скачать книгу бесплатно
– Знаю, что говорю. Да и твоей сестре в одной комнате с нами уже совсем неудобно. Ну, ладно. Скажу отцу, что ты с ним. Сходи, сынок. Нельзя так. Ему помощник скоро понадобится. И тебе будет интересно. Сходи. Там собаку оставили прежние хозяева. Покорми, познакомься.
– Пойду.
– Ну, вот и хорошо. Тебе дедушка вчера привет передавал.
– Как? Когда? А почему не сказала?
– Забыла. Ты в школе был. Он в обед заезжал на часок. Спросил, как ты. Просил привет передать.
– Вот дела… После каникул я туда не поеду?
– Нет, сынок. Эту четверть будешь учиться здесь.
– Почему?
– Надо отцу помогать. Он один не справится.
– А ты? Тебе не лучше, мама?
– Лучше, Даня. Ещё недельку-другую отлежаться, и всё наладится. Не переживай, сыночек.
Миср
Ещё со школы.
Впервые услышал от Марченко. Жаль, что умерла. Тоже рак; тоже не дожила до сорока. Любила ведь! Одинокая женщина. Понимать бы тогда, насколько сильно она нас всех любила.
А класс сидел и смышлял: сколько же?! Те, кто поумнее, почти сразу соображали, в чём подвох, и выдавали свой килограмм.
Как-то рассказал родителям – выдали то же. Даже не думали.
– Сюда.
Как те, кто рассыпает цветные опилки в городе. Жёлтые, оранжевые – красиво! Все клумбы и палисадники. Это когда осень. Собирают в мешки и увозят на свалку, а взамен посыпают разноцветными опилками. Листья красивее. Красивше, – мама так говорила. Ещё они безопаснее для почвы; перегнивают втрое быстрее. В-четвёртых, окрашенные опилки – это дорого. Дворнику за уборку. Купить тьму полиэтиленовых мешков, чтобы рассовать листья.
На дух не переношу полиэтиленовые пакеты. Ещё дешёвую прессу в метро.
– Уважаемые москвичи и гости столицы! Грандиозное мероприятие! Кожаные куртки, кожаные плащи со скидной до семидесяти процентов!..
Действительно, грандиозное. Срез нации: спрос порождает предложение.
Оплатить транспортировку, закупить древесные опилки, покрасить их в зелёный, красный и синий. У царя был двор, во дворе – кол, на колу – мочало, начинай сначала: за краску, за электроэнергию. Доставка. Снова плати дворнику. Водителю. Детского паровозика.
Детского паровозика? Не могу смотреть на это спокойно. Доченька, лучше на батуты, а? Зачем тебе паровозик? Посмотри на дядю. А ну-ка, попробуй поиграть со своими вечером, когда весь день за спиной орут чужие.
Поставь себя на место ребёнка и поговори с ним его же языком. Вряд ли. Такое по силам, помимо редкого родителя, только опытному педагогу, по призванию выбравшему свою профессию и отдавшему ей многие годы. Как бабушка? Как бабушка. Больше сорока лет с детьми.
Или поливать асфальт во время дождя. И даже когда по прогнозам дождь, – выводить технику в город.
– Светлое пиво для светлого человека. И четыре пачки собрания. Чёрные. С мучительной жизнью есть? Тогда с импотенцией. Две. И две с мёртворождением. Для разнообразия.
Глупо. Как дешёвая пресса в метро.
Или кататься по двору с поднятыми щётками. Это уже откровенная бутафория. Нет, это я глупый. Ведь это – деньги, да? Да.
Ещё и эта загадка:
– Сколько весит килограмм лебяжьего пуха?
– Ты мне?
– Знаешь?
– Надо подумать.
– Не задерживай.
– Возьми. Залечи только.
Физика за пятый класс. Деза в условии. Килограмм там – совсем не килограмм в Каире. При чём тут Питер? Нравится. Без разницы. Пускай будут Хельсинки.
– Ты там не был. Ни разу.
– Я нигде не был.
– А – Каир? Почему Каир?
– Не знаю. Всегда тянуло на Восток. Он сказочный.
– И – что?
– Багдад, Бухара, Самарканд, Тунис, Исфахан. Килограмм марокканских мандаринов – везде килограмм. Только вес у него разный. В Питере он весит меньше.
– А в Дели?
– Больше.
– Давай, как тогда, с папой: домашняя работа. С большой буквы. Домаш. Вот так. Три строчки отступай. Задача. Дано: … что дано?
– Есть пух, его вес и масса. Второй под вопросом.
– А материальная составляющая?
– Пух – лебяжий. Не существенно. Можно пренебречь без потери качества полученного результата.
– Тогда можно пускай это будут марокканские мандарины?
– Можно, пускай будут. Какой этаж?
– Четырнадцатый.
Инертность тела. Масса аддитивна и инвариантна. Вес – другое, вес – это мера воздействия тела на опору. Тут зависит от принятой системы отсчёта. Гравитация – да. Масса на ускорение. Реакция опоры на нагрузку, если о модуле.
Реактивная сила всегда детерминирована силой нагрузки. Присно. Глупо обижаться. Всякий скандал – от непонимания. Двоешники, значит. А на рынке – килограмм. Простительно. Мандаринов?
Ты же не злишься на лифт за то, что тот приехал на десятый, когда тебе надо на четырнадцатый? Нет. Сама ошиблась кнопкой. Жми на четырнадцатый – приедешь, куда нужно. А если нажмёшь на десятый, не жди, что приедешь на четырнадцатый.
С человеком так же. Просто у того кнопок больше и не всегда понятно назначение некоторых из них. Плюс всякие комбинации. Всю жизнь только и занимаешься, что изучаешь сочетания клавиш человека. Главное, найти нужную кнопочку и нажать вовремя.
– Килограмм лебяжьего пуха весит почти десять Ньютонов. На Луне – в пять раз меньше.
– Лингвистика в чистом виде. А в Каире?
– А в Каире плюс два по Гринвичу. Очень жарко. И килограмм фиников весит больше, чем килограмм клюквы. Спасибо, что проводил. Сам найдёшь?
– Так же?
– Да. Из подъезда направо и вниз по Суздальской. Выйдешь прямо к метро. Под землёй мимо бюста Кирова, мимо медной малины на восток провоцировать чудеса.
– Всех благ! Хотя, вижу, не занимать…
– Я, си ву пле, бля тут прописан. Эт ву?
– Больше выёбывался! Сразу нельзя было? Зачем вынимаешь фильтр из сигарет?
– Дыма не хватает.
– А тебе не хватает?
– Мне не хватает.
– Всем чего-то не хватает. Мне – вот такой бабы, как у тебя.
– И мне в своё время не хватило.
– Бабы?
– Упорства.
– Когда это?
– Всегда это.
– Да ну?
– Ну.
– А чего так?
– Слесарь. Я. Третьего разряда. Я слесарь. Авто.
– Да – ну!?
– Ну.
– А третий разряд – это круто?
– Да хрен его знает. Тогда ветер в голове свистел. Со всех щелей, блядь.
– Так и что?
– При школе курсы окончил, понял? Один раз в неделю туда ходили всем классом. Во-от, а потом на девочек меня потянуло. Это когда я уже досконально знал поршни и коленчатые валы. Потом бросил всё. Перевёлся с помощью отца на факультет информационных технологий, потому что там одни девочки. Я решил, что им меня не хватает. Среди них – Яна Кетабидзе. Очень красивая. Ради неё бросил. Стали мне там впаривать, да я нихуя не понял! Какой-то бэйсик, паскаль, турбо-паскаль, двоичные системы – да пошло всё! Я думал, там кури бамбук да и дело в шляпе. У меня, мало того, что каша в голове, ещё и в желудке пусто. На этой почве и это бросил. Снова к технарям: мол, парни! возьмите обратно.
– Взяли?
– Взяли. Сосед по-соседски взял. Он главным там был, на курсах автослесарей. И на информатике тоже преподавал сосед – сын первого соседа. Короче, можно было бы метаться без конца. Только школа скоро окончилась, поэтому меня недолго помотыляло. Помотыляло, помотыляло, – да и отпустило.
– Меня тоже отпускает. Бывай! Соскучилась, моя ненаблядная. Поеду добывать, как полезное ископаемое, оргазм.
Сам по себе
… возвращаешься домой с буханкой ржаного хлеба под мышкой. К примеру. У кассы метрополитена просишь билет на одну поездку. Тоже к примеру. Кассир оказывается очень весёлой и добродушной женщиной, какие бывают в центральной России. Без комплексов и предрассудков. Не испорченная корпоративной этикой соль этой земли. И, например, это будет выходной день. Скажем, с восьми до десяти утра, поэтому за тобой в очереди – никого.
– А-а! Небось, борщу свежего наварил, да? Домой теперь спешишь… Да с чесночком, а? – скорее не спросит, а утвердит Русская Женщина, глядя на твой уже погрызенный по углам хлеб.
Мало того, – ещё и от души рассмеётся здоровым, залихватским смехом, просовывая в окошко твой билет и заботливо придерживая его пальцем, чтобы не улетел.
– Да нет, – скажешь ты, – не наварил… – со смущением так скажешь, с легким налётом грусти в глазах, придавливая пальцем билет, чтобы не улетел, и тут же додумаешь про себя:
Будто хлеб нельзя есть просто так, – сам по себе.
Я вчера выпила
– Я вчера выпила. Прости меня.
– Я не знал.
– Забери заявление, я тебя очень прошу!
– Нет.
– Данечка… не уходи. Не уходи, я тебя очень прошу. Умоляю! Я не смогу жить без тебя.
– Одно и тоже, Люба. Мы с тобой это уже проходили. Разве нет? Разве не понятно, что ничего не поменяется? Ты не устала?
– Устала. Но я люблю тебя.
– Выпила?
