скачать книгу бесплатно
Наконец мне снова улыбнулась удача. В «Русских импрессионистах» нашлись здоровенные дощечки, прямо таки доски, причём безо всякой фольги.
А тут подвернулась и «Сокровищница Эрмитажа». Я с интересом залез в неё. Дощечки были бережно обёрнуты тонким бархатом и только потом фольгой. Были они небольшими. Но сразу было видно, эти – самые ценные и, возможно, самые древние.
Ну вот, собственно, и всё. Я прибрался в шкафу, расставил всё, как было, увязал отложенные книги в какую-то то ли скатерть, то ли занавеску и направился к выходу.
В доме стояла тишина. За окном медленно кружились снежинки. Атмосфера Нового Года, мать его.
Волоча за спиной узел с книгами, я спустился по лестнице на первый этаж, раскрыл дверь во двор и… невольно вскрикнул.
Прямо на пороге стояла женщина. Я успел заметить только норковую шубку и прищуренные глаза.
Женщина молниеносно взмахнула рукой и чем-то коснулась моего запястья.
Я заорал от боли и упал на крыльцо.
9
Восточный торговец навёл меня на ряд размышлений. Лёжа на своей тощей постели и прислушиваясь, как из-за стены доносятся диалоги очередного сериала о несчастной женской доле, я вспоминала его слюнявый рот и влажные глаза и старалась отнестись к нему без отвращения, подставляя его как необходимую подпорку в своих мыслях о дальнейшем существовании.
Собственно, сам торговец в этом отношении был не очень полезен. Что мог привнести в мою судьбу несчастный пожилой продавец мандаринов, обременённый семьёй неудачников? Толку от такого, что от козла молока.Но рациональное зерно в этой случайности несомненно было.
У меня не было документов, не было медицинского полиса, а всё моё образование формально равнялось элементарной грамотности. Никто не торопился брать меня на работу. Почти за неделю поисков меня согласились взять только в три места: вычистить коровник в частном секторе у одного местного куркуля, разгрести снег во дворе и посидеть с двумя детьми цыганки, пока она мотается по своим делам.
Идти на первые два значило совсем себя не уважать. Согласилась только на третье, и то ради разгона скуки. За полдня работы я получила порцию нагловатой ласки от чумазых худеньких цыганят, сто рублей вместо обещанных пятисот и предложение погадать, от которого скромно отказалась.
Из этого городка надо было уезжать и поскорее. Я всё чаще думала о суетной кишащей народом Москве. Она первая лезла в голову. В Москву, в Москву… а куда ещё? В Киев теперь путь заказан. В Ленинград не поеду ни за что. Да, затеряюсь в Москве. В огромном городе, который каждый день пожирает и лениво переваривает толпы народа, это сделать нетрудно.
Уеду и забуду всё.
А ещё можно действительно всё забыть. Взять и возникнуть на месте очередного пожара или автокатастрофы. Глаза выпучены, руки трясутся, на голове шишка, из носу кровь. И ничего не помню. Кто такая, откуда пришла, как тут оказалась? Ничего не помню, полная амнезия…
Нет, таких желающих наверняка пруд пруди. В полиции тоже не дураки работают. Уж я-то знаю, что это такое. Полная медэкспертиза, детектор лжи, а ещё всякие новейшие исследования головного мозга, которые наверняка покажут, что я ловкая симулянтка.
Хотя к этому ещё можно вернуться с другими вариациями…
И всё-таки в Москву. Добраться можно на попутках. Пока есть деньги, надо купить телефон с интернетом. И чтобы непременно навигатор. Чёрт! А ведь телефон без паспорта не купишь.
Итак, восточный торговец. Вот кто невольно предложил мне ещё одно решение – воспользоваться мужчиной. И сейчас я продумывала детали, достоинства и недостатки своего проекта.
Главное, найти правильного кандидата. Идеальным был Йозеф – восторженный, вечно пьяный и доверчивый как бескрылая гагарка. Сейчас, через столько лет, можно было хоть самой себе соврать, что ложиться с ним в постель было стыдно и противно. Ничего подобного. Абсолютно всё равно – спать ли с кем, глядеть ли в небо или есть селёдку. Я заполучила от него защиту, спасение товарищей и предложение руки и сердца, а в награду за всё хорошее отравила его и сожгла.
Я повернулась на бок и попила из бутылки. Да, отравила и сожгла. А что прикажете делать? Как будто были другие варианты…
Теперь, среди вечернего кухонного шума и жёлтого света от энергосберегающей лампы, мысли о Йозефе не несли ничего ужасного.
Пожалуй, из всех вариантов мне подошёл бы некто среднего возраста, не бедный и облачённый хоть в какое-то подобие власти. Можно с криминальным прошлым, лишь бы сам не в розыске. Сойдёт и женатый. Делов-то… поплакать в жилетку, придумать трогательную историю о своей несчастной доле, пожить месяц-полтора, раскрутить на документы, да и удрать куда-нибудь в Сибирь.
И где же найти такого, работника не слишком дорогого?
Я закрыла глаза. Что же ты творишь, старая сучка? А что я творю? Может, пойти в няньки к цыганам? Это что, лучше? Или убить кого-нибудь… Ага, нужны паспорта потерянные или другие варианты. Ну, это уж точно нет. С меня хватит.
На меня опустилось странное состояние, похожее на тошноту, на похмелье. И я поняла. Мне было противно. Если раньше было всё равно, то теперь было противно, нестерпимо думать, что кто-то, похожий на торговца-яблоко или не похожий – всё равно! – коснётся меня, прижмёт потным телом.
Дура ты стала, мать, совсем дура. Нашлась, тоже мне, Ларина Татьяна!
Кто ты есть и кем тебе быть дальше – подумай.
Однажды я потеряла. Вот это была потеря. Я вздрогнула и открыла глаза.
А это что… Это не в счёт. Это можно пережить.
10
– Что, получил, тварь? А вот тебе ещё!
– Ааа! За что?! – я взвыл и схватился за вторую ужаленную током руку.
– Ну! Что стащил? Быстро выкладывай!
– Да вы чё! Не вор я! Не вор!!!
– Поговори-ка у меня, гадина!
Женщина снова метнулась со своим жутким оружием, но тут я из последних сил напрягся и резко откатился. Она замешкалась на долю секунды и промахнулась. Этого мне хватило. В конце концов, тут уж шла речь о таких ценных вещах, как жизнь и здоровье! Я извернулся как уж на сковородке, онемевшей рукой дёрнул женщину за шубу, уронил на снег и подмял ногами под себя. Проклятый электрошокер выпал на землю, и я отпихнул его от греха подальше.
– Ааа! Помогите! Пусти! – тут же заголосила дама.
Я зажал ей рот рукой и огляделся по сторонам. Никого. В полной тишине на нас слетались белые снежинки.
– Вы что, совсем с приветом? – спросил я. – Так же человека убить можно!
Женщина смотрела на меня круглыми карими глазами. В них не было и тени страха, только решимость.
– Я не вор. – напомнил я примирительным тоном. – Это дом Егора Маврина. Я ему помогаю. Понятно вам? Я тут работаю.
Решив, что с неё довольно, я неуклюже сполз и сел на снег. Обе руки нестерпимо горели. Чтобы снять боль и неприятное онемение, я принялся растирать запястья. Женщина, как ни в чем ни бывало, приподнялась, отряхнула коричневую норковую шубку и поправила короткие чёрные волосы. Чёртова баба!
Она была высокая и крепкая, на вид лет тридцати пяти – сорока, с круглым смуглым лицом и соболиным бровями. По лицу размазалась вишнёвая помада. Я посмотрел на свою ладонь и вытер её снегом.
– А я думала, ты что-то упёр. – сказала женщина.
– Индюк думал… – пробормотал я. – Извиниться не хотите?
– Конечно. Извини. – легко сказала она. – Пройдём в дом, поговорить надо.
– Счас! Я вас знать не знаю. Идите-ка откуда шли. Борец, блин, за справедливость.
– Я Эльза. Жена Егора. – представилась дама.
Это известие никак не вызывало особого желания знакомиться с ней поближе.
– Отлично. – сказал я. – Привет семье.
– Стой. Подожди. Мне надо в дом.
– Егору позвоните, он пригласит. Ах, я и забыл. По-моему, вы в разводе. Спешу успокоить, баб в шкафу нет, не ищите.
У Эльзы от злости побелели щёки.
– Ах, ты, хамло такое! Немедленно пусти меня в дом!
Я отвернулся, но к счастью, успел заметить, какое движение она собралась совершить, вовремя поддел электрошокер носком ботинка, наклонился и сунул его в карман.
– Отдай мне! Сейчас же! – кипя от злости, приказала жена Маврина.
Мне эта напористая бабёнка нравилась всё меньше и меньше. Я побаивался её. И правильно Егор с ней разбежался. Я бы тоже с такой долго не выдержал. Хотя, если вспомнить, как Маврин запустил мне в башку банкой, то можно только предположить, какие испанские страсти, должно быть, разгорались в этой чокнутой семейке.
– Ага. Счас. Отдам Егору. Как свидетельство вашей неадекватности.
Я пошёл к воротам и больше не оборачивался.
– Стой! – закричала мне Эльза.
Я остановился, но возвращаться не стал. Она подбежала сама.
– Скажи только… чем он занимается?
– Работает. Вон, – я махнул рукой окрест. – Строит потихоньку.
– Это да… Всё понятно. Но что вообще делает?
Я пожал плечами.
– А это у тебя… что-то ценное, да? – не отставала от меня Эльза.
Она попыталась заглянуть мне в глаза. Я не дрогнул. Левую руку ломило сильнее, чем правую.
– Да так. Книжки всякие. – вдруг сболтнул я, позабыв про наказ Егора.
– Книги?! – выдохнула она, как будто я только что сказал, что несу пять кило героина в детский сад. – Какие ещё книги?!
Я снова перепугался. Эта тётка того и гляди голову мне откусит, вон как глаза-то вытаращила! Да ну! Чего она теперь без оружия сделать-то сможет?
– Какие надо, такие и книги! – рявкнул я и пошёл к машине.
Мадам Маврина семенила сбоку.
– Передай ему! – выкрикивала она сбившимся голосом. – Передай, что не дай Бог… не дай бог он опять… я уничтожу его, понял! Я найду его везде и уничтожу! Вот этими руками сама придушу! Передай, что я всю знаю! И ещё! – она схватила маня за рукав, но я стряхнул её руку. – Мне нужны деньги. Так и скажи. Между прочим, окончание школы на носу! И пусть мне позвонит, пусть непременно позвонит. Понял, ты, работничек?
– Понял. Да. Всё передам.
Я залез в машину и закрыл дверь. Машина завелась не сразу. В зеркало заднего вида я наблюдал коричневый гриб боровик – жена Маврина стояла посреди белой дороги и становилась всё меньше и меньше.
Егор приехал только ближе к вечеру. Мама опять куда-то свалила. Я успел задремать. Звонок в дверь меня разбудил. Маврин вошёл и поздоровался. Вид у него был такой, будто он пробежал кросс и взял первое место. И только когда он прошёл на кухню, я понял, в чём дело – от него порядочно несло алкоголем. Видно, начал калдырить, не дожидаясь праздников. Садиться за руль в таком виде значило бы окончательно признаться в собственном идиотизме. Вот и бежал как заяц невесть откуда. А может, его из автобуса вышвырнули. Я не стал гадать, а молча поставил турку на конфорку. А пока кофе готовился, принёс узел и развязал на столе.
– О. – сказал Егор. – Молодец.
Я молча увенчал стопку книг электрошокером.
– А это что? Мне на Новый год?
– Ага. От твоей благоверной. Ты уж поговори с ней, что ли. Объясни, что развод ещё не повод кидаться на каждого мужика.
Маврин рассмеялся, как могут смеяться только дети и пьяные – счастливо и беззаботно.
– Эльза? Ты где нашёл её?
– Да я-то как раз и не искал. И не приведи господи снова встретить. Ужас, руки до сих пор ноют!
– Да? А что просила передать?
Он всё никак не мог успокоиться. Даже слезу от смеха пустил.
– Денег просила. Что-то такое с окончанием школы…
– А, ну да, конечно.
– И ещё. – я выдержал паузу. – Просила передать, что уничтожит тебя.
– Да? – Егор посмотрел уже серьёзнее, но всё ещё глупо ухмылялся.
– Да. Если возьмёшься за старое. Конец цитаты.
Некоторое время Маврин раздумывал, приподняв брови.
– А, ну ладно. – выдал он, наконец. – Она, студент, имеет право. А знаешь, почему? Потому что мать! – Егор важно показал пальцем куда-то на потолок, как будто только что высказал невероятно мудрую мысль, которую мне, по недоразвитию, всё равно не удастся постичь. – Мать, Луговой. Она имеет право. И уничтожить тоже. Я перед ней крепко виноват. Всё правильно. А! Чего тебе объяснять…
Он махнул рукой. Пьяный придурок.
– Егор, может тебе лучше домой? Я такси вызову.
– А что? – спросил Маврин с лёгким вызовом. – Сильно мешаю?
– Нет. – я налил ему большую кружку крепкого кофе. – Просто у меня тут тоже… мать. Сам понимаешь.
– Ну, так… Пошли по кабакам.
Настроение у меня было не кабацкое. К тому же, до сих пор по вечерам ломило кости. Я решил поделикатнее выставить Егора, а потом завалиться спать.
