Два трюфеля. Школьные хроники

Рисунок Риты Гарнык

Пластилин

О попрошайках, которые не умеют лепить

К концу года папки для труда у ребят сильно похудели, что называется – оскудели, обнищали: то ли ребята, то ли папки.

– Первый «А»! Готовимся к предмету «технология». Достали из папок пластин и лепим животное. Только тихо, Балдин, без драк.

Постелили клеёнки, достали пластилин. У кого он ещё был. У Лёши Речкина был. Целая коробка.

– Лёх! Дай мне пластилинчику на пантеру, – попросила Ангелина.

– А мне на медведЯ! – пробасил Вован. – И для моего братика. Я ещё животное, которое братик любит, хочу слепить. Белочку.

Лёха раздавал всем пластилин. А Зачиняев подошёл и взял без спроса из Лёшиной коробки сразу три бруска.

– Э! Обнаглел?

– У меня будет большой динозавр, – объяснил Илья. – Лёх! Ну очень надо.

Лёше самому пластилина почти не осталось, и ему пришлось слепить совсем маленькую таксу. У них такая такса в подъезде жила. Её всегда низенький дядя в очках выгуливал. Лёша очень хорошо лепил из пластилина. И слепил сценку. Такса на газончике стоит. Рядом – скамеечка. На скамейке – дядины очки. А на дядю пластилина не хватило.

– Замечательно, – похвалила Елена Вячеславовна. – «Пятёрка», Речкин. Будешь скульптором. Давай, Балдин, что там у тебя?

– У меня синяя лодочка и рыжий танк. Это мне Речкин дал рыжий и синий пластилин. Спасибо, Лёх.

– Вова! А где же Белочка для братика и медведь?

Вован посмотрел на Речкина испуганно:

– Не получились. Бу, – и всхлипнул.

Зачиняеву Елена Вячеславовна поставила тройку.

– Не животное, а какой-то змеиный клубок.

– Это древний динозавр такой, – объяснял Илья.

– Иди, Зачиняев, не надо мне объяснять, – вздохнула Елена Вячеславовна. – Надо же! Забрал у Речкина столько пластилина и такую микроскопическую поделку вылепил. Почему?

– Я только начал, – стал оправдываться Илья.

И лишний пластилин Речкину не вернул.

Рисунок Риты Гарнык

Мастер-класс по озеленению

Поход класса в библиотеку заканчивается обручением пенсионеров-посетителей читального зала

Библиотека сияла белизной чистотой книгами и абсолютным безлюдием.

− Что за времена?! – возмущалась Галина Юрьевна. – Никто не читает. А всё новые школьные программы виноваты.

− Перестают читать, − поправила библиотекарь Светлана Несторовна. Сама Светлана Несторовна была когда-то девочкой Светой Гавриловой и училась в классе Галины Юрьевны, и читала постоянно – Галина Юрьевна только и успевала у ученицы из-под парты разные книжки отнимать. Сейчас Светлана Несторовна работала директором библиотеки. Она была красивая и молодая, совсем не похожая на книжного червя, без обязательных для книжных гусениц очков: – Читают, но меньше и не то, не то, читают чтиво по большей части. Очень много конкурентов появилось у книги. Время другое.

−Не время, а кризисы в умах, души очерствение, − ворчала Галина Юрьевна.

− Вот наша задача и привлечь детей в библиотеку. Мастер-классы, игры, спектакли, встречи с писателями, библио-ночи и другие обязательные мероприятия.

− Встреча с писателями, − буркнула бабушка Ильи Зачиняева. – Мы уже с одним писателем встречались. Это было просто безобразие. Загадки неприличные загадывал.

− Нормальные он загадки загадывал, − отозвалась мама Кости Подленко. – Просто у кого-то с чувством юмора проблемы.

Бабушка Ильи покраснела, её кудрявенькие волосики как антенны воинственно поднялись во все стороны.

− Товарищи родители! Не волнуемся. Не волнуемся, я сказала, − прогремела Галина Юрьевна. – Не позорьте меня перед моей лучшей ученицей.

Волоски-антенны бабушки испуганно поникли и сами собой оформились в обычную причёску.

− У нас сегодня никаких писателей. Вы пришли на мастер-класс, − сказала Светлана Несторовна. – Мы, то есть вы приглашены на интересное мероприятие.

− Какое это? – спросила бабушка Зачиняева.

− Такое это.

Бабушка Зачиняева даже не обернулась. Она и так знала, что мама Кости Подленко таким образом развлекается.

Тем временем библиотекарь уже открывала дверь с надписью «Читальный зал».

В зале стояли столы, в конце зала на невысокой сцене чернел рояль, в самом зале было бело, чисто, пустынно. По стенам – ячейки, ячейки – маленькие ящички с ручками.

− Это абонемент. Можно по карточкам найти любую книгу и журнал, − объяснила библиотекарь.

За столом сидела старушка в вязаном малиновом берете и листала журналы.

Старушка обернулась на шум, поправила берет, и, заметив среди детей, представительную крупную с печатью интеллигентности на лице бабушку Зачиняева, обратилась к ней:

− Это неслыханно, дорогая, − сказала Малиновая беретка, потряхивая журналом, одним, вторым и целой стопкой. – Это немыслимо. Теперь все журналы только в читальном зале. Что за нововведение! Приходится сутками тут просиживать. Нет! Это безобразие. Форменное безобразие.

− Послушайте ТатьянаЕфимовна! Угомонитесь, − строго сказала библиотекарь. – Дайте провести мероприятие.

− Значит, теперь читальный зал не для чтения? Да?! – взъелась Малиновая беретка. – Значит, читальный зал у нас теперь не для чтения. Так, так. Понятно, понятненько. Угу, угу, ага, ага.

− Это наша самая преданная читательница, − грустно сказала Светлана Несторовна.

− Самая бедная несчастная читательница, так вернее будет, − бурчала Малиновая беретка. – С работы выгнали в связи с глубоким пенсионным возрастом, детей нет, внуков нет, замужем никогда не была, вот и занимаю себя как могу по мере сил и возможностей. Хожу в публичную библиотеку.

Тут Малиновая беретка обернулась и сказала:

− А работала я, дорогие ребята, на радио в детской редакции. Так-то вот. Когда-то, ребята, всё было для детей, всё-всё-всё.

− Татьяна Ефимовна! – строго сказала библиотекарь. – Вы у нас проводите мероприятие «Назад в СССР». Раз в год вам предоставляется два часа времени.

− Раз в год! Два часа! Это же немыслимо вопиюще мало!

− Опять бунтуете, Татьяна Ефимовна?! Очень прошу вас не срывать нам сегодня мастер-класс.

− Молчу, молчу, − пришибленно сказала Татьяна Ефимовна, отвернулась и поправила беретку, как бы смахивая с себя подозрения.

− Были прецеденты? – спросила бабушка Зачиняева.

Библиотекарь непроницаемо молчала, и стало понятно, что случаи срыва мероприятий были.

Читальный зал быстро заполнился. Вошли какие-то холёные молодые женщины в стильных костюмах, какие-то сытые мамаши с сытыми детьми, и просто дети подходили, худенькие, неопрятные, одни, без сопровождения.

− Здравствуйте дети! –холёная красавица поднялась на сцену.− Я – лектор и научу вас делать грамотные проекты. Скажите, дети, нравится ли вам, когда на улице чисто и зелено?

Все сказали, что нравится. И даже бабушка Зачиняева прокричала вместе с детьми, что ей тоже очень нравится чистота и зелёненькие листочки.

− А скажите дети, зачем вообще озеленять город?

Послышались разнообразные ответы:

− Чтобы травы лекарственные собирать!

− Чтобы собак выгуливать.

− Чтобы любоваться.

− Чтобы кислород.

− Чтобы жукам было, где жить.

− Вот именно дети. Все ваши ответы правильные. И сейчас мы будем учиться воплощать свои идеи в жизнь. Вот вам идея – озеленение. Но это не просто идея, а дизайн-идея. Чем дизайн-идея отличается идеи?

− Дизайн-идея для красоты!

− Не совсем. Дизайн-идеи − это идеи нужные людям.

− Ерунда, − сказала Галина Юрьевна. Сказала как отрезала. –Иногда такие идеи могут людям навредить. Рассеять внимание, испортить вкус.

− Дизайн – это украшение, оформление. Кому-то нравится – кому-то нет, и действительно − дело вкуса, − улыбнулась лектор со спокойным превосходством.

− Вы детей-то не путайте.

− Хорошо, − лектор совсем не обиделась. – Представим, что мы с вами решили озеленять город и почувствовали эмпатию.

− Что-о? – взревела Галина Юрьевна. – А по-русски?

− Ну по-русски… − замялась лектор и обратилась к холёным подругам, сидящим за первым столом. – Как это по-русски?

Холёные подруги молчали.

− Эмпатия – это что-то вроде симпатии… Чуткость, сопереживание, − тихо и неуверенно стала объяснять лектор.

− Но симпатия – это не сопереживание и не чуткость.

− Галина Юрьевна! Давайте дальше послушаем, – стала уговаривать библиотекарь.

Стали слушать дальше. Лектор сказала, что для того, чтобы оптимально озеленить город, надо провести исследование, опросить людей.

− Сейчас такие люди, им ничего не надо, − крикнула бабушка Зачиняева.

− Когда ничего не надо, мы выявляем скрытые потребности.

− Не выявите! – убеждённо сказала бабушка Зачиняева. – Все потребности лежат на поверхности, а непотребного ни за что не выявить.

− Очень даже выявить, если интервьюер расположит к себе.

− Нет. Не выявить, − запротестовала бабушка Зачиняева. – У меня дочь социолог. Вы мне рассказываете как должно быть, а я вам говорю, как есть.

− Надо помочь людям, чтобы они захотели жить в комфортной среде. – продолжала лектор. − Показать картинки, фотографии, объяснить. И вот когда всё вышеупомянутое произойдёт, исследуемый станет позитивно настроен, он расскажет, чего ему хочется на самом деле.

− Дорогой лектор! − Прогремела Галина Юрьевна. – Тут в библиотеке первый класс, тут не государственная дума. Не надо так сложно говорить. Дети же.

− Хорошо! – улыбнулась лектор. – Вот мы проявили инсайт, создали на основе интервью портрет пользователя и теперь приступаем к реализации дизайн-идеи.

− Да ты что, кошёлка, оглохла что ли? – Малиновая беретка Татьяна Ефимовна отложила журналы, поднялась на сцену и встала перед лектором. Рядом с холёной молодой лекторшой старенькая Татьяна Ефимовна походила на маленький невзрачный клубочек малиновой шерсти, весь изъеденный молью. – Тебе же учитель говорит: по-русски выражайся, простым понятным языком.

− Татьяна Ефимовна! – встала во весь свой невысокий рост библиотекарь. – Я вас последний раз прошу.

− Ну что же это детишек мучают, Светлана Несторовна. Дизайн-идеи, дизайн-идеи. Нет, чтобы провести день поэзии, стихи почитать. Толку больше будет.

− Именно! – поддержала Галина Юрьевна. – Что это такое?

− Дети! – обратилась к читальному залу лектор. – Вам нравится?

Послышалось жидкое «да» в ответ.

− Вы всё поняли?

Опять послышалось «да», и уже не жидкое, а вполне себе уверенное.

− Умнички! Отличники! Стобальники! На столах лежат бумажки. Вы опросите всех присутствующих взрослых: чего они хотят, чего им хочется. Придумайте, как озеленить город и сделайте презентацию. Можно театральную, можно просто в рисунках и алгоритмах.

− Не знают у меня дети, что такое алгоритм! – закричала Галина Юрьевна.

− Все дети это слово знают, − зашипели на учительницу подружки лекторши.

− А мои – не знают. Мы по старым программам занимаемся.

Между тем Татьяна Ефимовна всё стояла на сцене в задумчивости, а Светлана Несторовна умоляла:

− Татьяна Ефимовна! Уходите! Уходите домой!

− Нет, нет. Ни в коем случае, − запротестовала лекторша. – Детям же надо кого-то опрашивать. Мы дорожим любым мнением.

Первый «А» и другие дети разбились на команды, ещё полчаса ушло на то, чтобы придумать командам название и девизы.

− Пионерская зорька какая-то− поморщилась мама Кости Подленко. Она обиделась, что её Костю не сделали капитаном ни одной команды.

− Не трогайте «Пионерскую зорьку» − взъелась Малиновая беретка. – Я работала в этой радиопередаче. Прекрасная была передача.

− Ой, правда? – лицо мамы Кости Подленко осветилось лучами воспоминаний. − Я тоже считаю, что прекрасная передача. Как закончится, так я в школу начинала собираться. Но при чём тут озеленение и названия команд. Без названия команд и девизов никак нельзя обойтись что ли?

Татьяна Ефимовна сняла беретку, затеребила её в руках и вдруг сказала:

− Пусть будут команды. Это хорошо, что команды.

Тем временем приступили к опросам. Галина Юрьевна опять стала возмущаться:

− Что это такое? Зачем эти опросы? Одна говорильня!

− Вот-вот, − соглашалась бабушка Зачиняева. – Вы слышите, что эта лекторша детям подсказывает: деревья хвойные нужны, чтобы закрывать невзрачные старые конструкции. Ужас. Нет, чтобы старые конструкции на новые поменять. Где это слыхано, чтобы деревьями уродливое маскировать. Это только на войне маскировка деревьями хороша.

− А вы не правы, − подсела к Галине Юрьевне толстая дама. – Я работаю в городской управе. Специально привела свою дочку на этот мастер-класс. Очень помогают градостроителям зелёные насаждения. Очень и очень.

− Да где ж помогают, когда высота точечной застройки сто метров ввысь, а дерево максимум метров десять, так ещё двадцать лет растить его надо! – Галина Юрьевна хотела ещё что-то возразить, но совсем обессилила.

− Растить двадцать лет можно в лесу, а в городе зачахнет. В городе специальные сорта нужны выводить. Этим никто заниматься не станет.—сказала бабушкаЗачиняева.

− Земля в городе дорогая, − вздохнула чиновница. – Ничего не поделаешь.

Дети оживлённо что-то рисовали, писали, ругались и дрались, а Галина Юрьевна сидела глубоко задумавшись.

Вокруг Татьяны Ефимовны собралось много детей, она всем отвечала на вопросы, помогала записывать свои ответы команда, она говорила, говорила, а дети сидели и слушали, открыв рты.

Галина Юрьевна махнула рукой:

− Мероприятие по плану. Дети заняты. Пусть. – И пошла пить чай со Светланой Несторовной.

Пили чай они долго. Галина Юрьевна любила почаёвничать. Разговаривали о былом, о другом времени, хорошем и спокойном. Спустя два часа библиотекарь сказала:

− Пойдёмте Галина Юрьевна, пройдёмте, сейчас бизнес-идеи будут представлять, презентации.

− Была же дизайн-идея. А теперь бизнес? – Галина Юрьевна подобрела после чая, но мероприятие по-прежнему вызывало у неё отвращение. Галина Юрьевна сказала:

− Надо сказать, что у лекторши вполне можно было поучиться самообладанию, она нисколько не обижается даже на оскорбления.

− Они привыкли, эти лекторы. Привычка у них.

− Нет, Светочка. Думаю лектор настолько уверена в своей правоте, настолько считает себя образованнее остальных, поэтому и не обращает внимания.

Галина Юрбевна и библиотекарь побрели в читальный зал.

Между тем, пока Галина Юрьевна чаёвничала в командах произошли изменения. Всеми командами теперь руководили взрослые: бабушка Зачиняева, мама Кости Подленко, Татьяна Ефимовна и толстая чиновница.

Лектор тем временем говорила и говорила, вдохновляя команды:

− Третий этап алгоритма пройден. Сейчас самое главное убедить абстрактного чиновника выделить абстрактные деньги на ваши проекты. Чиновник упрям, он ни на что не согласен, и наши команды вместе с капитанами должны проявить изобретательность. Оценивать презентации будет уважаемое жюри. Уважаемое жюри состояло из холёных девушек, которых представили как дизайнеров-блогеров.

− И я блогер! И меня возьмите в жюри! – какой-то неутомимый дедушка влетел в читальный зал со стопкой книг под мышкой. − Я книжки оцифровываю и блогами в открытый доступ выкладываю.

Все зауважали дедушку, и его тоже взяли в жюри. И Галину Юрьевну позвали в жюри, и конечно же библиотекаря.

− Я на правах директора библиотеки,– сказала Светлана Нестеровна. – Буду судьёй над жюри. Высшим арбитром. Если разгорятся споры, и стороны будут вести непримиримо, я буду свистеть в свисток. И голос свой отдам, если понадобится, если возникнут разночтения… разногласия…

Светлана Несторовна достала из кармана маленький свисток и как свистнула – все вздрогнули, старшее поколение схватилось за сердце.

− Очень советую: сильно не спорить, − кротко как овечка промекала, проблеяла Светлана Нестеровна и приставила к вискам кулачки, зашевелила указательными пальцами – как будто у неё выросли рожки.

Всем стало смешно. И начались презентации.

Команда толстой чиновницы под названием «Из тени в свет», и с девизом «тень – позади, свет – впереди», представляла озеленение на балконах. Абстрактному чиновнику, которого изображал рояль, – как-то само собой получилось, что все стали обращаться к роялю – было предложено раскошелится только на землю для цветов.

− А как же кашпо и горшки? − спрашивали дети, изображающие жильцов домов.

− Сами жильцы приобретут.

− Мы не хотим. У нас денег нет, − выкрикнул дедушка.

− Кто не хочет, тому в квитанции о квартплате внесём озеленение отдельной строкой. И вот пусть выбирают тогда: или один раз горшки купить или ежемесячно проплачивать фонд озеленения.

− Трудимся мы трудимся, − пела команда, изображая жильцов высаживающих растения в горшки. – Свету зелень рада. И в тени, и в тени потрудится надо.

Ребята показывали плакаты с украшенными балконами.

− А ещё, а ещё, − пела толстая чиновница. – Мы посадим плющик. И потянется он, да, по стенам и оградам.

− Будет виться, виться, виться. Вот краса на времечко.

− Именно, что на времечко, − сказал дедушка. – Зимой-то всё замёрзнет.

− Замёрзнет, − согласилась толстая чиновница. – Но озеленение в нашем климате средней полосы рассчитано на квартал, на один сезон.

− Идея фантастическая. Всех украсить балконы не заставите, − сказала Галина Юрьевна. − Это я вам говорю как учитель со стажем.

− Заставим. Озеленять – не учиться, − спокойно сказала чиновница. – Я вас уверяю. Можно заставить. Люди испугаются дополнительной строки в квартплате, и тогда раскроют свои скрытые потребности, начнут созидать и в конце согласятся, что их дом преобразился.

− А землицу-то вашу покрадут на клумбы в приусадебные хозяйства, − заметил дедушка.

Тут все стали рассказывать, с какой бешеной скоростью пропадает во дворе песок, если завозится, новый, свежий, для детской песочницы. Про бабушек, которые кучами сбегаются к песочнице и утаскивают в сумках на колёсиках песочек к себе домой.

− Всё понятно. Понавесили корзинки с цветами на балконы, и стращаете несчастных жильцов, − фыркнула бабушка Зачиняева. − Внимание! Мы начинаем! Наша команда «Борцы с пауками». Наш девиз!

− Сети плетём в интернете, а в жизни сетей не плетём. – проскандировали ребята.

− Орлы! – захлопал в ладоши дедушка.

Остальные настороженно молчали.

− Вот сеть. – выступил вперёд Зачиняев. – Вот злой дядя, мучитель-строитель. – и Зачиняев указал на свою бабушку, которая успела уже надеть бумажную бороду.

− Я строитель, − пробасила бабушка Зачиняева и стала . – Я вырву кусты, я выкорчую деревья, и на этой площадке будет до-ом!

− Но мы не позволим! – ребята спрыгнули со сцены и стали ходить с плакатами, на которых были написаны лозунги: «Хватит строить, достали!» «Каждому ребёнку по мать-и-мачехе!»

Галина Петровна, Татьяна Ефимовна и дедушка стали аплодировать и присоединились к процессии.

Толстая чиновница сидела красная и злая, холёные красавицы напряжённо крутили головой, наблюдая за демонстрацией.

− Ура! Демонстрация трудящихся! – аплодировал дедушка. – Высший балл! Высший балл!

− Но господа! Где же вашей презентации озеленение? – запротестовала лектор.

− Дайте детям довести сценарий до конца! – пробасила бабушка. Я – строитель.

− А я раскусил, строитель, твои делишки, порвал твои сети, твои связи с комитетом охраны природы. – Зачиняев бросил на бабушку волейбольную сетку и стал бегать вокруг бабушки, закручивая её всё туже и туже.

− Строитель попался в свои же капканы, − скандировала команда. – Ему отомстили деревья-великаны!

− Какие деревья-великаны? – спросили холёные девицы из жюри. – Где деревья?

И тут на сцену вышли три человека с пучками зелёных лент.

− Нас вызвали издалека, мы представляем .

− Мы отстоим свои дворы, площадки и навес, − прокричал Зачиняев.

− Где лес, какой навес? – толстая чиновница обиженно пыхтела. – Чушь!

− Вот лес! – замахали зелёными пучкам лент ребята-деревья.

− Вот навес – показал в окно Зачиняев.

− Идея! – вдруг крикнула чиновница. −Мы не только балконы озеленим, но и навесы.

− А я протестую, − басила бабушка Зачиняева, замотанная в сетку. – На навесах у нас будут вывески и рекламные щиты!

− Одно другому не мешает, − сказала чиновница.

− И повержен наш строитель. – продолжил Зачиняев.

Бабушка Зачиняева брякнулась на пол, и все ребята проскандировали:

− Если меньше вырубать, не придётся озеленять.

Зачиняев поднял свою бабушку, ребята поклонились. Все аплодировали. Ребята кланялись.

− Блестяще! Гениально! – радовалась Галина Юрьевна. – И вся команда участвует, не то, что предыдущее.

− Но господа! Если всё-таки уже вырублено, то озеленять то как?!

− Из леса вестимо, привозить и сажать, − сказала бабушка Зачиняева снимая бороду.

− Тема раскрыта не до конца, − сказала лектор.

− До конца-не до конца, − сказал дедушка. – Главное, чтобы смысл был в спектакле, идея. Идея философская, общественная.

− Вот именно, а не какая-то там – дизайн, − бабушка Зачиняева скомкала бороду и бросила её на ближайший стул, сама села рядом. – Дайте отдохнуть. Следующий! Кричит заведующий!

− Я? Да я? – засуетилась мама Кости Подленко.

− Вы! − объявила лектор.

− У меня всё просто, дети всё сделали сами. И-ии.. начнём.

На сцену вышла новая команда.

− Роботы! – объявили они название.

− Мы ходим, бродим, порядок наводим! – объявили они девиз.

Вышел некто, похожий по ботинкам на Костю Подленко.

На голове у некто была напялена большая коробка.

− Это – робот, − сказали дети.

− Я– машина, − сказал робот. – Я перерабатываю мусор.

Ребята стали кидать в машину-Костю бумажки. Он снял с головы коробку, стал собирать туда мусор.

− Я хожу по кварталам и дворам, собираю мусор.

− Это хорошо, − сказали ребята.

− Я перерабатываю мусор, получается удобрение.

− Осенью мы рассыпаем удобрение по газонами вперемешку с семенами. Что-то взойдёт, вот вам и озеленение.

− И ничего сажать не надо, заметьте, ничего вскапывать, − объяснила со своего места мама Кости. – Что взойдёт, то и приживётся.

− Правильные семена высадим в случайных местах.

− Чушь какая-то, − сказала бабушка Зачиняева.

− Не чушь, а фантастика. А вот ваш злой строитель – точно чушь, − парировала мама Кости.

− Почему это? Навалом таких строителей-монстров, − запротестовала бабушка Зачиняева.

− Навалом-то навалом. Но всё равно чушь.

− Да почему же?

− Да потому что ни одну стройку так остановить и не удалось.

− А мне понравилось это выступление, − сказала лектор. Сразу видно: дети сами придумали, а не за взрослым повторяли. Машина-робот. Озимые семена, которые всходят без предварительного проектирования. Очень интересно!

− Всё гениальное просто, − сказала мама Кости Подленко и захлопала.

И все захлопали. Дети стали кланяться. Костя Подленко нечаянно наступил в коробку и чуть не упал.

− Теперь мы, − как девочка, размахивая малиновой береткой вбежала на сцену Татьяна Ефимовна. – Ну команда моя, рассредоточились по точкам отсчёта.

− Точка отсчёта! – закричали ребята.

− Название такое, − пояснила Татьяна Ефимовна.

− От точки до многоточия! – прокричали ребята.

Они разбежались по залу, Татьяна Ефимовна показывала рукой, то на одного, то на другого и ребята говорили свои слова.

− Первая точка – страна озеленение.

−Вторая точка – страна озлобление.

− Третья точка – страна газон.

− Четвёртая точка – страна робинзон.

− Пятая точка – страна сирень.

− А шестая – лесной олень.

Дальше ребята поочерёдно показали, изобразили все страны, куда попадала несчастная бедная старушка Татьяна Ефимовна, у которой сломали её скамейку у подъезда и спилили у дома берёзку, мешающую прокладыванию электрических проводов. Старушка занемогла и попала в больницу. И там ей стали сниться сны, что она путешествует по странам и ищет себе место, где бы ей соорудили новую скамейку и посадили бы около деревья. Во всех странах старушка сталкивалась с добром, а иногда и со злом. В конце прискакал лесной олень, забрал старушку и отвёз её в страну оленью, где листья вьётся в небо, где быль живёт и не быль.

Жюри, библиотекарь, все, взрослые и дети – рыдали. Дедушка вскочил воинственно:

− Кто там провода протягивал по берёзке?! На мыло этих кротов! Сжили со свету старушку, − дедушка махал кулаками, отражал атаки невидимых врагов.

Потом дедушка подошёл к Татьяне Ефимовне встал перед ней на колени и сказал:

− Дорогая моя, если бы я был не я, а умнейший и красивейший человек на свете, я и тогда бы на коленях просил руки вашей.