скачать книгу бесплатно
Было ясно, что вот-вот на нашу Англию надвинутся,
подобно чудищам морским,
Испания и Франция –
два католических чудовища ужасных –
надвинутся по слову интриганки гнусной.
Вся надежда наша была на девственную мать страны любимой.
Мы обожаем нашу королеву-девственницу!
Да, Англия дрожала, трепетала,
но мы в единстве обожанья нашей королевы,
надеясь на ее высокий ум,
с надеждой ждали будущего…
– Неужели девственность она хранит с такою стойкостью? –
спросила я.
Он отвечал: «Не верьте сплетням.
Она чиста. Ее зовут поэты
прекрасною весталкой!».
– Но я слышала о её фаворитах…
И после этих моих слов он повысил голос:
– Пусть сплетня не коснется чистоты!
Цвет Англии – ученые и храбрые мужи
с ней узами честнейшей и чистейшей дружбы связаны.
А я слыхал не раз о ваших возлюбленных…
– Вы слыхали правду.
– А вы, достойнейшая Герцогиня, клевету слыхали!
– Так вот в чем мы разнимся с вашей королевой:
на нее клевещут, обо мне же правду говорят.
Я рассмеялась и сказала:
– Продолжайте свой рассказ.
И он продолжил:
– Сбылись ужасные предсказанья и предчувствия,
сопровождаемые мучительным биеньем сердца
Война началась.
Испания на нас напала,
Война уже два года шла, когда решилась наша королева
казнить коварную Марию Стюарт
посредством отрубанья головы!
Все страны и народы христианского мира обмерли –
доселе ни один правитель христианский не издавал приказа
о лишенье жизни
другого христианского правителя.
Но обожаемая наша королева решилась и пошла на это
во имя своего народа
во имя будущего своей страны!
Мир католический лишился ведьмы-вдохновительницы.
Вся Англия вздохнула, радостно вздохнула,
когда упала голова упрямой ведьмы,
грохнулась на деревянный помост.
И уже через год мы рассеяли, разбили испанские корабли
в сражении большом.
Мы доказали, что Господь за англичан, за Англию!..
От этой славной казни мы ведем отсчет побед английских
и триумфа,
когда нашу страну весь мир признал владычицей морей!..
Мне было двадцать три года в год казни Марии Стюарт.
И уже в тот год я начал думать
о прославлении в стихах и нашей королевы
и веры христианской истинной и правой.
Но лишь пятилетие спустя созрел мой ум
для начала моего труда.
И длился труд мой символическим числом семь лет.
Двух женщин я поставил в центр окружности повествованья моего –
одна светла, другая же черна…
– Ну да, – сказала я, – Мария Стюарт
и обожаемая англичанами Елизавета.
Загадка недурна,
но очень уж проста…
– Не так проста, как вы решили, герцогиня.
Вы знаете, в какое время мы живем сейчас?
Оно завется Ренессанс.
Философы, художники, поэты возрождают
взгляд греко-римский на прекрасность человека,
на совершенство человеческого тела…
Гуманизмом назвали в наши дни этот взгляд.
Внимательно глядят на человеческую природу,
устремляются к ее улучшению,
ищут возможности и пути этого улучшения.
И неминуемо приходят к мыслям о месте Господа в жизни человека,
в той самой человеческой природе!
Возрождая греко-римский жизнелюбивый взгляд на человека,
всё более задумываемся мы о пороке, грехе, искушении.
О как вы поняли картину голландца –
как беззаботно веселятся люди,
не сознавая, что под их коньками адский лед,
что полынья уже разверзлась и черна;
как сделал птицелов для беззаботных птиц ловушку,
так дьявол смастерил ловушку искушений
для человека…
Мой собеседник-гость начал увлекаться своею речью,
он жестикулировал, махал руками…
и говорил уверенно и возбужденно:
– Если Господь неустанно опекает род человеческий,
стремясь отклонить его от греха,
то не может и дьявол быть спокоен;
он вечно в поисках всё новых способов греховного соблазна.
Вот гуманизма вывод и итог!
И надо находить и обезвредить служителей дьявола
и очистить огнём души соблазненных дьяволом.
И не тайна, что легче всего соблазняются женщины,
ибо они – сосуд скудельный.
И слишком многие из них подобны углю, – сгорают в пламени греха,
и даже вдохновленный Господом костер
не очищает души их.
И слишком мало женщин – ничтожное число –
сияющих и твердых в добродетели и вере!
Об этом изложили ясно Генрих Крамер и Якоб Шпренгер
в удивительном трактате «Молот ведьм».
И никому бы не взбрело на ум воспевать чистоту Марии Стюарт,
ибо никогда она не была чиста.
Но стихоплеты охотно воспевали ее телесную красоту.
Совершенство тела может соотноситься с совершенством души,
но может явить всю лживость дьявольского соблазна…
Я вовсе не намеревалась показать свою начитанность,
а так, вдруг вспомнилось:
– Ведь это как в фацетии Поджо Браччолини –
Некий Чинчо Романо овладел красивой женщиной,
и вдруг она исчезла, оставив после себя запах серы.
А кто ж не знает, как воняет сера!..
Впрочем, женщиной он овладел насильно…
Однако собеседник мой не обратил внимания на это насилие.
Зато мы оба вспомнили снова Франсуа Вилона,
которого суккуб, принявший облик
продажной женщины по прозвищу Марго-Толстуха,
насиловал, к постели грязной пригвоздив,
греховно на несчастного верхом усевшись,
и свой живот с плодом греха оберегая.
Напрасно бедный парень бил ее в живот,
он сил таких не имел, чтобы покончить с плодом греха суккуба.
Марго воняла, как навозный жук.
И дьявольской её целью было вовсе не убийство бедолаги,
а навсегда покрыть его позором, очернить грехом…
Как удалось ему очиститься, об этом он в своих стихах рассказал…
– Но я хочу вам рассказать о чуде происшедшем, –
воскликнул в нетерпении мой собеседник, –
о чуде, происшедшем с одним придворным королевы,
коего ведьма Мария Стюарт желала сделать французским шпионом,
соблазняя своей красотой.
И вдруг он увидел, что ее волосы черны и подобны проволоке,
и аромат розового масла, исходивший от ее платья,
тотчас сменился удушающей вонью…
И этот человек в ужасе бежал…
И я так и описал чернодушную женщину-суккуба:
соблазн она даже для самых верных христиан.
Душа ее черна и далеко не каждый
сумеет истинный образ ее постичь и бежать от нее!
И вот я о чем в своих сонетах говорю:
о черной женщине, о светлой королеве,
девственной матери народа страны любимой!..
К своему удивлению, я не чувствовала ни обиды,
ни возмущения,
когда он бранил женщин.
Но почему не чувствовала?
А потому что речь его была речью поэта…
И я сказала ему:
– Бывают дивно светлые женщины.
Только не каждому доступно их сияние,
И многие за черноту принимают это сияние.
Но вы-то понимаете символику вина и винопития.
И потому послушайте слова одного перса,
сведущего в божественной науке сочетания символов.
Вот его слова:
«Она пришла ко мне пьяная, в полурасстегнутых шелках,
и протянула мне чашу вина.»
И вот что ответила ему спустя несколько столетий
чистейшая девушка из еще неоткрытой земли:
«Я пробую никем не приготовленный напиток,
черпая кружкой жемчуг.
Никаким рейнским бочкам не снилось такое вино.
Я пьяница воздушных сфер, я бродяжка, отведавшая росы.
Я бреду шатаясь из таверны цвета голубой лазури
Сквозь бесконечный летний день.
Когда Хозяин таверны выставит вон опьяневшую пчелу,
когда мотыльки откажутся от последнего глотка,
я буду пить еще и еще!
До тех пор пока ангелы не снимут передо мной
свои белейшие шляпы,
и святые не подбегут к окнам,
чтобы поглядеть на пьянчужку,
прислонившуюся к солнцу!»….
Так они говорили друг с другом, разделенные столетиями,
и ничего друг о друге не зная…
– А вы вольнодумка! – заметил мой гость.
– Есть немного! – отвечала я беззаботно.
Он улыбнулся, но улыбка не шла к его печальным глазам навыкате.
– Будем надеяться, – заговорил он мягко, –
что Хозяин таверны еще не так скоро прогонит нас.
И поскольку вы не спрашиваете о Светлом Юноше моих сонетов,
я сам расскажу вам о Нём…
Как много свидетельств явления Христа
в причудливых обликах,
даже и непривычных нам,
простым, в сущности, христианам.
Христос – девица-девственница, Христос-мать…
Христос-дитя, Христос-жених…
А история святой Екатерины из Александрии,
когда явился ей Христос в облике умилительного дитяти
и обручился с ней своим кольцом,
как желанный жених с невестой,
как бы соединяя своих два облика воедино…
– Но вы как-то очень по-женски рассуждаете, –
возразила я. –
