скачать книгу бесплатно
Я больше не человек; я зверь, поддавшийся первобытному инстинкту. Я – само уничтожение.
– Сэр, пожалуйста, успокойтесь! – отчаянно умоляет одна из медсестер, и ее зеленые глаза почти черны от страха.
Пытаюсь отдышаться, моя грудь сдавлена от недостатка кислорода, ремень на груди натянут.
Я не могу, не могу. Ее забрали из-за меня.
Как мне, черт побери, жить с этим?
Я трясу головой, моя сила убывает. Слова ускользают от меня, и я спотыкаюсь, пытаясь выпрямиться.
– Уберите ремни, – решительно требует Джей, уже примеряясь к тому, что обвит вокруг моей груди.
Он ждет, пока одна из медсестер снимет их с моих рук, и расстегивает пряжку. Койка падает на пол с оглушительным грохотом.
В палату врываются охранники, поскальзываясь на усеянной осколками плитке и видя перед собой полнейший погром.
Джей заглядывает мне в лицо и кричит:
– Хватит вести себя как псих! Соберись! Разгромом палаты ее не спасешь.
Мое зрение проясняется, и я вижу хаос вокруг себя.
Дерьмо.
Ярость никуда не девается, по-прежнему сочится из моих пор, но теперь мне удается сдерживать ее. И этого достаточно, чтобы я пришел в себя.
– Какого черта… – протягивает один из охранников, на его юном лице написано абсолютное удивление.
– Он в порядке, – отрывисто произносит медсестра. Это пожилая женщина с короткими светлыми волосами и большими очками в металлической оправе, занимающими половину ее лица.
Она приближается ко мне, словно крокодил с широко раскрытой пастью, и ее рука тверда, когда она берет мою руку и поднимает ее вверх.
Из того места, где была вырвана капельница, из разрыва в коже длиной в полтора сантиметра, по руке течет тонкая струйка крови.
– Какая… какая неприятная рана, сэр. Вам лучше бы сесть, чтобы я могла оказать помощь, пока вы не свалились там, где стоите, – суровым голосом командует она, указывая мне на перекошенную кровать.
Это всего лишь царапина, и мы оба знаем это, но я сажусь. Наблюдаю, как она достает бинт из шкафчика и начинает вытирать кровь.
Охранники принимаются расспрашивать Джея и одну из медсестер о случившемся, а две другие выбегают из палаты, красные и дрожащие. Но я не чувствую ни капли вины.
Не с черной дырой в груди, в которой когда-то обитала Адди.
– Хочешь поговорить об этом? – тихо спрашивает медсестра, вытирая кровь куском марли.
– Нет, – бурчу я.
– Что ж, – хмыкает она, наклеивая на мою руку маленькую полоску пластыря. На нем нарисованы динозавры, и все, что я могу сделать, это уставиться на него во все глаза. Если бы я не ощущал себя таким опустошенным, то посмеялся бы над тем, как жалко это выглядит. – Можешь поговорить либо со мной, либо с полицией. И да, я знаю, что ты большой, крепкий мужчина – ты из кожи вон вылез, чтобы всем это продемонстрировать, – и, очень вероятно, не боишься полицейских, но я бы предпочла, чтобы остаток времени в этой больнице ты провел не прикованным к кровати наручниками.
На секунду я замираю.
– Я просто снова встану и уйду отсюда вместе с ними.
Она смотрит мне в глаза, а затем на ее розовых губах проскальзывает усмешка.
– Справедливо. У тебя разбито сердце, да?
Я поднимаю бровь, и хотя ей приходится потрудиться, чтобы сглотнуть, она не отступает. Я стираю с лица суровое выражение и вздыхаю. В данную минуту я ценю ее откровенность.
– Можно сказать и так.
Фыркаю и поворачиваю руку, чтобы снова взглянуть на пластырь. Пасти зеленых тирексов распахнуты в крике. Думаю, так я и выглядел пару минут назад.
– Ее забрали. Похитили.
Медсестра ахает, слабо и тихо, но для меня, такого пустого внутри, это словно крик.
– Это я виноват. Я не… – запинаюсь, решая, что не стоит рассказывать ей, что я не стал убивать человека, которого должен был прикончить еще давным-давно. – Мне нужно вернуть ее.
Женщина испускает дрожащий выдох и выпрямляется.
– Я позабочусь о том, чтобы тебе не было выдвинуто никаких обвинений, и ты сможешь ее спасти. – Она указывает на пластырь. – Но больше никаких опасных для жизни травм, ладно?
Одариваю ее натянутой улыбкой и заверяю:
– Я возмещу весь ущерб.
– Было бы чудесно, – отвечает она.
Киваю и устремляю взгляд в пол. Белая плитка плывет перед глазами, медсестра уходит; остается Джей.
– Я знаю, где он, – бормочет он.
Поднимаю на него взгляд, в моих глазах застыло убийство. Поняв, что успокаиваться я не собираюсь, Джей поджимает губы.
– Дай своему телу выздороветь, чувак. Иначе будешь бесполезен. Мы поймаем его и выясним, куда ее увезли, как только ты встанешь на ноги. Может быть, сейчас ты и способен двигаться, но следующие несколько дней будут тяжелыми, особенно учитывая, что ты расхаживаешь тут с огроменной кроватью на своем горбу. Хочу добавить, что твоя спина и без этого сильно пострадала.
– Чем дольше я жду, тем больше вероятность, что она исчезнет бесследно. Что она будет страдать и с ней будут происходить невообразимые вещи, – возражаю я сквозь стиснутые зубы.
Мышцы на моей челюсти почти прорывают кожу – настолько сильно я скрежещу зубами.
Он наклоняется ко мне и кладет руки мне на плечи, опуская подбородок до тех пор, пока не ловит мой взгляд. Я смотрю в его глаза, желая вернуться в то состояние, когда ничего не слышал и не видел.
Джей до глупости отважен и не сдает позиций.
– Я даю тебе слово, мужик, команда будет ее искать. Я сделаю все, что в моих силах, чтобы мы подобрались к ней как можно ближе.
Серьезность его слов и взгляда ослабляет мою тревогу ровно настолько, насколько это возможно, а это микроскопическая величина.
Я не смогу расслабиться, не перестану чувствовать, как мои внутренности скручиваются в узлы, а паника будет грызть мое сердце до тех пор, пока от него не останется совсем ничего.
Знаю, скоро мое тело сдастся, но ничто – я серьезно, ничто в мире – не помешает мне отыскать ее.
Сжимаю руки в кулаки и киваю. У меня нет планов оставаться в этой больнице. Сидеть без дела. Но споры сейчас ничего не изменят.
Мне нужен отдых. Очень. Потому что, как только я открою глаза, больше я их уже не закрою, пока в моих руках не окажется голова Макса.
* * *
– Ты не можешь просто так вломиться к ним в дверь, Зейд.
– Черта с два не могу, – рявкаю я, злобно глядя на Джея, который старательно красит ногти в баклажаново-фиолетовый цвет, сидя на стуле возле моей больничной койки.
Пошел уже пятый день, и я весь позеленел от беспокойства и разочарования. В первые два дня я предпринял пять попыток побега, и меня так напичкали наркотиками, что я совсем потерял счет времени. Я перестал пытаться покинуть больничные стены, потому что лучше уж быть наполовину полезным за компьютером, чем совсем мертвым для всего остального мира и не делать вообще ничего.
Второй – и последней – причиной, по которой я уступил, было то, что я оказался физически неспособен даже сжать свою задницу, чтобы у меня не потемнело в глазах от боли.
Может, опасных для жизни травм я и не получил, но мое тело повело себя именно так.
Джей тихо поругивается себе под нос, когда задевает лаком кожу, и тщательно стирает лишнее, высунув кончик языка от усердия.
На коленях у меня стоит мой новый компьютер, в котором через камеру в его офисе транслируется, как отдыхают Макс и близнецы, Лэндон и Люк. Они пьют дорогой скотч и, вероятно, радуются огромному депозиту, который только что поступил на его банковский счет.
Двенадцать миллионов долларов. Цена, назначенная за похищение Адди.
– Ты же понимаешь, что он сделал это не своими руками, – напоминает мне Джей, а затем вытягивает руки, чтобы полюбоваться на свою работу.
Я вздыхаю, вены на моих руках вздуваются, когда я крепко сжимаю их в кулаки.
– Знаю, – цежу я.
Когда Адди похитили, Макс и близнецы были в клубе. А это значит, что он лишь дал наводку, где ее искать, а для выполнения работы нанял болванчиков. Значит, они, скорее всего, тоже получат долю. Подобное поручение прилично стоит, и хотя у Макса водятся деньги, их у него не так много. По крайней мере, было – до сегодняшнего дня.
Так что теперь мы ждем, когда он передаст обещанную сумму своим лакеям. Мы сможем проследить денежный перевод и установить их личности на основе банковских данных.
Если повезет, Макс окажется таким же тупым, каким выглядит, и не станет заметать следы как следует.
Этой частью займется Джей, а я займусь Максом.
Конечно, я мог бы кого-нибудь отправить, чтобы выбить из него информацию, однако этот план намного быстрее, к тому же Макс принадлежит мне.
Только я покажу ему, что такое настоящая боль. Но даже в этом случае он почувствует лишь малую часть всего того, что я ощущаю без Адди.
Я разминаю шею и стону, когда она трещит. Снова смотрю на экран и вижу оповещение.
Три миллиона долларов только что были переведены на офшорный счет. Мне требуется две секунды, чтобы установить имя, на которое он оформлен.
Рик Борман.
Через камеру видно, как Макс откладывает телефон, а затем чокается своим бокалом с виски с близнецами.
Поднимаю взгляд на Джея и закатываю глаза, когда вижу, как он осторожно дует на свои ногти. Учитывая, сколько он печатает на клавиатуре, лак стирается в два счета, так что перекрашивать ногти приходится каждые пару дней. Так он борется с привычкой грызть ногти, правда, в последние пять дней это не очень помогает.
Как бы он ни старался вести себя хладнокровно, отсутствие новостей об Адди заставляет его тревожиться. Он видел ее только на экране компьютера, однако ему не нужно знать ее лично, чтобы понимать, что этого кошмара она не заслужила и что если она умрет… то вместе с ней умрет и весь мир.
А пока я начну с Макса.
11 июня 2008
Я хочу умереть. В живых меня удерживает только моя сестра. Я так и не назвала ее имени – не здесь и не вслух.
Лайла
Мне больно даже писать его. Смотреть на ее имя и знать, как она далеко от меня. Страдает, как и я, просто по-другому. Вы знаете, что ей только один год? Совсем малышка. Мать о ней не заботится. Не кормит ее. Не меняет ей пеленки. Не любит.
Я НУЖНА Лайле, и я выберусь отсюда.
Молли
Глава 4. Алмаз
– Я могу спасти тебя.
Кто-то трясет меня, вызывая новые волны боли, пронзающие мое сознание насквозь.
– Просыпайся, я могу спасти тебя.
Голос проникает в густой туман, клубящийся в моем мозгу. Меня окружает чернота, и я словно парю в какой-то беззвездной галактике, но все тело пробирает ледяной холод, предупреждая о чем-то опасном.
Рука на моем плече снова грубо трясет меня.
– Времени не так много. Мне нужно, чтобы ты встала. Я тебе помогу.
Сквозь бесконечную тьму пробивается тоненькая трещина света. Я фокусируюсь на свете, и пока кто-то продолжает трясти мое тело, трещина расширяется до тех пор, пока мои глаза не пронзает ослепительное сияние.
Я стону, зрение начинает проясняться. Крепкая хватка на моей руке усиливается, а голос, пробуждающий меня ото сна, становится громче.
Меня трясут еще раз, и от резкого движения я окончательно просыпаюсь.
Открываю глаза, и по непонятной причине мое сердце начинает вырываться из груди, ударяясь о грудную клетку с такой же силой, как и сила, с которой меня трясли.
В поле моего зрения – всего в нескольких сантиметрах от меня – появляется старое морщинистое лицо и тусклые голубые глаза. Моргая, отшатываюсь назад от паники и растерянности.
– Что происходит? – выдавливаю я.
Через несколько секунд на меня обрушивается реальность, и я вспоминаю, почему я здесь. С кем я.
Я попала в аварию. В мою машину врезались. А потом меня похитили и привезли к врачу, у которого явно нет лицензии.
