скачать книгу бесплатно
– Базар яц, Турпо-Эйла. Чё, весь сожрали?
– Раиса в Грозном. Мы с Момо не завтракали.
Это – Турпал: высокий, крепкий чеченец с выкованными чертами лица лет сорока пяти. В первую чеченскую войну стрелял в сторону федералов (а какой чеченец тогда не стрелял в их сторону?). Когда началась вторая кампания, взял свою семью и пересёк границу регионов. Уже десять лет живёт в моём селе. Мы хорошо дружим.
Это – Момо, его сын. Вообще-то он Мухаммад, но Турпал зовёт его Момо, потому что считает его распиздяем, не заслуживающим полного имени пророка.
– Станет мужчиной, – говорит Турпал, – будет Мухаммадом, а пока – Момо.
Амина (дочь) уехала вместе с матерью в Грозный.
Отношение к тёще у вайнахов интересное: после свадьбы зять её просто не видит. Вообще. Никогда. Как и она его. Как-то я ехал по делам, когда знакомый г1алг1а, ехавший встречно, трижды моргнул дальним. Мы поравнялись и опустили стёкла:
– Салам, Дэни. По-братски: там тёща возвращается с рынка, отвези её к Вахе.
– А сам чё?
– Дала лораволва хьо! Она у школы была. Поднимись по Красной – увидишь. Баркала!
Поэтому Турпал уступил просьбе жены поехать к матери в Грозный (его тёще, получается), а сам с сыном остался дома.
Время – утро, часов девять. На полки магазинов только что выложили ещё горячий хлеб. В нашем селе его выпекают двое: грек Олег Джиоев и чеченец Саламбек Мальсагов. Мне больше нравится Джиоевский. Его аромат навсегда пропечатан в моём сознании оттиском эталона южного хлеба. Мой дед часто бывал в разъездах, а потому, если маршрут проходил через наше село, наведывался к нам с матерью в гости, чтобы пообедать.
– Ай да хлеб! Всем хлебам – хлеб! – приговаривал он за обедом и ломал его на крупные, аппетитные куски.
Вот этого хлеба я и купил: три высоких, прямоугольных, зажаренных до тёмно-кремовой корки по бокам и почти чёрной сверху, горячих, хрустящих булки Джиоевского хлеба.
Поднялся по улице, зашёл во двор к Турпо. Тихо. Прошёл в дом. Дверь скрипнула. И тут, с двух сторон, из разных комнат, рискованно с точки зрения физики утвердив корпусы тел впереди необходимой точки опоры (так, что компенсировать потери равновесия можно было только за счёт динамики поступательного движения) бегут эти двое. При чём разницы в этот момент между ними – ноль: что один, что второй – дикие. Я успел вынуть хлеб, – иначе бы они разделали его вместе с целлофаном.
– Ба! – говорю, – у тебя что, совсем пусто?!
Думаю, если так, заберу обоих к себе до вечера. Что-нибудь придумаем. Может, оставлю у себя, пока Раиса не вернётся. Надо позвонить Вике, предупредить. Пускай приготовит что-нибудь, пока я с работы не вернусь.
– Мнэ. сть. – это Турпал с набитым ртом: одной рукой впихивает в рот свежий хлеб, второй – отрывает следующий кусок, – поедешь со мной?
– Поеду, – да! Турал. Когда? Куда? Давай сейчас, – какая разница? Запрягай коня, – да вези меня!
– Смеёшься, что ли?
– Куда?
– В Грозный. На неделе. Может, после завтра. Своих заберу и обратно, инша-Аллах. Надолго не задержимся, Даниял.
– Поедем, конечно. Как вы? Совсем без жратвы, что ли?
– Полный холодильник.
Прошёл на кухню: лагман, бараньи лопатки, черемша, восемь лепёх чепалгаша… вообще – на свадьбу!
– А чё стало, – говорю, – в чём проблема!?
– Хозяйки нет разогреть.
Прощай
Мне жаль, что я позволяю тебе такое к себе отношение! Я заслуживаю большего! Мне противно от того, что ты такой мудак. Ты не достоин того, чтобы я страдала. Не достоин моих слёз! И знай, что больше я не стану плакать из-за тебя!
Что это?
Открыла глаза! Бывает такое, знаешь? Живёшь, живёшь, а потом открываешь глаза и многое понимаешь. Ты можешь объяснить, где ты был вчера? Хотя, что я спрашиваю!? Это не моё дело. Так? Объясни мне!
Если я объясню, ты исчезнешь.
Вот и прекрасно! До свидания. Нет: прощай!!!
Закрой двери
– Толик, закрой двери.
– Она закрыта. Тебе дует?
– Нет, я знаю, что она закрыта. Я имею ввиду, на замок. Замкни её.
– Зачем?
– Не знаю. У меня тревога внутри.
– Звезда моя, что случилось?
– Мне так будет спокойнее. Просто замкни двери, давай сегодня поспим с закрытыми дверями.
– Ну, хорошо.
– И первую тоже.
– В первой замок моросит. Лучше не трогать, а то не откроемся потом.
– Толик, где Данил?
– В зале.
– Скажи ему, чтобы сегодня никуда уже не выходил. Поздно уже.
– Сама скажи.
– Позови.
– Данил! В спальню зайди, – крикнул в зал мужчина и прошёл на кухню.
– Что?
– К матери.
– Да, мам? Звала?
– К тебе сегодня никто уже не придёт?
– Не знаю. Женька говорил, позовёт, как телек освободится. Я хотел ещё поиграть в танки.
– Я попросила отца запереть двери. Давай сегодня без танков. Посиди дома, порисуй…
– Ну, мам…
– Мы с папой приготовили для тебя сюрприз на день рождения. Знаешь, – какой?
– Нет, мам, не знаю.
– Это Sega. Помнишь, ты говорил мне, что мечтаешь о такой приставке?
– Да ладно, мам!?
– Да. Мы договорились со Стеклянниковыми, они нам продадут свою приставку. Для Мити со Светланой хотят новую купить, а эту нам продадут за триста рублей. Ты рад?
– Мам! Ещё спрашиваешь!!!
– Хорошо. А сегодня посиди дома, ладно? Не выходи никуда. Женька не обидится.
– Хорошо, мам. Вот спасибо! А когда пойдём за ней?
– Завтра сходим, сынок. Отца позови.
– Пап! Мама зовёт.
– Чёрт знает что творится…
– К чему это ты, Анатолий?
– Ни к чему.
– Мы же с тобой уже разговаривали на эту тему. Зачем ты снова поднимаешь её?
– Затем, что не известно, когда теперь снова будет спокойно. Пособие второй месяц не выплачивают, работы нет. Так нет – ещё и землю надо было купить! Беженцев полно, а мы дом строим и в игрушки играем!
– И что теперь? Ждать, пока ты заработаешь моему сыну на приставку? Ты своим много заработал?
– Я своих так не окучиваю, как ты. Продолжай, – вырастишь девочку.
– А может, тебе собрать свои манатки, да и катись, куда подальше?
– Я подумаю.
– Не твои деньги трачу. Данила позови.
– Иди, мать зовёт.
– У нас с папой для тебя хорошая новость!
– Какая?
– Мы купили дом.
– Как? Где? Когда?
– Вчера получили свидетельство о регистрации права собственности.
– Где он?
– Рядом с летней танцплощадкой.
– А где это?
– Где центральный пруд, Даня.
– А… Большой?
– Нет. Завтра посмотришь. Отец с утра пойдёт. Если хочешь, и тебя возьмёт.
– Не хочу.
– Почему?
– Большой дом?
– Нет. Саманная хата. Две комнаты. Но там земля! Весной начнём строиться. Будешь помогать?
– А он сам чё, не справится?
– Как тебе не стыдно?
– Зачем купили? Тут разве плохо?
– В квартире уже тесно. Юля растёт, ты уже взрослеешь. Год-два – и станешь девочками интересоваться. Куда приведёшь?
– Я не буду интересоваться девочками.
– Это ты сейчас так говоришь. А подрастёшь – так только и будешь засматриваться, кто сильнее попой виляет.
– Фу, мам! Что ты такое говоришь?
