Тень Полуроты. Книга 1

Командор Грей ждал их в своем кабинете. Кабинет, как и все здесь, был лишен каких-либо излишеств. Стальной стол, несколько стульев, карта Аэтира и империи на стене, испещренная значками и булавками. Грей сидел, откинувшись на спинку кресла, его сцепленные руки лежали на столе. Его стальные глаза сразу же уловили состояние обоих.

– Докладывайте, – скомандовал он, без предисловий.

Вейл опустился на стул напротив, скинул плащ на спинку и начал рассказывать. Кратко, сухо, опуская личные переживания, но не упуская ни одного факта. Видение, полученное от прикосновения к телу. Пустые страницы. Найденный артефакт. Потайная комната. Теория Ван-дер-Гусса о «Судилище». Досье на самого Вейла. И, наконец, нападение сущности-стража.

Грей слушал, не перебивая. Его лицо оставалось непроницаемым, лишь легкая тень пробежала по его глазам при упоминании «Судилища» и пуговицы с номером подразделения.

Когда Вейл закончил, в кабинете повисла тяжелая пауза.

– «Судилище», – наконец произнес Грей, растягивая слово. – Я слышал эту легенду. В окопах ее рассказывали, чтобы пугать новобранцев. Историй о древних механизмах реальности, исправляющих ошибки, всегда было много. Но чтобы кто-то попытался его приручить… – он покачал головой. – Безумие. Но, судя по всему, результативное.

– Он не просто пытался, командор, – сказал Вейл. – Он преуспел. До определенной степени. Он вызвал его внимание. И был стерт как ошибка. Но вопрос в том, кто или что управляет этим «Судилищем»? Это безличный закон мироздания? Или за ним стоит некто, использующий его как оружие?

– Пуговица, – Грей указал взглядом на карман Вейла. – Это послание. Персональное для тебя. Тот, кто стоит за этим, знает о твоем прошлом. И использует его против тебя.

– Он знает больше, чем мое прошлое, – мрачно ответил Вейл. – Он знает о моем даре. Он называет меня «ключом» и «живым проводником». Ван-дер-Гусс верил, что я могу быть как-то связан с этим «Судилищем». Возможно, я – часть ритуала по его вызову. Или… инструмент для его контроля.

Грей тяжело вздохнул и поднялся с кресла. Он подошел к карте, уставившись на район Молчаливой Заставы.

– Бойня у Молчаливой Заставы… – прошептал он. – Мы так и не нашли ответов. Официальная версия – нападение неизвестного противника с применением запрещенного магического оружия. Но что именно там произошло… – он обернулся к Вейлу. – Ты единственный выживший. И единственный, кто видел… что-то. Твои показания всегда были отрывочными, непоследовательными. Ты говорил о Тихой Стриже, пожирающей звук и свет. О солдатах, которые просто… рассыпались в пыль. Мы списали это на шок и посттравматический синдром.

– А что, если это было не бредом? – тихо спросил Вейл. – Что, если это было первое проявление «Судилища»? Или пробное использование оружия на его основе? Ван-дер-Гусс явно связывал тот инцидент со своими изысканиями.

– Возможно, – согласился Грей. – И если это так, то твоя роль в этой истории гораздо значительнее, чем мы предполагали.

Он вернулся к столу и сел.

– Хорошо. Вот что будет дальше. Во-первых, Вантар, – его взгляд упал на Элиону, которая все это время молчала, погруженная в свои мысли. – Вы теперь в курсе дел, выходящих далеко за рамки вашей компетенции и ваших представлений о мире. Вы видели то, что не должно видеть гражданское лицо. Соответственно, у вас два пути. Первый – официальный отказ от дела по состоянию здоровья, подписание документов о неразглашении и возвращение к обычной работе. Я позабочусь, чтобы ваша репутация не пострадала.

Элиона медленно подняла на него глаза. В них уже не было паники, лишь усталая решимость.

– А второй? – спросила она.

– Второй, – Грей скрестил руки на груди. – Вы принимаете временное прикомандирование к «Полуроте» в качестве официального представителя СКП и связного. Вы продолжаете работу с инквизитором Вейлом. Но вы должны понимать, что этот путь опасен. Не только физически. Он может стоить вам рассудка. Или того, что вы считали собой.

Элиона на секунду задумалась, ее взгляд скользнул по Вейлу. Он видел в ее глазах отголоски того ужаса, что они пережили. Но видел и нечто иное – упрямство. Жажду правды. И, возможно, зарождающееся чувство долга не только перед законом, но и перед тем, что лежало за его гранью.

– Я остаюсь, – тихо, но четко сказала она.

Грей кивнул, как будто не ожидал иного ответа.

– Прекрасно. Вейл, вы слышали? У вас теперь есть напарник. Официально.

Вейл лишь хмыкнул, но не стал возражать. В глубине души он понимал, что ее холодный, аналитический ум может быть полезен, даже необходим.

– Во-вторых, – продолжил Грей, – мы углубляемся в прошлое. Я подниму все архивы, связанные с делом «Молчаливой Заставы». Все, что было засекречено. Все отчеты о странных аномалиях в приграничье за последние пятьдесят лет. Мы ищем корни этого «Судилища».

– А что с текущим расследованием? – спросил Вейл. – Убийца еще на свободе. И он уже проявил себя.

– Следующий шаг – Гильдия Алхимиков и Промышленников, – сказал Грей. – Ван-дер-Гусс был ее членом. У него были связи, коллеги, враги. Кто-то должен был знать о его изысканиях. Возможно, он работал не один. Вы с Вантар отправитесь туда завтра утром. Официально – для выяснения обстоятельств смерти члена Гильдии. Неофициально – ищите любые зацепки, связанные с его исследованиями. Будьте осторожны. Гильдия – могущественная организация. Они не любят, когда ковыряются в их грязном белье.

– А как же послание? – Вейл достал из кармана пуговицу и положил ее на стол. – Он ждет нашей реакции.

– Он ее уже получил, – холодно ответил Грей. – Ты показал, что можешь дать отпор. Теперь он будет действовать иначе. Возможно, более изощренно. Наша задача – опередить его. Найти его, пока он не нашел нового способа стереть нас с лица земли.

Командор встал, давая понять, что разговор окончен.

– Отдохните. Оба. Завтра будет тяжелый день. Вейл, проинструктируй Вантар об основах безопасности в «Полуроте». И найди ей комнату в казармах. Покидать здание ей сейчас нежелательно.

Когда они вышли из кабинета и направились по длинному, слабо освещенному коридору, Элиона наконец нарушила молчание.

– Комната в казармах? – переспросила она, и в ее голосе слышалась усталая ирония. – Значит, я теперь ваша пленница?

– Нет, – ответил Вейл, не глядя на нее. – Вы теперь наша мишень. И казармы «Полуроты» – одно из немногих мест в этом городе, где стены пропитаны не столько магией, сколько свинцом, сталью и параноидальными защитными заклятьями. Здесь у вас больше шансов дожить до утра.

Он остановился перед неприметной дверью с номером 47.

– Это ваша комната. Базовые удобства есть. Не выходите без моего сопровождения. Не говорите ни с кем о деле. И если вам что-то почудится… любой шорох, любой скрип… – он повернулся к ней, и его лицо в тусклом свете коридора казалось вырезанным из старого, потрескавшегося дерева. – Не списывайте это на воображение. Позовите меня. Немедленно.

Он повернулся, чтобы уйти.

– Вейл, – окликнула она его.

Он обернулся.

– Спасибо, – тихо сказала Элиона. – За там, в доме. Вы… вы могли бы убежать одним. Но вы не бросили меня.

Вейл смотрел на нее несколько секунд, и в его глазах на мгновение мелькнуло что-то похожее на человеческое тепло, прежде чем снова утонуть в омуте усталости и боли.

– Я не из тех, кто бросает своих, Вантар, – произнес он хрипло. – Потому что я уже однажды прошел через это. И я до сих пор вижу их лица по ночам.

И, развернувшись, он зашагал прочь по коридору, его тень, отбрасываемая тусклыми светильниками, тянулась за ним длинной и искаженной, как предзнаменование новых испытаний.

Дверь комнаты № 47 закрылась за Элионой Вантар с тихим, но окончательным щелчком. Звук, обычно ничем не примечательный, здесь, в подземном комплексе «Полуроты», казался зловещим. Он символизировал не просто закрытие двери, а захлопывание ловушки, в которую она добровольно попала. Комната оказалась такой же аскетичной, как и все остальное здесь: койка с тонким матрасом, стальной шкаф для одежды, простой письменный стол и стул, дверь, ведущая в маленькую душевую кабину с туалетом. Никаких украшений, никаких следов личного пространства. Стерильное, безличное узилище, призванное защитить ее от кошмара, который, как она теперь понимала, был вполне реален.

Она медленно сняла свой некогда безупречный пиджак, теперь покрытый пятнами пыли и непонятными разводами, и повесила его на спинку стула. Ее пальцы дрожали. Она сжала их в кулаки, пытаясь взять себя в руки. «Ты следователь СКП, черт возьми, – мысленно кричала она на себя. – Ты видела трупы, насилие, подонков всех мастей. Соберись!»

Но это было нечто иное. Это было не насилие, порожденное человеческой жадностью или жестокостью. Это было нечто… внечеловеческое. Холодная, безличная сила, стирающая жизнь и память, как ластик стирает карандашный набросок. И она, Элиона Вантар, всегда полагавшаяся на факты и логику, оказалась абсолютно беспомощной перед этим.

Она села на край койки, положив голову на руки. Перед ее закрытыми глазами снова всплыли образы: искаженное тело Ван-дер-Гусса, мерцающий узор на стене, пустые страницы книги, абсолютная тьма в потайной комнате и… лицо Вейла в тот миг, когда он боролся с невидимым врагом. Лицо, искаженное не просто болью, а какой-то запредельной агонией, будто его саму сущность разрывали на части.

Он спас ее. Циничный, невыносимый инквизитор, глушащий свою боль зельем, не бросил ее. Его слова «Я не из тех, кто бросает своих» эхом отдавались в ее душе. Она всегда работала одна, гордилась своей независимостью. А теперь она была «прикомандирована». Стала частью чего-то чужого, темного и опасного. И ее новым «своим» был человек, видящий последние мгновения мертвецов.

Она глубоко вздохнула и подошла к маленькому зарешеченному окну, которое выходило в другой подземный коридор – иллюзия окна, созданная, чтобы не сводить с ума обитателей. Ее отражение в стекле было бледным, с запавшими глазами. Кто-то другой смотрел на нее из глубины темных зрачков. Испуганная женщина, а не уверенный в себе следователь.

«Хорошо, Вантар, – сказала она себе твердо. – Допустим, все это правда. Допустим, магия, монстры и судьбы, которые можно переписать, существуют. Ты всегда адаптировалась. Ты всегда училась. Считай это новым делом. Самым сложным делом в твоей жизни. У тебя есть доступ к ресурсам секретной организации. У тебя есть напарник, который… знает свое дело. Используй это. Пойми это. И помоги остановить этого убийцу».

Она распрямила плечи. Страх никуда не делся, но его теперь теснила решимость. Она была не просто жертвой. Она была следователем. И у нее была работа.

Артаниус Вейл шагнул в свою казенку несколькими коридорами дальше. Его комната была еще более спартанской, если это возможно. Помимо стандартного набора, здесь был лишь небольшой сейф, встроенный в стену, и на прикроватной тумбе – фотография в простой железной рамке. На ней были запечатлены молодые, улыбающиеся лица в армейской форме. Он сам, много лет назад, еще без шрамов в глазах и морщин от постоянной боли. И еще несколько человек. Его подразделение. Те, кого он не смог спасти.

Он не глядя потянулся к тумбе, открыл ящик и достал оттуда свежий флакон «Сна разума». Рука сама потянулась открутить крышку, но он замер. Призрачный шепот, обычно доносившийся из углов его сознания, сегодня был громче. Это были не просто отголоски вчерашних смертей. Это был голос Лайама Ван-дер-Гусса. «Ключ… Живой проводник… Врата…»

Он с силой поставил флакон на тумбу, так что стекло звякнуло. Нет. Не сейчас. Боль была ясностью. Боль была напоминанием о том, что он жив. А ему нужно было думать.

Он открыл сейф и положил внутрь черный цилиндр и пуговицу. Замок щелкнул с удовлетворяющей тяжестью. Затем он достал из кармана смятые листы, которые успел схватить в лаборатории Ван-дер-Гусса. Он разложил их на столе.

Его дар, хоть и причинявший страдания, теперь работал на него по-другому. Он не прикасался к бумагам, а просто водил рукой над ними, позволяя своим способностям улавливать остаточные впечатления, оставленные предыдущим владельцем. Он чувствовал навязчивую энергию Ван-дер-Гусса – жадное любопытство, граничащее с безумием, страх и лихорадочную одержимость.

«Судилище». Не просто миф. Ван-дер-Гусс верил, что это механизм. Древний, докосический закон реальности, обеспечивающий ее стабильность, стирая то, что становится слишком опасным, слишком искажающим ткань бытия. Как иммунная система вселенной. И он считал, что нашел способ запустить его целенаправленно. Создать «Врата» для его призыва. И для этого ему был нужен «Ключ». Носитель с определенными свойствами. Некромантический резонанс.

Вейл сжал виски. Его подразделение было стерто с лица земли чем-то, что пожирало свет и звук. Что-то, что оставляло после себя лишь тишину и пыль. Теория Грея о запрещенном оружии всегда казалась ему натянутой. Теперь же у него зародилось ужасающее подозрение. Что это было не оружие. Это была первая, неудачная попытка вызвать «Судилище». Пробный запуск. И он, Вейл, выжил не просто так. Его дар, его «некромантический резонанс», был не следствием травмы, а ее причиной. Он был тем, кто смог пережить контакт с этим механизмом. Он был тем самым «Живым проводником».

И теперь кто-то другой, тот, кто стер Ван-дер-Гусса, унаследовал его исследования. И он знал о Вейле. Он охотился за ним. Не чтобы убить. Чтобы использовать.

Он посмотрел на фотографию на тумке. Лица его товарищей. Он должен был узнать правду. Ради них. И чтобы остановить того, кто пытался играть в бога со стиранием судеб.

Его размышления прервал тихий щелчок встроенного в стену коммуникатора. Послышался голос Грея, лишенный всяких эмоций:

– Вейл. В лаборатории закончили первичный анализ образцов с места. Нашли кое-что интересное. Остаточные следы на частицах пыли в кабинете. Не мана, не известная науке органика. Нечто третье. И есть совпадение с архивными образцами, взятыми на месте инцидента у Молчаливой Заставы. Подъем. Через два часа у нас назначен визит в Гильдию. Будь готов. И возьми с собой Вантар. Ее официальный статус может пригодиться.

Связь прервалась. Вейл медленно выдохнул. Совпадение с Молчаливой Заставой. Так он и думал. Круг замыкался.

Он снова посмотрел на флакон с эликсиром. Искушение было велико. Заглушить боль, страх, голоса. Обрести временный покой. Но он оттолкнул его. Ему нужна была вся его боль, все его ясное, пусть и невыносимое, восприятие. Предстоящий визит в Гильдию был опасен. Маги и алхимики не любили вторжений в свои дела. А у них были вопросы о самом темном и запретном из их секретов.

Он встал и направился к двери. Ему нужно было будить Вантар. Их хрупкий, вынужденный альянс предстояло испытать в новом кругу ада. И он с сожалением понимал, что, возможно, это лишь начало. Где-то в тени, за пределами их восприятия, «Тень» наблюдала. И готовила следующий ход.

Глава 2. Стены из молчания

Утро в Аэтире не приносило облегчения. Оно приходило не с рассветом, а с постепенным размыванием ночной тьмы в грязно-серую, промозглую муть. Под землей, в казармах «Полуроты», смену времени суток можно было определить лишь по изменению режима работы вентиляции – гулкий гул становился чуть навязчивее, словно само здание делало глубокий вдох перед новым днем.

Артаниус Вейл не спал. Он провел ночь за изучением бумаг, вынесенных из убежища Ван-дер-Гусса, и составлением карты связей покойного алхимика. Его голова раскалывалась, глаза горели, но сознание оставалось ясным, отточенным болью и кофеином. От «Сна разума» он отказался – сегодня ему нужна была вся острота его проклятого дара.

Когда он постучал в дверь комнаты Элионы Вантар, та открыла ему почти мгновенно. Она была уже одета в свежий, темно-синий костюм, подобранный для нее интендантами «Полуроты». Костюм сидел безупречно, но не мог скрыть темных кругов под глазами и легкой дрожи в руках, которую она пыталась подавить.

– Вы готовы? – спросил Вейл, без предисловий.

– Нет, – честно ответила Элиона, поправляя прядь волос. – Но это не имеет значения. Я готова работать.

Они молча прошли к лифту и поднялись в гараж. Новый экипаж, более представительный, с затемненными стеклами и гербом «Полуроты» на дверце, уже ждал их. Сегодня им предстояло действовать официально.

Гильдия Алхимиков и Промышленников располагалась в самом сердце Престижного квартала, вдали от копоти Заречья. Это было массивное здание из белого мрамора и полированного гранита, уходящее шпилями в небо. Его фасад украшали бронзовые барельефы, изображавшие аллегории Прогресса и Магии, сливающиеся в едином порыве. Воздух вокруг пахло озоном и жженой сандаловой древесиной – запахом дорогой магии и власти.

Их встретил у входа сухощавый мужчина в безупречном фраке, с лицом, выражавшим вежливую, но непреодолимую преграду.

– Инквизитор Вейл, следователь Вантар, – произнес он, сверяясь с планшетом. – Мастер Гильдии Орвилл ждет вас в Синем зале. Если вам угодно проследовать за мной.

Их провели через огромные, украшенные фресками коридоры. Под ногами мягко пружинил густой ковер, поглощающий звуки шагов. Стены были увешаны портретами предыдущих мастеров Гильдии – мужчин и женщин с пронзительными, полными интеллекта и надменности глазами. В воздухе витал гул скрытых механизмов и шепот заклинаний, поддерживающих безупречный порядок и комфорт.

Синний зал оказался просторным кабинетом с панорамными окнами, выходящими на внутренний сад Гильдии. Несмотря на название, в отделке преобладали золото и белый мрамор. За массивным письменным столом, сделанным из цельного куска черного дерева, сидел Мастер Гильдии – Лукреций Орвилл. Он был немолод, но его осанка и взгляд выдавали железную волю и острый ум. Его седые волосы были уложены в безупречную прическу, а пальцы, сложенные на столе, украшали несколько перстней с крупными, мерцающими внутренним светом камнями.

– Инквизитор. Следователь, – произнес он, не предлагая им сесть. Его голос был глуховатым, но отчетливым, будто каждое слово вытачивалось из камня. – Приношу соболезнования в связи с кончино́й мастера Ван-дер-Гусса. Утрата для Гильдии невосполнима. Чем я могу быть полезен служителям закона?

Вейл шагнул вперед, чувствуя, как его собственная, неотесанная сущность вступает в конфликт с этим местом, пропитанным лоском и скрытой силой.

– Мы ведем расследование обстоятельств его смерти, мастер Орвилл, – начал Вейл, опуская формальности. – Нас интересуют его последние исследования, круг общения, возможные конфликты.

Орвилл медленно кивнул, его взгляд скользнул по Вейлу, затем задержался на Элионе.

– Конфликты? – он слегка улыбнулся, но в его глазах не было и намека на теплоту. – Мастер Ван-дер-Гусс был блестящим, но… увлеченным ученым. У таких людей всегда есть недоброжелатели. Завистники. Конкуренты. Но чтобы кто-то решился на такое… чудовищное преступление… – он развел руками. – Гильдия готова оказать вам любое содействие. В рамках разумного, разумеется. Наши исследования часто носят конфиденциальный характер.

– Его исследования касались темы, представляющей интерес для «Полуроты», – жестко парировал Вейл. – Мы располагаем информацией, что он изучал так называемое «Судилище».

На мгновение в кабинете воцарилась абсолютная тишина. Даже гул механизмов за стенами словно затих. Лицо Орвилла осталось непроницаемым, но Вейл, привыкший читать микровыражения, уловил мгновенный всплеск – не удивления, а скорее… раздражения. И предвидения.

– «Судилище»? – мастер Гильдии произнес это слово с легкой насмешкой. – Миф из солдатских баек и дешевых романов. Я удивлен, что «Полурота» тратит время на подобные сказки.

– Сказки редко оставляют после себя мертвых с вычеркнутой из реальности судьбой, – в разговор вступила Элиона, ее голос прозвучал твердо и ясно. Она сделала шаг вперед, чтобы стоять рядом с Вейлом. – Мы видели тело, мастер Орвилл. Мы видели… следы, оставленные на месте преступления. Это не было обычным убийством. И мастер Ван-дер-Гусс изучал это не как сказку. Он изучал это как феномен. И мы имеем основания полагать, что он делился своими изысканиями с кем-то в стенах Гильдии.

Орвилл уставился на нее, и теперь в его взгляде зазмеилась холодная опасность.

– Вы обвиняете Гильдию в причастности к убийству одного из ее членов, следователь? – его голос стал тише, но от этого лишь весомее.

– Мы ищем истину, – не отступила Элиона. – И мы просим предоставить нам доступ к его лаборатории здесь, в Гильдии, а также к списку его проектов и контактов за последний год.

Орвилл медленно поднялся из-за стола. Он был невысок, но его присутствие заполнило всю комнату.

– Гильдия ценит свои традиции, следователь Вантар. Одна из них – неприкосновенность частных исследований. Мы не шпионим за нашими членами. И мы не позволяем это делать другим. Даже «Полуроте». – Он перевел взгляд на Вейла. – У вас есть официальное постановление суда о обыске?

Вейл молчал. Получить постановление на обыск в Гильдии было все равно что попытаться арестовать самого Императора. Это была битва, которую они не могли выиграть.

– Я так и думал, – по лицу Орвилла скользнуло удовлетворение. – Тогда, к сожалению, я вынужден ограничиться нашими первоначальными показаниями. Лайам Ван-дер-Гусс был блестящим, но затворным ученым. Его смерть – трагедия, но внутреннее дело Гильдии. Мы проведем свое расследование. И если будут обнаружены какие-либо улики, имеющие отношение к вашему делу, мы с вами свяжемся.

Это была вежливая, но твердая пощечина. И очевидный отказ.

Внезапно дверь в кабинет открылась, и в нее бесшумно вошел человек. Высокий, худощавый, с лицом аскета и горящими, как угли, глазами. Он был одет в простые серые одежды, контрастирующие с роскошью окружения. На его шее висел медный медальон с символом Гильдии – переплетенные реторта и шестерня.

– Мастер Орвилл, – его голос был тихим, но пронизывающим, – я прерываю совещание по протоколу «Квинтэссенция». Полагаю, наши гости уже получили необходимые ответы?

Орвилл, казалось, на мгновение смутился, но тут же взял себя в руки.

– Инквизитор Вейл, следователь Вантар, позвольте представить вам мастера Сириуса Алнара. Глава Отдела теургических изысканий. Он… курировал некоторые проекты покойного Ван-дер-Гусса.

Сириус Алнар повернул свой горящий взгляд на гостей. Его глаза остановились на Вейле, и казалось, что он видит не его лицо, а что-то за ним, какую-то внутреннюю структуру.

– Инквизитор, – кивнул Алнар. – Ваша репутация предшествует вам. И ваша… уникальная чувствительность. – Его взгляд скользнул по Вейлу, и тому показалось, что он чувствует легкое покалывание на коже, будто его сканируют. – Жаль, что мы встретились при таких трагических обстоятельствах. Лайам был… одержим. Грань между гением и безумием столь тонка. Особенно когда дело касается фундаментальных законов.

– Вы знали о его работе над «Судилищем»? – немедленно спросил Вейл, чувствуя, что этот человек – их единственный шанс получить хоть какую-то информацию.

Алнар обменялся быстрым взглядом с Орвиллом, который едва заметно кивнул, словно давая разрешение на какой-то ограниченный ответ.

– Знал, – просто сказал Алнар. – И считал его путь ошибочным. Опасно ошибочным. «Судилище» – это не инструмент. Это приговор. Попытка приручить его – все равно что пытаться приручить ураган, стоя в его эпицентре. Лайам не послушал моих предостережений. Он ушел в свои изыскания с головой. И, как видите, нашел лишь погибель.

– Он работал один? – настойчиво спросила Элиона.

– Насколько мне известно – да, – ответил Алнар. – Он окружил себя барьерами и секретностью. Боялся, что идеи украдут. Ирония в том, что его главная идея была ворованной. – Он сделал паузу, давая словам проникнуть в сознание. – Концепция «Судилища» не его. Она древняя. Восходит к временам до основания Империи. К трудам так называемых «Архитекторов Реальности». Лайам лишь нашел способ… активировать ее.

– И что это за способ? – не отступал Вейл.

Алнар улыбнулся, и его улыбка была подобна лезвию бритвы.

– Это, инквизитор, и есть тайна, за которую он заплатил жизнью. И я не настолько глуп, чтобы повторять его ошибку. Некоторые двери лучше не открывать. Некоторые истины не должны быть узнаны.

Он повернулся, чтобы уйти, но на пороге остановился.

– Однако, из уважения к памяти коллеги и к закону, я могу предложить вам один совет, – он снова посмотрел на Вейла, и в его глазах вспыхнул странный огонек. – Ищите того, кто ищет тишину. Не отсутствие звука, а то, что лежит за ним. Тот, кто боится эха, обязательно выдаст себя его отсутствием.

С этими словами он вышел, оставив в кабинете напряженное молчание.

Орвилл снова сел в свое кресло, его лицо выражало полное завершение беседы.

– Я полагаю, на этом наша встреча окончена. Слуга проводит вас к выходу.