скачать книгу бесплатно
– Тут не до шуток, мы на службе.
Пролетает стая голубей с хорошей кормёжки и роняет большие «кляксы». Одна попадает ему на погон рядом со звёздочками, в нужное место.
– Вас уже повысили.
Который в гражданском, похоже старше по чину, смеётся, понимает бесполезность разговора. Младший вытирает пятно платком, сворачивает его и убирает в карман – улика. Молча уходят. И мы молчим. Стыдно, перед собой. В сторонке дожидается Сергей, карманы солидно оттопыриваются. Похлопал по бутылкам:
– Как знал, что будет причина выпить.
Долгожданный вечер, Сергей, собиравшийся в Ленинград больше года, наконец-то сидит у меня в кабинете. Сидит – не то слово, он стоит у стола и, наслаждаясь приятным запахом, режет сыр, которого в Новосибирске не купишь. Выбирает кусочек поменьше, поводит у носа, не торопясь разжёвывает и демонстративно причмокивает. У меня наготове бутылка отличного (не по Райкину – отличного от других), а настоящего французского коньяка, как водится, уже неполная (не удержались с ребятами, чтобы не попробовать).
– Как у дочки дела, волейболу, говоришь, мы её зря учили?
– Будет поступать в универ, на биологический, сын трубит в армии, недолго осталось.
Стук в дверь, так принято, заходит Ирина: «Извините, что помешала».
– Отложенное удовольствие – больше, – Сергей в своём репертуаре, не может не обратить на себя внимание.
Хорошее дополнение к вихру на макушке, на всякий случай он его и приглаживает. Не зря в старину у молодых девушек (да и постарше) были альбомы, в которые им писали посвящения. «Писателям» они были благодарны. Брошенные слова, как семена, где-то взойдут.
– Читаю вечером лекцию, – объясняет Ира.
– Хочешь, чтобы послушал?
– Машинное время не меняют!
– Договорюсь.
– Спасибо. Обычный диалог, с дополнением: моя попытка пошутить, и её необязательное, подчёркнутое «спасибо». Ира прикрывает за собой дверь, Сергей с завистью, привычка такая, отмечает:
– Красивая. Давно у тебя работает?
– Год, наверное, не помню точно.
– Х-ха! Раньше помнил. Когда ездил выступать на конференциях, к тебе потом девушки прилетали, за дополнительной информацией.
– Не поверишь, мыслей таких нет.
– Конечно, не верю.
– В том-то и дело – у нас любовь.
Он меня останавливает, удовлетворённо кивает и подаёт рюмку: «Всё начинается со встречи, часто случайной, – за неё». Мы чокаемся, берём в рот по маленькому глоточку, перекатываем драгоценную жидкость, наслаждаемся. Получаем то самое удовольствие, но главное, – от встречи. Я смотрю на его реакцию, она не заставляет себя ждать.
– Шикарный коньяк.
– Специально для тебя привёз, из Венгрии, на совещании был по нашей тематике.
– А ещё жалуешься – не интересно тут.
– Это как северное сияние, красиво, но без толку. И не каждый видит.
Сергей вертит за ножку пустую рюмку, добиваясь положения, при котором её незатейливый орнамент под лампой начинает переливаться разными цветами.
– Выпьем за то, чтобы видели.
Я наливаю и возвращаюсь к его неверию, чтобы испортить свой же ответ:
– Любовь у нас к театру!
– При чём тут театр?
– У Станиславского – «Театр есть искусство отражать», в том числе и того, кто рядом. Эмоциями человек раскрывается, как цветок под солнцем. Я Иру и разглядел – такая цельная натура.
– Натуру без тебя вижу. Почему ближе-то не познакомился?
– Завести интрижку? Вряд ли получится.
– Она танцами не увлекается? – обрывает Сергей, – в Академгородке наш, международный танцор, от тебя ведь не отставал: «Борис, нужны статные мужчины с интеллигентными лицами, мои девушки просят уговорить тебя заниматься».
Конечно, я не графская развалина (хотя бабушка рассказывала про какие-то корни) – достаточно спортивен, что видно, характер, может быть, и не нордический, но в «порочащих связях замечен не был». Девушки обращали внимание, не без этого, не так, чтобы сразу вешались на шею, но завести отношения были не прочь. Я принимал это, хотя и не особенно. Не очень-то нравилось просто служить той самой вешалкой и, время от времени перебирать гардероб – не пора ли его поменять. Мне этого недостаточно. Хотя, какой мужчина откажется от чего-нибудь прекрасного, пусть и недолговечного. С другой стороны, ещё вопрос – у нас были девушки, или наоборот – мы у них?
– А если получится, – заканчиваю я, – испорчу ей жизнь. Ради чего – моей прихоти? Она высокого полёта. С ней интересно разговаривать, и обращаться хочется на «Вы». Сам не ожидал.
– Ладно, а что с «дополнительной информацией»?
Я не привык, в отличие от него, выкладывать своё, отшучиваюсь:
– Одни, неприкаянные, решают вопрос «самостоятельно», – Сергей ухмыльнулся, – другие, на Западе, участвуют в соревновании «кто больше соблазнит девушек за вечер». Какой-то москвич хвастался записной книжкой с именами 860 таких девушек, «собранных» не за один вечер, конечно, и как в «Двенадцати стульях» говорил: «У меня все ходы записаны».
После второй рюмки он начинает издалека в дурацкой манере чтения докладов, к которому привык.
– Давным-давно господствовало представление о «Прекрасной даме», даме сердца. Времена минули, индивидуальное понятие сменилось на обезличенное – «Прекрасный пол». Не мудрствуя лукаво пользуются его услугами. Известных примеров достаточно, есть даже среди наших нобелевских лауреатов. Их немного, лауреатов, но примеры есть. Показательный – Дау, в научной среде к нему так уважительно обращались (разумеется, не из-за чрезмерного, по мнению «некоторых», в том числе его жены, внимания к этому полу). Какой физик-ядерщик не мечтал работать у Будкера: глаза, борода, огромный лоб – праведник. Наверное, так Моисей выглядел, не напрасно ему верили. (Будкер пробил идею создания первого в СССР ускорителя на встречных пучках и построил его в Институте ядерной физики).
Мне надоело, и я прерываю:
– Сказал бы просто – добрался до Галки. Отношения с ней у Сергея давно, но, помнится, встречаться им было особо-то негде.
Хочу напомнить, – продолжает он, – что и энергия, несущихся навстречу друг другу сердец, при столкновении несравнимо больше. Будкера уже нет, но её муж вечно занят, некогда ему отвлекаться на семейные вопросы, в институте ставят эксперимент за экспериментом. Она тоже поставила – замок на дверь в свою комнату, а он всё равно не соглашается на развод. Принял я её приглашение, убедившее, что у мужа до глубокой ночи эксперимент, и решился сменить обеденное «меню».
Живут они в пятиэтажке, на третьем этаже, машину оставил подальше, у торгового центра, во дворе дети бегают, кто-то домой есть ходит, не так уж и я приметен. Не прошло и пяти минут, как мы заперлись у неё в комнате, инстинкт сработал …Щёлкает входной замок, несколько человек ругаются по поводу неувязок в лаборатории. Зараза! Хорошо ещё, что ботинки у входа не оставил. Муж стучит к нам: «Я знаю, что ты дома, свари кофе» – и проходит с сотрудниками на свою половину. Есть у меня, может быть, несколько секунд, а может и нет. Галка бесшумно открывает свою дверь, затем входную, я в носках, на цыпочках, выскакиваю и несусь по лестнице. Следом выбегает муж. «Кого выпустила?» – «Показалось, что звонили». Отталкивает её, кричит приятелям: «Смотрите в окно» – и бежит вниз. Я стою… на пятом этаже, слышу, как хлопает дверь в парадной, потом шаги наверх, и разочарованный голос: «Никого». Сажусь у стеночки и завязываю шнурки на ботинках. Разве можно представить, что возня со шнурками способна доставить удовольствие.
– На худой конец, мог бы сходить в другое место. – У меня не худой. Не капает.
Выпили за то и за другое.
Сергея я не всегда понимал, он любит волейбол, шахматы и девушек. В спорте увлекается длинными дистанциями, в отношениях с девушками – короткими. Ему нравится ходьба спортивная и ещё та, про участников которой говорят «ходок». С точки зрения внешности – обыкновенный мужчина, на улице не обратил бы внимание, единственная броская деталь – непокорный вихор торчит на макушке. Может быть, это и привлекало девушек? Проводит он у себя оперативку, ждут задержавшуюся сотрудницу. Та прибегает, извиняется. Думали, что Сергей будет ругаться, как обычно в таких случаях, но неожиданно для всех он смеётся. Причину не объяснил. Дело в том, что среди присутствующих было три женщины и со всеми он был близок, в смысле «прекрасного пола». А с опоздавшей – нет (ещё нет, вот и смеялся). Мой вопрос «Зачем тебе это нужно?» не ставит его в тупик.
– Само собой получается.
– Они друг о друге знают?
– Хочешь, чтобы спросил?
«Верность для мужчины – как клетка для тигра», – говорил про таких Бернард Шоу. Было, кажется, восьмое марта, звоню ему домой, жену не застал, слышу что-то ест.
– Поздравь половину с праздником.
– Нет половины.
– Почему нет? У нас равноправие.
– Какое равноправие? Когда к тебе девушка пристаёт – её личное дело, если ты к ней – уголовное.
– Скажи, что для неё есть подарок.
– Интересно. Какой?
– Ты.
– Кх-кх… кх-кх… чуть не подавился.
– Лишь бы не она.
Звонит местный телефон, вроде некому, ставлю рюмку, беру трубку:
– Попроси ещё, скажи, что завтра отдам.
– Твоя Ира? – уточняет Сергей.
– Да, но не моя. Времени ей не хватило.
– На тебя? – У него погрустнело лицо. – Знаешь, о чём до сих пор жалею? Не иди и ты на поводу у случая. Помнишь, как я остался с носом? Выпью, лежу вечером и думаю – дурак.
Дело было так. Он необычно тщательно готовился. К чему, знают три человека: он сам, тот, конечно же, та, из-за которой хлопоты, и я. В значимые события он меня посвящает:
– У тебя опыт больше, два раза женат, поехали, посмотришь.
– Ты в лес ходишь чаще, зато я дальше.
Девушки, конечно, у него были, и более чем достаточно, на мой взгляд, и времени на кого-то даже не хватало, но он всё время искал новых. На этот раз Сергей впервые задумался: не завести ли более тесные отношения, хотя близких, да, собственно, и никаких отношений не было, просто сразу, как некоторые говорят, «запал». Девушка живёт в городе, добираться до неё, в смысле, доехать, больше часа. Один раз договорились они встретиться у оперного театра, это не только красивое здание, оно самое-самое. Крупнейшее в России (из театральных), а монолитный купол – крупнейший в мире, под стать и портал из 24 колонн. Она с билетами на «Дон Жуана», он тоже с билетом – на самолёт, срочная командировка, и с извинениями. «В другой раз» – объяснения другие, извинения и просьбы его простить – те же. И таких «разов» было три. Красавица возмутилась: «Хочу наконец толком рассмотреть, как ты выглядишь, может быть, специально увиливаешь?»
Сегодня у Сергея в плане: на вечер – четвёртая встреча, на день – давно назначенное мероприятие, на утро – обещанная метеосводкой погода. Утро не обмануло – загляденье, температура воздуха за тридцать градусов. Народ ломанулся на Обское море, на пляже «Солнечный» при такой погоде теснее, чем на Чёрном море. Есть навесы от солнца (в Сибири!), под одним медпункт, он без работы. У врачей за дежурство на этом месте настоящая драка. Сергей хочет отказаться от мероприятия:
– Предупредила она меня, что это последний раз, не придёшь – всё.
Убеждаю его:
– Ты что, обалдел, делаешь вид перед женой будто занят работой, причём, если повезёт, то до утра. Она с подружками давно купается, и мы до вечера успеем, вода – сиди хоть два часа, – уговорил.
Напротив пляжа – остров, приезжие, услышав название, удивляются – «Тайвань?» Оно и понятно, как в Китае, далеко от берега, а добраться хочется. На нашем – уютный, справедливее – приютный лес, густой, с полянками и кустами, есть где укрыться от нескромных взглядов, отсюда и название, из-за романтической цели посещения – «Тань-Вань». Давно мы хотели доплыть, пусть это не один километр, и цель другая, спортивная.
К продавщицам мороженого волнуется очередь – не достанется. В тени сосен прячутся девушки в неоткровенных купальниках, боятся сгореть (от солнца и на экзаменах), обсуждают поступление в университет. Недалеко похрапывает большое тело. На длинных чёрных трусах лежит табличка из кабины телефона-автомата – «не работает». Песок горячий, но в волейбол играют. Приятели зовут в кружок, где поприличнее состав, но мы стартанули к острову. Надвигается тучка, но время есть, пока дождик пройдёт, пока песок высохнет. Тучи бывают грозные – молодые, чёрные, налетают, швыряют молнии куда попало, пугают громом, эта – старая, с проседью, еле тащится, бояться нечего.
Она одарила тёплым ливнем, народ рванул в море: вода сверху и снизу. Прыгают взрослые и дети, маленькие кричат от восторга. Капли размером с вишню. Старая туча оказалась ведьмой, как бывает в сказках, злой-презлой. Махнула раз молнией, и вишни созрели… на плечах, на спинах. Вначале град был редкий, но потом закричали все, на песке появилась ледяная крошка. Кому-то повезло: сразу заскочил под навес. Нам не очень, хорошо, что не успели далеко отплыть, но пока бежали к навесу, закрыв голову руками, мне их град разбил в кровь, голову пожалел – больное место? Сергей сплёвывал кровь без перерыва. В медпункте очередь, его пропустили, врач зашил и залепил нос. Смотреть страшно, в цирке было бы – смешно, такой большой нос делают клоунам, они суют его куда ни попадя, за что и получают. Сергей, правда, тоже частенько совал свой в чужую семейную жизнь. И вот заклеили пластырем крест-накрест, сегодня на этом деле поставили крест.
– Больно? – Врача беспокоят слёзы, он ведь не знает из-за чего они. Делает укол. Летний дождь закончился быстро, в этом мы не ошиблись.
– Столько раз к ней ездил, умолял: «Посмотри на меня внимательно». И что она увидит?
– Бутылкой такое не искупить, – каюсь я.
– Что случилось? – всполошились в кафе, куда зашли «передохнуть», – вам чего покрепче?
После выпитой рюмки (не рюмочки) Сергей идёт звонить к телефону-автомату: «Бросила трубку». Пытается закурить, пальцы не слушаются, сломал спичку, мою помощь не принял. За соседним столиком психует не совсем трезвый, не совсем интеллигент. После своего неудачного звонка он призвал нас в свидетели: «Купи, купи… взял на последние – а самих нету» – показывает на стул, где что-то прикрыто газетой. После второй рюмки Сергей расстроился окончательно: «Не берёт трубку». Потом они с интеллигентом чередует рюмки и очередь к телефону. Один ломает больше спичек, другой сильнее ругается. Мы одной бутылкой не обошлись, сосед, на всякий случай, в который раз уже пошарил в карманах и вздохнул – нету больше.
Идём домой, он нас обгоняет, хвастливо размахивает авоськой, в ней – бутылка, с которой его ждали. И ещё – в ней оказалась дырка. Слышим звонкий стук. Углубление на тротуаре стало лужей, в ней отразилась безразличная Луна. Сосед не верит, опускается на корточки, упирается руками в асфальт и застывает. На негладко выбритых щеках показались слёзы. От каждой упавшей в лужу слезы Луна вздрагивает и потом долго морщится. Нам стало её жалко. Брызги попадают на руки не совсем интеллигенту, он их слизывает и шепчет. Склоняет одно местоимение – мою, меня, мат сквозь слёзы, мат отчаяния. Никогда не слышали, чтобы плакали матом. Нашли в карманах мелочь, я протягиваю. Мотает головой – не-а, слёзы закапали сильнее. А ведь у Сергея такое же состояние, вот только никакие деньги ему не помогут. Еле уговорил интеллигента взять. Утёр он лицо рукавом: «Подождите, я быстро» – и понёсся за следующей. Мы – в другую сторону.
Домой к Сергею захожу первым, жена тут же устраивает взбучку, опять мне.
– Кто обещал, что это не повторится? – Увидела его. – Ты не уехал?
И замолчала, когда он повернулся. Нет, чтобы сказать «спасибо», ведь не уехал же!
С красавицей вышло плохо, но её этот инцидент, скорее всего, уже не трогает, а вот с Сергеем нелады. Звонил он, звонил несколько дней – не хочет она больше разговаривать. В результате обиделся сам – привычка к коротким дистанциям. Больше они не встречались, мне он тоже ничего не говорит, не знает – правильно ли поступил. А узнать можно только тогда, когда сделаешь.
Рассказываю приятелю (про нос!), он сокрушается.
– Ничего себе.
– Себе ничего.
– Тут не до шуток.
Не объяснять же ему, что Сергею именно это и осталось – шутить.
Разговор за разговором, подумал (не наговариваю ли, и я на себя?), что они интересны, по крайней мере мне, и что литературный мир нас сблизил. Стало их не хватать. Хорошо бы пригласить Иру в кафе, но с одной стороны неловко, начальник всё-таки, и при том – на сколько старше? С другой, если честно, опасаюсь – вдруг откажется. Не хотел обрывать то, чего не было. Из ниточки незначащих диалогов не связалось ничего тёплого.
А зима, между прочим, холодная. Хорошо, что на исходе.
Международная выставка оргтехники, я – член официальной делегации. Перед обедом возвращаюсь, в коридоре встречает Адик:
– Интересно?
– Смотреть и потыкать пальцем – не получить, информировали, что будут содействовать, пока вот, презентовали по авторучке, – достаю.
– Классная вещь!
