После самой тёмной ночи обязательно наступает рассвет

В глазах Елены была такая отчаянная надежда, что я невольно выпрямился, пытаясь увидеть то, что пыталась увидеть она, или то, что она искала. Но за её спиной было лишь море незнакомых лиц. Не хотелось разрушать её хрупкую надежду, поэтому я тихо сказал: «Мы ёе обязательно поищем, обещаю, потом».

Минуты тянулись долго, но вот, наконец, ноги коснулись песка! Можно было расслабиться, и перестать грести. Я подал Елене руку и подтянул её к себе. Разница в росте: я 1.80, она около 1.69 – ощущалась, но сейчас это было неважно. Берег уже был близко. Елена замерла, почувствовав под ногами землю, и выдохнула, восстанавливая дыхание. После короткой паузы я протянул ей руку, и мы двинулись дальше вперёд. По мере нашего приближения к берегу, вода становилась всё мельче, а мокрая одежда, плотно прилипнув к телу, создавала ощутимое препятствие в каждом шаге.

Но вот мы ступили на песчаный берег, и словно по команде, рухнули на колени. Я, немного отдышавшись, легла на спину и уставилась в чёрное небо над нами. Шум человеческих голосов вокруг не утихал. Я закрыла глаза, пытаясь прийти в себя. Штефан был рядом, молча, тоже переводя дыхание. Тишина, нарушаемая лишь нашим прерывистым дыханием, окутала нас. Мы слышали, как на берегу появляются другие выжившие, их голоса становились всё отчетливее. Навалившаяся усталость и пережитый стресс были настолько сильны, что я просто отключилась и уснула на берегу.

Я повернул свою голову в её сторону, Елена быстро задремала, а я остался наедине со своими мыслями, переваривая события последнего часа. Впереди нас ждал остров, который мы должны были исследовать с первыми лучами солнца. Эта перспектива, смешанная с усталостью, наконец, унесла и меня в сон.

Мой сон был таким ярким и таким живым… Тётя. Её лучезарная улыбка, словно солнце, освещала всё вокруг. Она смеялась, заразительно и беззаботно, как в старые добрые времена. И вот она протягивает мне руки. Я, не раздумывая, хватаюсь за них, наши пальцы сплетаются в крепком объятии. В этот момент, в этом тёплом, светлом сне, я чувствую её близость, её любовь ко мне. Но даже здесь, в этом призрачном мире, меня не покидает мысль, горькая и неизбежная: в реальности её больше нет. Анэт больше нет! И это знание, словно тень, омрачает радость встречи, напоминая о невосполнимой утрате.

Глава 2. Остров.

Я проснулась от того, что солнце стало настойчиво припекать, хотя утро только-только начиналось. Приподнявшись, я огляделась. Штефан спал рядом, на боку, не подозревая о моём скором пробуждении. Впереди, у кромки берега, я увидела печальную картину: волны прибивали вещи пассажиров и обломки самолёта. Мой рюкзак стоял рядом, словно верный спутник. Я запустила руку вовнутрь, пытаясь понять, что уцелело после всего пережитого, а что безвозвратно испорчено. Паспорт выглядел так, будто выцвел от времени, а посадочный талон превратился в труху от влаги. Книга к удивлению была менее пострадавшей в этой общей компании. Я вытащила шорты и пару футболок, чтобы просушить их на воздухе. Косметичка пострадала наполовину, часть декоративной косметики осталась целой, а часть разбилась вдребезги. Единственное, что меня порадовало, так то, что крем для лица и рук к счастью, уцелели. Энергетические батончики были в полном порядке, герметичность упаковки не нарушена. Также нашлись тюбик зубной пасты на 50 мл и зубная щётка в футляре. Всё остальное, что уже не подлежало дальнейшему использованию, я аккуратно сложила рядом как мусор, чтобы не таскать с собой.

Штефан застонал, и я сразу поняла, что ему снится вчерашнее крушение. Я наклонилась, и осторожно положила руку ему на плечо, пытаясь его разбудить. Он открыл глаза, его взгляд сфокусировался на моём лице, и когда он понял, что это я, то резко поднялся и крепко-крепко обнял меня за плечи. Я тоже прижалась к нему, чувствуя, как он нуждается в этом сейчас. И спросила его, как он держится после смерти тёти. Он, не выпуская меня из объятий, ответил: «Я справлюсь. Спасибо». В его словах чувствовалась вся тяжесть пережитого, но и какая-то тихая решимость идти дальше.

Когда Елена меня обняла, я почувствовал сильную поддержку! Сейчас я остался совсем один, и её объятия были для меня просто спасением. Это было невероятно важно. Она слегка отстранилась от меня, оставив приятное тепло в месте соприкосновения.

– Нужно перекусить, – проговорила она, потянувшись к рюкзаку, в её руке зашуршали, обертки от батончиков и она протянула мне их, – «Нам нужны силы». В её голосе звучала не только забота о себе, но и обо мне, и это было трогательно. В этом простом жесте и желании подкрепиться и поделиться чувствовалась какая-то особая близость между нами.

Я взял батончик, разорвал обёртку и откусил. Кушать совсем не хотелось, но я заставлял себя, понимая, что это необходимо. Требовалось ещё выяснить, где мы находимся, и что это за остров. Если бы не весь этот кошмар с крушением, то это утро могло бы показаться даже прекрасным.

Мне сильно захотелось пить к счастью, в рюкзаке была бутылочка чистой воды объёмом 0.5 л, которую я купила ещё в аэропорту. Открыв её, мой первый глоток стал просто блаженством приятно утолив жажду. Потом я поделилась водой со Штефаном, он тоже сделал глоток и вернул её мне, сказав по-немецки: «Dankе».

Штефан поднялся, чувствуя, как тело постепенно оживает после сна. Он приложил ладонь ко лбу, пытаясь осмотреть обстановку, и обвёл взглядом пляж. Вокруг нас также просыпались другие выжившие, и их движения были полны растерянности. Никто пока не знал, что всех ждёт дальше. Он протянул мне руку, и я, не задумываясь, вложила свою ладонь, его пальцы сомкнулись вокруг, и он мягко потянул, помогая мне подняться. Ноги мои слегка подкосились, и я чуть не упала, но Штефан удержал меня, и я инстинктивно прижалась свободной рукой к его груди. Я замерла, ощущая тепло его тела и ритм сердца. Он наклонил голову и его небесные глаза, такие прекрасные, устремились на меня.

– Всё хорошо? – спросил он. Я всего на секунду потеряла дар речи, очарованная их глубиной.

– Да, всё хорошо, просто немного закружилась голова от жары, – наконец ответила я.

Штефан, не дожидаясь моей реакции, подхватил рюкзак и ловко перекинул его через плечо. Я, в свою очередь, подняла с песка бутылку с остатками воды, при этом чувствуя, как солнце уже начинает припекать чуть сильнее.

– Тогда пошли – сказала я, и мы двинулись вдоль берега, по самой кромке воды. Хотелось уже осмотреть остров, и понять, что нас ждёт за тем поворотом, какие тайны он хранит в своих скалах и зарослях, пряча всё от любопытных глаз. Идти по мокрому песку было приятно, а лёгкий бриз только освежал в этот утренний зной. Впереди нас ждала неизвестность.

Мы шли, замечая тут и там обломки, прибитые волнами после крушения. В какой-то момент наш взгляд упал на едва заметную тропинку, которая уходила вглубь острова. Штефан и я переглянулись, но любопытство оказалось сильнее осторожности, и мы, не торопясь, ступили на эту дорожку.

Шли и вслушивались в переливы голосов тропических птиц, что прятались где-то в густой, непроницаемой зелени. Солнечные лучи, словно пытаясь пробиться сквозь плотные кроны деревьев, лишь робко просачивались, создавая причудливую игру света и тени. И вдруг услышали падающий звук воды, быстро преодолев густую растительность кустарников, перед нашими взорами открылся водопад. Он был великолепен, обрамлённый камнями, а внизу плескалось неглубокое озеро с такой прозрачной водой, что казалось, будто смотришь сквозь стекло. Вокруг буйствовала тропическая листва, превращая это место в настоящий рай. Я подошла к водопаду чуть ближе и опустила ладони в воду, чтобы смыть усталость с лица.

Рядом росли невысокие пальмы, и на них зрели спелые бананы. Штефан, снял целую гроздь с урожаем и протянул мне несколько самых аппетитных, ярко-жёлтых плодов. Мы насладились самыми вкусными бананами, которые прекрасно утолили наш голод. Затем он подобрал оставшуюся гроздь с земли, и мы отправились обратно к месту крушения, ведь нам нужно было накормить остальных пассажиров. Принесённые нами бананы быстро разошлись, и многие с аппетитом их поедали. Я обратила внимание, что среди выживших были только одни студенты, и никто из них не был старше 22-х лет. Нас было двадцать человек. Самым взрослым среди нас всех был Штефан.

Увидеть Светку в этой не большой группе людей было настоящим счастьем! Я не удержалась и подбежала к ней. Мы крепко обнялись, и в этих объятиях было столько радости, что мы тут же расплакались. Это было самое долгожданное и приятное чувство. Я обернулась и встретилась взглядом со Штефаном. «Света жива!» – крикнула я ему, переполненная радостью.

Он быстро подошёл и, положив свои руки нам на плечи, затем обнял, словно разделяя наше общее чувство. В его прикосновениях была поддержка и тепло, как будто он говорил этим «Я рад, что всё хорошо девушки».

Пальцы Светланы дрожали, когда она подносила к губам кусочек банана. Казалось, даже этот простой фрукт был для неё чем-то невероятным после всего пережитого. Она говорила, и в её голосе смешивались усталость и странное, почти сюрреалистическое спокойствие: – «Я… я помню, я помню только, как всё рухнуло», – начала она говорить, проглатывая фрукт. «А потом… потом была вода. Много воды. Я просто плыла, не знаю, как долго это длилось. И вот… берег» – она замолчала, прикрыв ненадолго глаза.

Штефан тем временем привлёк к себе внимание и стал тем, кто повёл за собой остальных. Он отдавал распоряжения: необходимо было как можно скорее собрать вещи, которые уцелели после крушения. Их вытащили и аккуратно разложили на берегу, чтобы они просохли. Люди, узнавшие свои сумки или личные вещи, с облегчением и радостью бросались к ним, чтобы проверить, всё ли в порядке. Потом мы все двинулись вглубь острова, к его центру, где парни сразу же принялись за работу. Из обломков самолёта они строили лагерь, сооружая навес, чтобы хоть как-то сделать наше существование здесь более менее сносным.

Из того, что чудом уцелело, девушки решили приготовить парням настоящий ужин. Пока те трудились, пытаясь наладить наш общий быт, мы проявили настоящую находчивость, превратив скудные запасы в сытное и согревающее блюдо. Это был наш общий способ показать, как мы заботимся и ценим друг друга.

Вечером все сидели вокруг костра, его тепло ласкало лица, а дымок щекотал ноздри. Ужин был прост, но казался особенно ценным. Вокруг меня разворачивались разные эмоции. Кто-то, казалось, смирился с тем, что уготовила ему судьба, принимал свою участь с тихим достоинством. Другие же не могли сдержать слёз, их плечи сотрясались от беззвучных рыданий. А были и те, кто, несмотря ни на что, находил силы смеяться и шутить, их веселье, словно искры, разлетались вокруг, пытаясь развлечь остальных.

Я сидела между Штефаном и Светкой, не спеша, отправляя в рот кусочки еды, погружённая в свои мысли, почти ни о чём не думая, просто ощущая момент. После ужина я почувствовала непреодолимое желание оказаться у воды.

Я дошла к кромке моря, чтобы сохранить в памяти этот первый вечер на острове. Солнце не спешило уходить, разливая по небу золотисто-розовые краски. Я обняла себя за плечи, чувствуя, как ветерок пробирается под одежду, и уставилась на горизонт, запоминая его краски. Внезапно услышала движение за спиной. Обернувшись, я увидела Штефана. Он держал в руках уютную, тёплую кофту.

– Ночь будет холодной, – сказал он, протягивая её мне.

Я взяла её, почувствовав приятное тепло, поблагодарила и прижала к себе, ощущая, как забота согревает меня не только физически, но и морально. От кофты исходил тонкий аромат духов.

– Это Анэт? – спросила я, пытаясь понять. Он подтвердил: «Да, её чемодан с рыжими котиками прибился к берегу», и его глаза, полные какой-то печали, устремились к горизонту. Светка подошла к нам и сообщила, что все уже собираются ложиться спать. Парни, оказались настоящими героями. Они соорудили для девушек что-то вроде спальных мест, используя обломки. Сами же они собирались спать прямо под открытым небом. По крайней мере, пока нет сильных дождей.

– Хорошо, мы идём, – ответил Штефан, говоря, словно за нас двоих.

Светка бросила на него долгий, многозначительный взгляд, потом перевела его на меня. «Ладно», – сказала она, и, не дожидаясь ответа, направилась обратно в лагерь.

Штефан взглянул на меня и спросил: – «Не будет страшно спать одной?»

Его тон выдавал намёк на то, что он имел в виду отсутствие его самого рядом. Я на секунду задумалась, пытаясь понять, а затем ответила: «Думаю, нет. Света будет рядом, так что мне будет вполне комфортно».

– Да, конечно, – ответил он и затем проводил до лагеря. Там меня уже ждала Светка. Она хлопнула по подстилке и приоткрыла плед, приглашая устроиться на ночь.

– Спокойной ночи, – услышала я от Штефана.

– И тебе – повернувшись, ответила я.

Бессонница меня совсем не тревожила, я уснула почти мгновенно. Наверное, сказалась усталость после насыщенного дня на острове. Проснулась уже под утро, услышав звонкий смех. Это была девушка, украинка, которая, судя по всему, возвращалась с ночного свидания. Она прошла мимо нас, спящих девушек, не слишком церемонясь, чтобы никого не разбудить и улеглась на своё место. А я, после этого, так и лежала, глядя на раскинувшиеся над головой тропические ветви, которые прикрывали бескрайнее небо. Сон упорно не приходил, и я решила подняться. Да и лежать почти, что на земле было не слишком-то уютно. Я слегка потянулась и отправилась вновь к морю, чтобы полюбоваться рассветом. Я шла вдоль берега, глядя как на границе неба и воды, начинал рождаться новый день. Солнце, словно ленивый гигант, медленно поднималось из-за водной глади, и его первые лучи, нежные и золотые, начинали окрашивать пробуждающееся утро. Тьма, словно отступая перед этой красотой, постепенно рассеивалась, уступая место свету. Как же здорово, что у меня была эта тёплая кофта, она так приятно грела, и я чувствовала себя хорошо и комфортно.

Ночь выдалась беспокойной. Я почти не сомкнул глаз, ворочаясь и прислушиваясь к каждому шороху вокруг. Сердце сжималось от тревоги за Елену, но, как, ни странно, она спала крепким сном. Под утро меня разбудил чей-то смех. Это была парочка – американец и украинка. Он на прощание шутливо хлопнул её по ягодице, и она, улыбнувшись, пошла в сторону женской половины. Я видел, как их разговор, или, может быть, сам этот момент, разбудил Елену. Она встала и отправилась встречать рассвет у моря. Я тоже поднялся, заварил две кружки кофе из пакетиков, и пошёл встречать утро с ней на берегу. Подойдя чуть ближе, я протянул Елене кружку и сказал: «Доброе утро». Она улыбнулась, и в этой улыбке было что-то почти детское, как будто она была приятно удивлена моим жестом.

Я улыбнулась Штефану: «Доброе утро!» – сделала глоток ароматного напитка и задала ему вопрос – «А ты почему не спишь, ещё же так рано?»

– Меня разбудила одна весёлая парочка, – ответил я Елене, зевая и потягиваясь.

Она улыбнулась мне в ответ, и в её глазах мелькнул какой-то озорной блеск: «Да, некоторые, несмотря на крушение, зря времени не теряют», – ответила она, с лёгкой иронией в голосе.

Штефан сделал очередной глоток и сказал: «Когда все проснутся, будем тщательно изучать этот остров».

Я подняла на него глаза и спросила: «А ты не боишься, что кто-то может оспорить твоё лидерство?»

Отпив кофе, он решительно заявил: «Ну, пусть попробуют это сделать! Я с детства всегда беру на себя всю ответственность, это заложено в моём характере от природы». И после этих слов он отправился обратно, в лагерь. Я пошла следом за ним. Там почти все уже проснулись, и суетились вокруг костра. Штефан подошёл к огню, эффектно хлопнул в ладони и, оглядев всех, заявил: «Ребята, слушайте внимательно! Нам нужно серьёзно взяться за исследование данного острова. Пора понять, что у нас тут есть и выяснить, сможем ли мы здесь выжить и как долго мы сможем продержаться до приезда спасателей».

Для этого нам нужно и Штефан тезисно стал пояснять: «Разделиться на группы и исследовать разные участки. Кто-то пойдет вглубь острова, кто-то вдоль береговой линии, кто-то к возвышенностям. Внимательно нужно осматривать всё вокруг. Ищем источники пресной воды, съедобные растения, места, где можно укрыться от непогоды, и, конечно, любые признаки цивилизации, если таковые имеются». Он посмотрел уже более внимательно на каждого и продолжил: «Так мы составим карту острова и отметим на ней все эти важные находки. Будем также разумно использовать все наши ресурсы. Не тратим зря спички, воду и еду. Думаем всегда наперёд и планируем свои действия. Поддерживаем друг друга. Не паникуем, не ссоримся, помогаем тем, кто слабее. Вместе мы сила и это должен знать каждый».

Речь Штефана, как это обычно и бывает, вызвала оживлённую дискуссию. Пока одни его поддерживали, другие начали ставить под сомнение его право называться лидером, громко задавая этот вопрос ему. Штефан повернулся к парню, который, казалось, не соглашался с его планом.

– А у тебя есть другие мысли о том, как нам выжить? – спросил он, и его взгляд стал проницательным, словно он ожидал услышать что-то действительно стоящее.

Парень замялся, как будто проглотил язык. Он переминался с ноги на ногу, избегая взгляда Штефана, и не мог выдавить из себя больше ни слова. Неловкая тишина тут же повисла в воздухе, давящая и напряжённая. Штефан же, наблюдая за его мучениями, вздохнул и, придав голосу твёрдости, продолжил: «Так что ты решил? У нас мало времени и мы не можем все ждать, когда ты созреешь! Раз никто больше не хочет взять на себя роль лидера и не собирается больше оспаривать мои решения, я готов продолжить» – сказал чётко Штефан и продолжил.

– Итак, от нашей организованности и находчивости зависит, как долго мы сможем продержаться до приезда помощи. Все согласны?

В этот раз атмосфера была иной больше никаких возражений, только единый, громкий возглас: «Да!»

После Штефан, чётко сформулировал задачи, и направил каждую группу на выполнение их. Мне, Свете, а также Мариле девушке из Польши и Вите из Украины выпала такая миссия: мы должны были отправиться на поиски фруктов. С Витой было так легко и весело! Мы шли по тропинкам, болтали без устали, шутили и обсуждали много всего. Совсем другая история была с Марилой. Она как-то странно на меня смотрела, иногда даже игнорировала мои слова. Это было немного сбивающим с толку, ведь мы же только познакомились совсем недавно.

Спустя время нас ждала удача! Мы обнаружили деревья с апельсинами сочными и спелыми! Солнце щедро заливало их, и воздух был напоён сладким, цитрусовым ароматом. Ветки гнулись под тяжестью урожая, и казалось, что фрукты сами просятся к нам в руки. Мы, словно дети, с азартом принялись срывать их. Не удержавшись, мы тут же, на месте, попробовали несколько сочных плодов. Сладкий, с лёгкой кислинкой, вкус брызнул во рту, даря ощущение лета и беззаботности. Это было настоящее наслаждение! И минутки радости для нас!

Я тут же предложила: «Девчонки, давайте, скорее, заполним ту сумку на колесах, которую мы взяли с собою!»

Отлично проведя за работой какое-то время, мы двинулись в обратный путь, прихватив наши рыжие «трофеи» с собой. И уже предвкушали, как все будут счастливы, отведав данное угощение!

Елена вернулась в лагерь с такой заразительной улыбкой, что сразу стало, понятно случилось, что-то хорошее! Они с девчонками прикатили целый чемодан, доверху нагруженный яркими апельсинами. Как только раскрыли крышку, по всему лагерю мгновенно распространился невероятно сладкий аромат. Этот цитрусовый взрыв радости не оставил никого равнодушным. Девушки тут же пустились в зажигательный танец, щедро угощая всех вокруг этими плодами.

Солнце играло в волосах Елены, когда она, улыбаясь, направилась в мою сторону. В своих руках она держала по сочному, спелому фрукту. От них так и веяло летним ароматом. Я уже ожидал, что это угощение она приготовила для меня, но в самый последний момент её опередила Марила. Она, словно тень, возникла рядом и протянула дольку порезанного апельсина мне, сок, яркий и янтарный, стекал по её руке.

– Попробуй, он очень вкусный, – сказала она, и в её лукавой улыбке читалось что-то требовательное.

Я заметил, как Елена почувствовала себя неловко, она стала оглядываться, явно ища глазами кого-то другого, кому могла бы предложить свой плод. Недолго думая, я громко окликнул её, чтобы все услышали, кто стоял рядом: «Елена, я здесь! Я готов!» – и протянул руку к её угощению. В этот же момент глаза Марилы загрустили, и она отошла в сторону, словно не желая больше видеть происходящее.

Я замерла на мгновение, потом румянец разлился по моим щекам вплоть до кончиков ушей. Я не спеша приблизилась к Штефану, протягивая ему апельсин. Его пальцы, такие умелые и ловкие, быстро освободили фрукт от кожуры. И вот, первый, сладкий кусочек коснулся его губ, а время для меня словно остановилось. Я посмотрела в его глаза, они были такими пронзительно голубыми, словно два озёра. Я невольно приоткрыла рот, и он, как бы прочитав мои мысли, угостил меня долькой апельсина. Сок был невероятно сладким, он заполнил моё нёбо, и в этот миг мои губы едва коснулись, его пальцев. Я закрыла глаза, наслаждаясь этим вкусом, этим прикосновением, этим моментом, который казался вечностью.

– Ммм, как же сладко! – протянул Штефан каждое слово, облизывая свои пальцы, но его искренняя улыбка говорила сама за себя.

Я снова покраснела, словно пойманная с поличным, от осознания всей ситуации. Штефан же, съев ещё одну дольку, оставался невозмутимым. Только его игривый взгляд говорил о том, что он прекрасно понимает, что происходит сейчас между нами.

Но я не могла просто так это оставить. Чувствовала, что должна ответить на его вызов. Поэтому, набравшись смелости, подошла к Штефану почти вплотную. Он держал очищенный апельсин, и я, недолго думая, взяла очередную дольку из его рук. Но вместо того, чтобы съесть её самой, я поднесла её прямо к его губам. Играть по-крупному, так играть, подумала я, наблюдая за его реакцией. Штефан приоткрыл рот, но он, вместо того чтобы взять её, начал посасывать её прямо из моих пальцев. Я, затаив дыхание, наблюдая за этим процессом, а затем почти томно выдохнула, ожидая его дальнейшей реакции. Взгляд Штефана, сначала был полный чистого удивления, но потом мгновенно преобразился. В глазах мелькнула озорная искорка, словно он поймал мою мысль или увидел что-то в моей реакции запретное. Я не могла больше оставаться невозмутимой, и из меня вырвался звонкий, заливистый смех. Затем я, немного смутившись, прикрыла рот ладошкой, но смех всё равно прорывался сквозь пальцы. Смех сквозь слёзы, наверное, так можно описать то, что я чувствовала сейчас. Мне кажется, что Штефан тоже был немного растерян от этого моего состояния, но в, то, же время весел. Мы оба были какие-то смущённые после «наших игр». Вокруг нас царила общая атмосфера веселья, все смеялись и шутили, и это только усиливало ощущение какой-то особенной, немного неловкой, но очень приятной близости между нами.

Когда я смотрел на Елену, её глаза сияли, она была такая жизнерадостная и игривая. В ней была какая-то особенная искра, этакая чертовщинка, которая меня просто очаровала. Я почувствовал, такое сильное желание пережить эти ощущения вновь и вновь находясь рядом с нею.

– Я отправлюсь к водопаду, чтобы освежиться, – сказала я, скорее себе, чем ему.

– Я провожу тебя, – тут же отозвался Штефан, и в его голосе прозвучала явная надежда на совместную прогулку.

Я покачала головой и добавила: «Не нужно. Ты здесь важнее, в лагере».

И в этот момент я увидела, как в его глазах промелькнула грусть, словно он понял, что его помощь не требуется.

Сегодняшний день так вымотал меня, что единственное, чего мне хотелось – это скорее ощутить прохладу водопада. Затем я направилась к своему месту для сна. Быстро собрав в рюкзак всё необходимое, перекинула его через плечо, повесила полотенце сверху и неторопливо отправилась в путь.

Я видел, как Елена уходила из лагеря, и тут мой взгляд упал на Мехди того самого турка, который пытался оспорить моё лидерство с утра. Он направился следом за ней, и это случайное совпадение вызвало у меня нехорошее предчувствие. Я двинулся следом за ними, но тут мне дорогу преградила Марила. Она буквально засыпала меня вопросами о Франкфурте-на-Майне, о том, куда там лучше всего сходить. Её назойливость стала меня сильно напрягать. Я старался быть сдержанным, но в итоге сказал, что не справочное бюро, и поспешил уйти, не теряя больше не секунды.

Наконец-то я добралась до водопада! Медленно, наслаждаясь каждым мгновением, я начала снимать с себя одежду. Затем, с замиранием сердца, погрузилась в воду, как в прохладные объятия. Это были невероятные ощущения, она смывала усталость, наполняя меня свежестью и покоем.

Когда я уже почти добрался до водопада, моему взору предстала неприятная картина. Этот турок подглядывал за Еленой, пока она наслаждалась купанием в воде. Внутри меня закипел гнев, и я, не раздумывая, пошёл к нему, чтобы твердо пояснить, что так поступать нельзя. Резко подойдя, я схватил его за ворот футболки и встряхнул так, что он едва не потерял равновесие. Увидев меня, он замер, и в его глазах промелькнул страх. Я сжал воротник крепче и произнёс: «Разве тебя в детстве не учили, что подглядывать – это не есть хорошо?»