Мария

– Сынок, церковь все видит, не стали бы они жечь невинных, – сказала ему мать.

– Или это приказ герцога? – не отставал Генрих.

– Что ты, Генрих, поберегись слов таких! – воскликнула Анжела.

– Так мы землю не спасем, – задумчиво проговорил Генрих.

– Ты не веришь? – спросила Анжела.

– Я их не встречал. Ведьм.

– Куда собрался, сын? – спросила его мать.

– К графу Штольбергу, – ответил Генрих.

– Опять поздно вернешься?

– Наверняка.

– Опасно нынче на дорогах, – затараторила Анжела, – разбойников развелось. И откуда только они повылазили? Никак и их на нас Дьявол насылает. Как граф поживает? Давненько его не видно.

– Граф плох совсем, – печально ответил Генрих.

– Никак ты за ним ходишь? – улыбаясь, спросила Анжела.

– Анжела, ну что ты… – всеми силами пряча иронию, остановила ее Ванесса.

– До свидания матушка, да свидание, Анжела. – Генрих выбежал из зала.

– Знаю я, к какому графу он каждый день наведывается, – резко сменив тон, как только Генрих вышел, произнесла Анжела. – С Агнессой, племянницей его, целыми днями пропадает. Ох, подозрительная эта графиня. Никак из головы у меня не выходит.

– Что ты всё, подруга? – воскликнула Ванесса.

– Ох, ладно, не буду тебя мучить, но никак не возьму в толк, как она одна добралась. Невероятно, невероятно…

– Опять за свое…

Вот уже какой день подряд Генрих бредил молодой графиней и ни дня не проходило, чтобы они не встречались, да не уезжали из замка графа на прогулку, длившуюся до позднего вечера, а то и до ночи.

– Агнесса! – шептал Генрих.

– Да, любовь моя?

– Когда же мы, любимая, сможем, наконец…

– Тише, тише, любимый, не торопись. Тревожно нынче. Дождемся покоя.

– Но, кто знает, когда…

– Тише, тише любимый. Ты знаешь. Кто, как не ты сможет все разрешить.

– Любимая, ради тебя я готов на все!

Каким образом Алексей Грибов дослужился до капитана, хоть ему уже и стукнуло тридцать восемь лет, для всех, включая его сослуживцев, остается загадкой, как остается загадкой сам факт его присутствия в органах, да еще на оперативной работе. Ни для кого из его коллег он не был оперативником, да и, вообще, полицейским. В начале своей карьеры ему хоть и приходилось участвовать в соответствующих его роду деятельности мероприятиях, но, как правило, он оставался в засаде – именно оставался, потому что до непосредственного их окончания, он из нее не выбирался. Основным его занятием является составлением рапортов. Грибов женат, женат довольно таки шатко, если брак при наличии взаимной неприязни можно считать браком. Жену свою он считает дурой и полной уродиной, ни на что не годной домашней ведьмой, уж совершенно его не достойной, о чем он с неприкрытым удовольствием любит ей напоминать, сам порой удивляясь, почему она до сих пор от него не ушла. Вопросом о том, чем его удерживает такой брак, он никогда не задавался, вероятно, по причине неприятия самого его факта, и отношения к нему, как к необходимой галочке в личном деле. Детей у него нет, в чем он винит жену, хотя если бы они и были, то он уж точно сбежал бы из семьи. Тем не менее, семья ему крайне необходима, поскольку только в рамках этой исключительной местности своего пребывания в обществе, он в полной мере ощущает себя мужчиной, периодически избивая супругу.

– Капитана Грибова срочно просят спуститься на КПП.

Алексей Грибов нехотя поднялся со своего пригретого майским солнцем местечка и направился вниз.

– Вызывали? – спросил он дежурного.

– Вас ожидают, – сказал дежурный, кивая в сторону выхода.

Грибов бросил туда взгляд и тут же обомлел. Спиной к нему, разглядывая доску объявлений, красовалась изящная женская фигура, облаченная в строгий костюм с узкой юбкой до колен. Грибов не спеша подошел к женщине, и хотел было что-то спросить, как она его опередила:

– Капитан Грибов Алексей Константинович. Я вас жду. – Мария развернулась и сверкнула своими черными глазами. Грибов чуть сознание не потерял. – Пройдемте.

Капитан, мгновенно утративший остатки воли, послушно поплелся за четко и изящно вышагивающей красавицей.

– Прошу на переднее сидение, – сказала Мария.

Грибов покорно сел в лимузин и захлопнул дверь.

– Прокатимся, – сказала Мария. – Вы понимаете, для чего вас вызвали?

– Пожалуй, нет, – выдавил Грибов.

– И у вас нет никаких вопросов?

– Пожалуй, есть, – выдавил Грибов, – вы кто?

– Это вас не должно волновать. Я лишь посредник. Вопрос государственной важности. Думаю, вы уже поняли. Вы поняли?

– Нет, – признался Грибов.

– Федеральная служба безопасности намерена привлечь вас к выполнению задания, о котором, как вы понимаете, никто не должен знать. Сопряжено задание с риском, в частности, с риском для жизни.

– Чьей? – наивно спросил Грибов.

– Вашей, разумеется, – как ни в чем не бывало, ответила Мария.

– Простите, – дрожащим голосом пролепетал Грибов, – но я к таким делам никогда не привлекался и ничего в них не понимаю… и не справлюсь я.

– Откуда вы знаете? Вы же даже не слышали о задании.

– Но я уже против. Я же могу отказаться? – с надеждой спросил Грибов.

– Нет. Вы уже сели ко мне в машину.

– А как это связано…

– Не имеет значения, – отрезала Мария.

– Но, почему я?

– Так надо.

– Но я же…

– Вы успели меня утомить. Развернитесь.

Грибов послушно развернулся и встретился с лицом Марии. Та пронзила его своим бесподобным взглядом и слегка улыбнулась. Капитан моментально поплыл.

– Вы можете получить особенную награду, – сказала Мария

– К-к-какую?

– Взгляните на меня.

У Грибова непроизвольно потекли слюни.

– А в чем риск? – как можно увереннее спросил Грибов.

– Риск в вашем деле всегда один – провал. Можете отвернуться.

Грибов нехотя отвернулся.

– А какую награду?

– Вы хотите повышение по службе?

– Кто ж этого не хочет? А как вы намерены объяснить моему ведомству, почему вы выбрали для этого задания, о котором я еще ничего не знаю, именно меня.

– Кто нужно кому нужно объяснит. Ваша внешность полностью совпадает с внешностью объекта.

– Какого объекта?

– Взятого под арест.

– Так я могу отказаться?

– Можете! Но вместе с рапортом.

– Вот черт!

– Вы все ему служите, я уже давно поняла.

– Кому?

– Так вы готовы покинуть органы?

– Никак нет.

– Тогда слушайте.

– А вы сами из конторы?

– Я уже говорила, что я посредник. Не стала бы я в такой ситуации светить свою внешность.

– Ваша внешность, это самое лучшее, что я пока видел, – снова пустив слюни, произнес Грибов.

– Да вы дамский угодник, капитан. Можем остановиться и присесть, – предложила Мария. – Вот замечательный бульвар.

– Я полностью согласен! – чуть не выкрикнул Грибов, – так я вас увижу во всей красе.

– Прекратите, капитан, в ваших устах это звучит пошло.

Оказавшись на бульваре, они присели на лавку.

«А жена – корова страшная, – успел подумать Грибов, – чтоб она сдохла».

– Не вам решать! – заметила Мария.

– Вы о чем?

– Курите?

– Нет, боюсь рака легких. От него умирают.

Мария закурила длинную изящную сигарету.

– Я рискну. Итак, в двух словах. Некий объект, чью роль необходимо исполнить вам, капитан, должен передать пакет документов другому объекту, нами плохо изученному, но имеющему связь с крупной финансовой корпорацией. Как вы понимаете, речь идет о передаче важной информации финансового характера между конкурирующими фирмами.

– Почти понимаю. Просто передать?

– И ничего более.

– А могу я узнать, что это за информация?

– Вы вряд ли что-либо поймете, – сказала Маша.

– Но я могу быть уверенным в том, что это не чертежи ядерной ракеты, которые я передаю сотруднику НАТО? – настойчиво спросил Грибов.

– Бог ты мой, капитан. Резонный вопрос, – согласилась Мария. – Я готова показать вам имеющийся в нашем распоряжении фрагмент. Завтра.

– Хорошо.

– Я так понимаю, вы согласны.

– Майор? – заискивающе спросил Грибов.

– Контора будет ходатайствовать, – твердо сказала Мария.

– Мы подпишем какие-нибудь бумаги? – спросил Грибов

– Разумеется. Завтра же. Ждите звонка с Лубянки.

– Звучит угрожающе…

– Это как карта ляжет.

– А все же, риск?– не успокаивался Грибов.

– О том, что объект намерен передать документы представителю банка А, будем так его называть, объект А, известно представителям банка В, которым данная информация интересна не меньше, чем банку А.

– Как? И кто это?

– Вас это не должно заботить.

– А я?

– Что вы?

– Я представитель банка какой буквы? Чтобы не запутаться.

– Боже мой. Будете представителем банка Х, объектом Х. Итак объект Х намерен предать документы объекту А, но в передаче заинтересованы представители В. Представители В готовы будут пойти на многое, чтобы заполучить эту информацию.

– Могут убить?

– Кого?

– Меня.

– Звание и медаль, – отрезала Мария. – К тому же вы будете под наблюдением. И, наверняка, это будет людное место.

– Наверняка?

– Объекты от Х и А еще не уточняли условия сделки.

– Так это будет сделка?

– Разумеется, мой дорогой двойник объекта Х. Только средства, скорее всего, предполагается перечислить на счет объекта Х. Хотя, понимая, что перевод можно будет отследить, объекты могут переиграть на месте.

– Что переиграть?

– Условия передачи вознаграждения.

– А я? Как я могу?

– Вас проинструктируют. На самом деле, не переживайте так. От вас требуется только ваша внешность.

– Хоть что-то скажите. Решили выпустить меня, как пушечное мясо.

Мария строго посмотрела в глаза Грибова, от чего у того закружилась голова

– Это уже хорошо, хотя я и выдала вам лишнюю информацию,– улыбаясь, сказала она. – Информация только между нами. Вы понимаете. – Глаза Марии сверкнули. – Настоящий объект Х находится в руках собственной безопасности банка.

– А как же…

– Банк В, о котором я вам говорила, находится в сфере влияния конторы. Понимаете?

– Конечно… ну, предполагаю. Но как вы об этом узнали? И почему бы вам… А его схватили? А объект А знает, что банк В ваш? А тот, кто хочет?..

– Вы задаете много ненужных вопросов. Объект Х – простой клерк, он не в курсе. Банк В не наш, он имеет к нам некое отношение. Вы вспотели товарищ капитан. В банке А сидит человек от конторы, и объект А может его выдать банку Х – а это совсем нежелательно… вы понимаете? да, и не хотелось бы. – Мария улыбнулась. Представитель конторы в банке А решил перекупить информацию у объекта А, чем поставил контору в неудобную ситуацию перед банком Х. Поскольку операция будет, кроме всего прочего, под наблюдением банка Х, эта информация может просочиться наружу и… дальше вам знать не следует…

– Честно говоря, вы меня запутали. Мне аж плохо стало. Зачем это все нужно?

– Коротко. Нам нужно осуществить передачу и замести следы за объектом А. Все! Цель – не светить конторского человека в банке А.

– Стойте, а объект Х тоже конторский?

– А вы неожиданно догадливы.

– У меня живот заболел.

– Ну, не стоит так откровенно. Все когда-то происходит впервые. Задание элементарное. Передать, удалиться и все, от вас больше ничего не требуется.

– Всего-то. – Грибов тяжело дышал.

– Ваше последнее слово. Вы согласны?

– У меня есть выбор?

– Вы согласны?

– Я согласен. А можно вопрос? О какой сумме идет речь? Сколько стоят эти документы, эта информация?

– Думаю, не менее миллиона долларов.

– Меня затошнило.

– Итак, я передаю ваши данные в ФСБ. Они на вас выйдут завтра и все покажут. Непосредственно перед операцией, после инструктажа профессионалов, я с вами поговорю. Но об этом никто не должен знать. – Мария сверкнула глазами. – Я лишь посредник, а не разработчик оперативных мероприятий. – Она сладко улыбнулась. Ее забавлял рефлекс Грибова, у которого снова выступили слюни.

– Сами доберетесь до отдела или вас подбросить?

– Спасибо, сам, – проговорил капитан.

Мария запрыгнула в лимузин.

– Я так понимаю, операция настоящая? – спросил Артур Карлович.

– Вы сомневались?

– Я никак не привыкну к вашим авантюрам, и начинаю задумываться о том, чем же вы занимаетесь, когда не в отпуске. Может, я не все знаю?

– На работе я не задумываюсь, – серьезно сказала Мария и одарила Артура Карловича таким взглядом, от которого того пробрало до костей.

– Я почему-то так и подумал, простите.

– Простите? – Мария улыбнулась, вспомнив Виктора.

– А в чем фокус?

– Появление банка Y. Его я и ищу среди ваших баз. Это будет последним штрихом в этой краткометражке? Верно? Y! Как только я выберу банк, все закончится мгновенно. Вы даже не заметите. Главное, добить… о боже, какое грубое слово… ладно: вопросы по основному плану. Вы еще не готовы?

– Я уже все понял. Саму идею, но, давайте завтра. Или сегодня вечером?

– Договорились. Все нужно завершить к наступлению лета. План такой.

– А если кто окажется вне плана? – отвернувшись в сторону спросил Артур Карлович. – Это факультативный вопрос.

– Это будет не отпуск, – ухмыльнувшись, заметила Мария.

– А допустимы форс-мажоры? – спросил Артур Карлович. – Это уже выходит за рамки факультатива.

– Что вы имеете в виду? – искренно удивилась Мария.

– Да ничего конкретного, но в жизни допустимы… они, форс-мажоры.

– Это в жизни! – резко кинула Мария.

– Полковник, вы меня слушаете? – спрашивала Мария Железнова. – Я отправила вам досье на двойника. Ознакомьтесь сами с досье, и завтра же ознакомьте его с частью документации. Я бы влить доступную часть подробностей операции. Понимаете, для чего? Конечно, понимаете. Простите за мой девичий гонор. Но, я так понимаю, банк до сих пор молчит. Верно?

– Нет, не верно! Банк разговаривает. Наш заключенный вышел на связь с клерком «Аркады». Тот в командировке и вернется до конца недели, на связь выйдет в начале следующей недели. Планируем через неделю.

– А когда вы мне об этом собирались сообщить? Мон шер…

– А я не обязан вам докладывать, – отрезал Железнов. – Досье посмотрю. Объект подготовим. Остальное по мере поступления. У вас все ко мне?

– У меня все. – Мария мгновенно отключилась. – Вот же, хамло. Дурак!

– Вот же, Мегера. – Железнов отложил трубку. – Сексуальная тварь. – Он набрал другой номер. – Сонин, что у тебя по нашей девочке? Черт тебя дери! Торопись!

– 15 –

Словно под неслышимый вальс, и в замедленной съемке изящная алая роза опустилась в тонкую вазу, наполненную водой, и украсила собой милый круглый столик. В том же ритме одна вслед за другой зажглись две свечи, стоящие друг напротив друга, была откупорена бутылка вина и элегантно наполнены два бокала.

– Ты изумительна в этом платье, Мария, – восхищенно произнес Виктор.

– Спасибо, ты щедр на комплименты, – улыбнувшись, сказала Мария. Она была облачена в белое вечернее платье с разрезом на спине.

– Твоя внешность настолько уникальна, что просто комплиментами тут не обойтись. Их нужно либо говорить, не переставая, либо сочинить какой-то универсальный комплимент.

– Ты меня балуешь, Виктор, – лукаво заметила Мария, – хотя и начал заметно частить.

– У меня это получается непроизвольно, – попытался оправдаться Виктор. – Непроизвольно при виде тебя.

– Это опасно, – улыбнувшись, сказала Мария.

– Жизнь сама опасна, – бросил Виктор.

– Ты так думаешь? – Мария наклонилась к собеседнику.

– Так думает сама жизнь. – Виктор сделал глоток вина.

– И, тем не менее, ты бросаешься навстречу опасности, приглашая меня в ресторан второй день подряд.

– Ты все еще заполняешь все мои мысли. Не могу с собой ничего поделать, раскрываю этот комплимент. – Прошло не так много времени с нашей первой встречи. Другое дело, что ежедневное посещение ресторанов приведет к тому, что в Питер нам придется идти пешком.

Мария рассмеялась.

– Ты еще не думала?

– Еще нет. Давай через недельку определимся?

– Договорились.

– Так что ты там говорили о мыслях? – Мария решила вернуться к начатой теме разговора.

– Я говорил, что ты постоянно занимаешь мои мысли. И это связано не только с твоей неземной красотой. Тут что-то еще. – Мария склонила голову. Виктор продолжал: – Что-то, в чем я никак не могу разобраться. Не могу, но пытаюсь. И это не просто… как бы это сказать…

– Мы с тобой видимся лишь третий раз, а ты уже пытаешься в чем-то разобраться?

– Это не совсем то, что ты, возможно, подумала?

– А что ты думаешь, я подумала?

– О том, что я начинаю в тебя влюбляться, – сказал Виктор и слегка покраснел.

Мария нежно улыбнулась.

– Как правило, мужчины влюбляются в меня мгновенно, не задумываясь, и что их потревожило: моя фигура, волосы, глаза, грудь, ноги и так далее. Мне мало интересно. Прости, если выглядит грубовато… даже так: мне нет до этого ровным счетом никакого дело. Тот факт, что ты каждый раз пытаешься в чем-то разобраться, делает тебя уникальным. Хотя, я это тебе уже говорила.

– Что есть, то есть, и… вполне возможно это так. Просто наброситься на самку из-за перечисленных тобой качеств, в принципе, может каждый, в зависимости от опыта и навыков. Но, насытившись, наступает жажда, пусть временная, но, жажда.

Мария опустила глаза и вкрадчиво произнесла:

– Жажды не наступает…

– А что же это?

– Пустота…

– Что ты имеешь в виду, Маша?

– Пустоту, тьму, бездну…

– Я тебя не понимаю.

Мария улыбнулась.

– И, слава богу. Ты впервые назвал меня Машей.

– Прости…

– Ну, что ты будешь делать! – Мария рассмеялась

Виктор рассмеялся вослед.

– Я не готов сказать, что влюблен, но интерес именно такого характера у меня к тебе есть. – Виктор замялся.

– Нет, на тебя точно нужно взять патент! Уж и не помню, какой раз, я об этом упоминаю, но такого я такого еще не от кого не слышала.

– Меня что-то беспокоит, – вдруг изменившимся тоном произнес он. – Я прямо сейчас смотрю на тебя, и… меня что-то беспокоит. Я не знаю…

Маша смотрела Виктору в глаза. Между ними горели свечи, сливая их в единое целое, сжигая в своем пламени. Лицо Марии стало таким добрым, что Виктора окутала убаюкивающая пелена.

– Что тебя беспокоит, милый? – нежно спросила она.

Виктор вздрогнул – «милый». Зазвучала медленная музыка.

– Пойдем, потанцуем, – предложила Маша.

Когда Виктор прикоснулся к руке Марии и обнял ее за талию, его пробрала такая дрожь, что у него пошли круги перед глазами.

– Боже, ты такой хороший! – прошептала Маша.

– Маша, ты обворожительна, – дрожащим голосом проговорил Виктор.

– Обещай, милый, что когда почувствуешь, что влюбляешься… дай мне знать.

– Этого я не смогу сдержать в себе. Думаю, я уже…

– Не торопись.

– Еще вина? – предложил официант.

– Думаю, достаточно, – сказала Мария.

– Я и без вина пьян от тебя.

– Обещай всегда провожать меня только до подъезда, – вдруг сказала Маша.

– Хорошо, – удивившись, проговорил Виктор. – Всегда?

– Почти. Не спрашивай. Как-нибудь расскажу. Ты только предупреди, что влюбишься, милый мой Витя. Не забудь.

– Она же единственная наследница графа, – не унималась Анжела.

– Видимо, да. Она единственная дочь покойного графа Зальм и единственная родственница, племянница графа Штольберга. Права на землю Зальм остались за ней, вопрос лишь в том, сможет ли она их отвоевать, – заметила Ванесса, мать Генриха.

– И земля Штольберга тоже не малая, вот только не ухоженная, да и людей у него предостаточно. Агнесса наследница хорошего состояния и завидная невеста. Неспроста это все, ой… неспроста, – запричитала Анжела.

– Ты это о чем? – тут же вспыхнула Аннесса.

– Не верю я в ее россказни о том, как она сама добралась.

– Опять ты о своем! Скажи лучше, с чего бы это ты, Анжела, ты о невесте заговорила? Да и е в первый раз уже!..

– А то ты не поняла, дорогуша. Генрих твой только ей и бредит, ты же сама говоришь, и видят их все время вместе. Люди уж языки распустили. Негоже мол так. Или… или же, да простит меня всевышней… много, кто на нее смотрит.

– Они подъехали, довольно, – прервала Ванесса Анжелу. – На ее карете. Где ж его лошадь? У графа оставили, что-то, а то и… волки… тьфу ты, довела мен своими рассказами об этих… ладно, давай, встречай гостей.

– Прошу вас, это моя матушка, Ванесса Траубе, госпожа Анжела Майер, – объявил Генрих, – Агнесса, графиня Зальм.

– Как вы прелестны, графиня! – воскликнула Анжела.

– Спасибо, вы очень любезны, – Агнесса поклонилась.

– Изумительны, – поддержала Ванесса. – Вот наш дом. Генрих покажет вам, если пожелаете. А где же граф?

– Дядюшка очень плох, опять всю ночь не спал, мучился. Просил его извинить, что не смог прибыть. Так что я одна.

– Да, – поддержал ее Генрих, – граф сильно сдал. Тает на глазах.

– Давайте, все к столу, – предложила Ванесса.

– Какой у вас потрясающий стол! – воскликнула Агнесса. – Никогда бы не подумала, что на вашу землю наступает голод.

Ванесса с Анжелой переглянулись. Генрих улыбнулся, ни пропустив ни самого замечания, ни реакции на него матери и тетушки.

– Матушка всегда любила принимать гостей. Это ее отдушина, да матушка?

– Всегда всем рада, – подтвердила мать, – что правда, то правда!

За ужином обсуждали последние новости, принесенные из города, сплетни крестьян, слухи об угрозе со стороны соседей, открытую охоту на ведьм, распоясавшиеся шайки разбойников.

– Господи, когда же это все сгинут? – сетовала Анжела.

– И не говори, Анжела. Жить страшно, – поддержала Ванесса.

– Генрих сможет ответить, – вдруг сказала Агнесса.

– Генрих? – удивилась его мать.

– Я?– удивился Генрих.

Повисла неловкая пауза.

– Да, Генрих, – продолжила Агнесса, – только не сейчас, а когда время придет. А придет оно уже очень скоро. – Агнеса приветливо улыбалась всем гостям.

– Простите, графиня, я вас не поняла, – призналась Ванесса.

– Я верю в Генриха. Он способен спасти нашу землю!

– Нашу! – воскликнул Генрих. – Впервые слышу… Наконец-то вы назвали эту землю нашей. Только… Я способен…

– Но почему вы так уверены, графиня? – спросила Анжела, испуганно глядя на Агнессу. Та это заметила.

– Генрих носит меч лесного воина, – спокойно произнесла Агнесса, поднося к губам кубок с вином.

Генрих удивленно посмотрел на нее.

– Откуда вы знаете? – неслышно прошептал он.

– Лесной воин? – удивилась Анжела.

– Это правда? – спросила Ванесса.

– Я нашел этот меч в лесу, он мне понравился, я его… Я его взял. – Генрих недоуменно смотрел на Агнессу. – Я… не зн…

– Мне папа рассказывал про лесного воина и показывал рисунки его оружия. Я сразу узнала меч. Лесной воин, он один, где бы он ни был. – Агнесса говорила это все, не глядя на Генриха. – Тот, кто обладает оружием лесного воина, способен на многие подвиги. Он способен на все.

– Ваш подвиг один из немногих мне известных, графиня, – заметила Анжела.

Агнесса вопросительно на нее взглянула.

– Я о том, как вы смогли в одиночку преодолеть такое расстояние и добраться до нас целой и невредимой, при том, что все ваши слуги сгинули, – продолжила Анжела. – У вас было оружие лесного воина?

Агнесса заметила откровенную иронию в словах Анжелы.

Генрих все еще был под впечатлением обсуждения его меча, и не вслушивался в разговор.

– Когда хочется выжить, будешь делать это любой ценой, – коротко ответила Агнесса. – Так меня папа учил.

– Ваш папа многому вас научил, – заметила Ванесса.

– И я ему за это очень благодарна, да хранит Господь его душу. – Агнесса прекрестилась.

– А как погибли ваши слуги? – вдруг спросила Анжела.

– По-разному, – ответила Агнесса и пронзила Анжелу своими угольными глазами так, что та ощутила холод, промчавшийся ее по спине.

– Вы это видели? – не сдавалась Анжела.

– Это не стоит вспоминать, – отмахнулась Агнесса.

Ванесса молчала, вопросительно глядя на Анжелу. Она ощутила какую-то необъяснимую тяжесть. Генрих, не желавший дальнейшего развития напряженности, возникшей между женщинами, предложил Агнессе показать замок.

– Давно пора! – согласилась Ванесса. – Уже темнеть начинает.

Генрих вывел Агнессу из зала и повел показывать свой дом.

– Почему ты мне не сказала, что знаешь о мече? – спрашивал Генрих Агнессу.

– Я ждала, что ты мне сам все расскажешь.

– Что расскажу?

– Расскажешь, откуда у тебя меч.

– Ты мне не поверишь.

– Поверю, милый. Расскажи.

– Позже, не здесь. А почему ты упомянула о нем именно сейчас?

– Сама не знаю. Хотелось почувствовать за тебя гордость.