Смена парадигмы в культурных концепциях

В-третьих, в конечном счете, институциональный потенциал общества, с точки зрения устойчивого развития, зависит от его способности генерировать институциональные знания. Эта способность обеспечивается исследовательским уровнем гуманитарных знаний и степенью их социализации.

Идея “институциональных инноваций”, предложенная в документе ОЭСР, возникла не на пустом месте. Она является продуктом развития различных гуманитарных идей, таких как западная экономическая теория, обществознание и т. д. Сам факт создания этого документа наглядно показывает, что потенциал институциональных инноваций современного общества зависит, прежде всего, от способности к инновациям в сфере гуманитарных знаний. Кроме того, способность к инновациям в сфере гуманитарных знаний зависит от степени их связи с обществом и от уровня их социализации, индустриализации и степени функционирования. В итоге, если институциональные инновации в обществе носят научный характер, они должны основываться на гуманитарных знаниях; если же создание институтов на основе гуманитарных знаний должно быть устойчивым, оно должно обеспечиваться социализированным механизмом.

Напротив, в нашей традиции создание и корректировка социальных институтов почти всегда осуществляются не социализированными (т. е. государственными) методами, что приводит к тому, что гуманитарные знания, в целом не формируют системные и устойчивые механизмы социализации и индустриализации для участия в социально – экономическом развитии и создании социальных институтов.

Исходя из этой реальности, мы считаем, что “национальная инновационная система” нашей страны должна не только создать связующий механизм для преобразования знаний в общественное производство, но и связующий механизм для преобразования гуманитарных знаний в институциональные инновации общества.

Приведенный выше анализ показывает, что “национальная инновационная система” нашей страны должна быть системным проектом: она должна уделять внимание не только преобразованию знаний в общественные производительные силы, но и трансформации знаний в потенциал институциональных инноваций общества. Развитие “экономики, основанной на знаниях”, должно быть обусловлено развитием “создания институтов, основанных на знаниях”. В конечном счете, “экономика знаний” должна развиваться в координации с “обществом знаний”.

Основанные на знаниях производительные силы общества, потенциал институциональных инноваций, основанная на знаниях и гарантируемая системой способность генерировать знания – это три элемента концепции “всеобъемлющей мощи государства” в эпоху “экономики знаний”.

Можно с уверенностью сказать, что если “национальная инновационная система” страны делает акцент только на развитии материальных производительных сил и игнорирует потенциал институциональных инноваций, то это все равно остается “национальной инновационной системой” традиционного общества; если институциональные инновации в стране очень далеки от глубокого изучения гуманитарных знаний и осуществляются несоциализированным образом, такого рода институциональные инновации не могут соответствовать требованиям эпохи экономики знаний.

В итоге, мы можем определить, является ли “национальная инновационная система” страны инновационной программой традиционного общества или программой, ориентированной на эпоху экономики знаний, по тому, какое она уделяет внимание гуманитарным и общественным наукам.

Мы подчеркиваем, что “национальная инновационная система” нашей страны должна уделять внимание не только связи между знаниями и рынком, но и созданию институтов, на основе гуманитарных знаний, исходя из стратегических соображений.

Как упоминалось ранее, развитые страны обладают преимуществами не только экономического развития, но и институциональных инноваций. Когда люди говорят, что мир вступил в “эру планирования”, это, по-видимому, означает, что развитые страны вступили в эру ”размеренного планирования”: они могут адаптироваться к собственной инерции экономического развития, опираться на свои собственные накопленные теоретические знания и спокойно планировать и выбирать свои собственные экономические, социальные и культурные стратегии развития, основанные на их собственных стратегических интересах и, таким образом, они “устанавливают правила” для всего мира. Это делает их планирование инициативным, вызывающим и целостным.

Сложность проблемы заключается еще и в том, что экономическое развитие и институциональная перестройка развитых стран являются не столько благом для отстающих в развитии стран, сколько усложняют положение отстающих в развитии стран и проблемы, с которыми они сталкиваются. Таким образом, стратегии развития и институциональные инновации отстающих в развитии стран часто демонстрируют пассивность, экстренность и временный характер. Это объясняется не только отсталым уровнем экономического развития отстающих в развитии стран, но и низким уровнем институциональных инноваций в этих странах и недостаточным использованием ресурсов гуманитарных знаний. Недостаточный уровень генерируемых знаний, демонстрируемый этими странами в области стратегического планирования, институциональных инноваций, реагирования на кризисные ситуации и т. д., серьезно затрагивает их национальные интересы.

Последние 10 лет 20-го века стали десятилетием, когда развитые страны во главе с США выступили с инициативой всесторонней корректировки своих стратегий экономического развития, стратегий национальной безопасности и международных политических стратегий. Это также были 10 лет, когда отстающие в развитии страны “пассивно реагировали” на сложную и изменчивую международную обстановку. Если мы так и не будем уделять внимания вопросам институциональных инноваций, основанных на знаниях, ситуация с данным “пассивным реагированием” еще более усугубится.

IV. Институциональная перестройка гуманитарных и общественных наук является настоятельной необходимостью

Мы уже обосновали с двух точек зрения, что “национальная инновационная система” нашей страны должна уделять внимание необходимости гуманитарных знаний:

Во-первых, судя по общей тенденции развития мировой экономики, “экономика знаний” требует не только высоких технологий, но и высокой культуры;

Во-вторых, судя по специфическим национальным условиям, перед нашим обществом в состоянии трансформации стоит вдвойне сложная задача в области институциональных инноваций, которые особенно нуждаются в основе гуманитарных знаний.

С другой стороны, две вышеперечисленные потребности показывают, что гуманитарные и общественные науки в нашей стране могут и должны играть важную роль в следующих четырех аспектах:

Во-первых, ввиду того, что каждый крупный прорыв в современных технологиях (особенно в области высоких технологий) может оказать значительное влияние на социальную структуру, экологическую среду, традиционные представления и даже судьбу человечества в целом, а также поскольку экономическое развитие оказывает беспрецедентное влияние на качество жизни людей, образ жизни и даже национальные интересы, технологии и экономическое развитие все больше требуют создания рациональной системы оценки, основанной на гуманитарных знаниях, за пределами их собственной сферы. Оценивая возможные последствия технологического и экономического развития, она будет непосредственно влиять на процесс избирательного развития технологий и экономики. Такого рода система оценки станет особенно важной в эпоху экономики знаний.

Во-вторых, с быстрым подъемом индустрии культуры как “восходящей индустрии” гуманитарные знания будут непосредственно участвовать в производстве достаточного количества высококультурных продуктов, которые могут повлиять на интересы широких масс в сфере досуга, художественного воспитания, нравственных норм и даже жизненных убеждений посредством социализации и индустриализации. С быстрым развитием информационных и сетевых технологий и стремительным расширением рынка культуры индустрия культуры будет все больше влиять на стратегические интересы страны.

В-третьих, поскольку современное общество находится в процессе постоянной динамической корректировки и адаптации, институциональ ные инновации ни в коем случае не являются делом разовым и навсегда решенным. Следовательно, гуманитарные и общественные науки должны формировать способность постоянно проводить анализ социальной динамики, планировать институциональную рациональность и обосновывать легитимность системы.

В-четвертых, сегодняшний мир полностью вступил в “эру планирования”. Перед лицом сложных внутренних и международных вызовов такая крупная страна, как наша, должна не только обладать открытым стратегическим планированием на макроуровне, основанным на современных концепциях, но и формировать способность к дальновидному реагированию на кризисные ситуации, наполненные “игровыми” элементами, и, таким образом, иметь возможность влиять и даже участвовать в разработке международных правил. Очевидно, что все это зависит от глубокого понимания, анализа и прогнозирования соответствующих национальных или международных заинтересованных сторон. Это требует того, чтобы наши гуманитарные и общественные науки были не только стратегическим ресурсом для долгосрочного планирования страны, но и стали главной консультативной силой для реагирования страны на кризисные ситуации.

Вышеизложенное описывает четыре основные области инновационного создания гуманитарных знаний в нашей стране, и в них кратко излагается основное содержание социализации гуманитарных и общественных наук. Наряду с этим процессом социализации должны быть трансформированы и традиционные идеологические устои нашей страны.

Все больше и больше фактов свидетельствуют о том, что по мере углубления реформ и открытости общества дифференциация и реорганизация социальных классов в нашей стране все более усложнялись, а ее социальная психология, ценностные нормы и идеология также стали разнообразны. Перед лицом этой ситуации традиционная идеология занимала доминирующее положение, как с точки зрения ее способа и способности влиять на общество, так и с точки зрения использования дискурсивной системы, и нуждается в адаптивных корректировках.

Стратегическая цель этих корректировок заключается в создании и совершенствовании набора идеологических форм, обладающих ценностной рациональностью, на основе технологически обоснованной экономики и общества институциональной рациональности.

Эта форма идеологии должна не только отражать и защищать общие интересы и ценности страны, но и понимать, отражать и координировать интересы и требования всех слоев общества, насколько это возможно; не только полагаться на свои авторитетные слова для привития и реализации своих жизненных убеждений и норм поведения, но и также точно улавливать изменения в социальной психологии и массовом восприятии, повышать способность к научному прогнозированию и оперативному реагированию, чтобы обеспечить свое влияние на общество; не только контролировать социальное развитие в соответствии со своими стратегическими целями, но и обладать способностью адаптироваться к социальным изменениям.

В целом, эта идеология, как правило, должна быть ориентирована на наилучшее представление интересов большинства людей и основана на стабильности разумного функционирования и устойчивости саморегулирующейся функции.

Акцент на инновационности идеологии крайне важен для отстающей в развитии страны.

Во-первых, в связи со стремительной трансформацией общества в сферах, где традиционные ценности были утрачены или перестали работать, образовался большой идеологический вакуум. Однако духовное пространство никогда не остается пустым, что является основной причиной роста и распространения различных идейных течений или духовных призывов в стране. Стоит отметить, что эти проблемы не будут решены автоматически с развитием науки и технологий. Сложность проблемы заключается прежде всего в том, что, хотя различные суеверные концепции несовместимы с научным мировоззрением, с точки зрения мировой истории, многие суеверные концепции как раз и связаны с научно-техническими предрассудками, являясь побочным продуктом стремительного развития науки и техники. Некоторые суеверия или культы даже появляются непосредственно под именем науки или как союзники науки. Можно сказать, что суеверия и наука сами по себе являются важной темой в гуманитарных и общественных науках.

Во-вторых, в нашем обществе, переживающем трансформацию, недостаток потенциала институциональных инноваций стал сдерживающим фактором для технологического и экономического развития. Аналогичным образом, нехватка институциональных концептуальных ресурсов также стала препятствием для эффективных институциональных инноваций. Рассматривая текущую дискуссию о “национальной инновационной системе”, нетрудно заметить, что многие исследования являются результатом отсутствия научных исследований. Кроме того, в рамках темы так называемой “инновационной культуры” даже появилось множество псевдоисследований и псевдотем, таких как, так называемое “рациональное мышление в инновационной культуре”, “сравнение инновационных культур Востока и Запада”, “повышение потенциала личности к инновациям” и так далее. Эти темы полностью лишены современной академической основы и отклоняются от норм академического обоснования. Поэтому, хотя многие вопросы изучались в течение длительного времени, им всегда недоставало концептуальной ясности и общего контекста для диалога. В значительной степени такие темы, как “экономика знаний” или “национальная инновационная система” и т. д., превратились в пустые рассуждения.

Хотя “национальная инновационная система” нашей страны должна уделять особое внимание гуманитарным знаниям, не секрет, что гуманитарных и общественных наук в нашей стране, учитывая их нынешнее положение, недостаточно для того, чтобы в полной мере выполнять свои исторические задачи. Если развитие науки и техники в нашей стране еще не находится на общем уровне, то положение гуманитарных и общественных наук еще более отсталое!

Поскольку гуманитарные и общественные науки в нашей стране, как правило, преследуют единственную цель, заключающуюся в том, чтобы поддерживать культуру, накапливать знания и повышать образованность, их исследовательский механизм, в основном, сохраняет кабинетный или кустарный характер, далекий от социального развития. Такое состояние исследований “прошедшего времени” явно не подходит для изменений в “настоящем времени” и “будущем времени” современной культуры!

В этом контексте институциональная перестройка гуманитарных и общественных наук в нашей стране является насущной необходимостью!

Очевидно, что как только “национальная инновационная система” нашей страны начнет рассматривать гуманитарные и общественные знания в качестве важного стратегического ресурса, наступит эпоха возрождения гуманитарных и общественных наук. Мы считаем, что нынешняя трансформация исследовательского механизма в области гуманитарных и общественных наук в нашей стране должна основываться на двунаправленной схеме: она должна быть ориентирована не только на историю, но и на будущее, что означает, что она должна учитывать взаимосвязь между сохранением культуры и культурными инновациями, а также взаимосвязь между фундаментальными исследованиями и прикладными исследованиями для разработки контрмер.

Только таким образом можно создать взаимодействие по интересам и механизм связи с обществом, рынком и страной при условии соблюдения академической грамотности и академических стандартов гуманитарных и общественных наук, чтобы обеспечить систематические и практические знания для технологического и экономического развития нашей страны, для институциональных инноваций, стратегического планирования и важных решений. Это превратит их из неиспользуемого социально – экономического ресурса в ресурс, приносящий как социальные, так и экономические выгоды, в самовозрастающий ресурс, который постоянно увеличивается в процессе циркуляции.

Процесс социализации гуманитарных и общественных наук в нашей стране, в основном, включает в себя их всестороннюю связь с различными секторами экономики и общественных сфер, суть которой заключается в индустриализации ресурсов гуманитарных знаний:

Во-первых, для того, чтобы реализовать связь между гуманитарными знаниями и современной индустрией культуры, особенно для глубокого вовлечения в такие высококультурные сферы, как современные СМИ, ин дустрия развлечений и туризм, а также для повышения оригинальности и качества культурных продуктов, эта работа уже не терпит отлагательств.

Во-вторых, необходимо, чтобы различные департаменты гуманитарных и общественных наук и смежные области технологического или экономического развития, институциональных инноваций, стратегических исследований или принятия решений национальных и местных органов власти сформировали доверительные консультационные отношения, чтобы, в конечном счете, сформировать “третий социальный сектор” во главе с экспертами в области гуманитарных и социальных наук, объединяющий национальные руководящие органы и конкретные экономические и социальные секторы. Формирование и развитие этого промежуточного слоя, безусловно, повысит уровень знаний и технологий для экономического и социального развития нашей страны в целом, а также повысит научный уровень принятия решений государственными и местными органами власти.

В-третьих, в дополнение к созданию механизма взаимодействия между гуманитарными знаниями и различными социальными секторами, нам также необходимо создать систему интеллектуальной собственности для гуманитарных и общественных наук, механизм стимулирования, включающий оценки достижений, чтобы создать оптимальную политическую и правовую среду для социализации гуманитарных и общественных наук.

В-четвертых, чтобы адаптироваться к всеобъемлющей институциональной перестройке гуманитарных и общественных наук, включая издательское дело, средства массовой информации, фонды, культурный рынок и т. д., они также должны пройти сопутствующие реформы, чтобы стимулировать институциональные инновации во всем обществе.

В целом, индустриализация гуманитарных и общественных наук – это сложный проект социальной системы. Его необходимо проводить в контексте, соответствующем развитию индустриализации в нашей стране, и в сочетании с особенностями самих гуманитарных и общественных наук проводить специальные исследования и обоснования.

Для достижения вышеуказанных целей мы предлагаем включить инновации в области гуманитарных и общественных наук в стратегические рамки национальной инновационной системы, а также включить реформу механизма исследований в области гуманитарных и общественных наук в общий план национальной инновационной системы.

Доклад о нескольких важных вопросах, связанных с разработкой “Китайской инновационной системы” (КИС)

2

В 1996 и 1997 годах Организация экономического сотрудничества и развития (ОЭСР) последовательно опубликовала доклады, озаглавленные “Экономика, основанная на знаниях” и “Национальная инновационная система”. В документах всесторонне раскрывается сущностная взаимосвязь между современной экономикой и знаниями, а также излагается стратегия развития, инновационного создания, распространения и применения знаний. В то же время развитые страны одна за другой обнародовали инновационные программы, такие как Французская инновационная система (ФИС) и Германская инновационная система (ГИС).

Заинтересованные ученые в нашей стране чутко отреагировали и своевременно представили эти материалы и развернули объемное изучение и обсуждение по вопросу “инноваций”. Более того, правительство нашей страны, демонстрируя дальновидность, активно разработало государственную инновационную стратегию, которая объединяет “производство, образование и исследования”. Эти усилия значительно стимулировали темпы инновационного создания знаний в нашей стране и, в частности, технологических инноваций.

Однако за последние два года в соответствующих отечественных исследованиях также были отмечены некоторые существующие недостатки, основными из которых являются:

(1) Понимание “экономики знаний” с использованием концепции эпохи “до экономики знаний”. В результате “экономику знаний” часто понимают просто как “экономику научно – технических знаний”. При этом знания в области гуманитарных и общественных наук рассматриваются как “неэкономический фактор”, далекий от сферы экономического развития.

(2) При планировании инновационной системы нашей страны, основанной на идее “неинновационности”, существует однобокое отношение “с приданием большого значения одному аспекту и упущением другого аспекта”, а именно: подчеркивается важность преобразования научно – технических знаний в производительные силы общества, при относительном игнорировании институциональных гарантий этого преобразования. Не говоря уже о понимании того, что эта гарантия, в конечном счете, зависит от потенциала институциональных инноваций, основанных на знаниях в области гуманитарных и общественных наук.

Учитывая вышеуказанную однобокость, в настоящем докладе излагаются следующие точки зрения:

(1) “Экономика знаний” – это экономика, в которой сочетаются высокие технологии и высокая культура. Инновационная система нашей страны должна заботиться не только о высокотехнологичных отраслях, но и об индустрии высокой культуры.

(2) “Экономика знаний” – это экономика, ориентированная прежде всего на систему. В то время как инновационная система нашей страны делает упор на “технологические инновации”, наряду с этим ей следует уделять еще большее внимание развитию “потенциала институциональных инноваций”.

(3) “Экономика знаний” – это глобализированная экономика. Формирование инновационной системы нашей страны должно быть сосредоточено не только на реалиях отечественного научно-технического и экономического развития, но и на долгосрочном международном стратегическом видении.

(4) Для выполнения вышеуказанных задач инновационная система нашей страны должна уделять внимание не только естественным наукам и материальным технологиям, но и современным гуманитарным и общественным наукам как социальным технологиям.

Только серьезно изучив и решив вышеуказанные проблемы, мы сможем “по-настоящему создать нашу собственную инновационную систему”, то есть “Китайскую инновационную систему” (КИС).

I. “Экономика знаний” – это экономика, в которой сочетаются высокие технологии и высокая культура

Принято считать, что “экономика знаний” – это высокотехнологичная экономика, представленная наукоемкими отраслями производства, при этом информационная экономика является ее главным представителем. А гуманитарные знания, которые влияют на эстетические вкусы, жизненные убеждения и моду людей, часто рассматриваются как “неэкономические факторы”, далекие от экономической сферы.

Это своего рода концепция “до экономики знаний” с предпочтением технологий и принижением культуры. Она ошибочно истолковывает суть “экономики знаний”, напрямую препятствует развитию индустрии культуры нашей страны и может оказать негативное влияние на создание между народной стратегии нашей страны в будущем.

“Экономика знаний” – это “человеко-ориентированная экономика”. Гуманитарные знания или культурные факторы не только полностью проникают во все звенья технологических изобретений, производства продукции, управления коммерческими предприятиями, маркетинга и т. д., но и уже стали ресурсом, который напрямую приносит огромные экономические выгоды и представляет собой современную индустрию культуры.

В эпоху индустриальной экономики трудоемкие и капиталоемкие отрасли доминируют в распределении ВВП, в то время как в эпоху экономики знаний основную долю в структуре ВВП составляют наукоемкие отрасли производства. Упомянутые здесь “наукоемкие отрасли производства” относятся не только к высокотехнологичным отраслям, но и могут включать в себя “высококультурные отрасли”, представленные средствами массовой информации и индустрией развлечений (такими как радио и телевидение, аудио- и видео продукция, газеты и периодические издания, художественные представления, спортивные соревнования и т. д.), туризмом, образованием, консалтингом, юридическими услугами, дизайном одежды и т. д. В этом смысле “экономика знаний” – это экономика, в которой сочетаются высокие технологии и высокая индустрия культуры.

В начале 1999 года Североамериканская система классификации отраслей Соединенных Штатов Америки пересмотрела критерии классификации “информационной индустрии”: промышленность по производству компьютерного и коммуникационного оборудования “исключена” из сферы информационной индустрии, и причислена к новой отрасли традиционного промышленного производства; в то же время печатные издания, кино- и аудиовизуальные издания и т. п. рассматриваются как основная часть “информационной индустрии”. Другими словами, “информационная индустрия” была определена как индустрия культуры.