входа имелся небольшой закуток, где складировались мешки с зерном, некоторые виды солений и множество стеклянных сосудов от форм приличных малых до гигантских амфор. Сидни привлек лежавший там предмет, отчего она задержалась.

В дальнем конце продолговатого помещения виднелось чье-то присутствие. Первой заметив неизвестного, Анжела позабыла об отвращении к клинку и только крепче сжала рукоять. Она аккуратно подалась вперед, совершав настолько громкие шаги, чтобы обозначить себя. Силуэт зашевелился, и призрачная девушка разглядела, что очертания принадлежат призраку или, что было бы возможнее, человеку. За ней, державшись позади, поспешили друзья.

Когда команда оказалась на половине пути, неизвестный резко обернулся, обнажив на свету внешность своей личности. И все мгновенно остановились, застыв в изумлении.

– Давно не виделись, Анжи.

На лице призрачной девушки засверкали краски: сначала румяные обычно щеки побелели, будто из них выжали цвета, затем впитали несколько зеленого оттенка отвращения и, наконец, вернулись в прежнее состояние, став багровыми от ярости. Она прищурилась, не поверив фантастичности явления, но заскрежетала зубами, тело задрожало.

Товарищи по команде поспешно вцепились в руки Анжелы, знав о ее желании закончить бой, что случился подле могилы Юрия.

– Это не он, даже говорит по-другому, – прошептал призрачный юноша.

– Да-да-да! Вот этот слизняк никак не мог пробраться сюда. Фу-фу-фу на него! Мы просто устали и нам это все видится, такая вот общая как там… галлю… наци… короче, видение такое вот. И что-то мне подсказывает, что совсем-совсем не хорошее видение. Лучше обойти гадость стороной.

– Безупречно выглядишь, Ник, – сказала сквозь сомкнутые зубы призрачная девушка. – Ни ссадин, ни синяков, да и глаз в полном порядке! Нужно бы вернуть тебе былую раскраску лица.

– Когда-то ты, Анжи, назвала меня грязным псом, а на собаках ведь все заживает, а?

С каждым искажением своего имени Анжела сопела носом, как закипавший на плите чайник, и невольно выставляла перед собой меч. Команда стремительно сближалась с незнакомцем, что назвался их бывшим недругом, и все ощутимее дрожали от бездействия руки призрачной девушки.

– Это иллюзия, еще одно здешнее явление. Он не мог попасть в подземелье, – сказал Юрий. Он быстро опередил подругу в желании доказать свои слова и провести руку сквозь мнимое изображение.

Сидни засеменила к товарищу, взяв лук так, чтобы им можно было отбить нападение. Однако Ник стоял неподвижно, словно кто-то остановил пленку фильма. И вот он почти молниеносно, как змея, сделал резкий выпад, схватив призраков за предплечья. Никто не успел ничего предпринять, хотя Анжела благодаря отменным рефлексам отпрянула. На мгновение глаза неизвестного засверкали рыжим пламенем ярче факелов, осветив местный полумрак, зубы заострились, а взъерошенные волосы скрутились в рога.

– Я покажу вам, что такое иллюзия.

Из его рук сочилась энергия, перетекавшая на Юрия и Сидни, и уже при попадании на кожу складывалась в мысленные образы. Ник, не ослабив хватки, резко дернул руками. Призраки устремились по разные стороны скамьи, зацепившись ногами в ее деревянной перекладине, и повалились на пол подле бочек. И лук, и щит выпали из ладоней, прокатившись по полу с неприятным скрежетом.

– Что, Анжи, теперь можно поговорить с глазу на глаз? Иди же ко мне.

Показанные видения заразили Сидни гневом, что придал ей сил вскочить на ноги и унять головокружение и потемнение в глазах. Теперь она не думала останавливать Анжелу, но наперво бросилась к товарищу. Призрачный юноша не замечал помощи извне, он лишь схватился за щит и пытался преодолеть рвотные позывы, вызванные вспыхнувшими образами; хотелось запить их напитком из бочки, заесть хотя бы землей, но отвлечься от того, что привиделось. Призрачному юноше было мерзко даже предполагать, что такое могло случиться – он никогда бы не поверил, что Анжела совершит подобное.

Несмотря на шаткость стойки и тем более походки, Юрий рванулся хромым ускоренным шагом в попытке опередить подругу. Это было чрезвычайно непросто: Анжела неслась на обидчика с бешеной скоростью локомотива. Зато Ник вновь замер, подпускал на близкое расстояние и только привычно усмехался, будто победил еще до начала схватки.

Оба призрака поравнялись при подходе к неподвижному силуэту. Чтобы оказаться раньше, Юрий неожиданно прыгнул, вложив в движение немало сил, и приземлился на здоровую ногу перед конечной целью острия клинка. Между тем Анжела уже занесла меч и боковое зрение в тот момент было ей недоступно. Призрачному юноше оставалось только невольно выставить щит над головой – это случилось за миг до удара небывалой мощи.

В один момент Анжела увидела товарища, поняла, что ударит по нему, что может навредить, но отвести клинок не смогла: голос, что слышался только ей, приказывал уничтожить Ника, и впервые в жизни она была солидарна с ним.

Раздался гром. Удар грянул настолько сильный, что от щита полетели искры, быстро потерявшиеся в пространстве. Больные ноги, еще не оправившиеся от прыжка, поддались толчку. Юрий устремился в сторону Ника, что при столкновении рассыпался на тысячу кусочков. После того призрачный юноша лежал на каменной крошке неподвижно, без сознания, и щит выскользнул из ослабленной хватки.

Благодаря совместным усилиям призрачных девушек уже в ближайшие пять минут Юрий лежал на мягкой перине диванов. Сейчас их слабительное действие никак не отразилось внешне: призрачный юноша был одинаково неподвижным. В поисках воды Сидни метнулась в ванную комнату и задержалась там. Анжела глядела на товарища с непомерной горечью, сжимав его ладонь; когда она смотрела на это безвольное тело, представлялся печальный финал, какой мог настигнуть призраков в любой момент, и глаза заметно увлажнялись, а в носу появлялась понятная непроходимость, щеки подрагивали от таких мыслей.

– Так-так-так… Вода шла чуть-чуть долго, но это так вот надо было. Сколько же там было осколков от зеркала… Прямо тьма-тьмущая, еле убрала. А то все попадали в стакан, гадины, а Юре стекло – или из чего там зеркала делают? – в животе не нужны, да? Вот смотри зато, какой я стакан нашла! Не пришлось в ладошках нести воду, а то это было бы совсем-совсем трудно.

– Вода точно не отравленная? Ему не будет хуже от нее?

– Мне-то почем знать? Я, конечно, много-много всякого знаю, но вот это уж извините. Точно! Это ж вы в ней моськи мыли после еды – вам и знать! А вообще вот не думаю. А еще у нас выхода как бы нет совсем: Юре позарез нужно запить таблетку, а без воды еще запить не получится. Лучше приподними его голову. Вот так, вот так…

После выдоха жидкость вместе с таблеткой проскользила по юношескому горлу, а остатком в стакане Сидни промыла небольшое пятно крови на голове, случившееся от падения на каменную крошку. Поле того она принялась отряхивать пыльные волосы товарища, которые вместо темного каштанового цвета стали пепельными.

Анжела подошла ближе к дивану.

– Всего лишь одна таблетка? Она вылечит его?

– Как бы это… Я ж тебе не Ван Гог… Или как там его… Коперфильд… Ой! Нет-нет-нет… Нос-тра-да-мус! Во! Какие же длиннющие имена у людей. Просто жуть! Короче, совсем-совсем не умею предсказывать будущее. И никто не умеет в этом деле точно – это ж врачевательство, тут каждый раз как пальцем в небо. И я вот не похожа на тележку с лекарствами. Но вообще вот вроде он не сильно ударился, так что с головкой должно быть все хорошо. А сердце… Оно же все еще бьется? Бьется?!

– Да, – сказала Анжела, приложив ладонь к груди призрачного юноши.

Словоохотливость неожиданно покинула Сидни, и призрачная девушка отошла к книжному шкафу. Она почти рухнула на пол, прислонившись спиной к пыльным корешкам книг, и закрыла глаза руками. Волнообразные толчки ее тела, которые она пыталась скрыть, влага, проступавшая сквозь пальцы – она горевала, хотя беззвучно, отчего выглядело только печальнее.

Анжела подсела к подруге по команде вплотную и приобняла ее. Это был жест не только из чистых побуждений, поскольку ей самой хотелось поддержки и утешения. В тот момент она бесконечно сильно нуждалась в хрупком девичьем плече под боком.

– Я до этого, – всхлипывала Сидни, – никогда не пробовала. Никогда-никогда! Только читала.

– У тебя получилось спасти ему жизнь.

– Может и так, но… Из-за страха я кучу времени потеряла, а так нельзя делать. Совсем-совсем нельзя. Вот же дура! Дура-дура-дура! Сердечко Юры целую минуту не билось, а то и больше. Это ж так нельзя…

Каждое мгновение тех воспоминаний заставляло Анжелу испускать горячую слезу, чего она не любила совершать в чем-то обществе. Капли орошали макушку Сидни.

– Покажи мне того, кто не оцепенел бы. Ты превосходно справилась.

– Я застыла как вкопанная… Дура! Тебе даже пришлось потрусить меня, хряснуть по щечке – до сих пор болюче болит. Но вот за это тебе огроменнейшее спасибо. А то я б так и стояла там до посинения. Просто… Вот заставить сердечко биться вообще вот нелегко и удается только в одном из пяти случаев. А еще Юра у нас болен чем-то там сложным, своей страшной болячкой. Так я еще и снизила его шансы почти до нуля. Почти ниже нуля. Если бы не получилось… Я…

– Однако ты смогла. В таком случае ты замечательный реаниматор или весьма удачливый призрак.

– Я должна была…

– Хватит! – прикрикнула Анжела в злости. – Я тоже многое должна была сделать. Например, совладать со своим гневом и не совершить самой идиотской вещи на планете. Я ведь могла погубить его… Я почти сделала это!

Оружие призраков беспорядочно лежало на соседнем диване, и Анжела одарила его презрительным взглядом. Она проклинала себя за то, что ей была дана такая мощь, которую она не смогла направить на верное дело; по телу пробежала дрожь от воспоминаний гнева, что кипел в ней десяток минут назад, от такого покалывал каждый участок кожи, настраивав на нужный лад.

– Впредь никогда не возьму эту мерзость. Мало того, что они сделаны из призраков, так еще и я бесконтрольная идиотка…

Обессиленные руки упали с плеч и устремились в сторону глаз, чтобы протереть новую волну соленой влаги. В ответ на это Сидни, обхватив четкую талию подруги, обняла ее, превысив силы от избытка чувств.

– Ты что делаешь? Больно же! – простонала Анжела в попытке смахнуть обвитые на ее животе руки. – Ты мне все ребра сломаешь! Пусти, пусти же!

– Так-так-так… Надо перестать ныть. Нытьем вот вообще Юре не поможешь. А ему сейчас нужна наша защита как никогда. Так что не ныть… не ныть, не ныть…

Анжела оттолкнула призрачную девушку, после чего совершила несколько глубоких вдохов и выдохов в свое удовольствие, и кивнула ей, протерев слезы. Призрачные девушки заглядлись на плясавшие по комнате пятна, вслушались в треск поленьев в камине и разрешили себе погрязнуть в пучине мыслей. В подобном тихом состоянии у Сидни вышло находиться всего несколько минут, а потому она потянулась к ближайшей книге на полке.

– Так-так-так… Кто ты есть и с чем тебя есть? Точнее, есть-то мы, конечно, не будем, потому что вот книги совсем-совсем невкусные на вкус. А я пробовала! Уж не понимаю я этих козликов, которым только подай бумагу – всю пожрут. Они вообще прожорливые…

– Что за книга? – сказала Анжела, не выдерживав словесного потока собеседницы.

– А, точно! У книг же автор есть. Это обычно так бывает, но бывает и не так… Так вот! «Эрнест Хемингуэй, романы, повести и рассказы». А теперь быстро-быстро загадывай страницу и строчку.

– Что ты делаешь? – удивилась она, будто перед ней назревало страшное книжное таинство.

– Ой-ой-ой! Ты что, никогда по книгам не гадала? Никогда-никогда? Ужас просто! А я очень часто. Книги ж пишутся умными людьми, в них много-много умных мыслей, а судьба так помогает с ответом на вопрос. Так вот! Ты должна придумать любой-любой вопрос (можно даже в мыслях, если уж совсем-совсем личное что-то), потом страницу и строчку, чтоб я могла найти нужные словечки – и книга волей судьбы ответит. А уже потом думать над этими словечками.

– Можно попробовать. Каков же разброс страниц?

– Так-так-так… Вступление критиков и разные примечания (в них никогда ничего умного не пишут) мы считать не будем. Угу! Получается, от тринадцати до пятисот пятидесяти. Вот так! На странице где-то примерно около двадцати строчек. Еще укажи отсчет сверху или снизу, а то непонятно будет.

Вначале Анжела кропотливо подбирала вопрос, словно он мог достигнуть самого мироздания и словно на него можно было получить истинный ответ. Затем она потратила время на загадывание положения желанного ответа: середину книги выбирает всякий, и это сошло бы для простого, шуточного гадания, концы в классической художественной литературе обычно печальные, да и строчка должна быть особенной…

– Девятая страница, точнее двадцать вторая, если отсчет с тринадцатой, и третья строчка снизу.

– Ой, а ты прям хорошо-хорошо учишься, все-все правильно сказала с первого раза. А я вот пару дней училась говорить все это полностью подруге. Ведь лучше, чтобы другой тебя проверял… «И приведите свою даму, – смеясь, сказала миссис Брэддокс». Какое смешное имя! Так вот… Сложно, совсем-совсем непросто. Вот тут нужно знать вопрос, чтобы придумать чего-то.

– Ты прекрасно знаешь, что я спросила. Ничего иного мне так сильно знать не нужно! – возмутилась Анжела, невольно устремив взгляд в сторону Юрия.

– А! Поняла, я же не совсем глупая. «Будет с ним все  хорошо?». – Сидни получила раздраженный кивок от подруги и призадумалась. – Ай, да что тут гадать-то. Смех – это хорошо, а дама… Юре поможет какая-то дама, а у него их даже целых две. В смысле ты и я.

Она рассмеялась, как и незнакомая миссис Брэддокс, но, тотчас же увидев серьезное лицо Анжелы, поняла невольный неуместный любовный намек.

– Хорошо, стоит еще попробовать, наверное. Триста пятьдесят первая страница, шестая строчка сверху.

– И что же за вопросик? Самый вопросный вопрос в мире?

– Секрет.

Хотя Сидни безразлично пожала плечами, по живому лицу и блестевшим глазам было видно, что суть этого интимного вопроса терзала ей душу, заставляла трепетать от неутолимого любопытства. Однако она сумела подавить желание попытать подругу и приготовилась зачитать цитату.

– Так-так-так… Это середина предложения, так что вот неудобно немного по смыслу. «… Сима, очень легкий, потому что в нем не было ничего, кроме двух…». Легкий – это тоже хороший-хороший знак, а вот два чего-то там может указать тебе ответ.

Анжела призадумалась в попытке сопоставить услышанное с тем, что может случиться. Тем временем Сидни прошлась к своему луку и с помощью катушки прочной плетеной нити, найденной в подвале, завершила оружие. Она несколько раз натянула самодельную тетиву, проверив ее на гибкость, эластичность и прочность, после чего довольно отправила лук в общество меча и щита и вернулась на прежнее место.

– Это все пустое. Бессмыслица, – закончила Анжела. Объяснение причины своей нелюбви к такому времяпровождению резко стихло на середине.

Еще до пикантного события призрачной девушке нечто испортило настроение. И это было совсем не разочарование от книжного гадания. Она пыталась понять неприятное событие, что успело случиться, но еще не показалось. Наконец она почувствовала гнилостный запах, тянувшийся почти что видимой нитью в коридор.

Увидев синий холодный свет в коридоре, Анжела вскочила и рывком приподняла Сидни, на лице которой выразилась крайняя степень возмущения, а затем испуга. Пугало не только освещение, но и образовавшийся там холод. Некто стоял в тени сбоку от дверного проема, избегав купола света, и его живость определялась клубами плотного зловонного пара. Пламя камина продержалось долго, дав возможность призрачным девушкам подбежать к диванам и схватить оружие.

И вот последняя защита сменила цвет. Гостиная окрасилась холодными синими оттенками.

Темный силуэт переступил порог гостиной – и стрела со свистом метнулась в сторону незваного гостя. Из-за нехватки времени на прицеливание стрела вонзилась в стену. В ответ на недружелюбный прием по комнате разнеслось злостное карканье.

Недавний скверный поступок еще горел в памяти Анжелы неприятным воспоминанием, и она стояла перед клинком, не в силах взять его. Чтобы защитить Юрия она кинулась к нему, уклонившись от удара острых пальцев, и накрыла его тело собой. Гробовщик не стал медлить, а лишь выхватил из ножен два кинжала, которые тотчас же проскользили по спине призрачной девушки. Послышался вскрик боли. Края разрезов на кофте окрасились в кровавый.

Сидни схватила лук за плечико, как дубину, и бросилась на недруга. Гробовщик не только легко отразил медлительный удар, но и, увидев грозное оружие в неумелых руках, начал бодрое наступление. Призрачной девушке пришлось отпрянуть.

Алые точки смотрели в душу, но не гипнотизировали – в них виднелась жажда схватки. Сидни глянула на диван, где обессиленная подруга медленно сползла на пол. На миг обнажилось лицо Юрия, а именно два испуганных, перемежавшихся от противника к подруге глаза; призрачный юноша потянул руку к Анжеле, пытавшись придержать ее, но преодолеть головную боль и повсеместную усталость не удалось.

Для стрельбы из лука было слишком малое расстояние, а потому Сидни отбросила оружие и сблизилась с противником. Как только гробовщик замахнулся, подняв кинжал ввысь, призрачная девушка пригнулась и ударила кулаком в его колено. Монстр пронзительно взвыл, словно сила удара превышала все возможные человеческие, и посмотрел на пораженное место: стрела вонзилась в темную плоть почти на половину древка и с каждой секундой приносила волны боли.

Сидни и не заметила того молниеносного взмаха длинной руки, что отбросила ее в направление дивана с оружием. Пролетев пару шагов, она стукнулась о спинку дивана, отчего тот перевернулся. Пока гробовщик вынимал стрелу, каждое прикосновение к которой вызывало болезненные звуки, призрачная девушка успела схватиться за щит, приготовившись отражать будущие удары; по тому, как на темном теле оттопырились короткие отростки, а цвет глаз стал настолько ярким, что ослеплял, казалось, ничто ее не спасет.

И все же неизвестная сила одернула гробовщика за плащ сначала ближе к дверному проему, а после в коридор. Послышались звуки ударов, толчки в стены. Пятна крови вывели Сидни на ее спасителя, чья пушистая шея была зажата в крепких лапах монстра. В тот же момент хвост Хэйрона хлестко, точно хлыст, стукнулся о голову противника, заставив его разжать кисть, а после обнажившиеся когти затронули рану, из которой еще выдавалась стрела.

Призрачная девушка прицелилась из лука, но стрельнуть не решилась – котлунг часто менялся позициями с гробовщиком, отчего был немалый шанс вместо помощи нанести вред. Она вернулась к друзьям и в спехе грубо стащила Юрия с дивана, после чего товарищ остался сидеть на полу, опершись о сиденье. Много вопросов читалось на его лице, когда он обнимал стонавшую Анжелу, некоторые бессвязные вырывались изо рта. Сидни не отвечала, принявшись осматривать кровавые полосы на спине подруги.

Из коридора послышался значительный удар о стену, от которого весь дом живо затрясся, будто был сделан из желе. Внутреннее убранство изрядно попортили: на обоях виднелись царапины от когтей и вмятины от ударов, большинство картин слетели с невидимых гвоздей, некоторые скосились, а платяной шкаф и два столика теперь можно было использовать в качестве дров. К счастью призраков, зиявшая дыра в стене дома по размерам была выше и тоньше Хэйрона, а сам он, полив пол прозрачной жидкостью из баночки, сменял огни свеч на привычные.

– Вредитель. Не люблю вредителей, – шептал он, водив факелом у голубоватого пламени, отчего то багровело. – И как это он прошел свозь дыру в стене? Непорядок, непорядок… Нужно будет заделать дыру… Да, заделать…